даются в основном по изданию:  Bertolt  Brecht.
Schriften zum Theater, Berlin u. Frankfurt a/M, Suhrkamp Verlag, 1957.

ЧТО ТОТ СОЛДАТ, ЧТО ЭТОТ
                              (Mann ist Mann)

     Пьеса написана в 1924-1926 гг., издана в Берлине в 1926 г.  На  русский
язык переводится впервые.
     При создании  этой  пьесы  Брехт  испытал  известное  влияние  писателя
Альфреда Деблина (1878-1957), автора романа "Три прыжка  Ван  Луня"  (1915).
Литературным  фоном  для  пьесы  "Что  тот  солдат,  что  этот",  по  мнению
исследователя Брехта Э. Шумахера; послужили  баллады  английского  поэта  Р.
Киплинга. Так, приключению четырех  солдат  во  второй  сцене  соответствует
баллада  "Молодой  британский  солдат".  Пьеса  Брехта  представляет   собой
полемику   со   стремлением   Киплинга   героизировать   английских   солдат
колониальных войск (см.: Ernst Schumacher, Die dramatischen Versuche Bertolt
Brechts 1918-1933, Berlin, 1955, S. 114-116).
     Б. Брехт дал  интересный  комментарий  к  собственному  произведению  в
"Предисловии к радиопостановке пьесы "Что тот солдат, что этот" (журн.  "Die
Szene", 1927, стр. 111). О Гэли Гэе  Брехт  писал:  "Видно,  что  он  многое
привык переносить. Он очень редко может  позволить  себе  иметь  собственное
мнение. Скажем (как вы услышите), ему предлагают купить для перепродажи явно
ненастоящего слона, и он удержится от высказывания  какого  бы  то  ни  было
мнения об  этом  слоне,  если  только  будет  знать,  что  тут  присутствует
возможный покупатель. Я думаю, вы привыкли считать  очень  слабым  человека,
который не может сказать "нет", а вот Гэли Гэй - ничуть не слабый;  напротив
- он самый сильный. Правда, он становится самым сильным лишь после того, как
он перестал быть частным лицом, он становится  сильным,  только  слившись  с
массой".  Таким  образом,  Брехт  сам  раскрывает  социальный  смысл   своей
драматургической притчи: дурная "коллективность", создаваемая  капитализмом,
враждебна личности, нивелирует ее, превращает человека в машину. Еще  точнее
- в другой статье, 1954 г.:  "Проблема  пьесы  -  ложный,  дурной  коллектив
("банда") и его развращающий характер, тот коллектив,  который  в  эти  годы
создали Гитлер и его хозяева, эксплуатируя неопределенную тягу мелких буржуа
к исторически зрелому, подлинному социальному коллективу рабочих" ("Aufbau",
November 1954, S. 962).
     Первое представление пьесы состоялось в Дармштадте 26 сентября 1926  г.
Режиссер - Якоб Гейс, художник - Каспар  Неер.  В  роли  Гэли  Гэя  выступил
главный режиссер театра, известный комедийный актер Эрнст Легаль.
     В этом спектакле К. Неер впервые  применил  занавес,  закрывающий  лишь
нижнюю половину сцены и позволяющий зрителю  видеть  перемену  декораций,  -
впоследствии  такой  занавес  стал  широко  использоваться   в   брехтовских
спектаклях. Якоб Гейс писал тогда же о том, что ведущей мыслью его спектакля
было "обнаружить _скрытый_ смысл пьесы, представив _явный_ смысл  как  можно
отчетливее глазам зрителя". Однако, замечал Гейс, замысел не вполне удался -
"вместо естественно  движущегося  жизненного  потока  .перед  публикой  была
машина,  которая  шла  вперед  рывками".   Особенно   неудачными   режиссеру
представлялись переходы от пения к диалогам. Я. Гейс  видел  в  этом  первом
воплощении  брехтовской  пьесы  лишь  начало  пути,   по   которому   пойдет
современный театр (см.: Якоб Гейс, Моя  постановка  пьесы  Бертольта  Брехта
"Что тот солдат, что этот", Дармштадт, "Ландестеатер". - "Die Szene",  1926,
S. .300-301).
     Буржуазная критика обрушилась на  спектакль.  Бернгард  Дибольд  наивно
увидел в самом названии  пьесы  "большевистский  лозунг"  ("Die  Literatur",
1926, S. 163).
     Тогда же, в 1926 г., - постановка в Дюссельдорфском  городском  театре.
Режиссер - Иозеф Мюнх, композитор - Форман, художник - Гарри Бройер  (задник
был составлен из английских флагов, висевших на веревке, как мокрое  белье).
В роли Гэли Гэя выступил Эвальд Бальзер.
     5 января 1928 г. - премьера в Берлине, в "Фолькобюне". Режиссер -  Эрих
Энгель, художник - Каспар Неер. В спектакле были широко использованы кино  и
вертящаяся сцена. В роли Гэя выступил Генрих Георге, в роли вдовы  Бегбик  -
Елена Вайгель, впоследствии знаменитая  актриса,  руководитель  брехтовского
театра "Берлинский ансамбль". Дебютируя в  этой  пьесе  Брехта,  она  сумела
придать  второстепенной  роли,  исполненной  ею,  огромный  сатирический   и
социальный смысл.
     Музыку к этому известному спектаклю написал Эдуард Мейзель.
     Пресса  шумно  и  весьма  разноречиво  оценила  спектакль.  Современный
буржуазный обозреватель писал: "Что  тот  солдат,  что  этот"  Берта  Брехта
наконец достиг и Берлина. Оценка спектакля ведет к стычкам критиков. Правда,
Керр признает, что "в новом спектакле убраны все бессмысленности,  портившие
представление  в  Дармштадте",  но  все  же   он   говорит   о   "пресности,
безобидности, которая  становится  незначительностью".  В  противоположность
Керру  Иеринг  сообщал  о  "громадном  успехе":  "нескончаемые  аплодисменты
заставляли Брехта, Энгеля и Георге выходить к зрителю, когда уже был погашен
свет  и  опущен  железный  занавес".   Монти   Якобе   считает,   что   "эта
незначительная пьеса дает нам лишь слабое представление  о  богатстве  Берта
Брехта". А Франц Кепен пишет, что "комедия  Брехта,  давно  уже  утвердившая
себя в провинции, теперь оказалась окончательно санкционированной берлинской
"Фольксбюне" ("Das Theater", 1928, 15 января).
     Центральный  орган  КПГ  "Роте  фане"  писал  в  связи   с   берлинским
спектаклем: "Чего же, однако, не хватает этой комедии? Автор ее не вышел  за
пределы _сентиментального_ антимилитаризма и разоблачения легенды о  героях,
не  достиг  идеологически  отчетливой  критики  империалистов  -  закулисных
кукловодов, руководителей этих подонков. Во многих местах пьесы настоятельно
необходимо было приблизиться к классовым боям нашей эпохи, чтобы реальное ее
влияние было сильнее. Следует еще раз подчеркнуть  большое  дарование  поэта
Берта Брехта..." ("Die Rote Fahne", Berlin, 1928, 6 января).
     6 февраля 1931 г. состоялась премьера в  берлинском  "Штаатстеатер".  В
качестве режиссера здесь  выступил  сам  драматург  совместно  с  режиссером
Дармштадтского театра  Эрнстом  Легалем  (впрочем,  последний,  не  разделяя
мыслей Брехта об "эпическом"  спектакле,  в  процессе  работы  отказался  от
сотрудничества).
     Роль вдовы Бегбик снова исполняла Елена Вайгель, роль Гэли Гэя -  Петер
Лорре. Музыку написал Курт Вейль,  художник  К.  Неер  заменил  все  прежние
декорации (см. стр. 156-157).
     Критики писали о "театральном скандале",  вызванном  этим  выступлением
Брехта в роли режиссера. В частности, издатель "Die literarische Welt" Вилли
Хаас настаивал на прямой связи между драматургией и режиссурой Брехта и  его
общественными воззрениями, его "суммарно-обобщенным взглядом на  мир"  ("Die
literarische Welt", 1931, 12 января). Последствием  скандала  было  то,  что
спектакль вскоре сняли с репертуара.
     В последние годы пьеса игралась в различных театрах  ГДР  -  в  городах
Росток, Гера, Дебельн и Эйзенах.

     Стр.  68.  ...в  городе  ее  величества...  -  Королева  Великобритании
Виктория была в 1876 г. провозглашена императрицей Индии. Впрочем,  действие
пьесы происходит в 1925 г., в год правления короля Георга V, и Брехт здесь -
как обычно - сознательно допускает явный анахронизм.
     Стр. 152. Уганда - страна в Восточной Африке,  британский  протекторат,
территория которого была захвачена английскими империалистами в конце XIX в.
     Стр. 153. Шкуру  президента...  -  Имеется  в  виду  президент  бурской
республики Трансвааль Паулюс Крюгер (1883-1902). Уганда никакого отношения к
бурским республикам  не  имела,  и  президент  Крюгер  выступает  здесь  как
символический образ борца против колониализма.
                                                                   Е. Эткинд



   Бертольд Брехт
   Святая Иоанна скотобоен


           В сотрудничестве с Г. Борхардт, Е. Бурри, Э. Гауптман

----------------------------------------------------------------------------
     Перевод С. Третьякова
     Бертольт Брехт. Театр. Пьесы. Статьи. Высказывания. В пяти томах. Т. 1
     М., Искусство, 1963
     OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

     Иоанна Дарк, лейтенант Черных Капоров.
     Маулер, мясной король.

     Крайдль |
     Грэхем  |
     Мейерс  } мясозаводчики.
     Леннокс |

     Слифт, спекулянт.
     Вдова Лаккернидла.
     Глумб, рабочий.
     Паулус Снайдер, майор Черных Капоров.
     Марта, солдат Черных Капоров.
     Джексон, лейтенант Черных Капоров.
     Малберри, домовладелец.
     Официант.
     Мясоторговцы,   перекупщики,  скотоводы,  маклеры,  спекулянты,  Черные
Капоры,  рабочие,  вожаки  рабочих,  бедняки,  сыщики, репортеры, газетчики,
солдаты, прохожие.

I

         Мясной король Пирпонт Маулер получает письмо от своих нью-
                              йоркских друзей.

                               Чикаго. Бойни.

     Маулер  (читает письмо). "Мы замечаем, дорогой Пирпонт, что с недавнего
времени  мясной  рынок  изрядно  затоварен.  Таможенные рогатки на Юге также
противостоят  всем нашим натискам. Поэтому нам кажется разумным отстраниться
от  мясоторговли,  милый Пирпонт". Этот совет получил я сегодня из Нью-Йорка
от моих дорогих друзей. Вот идет мой компаньон. (Прячет письмо).

     Крайдль.
                    Что ты так мрачен, милый Пирпонт?
     Маулер.
                    А ну припомни, Крайдль, как недавно
                    Мы шли сквозь бойни. Вечер ниспадал.
                    Стояли мы перед станком убойным.
                    Ты помнишь, Крайдль, быка: большой и светлый,
                    Уставясь тупо, принимал удар он.
                    И мне казалось, будто бык тот - я.
                    Ах, Крайдль, ах, кроваво наше дело.
     Крайдль.
                    Так, Пирпонт, так. Обычнейшая слабость?
                    И это ты, гигант мясоторговли,
                    Царь мясников, - дрожа пред быкобойцем,
                    Исходишь болью о быке-блондине!
                    Условимся: об этом - тсс...
     Mаулер.
                                                О верный Крайдль!
                    Не надо было мне ходить на бойню!
                    С тех пор как я включился в это дело
                    Семь лет уже владею им я, Крайдль, -
                    Оно мне нестерпимо. Ни секунды
                    Я не хочу владеть им, и сегодня ж
                    Расстанусь я с кровавым предприятьем.
                    Купи, я дешево отдам тебе свой пай.
                    Кому ж еще владеть им? С делом ты
                    Так сросся, как никто.
     Крайдль.
                    За сколько?
     Маулер.
                    Ну что за торг меж старыми друзьями!
                    Десяток дашь миллионов.
     Крайдль.
                    Оно б недорого, не стой нам на пути
                    Свирепый Леннокс с банками консервов:
                    Он портит рынок нам ценою низкой,
                    Чтоб или нас свалить, иль сдохнуть самому.
                    Пока он жив - а сбить его лишь ты
                    Сумел бы, - не приму я предложенья.
                    Здесь мозг твой хитроумный нужен
                    Для боя.
     Маулер.
                    Нет, Крайдль, стенанье этого быка
                    Не молкнет здесь, в груди моей. А значит.
                    Немедля должен Леннокс пасть, и добрым
                    Человеком я стать решил.
                    Пойдем же, Крайдль, скажу
                    Тебе, что делать, чтобы Леннокс рухнул.
                    А вслед за тем ты примешь это дело,
                    Чтобы оно не мучило меня.
     Крайдль.
                    Вот только Леннокс рухнет.

                                  Уходят.


II
                            Крах мясных заводов.

                        Перед мясозаводом Леннокса.

     Рабочие.
                    Нас семьдесят тысяч рабочих
                    На мясозаводах Леннокса, и мы
                    Не можем и дня больше жить на жалкую нашу
                                                        зарплату.
                    Вчера опять снизили заработок, а нынче
                    Снова висит объявление: "Кто не согласен с
                                                   нашей оплатой,
                    Может уйти".
                    Вот и уйдем все, и к черту заработок,
                    Что день ото дня сокращается.

                                 Молчание.

                    Давно эта работа нам претит.
                    Завод для нас ад, и только
                    Лютая стужа Чикаго могла нас здесь удержать.
                    Но сейчас за двенадцать часов работы
                    Не получишь и черствого хлеба,
                    Ни самых дешевых штанов.
                    Сейчас остается одно:
                    Уйти и сразу подохнуть.

                                 Молчание.

                    За кого они нас принимают? Уж не думают ли
                                                            они.
                    Что мы будем стоять здесь,
                    Как быки, готовые ко всему?
                    Разве мы дураки? Уж лучше сдохнуть! Немедля
                                                            уйдем!

                                 Молчание.

                    Пожалуй, уже шесть часов?
                    Когда откроете, вы, живодеры!
                    Эй, мясники, откройте! Здесь ждут ваши быки!

                              Стучат в ворота.

                    Может быть, о нас забыли?

                                   Смех.

                    Открывайте! Мы
                    Хотим войти в ваши обгаженные дыры
                    И чертовы кухни, чтоб из вашего грязного мяса
                    Приготовить жратву  для  платежеспособных
                                                    потребителей.

                                 Молчание.

                    Мы требуем - как минимум
                    Прежней оплаты, хотя и ее уже не хватает,
                    Десятичасового рабочего дня и как минимум...
     Прохожий.
                    Чего вы ждете? Разве вам не известно,
                    Что Леннокс закрылся?

                        Газетчики бегут через сцену.

     Газетчики.   Мясной   король  Леннокс  вынужден  закрыть  свои  заводы!
Семьдесят  тысяч  рабочих без хлеба и крова! М. Л. Леннокс - жертва жестокой
конкуренции  в  борьбе  с  известным  мясным королем и филантропом Пирпонтом
Маулером!

     Рабочие.
                    Беда!
                    Даже ад
                    Запирает врата свои перед нами!
                    Нам крышка. Кровавый Маулер
                    Взял нашего хозяина за глотку,
                    А задыхаемся-то мы!


                              Пирпонт Маулер.

                                   Улица.

     Газетчики.   "Чикагская   трибуна",  дневной  выпуск!  Мясной  король и
филантроп  Пирпонт  Маулер  отправляется на открытие больниц имени Маулера -
самых больших и самых дорогих в мире.

                Пирпонт Маулер проходит с двумя с путниками.

     Первый прохожий (второму). Это Пирпонт Маулер. А кто это с ним?
     Второй прохожий. Это сыщики. Они оберегают его, чтоб его не убили.

 Черные Капоры покидают свой миссионерский дом, дабы даровать утешение горю
                скотобоен. Первое сошествие Иоанны в бездну.

                        Перед домом Черных Капоров.

     Иоанна (во главе ударного отряда Черных Капоров).
                    В темную пору кровавого смятенья,
                    Узаконенного беззакония,
                    Планомерного произвола,
                    Обесчеловеченного человечества,
                    Когда не прекращаются волнения в наших
                                                     городах,
                    В такой вот мир, похожий на бойню,
                    Озабоченные слухом о грозящем насилии,
                    Чтобы грубая ярость слепого народа
                    Не разбила собственных орудий,
                    Не растоптала собственного хлеба, -
                    Мы снова вводим в мир
                    Бога.
                    Он скудно прославлен, скорее
                    Почти что хулами осыпан.
                    Его не подпускают
                    К местам подлинной жизни.
                    И все же он низов единственное спасенье.
                    Потому решено
                    Во имя его забить в барабан,
                    Под который он вступит в кварталы нужды,
                    И слово его огласит скотобойни.
                             (Черным Капорам.)
                    Эта наша попытка несомненно
                    Последняя в этом роде. Последнее усилье
                    Еще раз утвердить его имя в гибнущем мире,
                    И притом через низы.

                          Уходят под бой барабана.

 С утра до вечера работали Черные Капоры на бойнях, но когда настал вечер,
              оказалось, что результат их стараний равен нулю.

                        Перед мясозаводом Леннокса.

     Первый  рабочий.  Говорят,  они  снова устраивают крупную спекуляцию на
мясном рынке. Пока она не кончилась, придется положить зубы на полку.
     Второй рабочий. В конторах горит свет. Там они высчитывают прибыли.

   Входят Черные Капоры. Они устанавливают плакат, на котором обозначено:
                 "Ночевка - 20 центов, с кофе - 30 центов".

     Черные Капоры (поют).
                    Внимание, братья! Внимание!
                    Мы зрим тебя, брат, изнемогший в волнах,
                    Мы слышим твой крик: "Спасите!"
                    И ловим сестры утопающей взмах.
                    Авто, каменейте! Движенье, замри!
                    Мужайся, кто тонет! Мы здесь - смотри!
                    Слушай, гибнущий, ты
                    Заметь нас, заметь поскорее! Пока еще дышишь,
                                                             услышь!
                    Еду тебе несем мы,
                    Мы помним, помним, помним,
                    Что ты у врат стоишь.
                    Не сомневайся.
                    Все переменится.
                    Над злом в мире свершится суд,
                    Раз двинулись все на выручку,
                    Суету забыли и с нами идут.
                    Подымайтесь, орудья Круппа,
                    Океанские крейсера
                    И аэропланы, - пора
                    Братьям добыть тарелку супа.
                    Бедные, бедные братья,
                    Вы - гигантская рать.
                    Человек, открывай объятья,
                    Немедля иди помогать!
                    Марш вперед! Равняйся! За оружье, к бою!
                    Мужайтесь! Мы идем и вас зовем с собою.

  Уже во время пения Черные Капоры начали раздавать брошюры "Боевой клич",
 ложки, тарелки с супом. Рабочие говорят "спасибо" и готовятся слушать речь
                                  Иоанны.

     Иоанна.  Мы  -  солдаты  господа бога. За наш головной убор нас именуют
также  Черными  Капорами.  С  барабанами и знаменами мы маршируем везде, где
царит  беспорядок  и  грозит  насилие,  чтоб  напомнить о боге, которого все
забыли,  и  обратить  к  нему  людские души. Солдатами называемся мы, ибо мы
армия,  и  наш  поход  - это война с преступлением и нуждой, с теми могучими
силами,