а была чудовищна. Варварство и глупость  торжествовали;  они
были явно исполнены решимости пережить эпоху своего расцвета.
     В постановках величайших творений нашей драматургии они обрели особенно
надежное  пристанище.  Однако  этот  упадок  оставался   незамеченным,   ибо
способность к оценке переживала упадок столь же чудовищный.
     Быстрый  распад  искусства  в  период  господства  нацистского   режима
произошел, судя по всему, почти незаметно. То обстоятельство, что разрушение
театральных зданий, то есть материальный ущерб, понесенный театром,  гораздо
больше бросался в глаза, чем ущерб, нанесенный  актерскому  и  режиссерскому
мастерству, объяснить, пожалуй, нетрудно: ущерб материальный театр  понес  в
годы крушения нацистского режима, а моральный - в годы  его  становления.  В
самом деле, даже в наши дни продолжают еще  говорить  о  "блестящей  технике
игры" в геринговских театрах, будто эту технику можно перенять независимо от
того, чему именно она придавала блеск. Будто технику,  которая  служила  для
сокрытия общественных закономерностей, можно применить для их раскрытия.
     Когда  мы  по  окончании  войны,  развязанной  Гитлером,  вернулись   к
театральному творчеству, стремясь возродить его в  духе  прогресса,  в  духе
исканий, направленных на столь необходимое преобразование  общества,  в  это
время изобразительные средства театра,  создание  которого  потребовало  так
много времени, были, по сути дела, уничтожены, разъедены  духом  регресса  и
авантюризма. Театр выродился, поэзия превратилась в декламацию, искусство  -
в  искусственность,  внешние  эффекты  и  фальшивая  чувствительность  стали
главным   козырем   актера.   Образцы,   достойные   подражания,   сменились
подчеркнутой пышностью, а  подлинная  страсть  -  наигранным  темпераментом.
Целое  поколение  актеров  состояло  из  людей,  подобранных  неправильно  и
воспитанных в духе ложных доктрин.
     Каким же путем следовало нам идти, чтобы осуществить  новые  постановки
для нового зрителя в театре, который до  такой  степени  оскудел  духовно  и
утерял техническое мастерство?
     Каким путем можно создать на сцене такого театра образ нового человека,
образ, столь необходимый для  нашей  страны?  Как  воплотить  в  сценическом
действии основные факторы столь необходимых общественных преобразований? Как
отобразить окружающую среду, которая с  недавнего  времени  превратилась  из
постоянной величины в переменную? Как  создать  драматургию  противоречий  и
диалектических процессов, подлинную драматургию, свободную от  объективизма?
Наконец, каким образом нужно развивать у нового зрителя,  зрителя-труженика,
способность к новой плодотворной критике?
     Ответ содержится в самом вопросе. Исцелить гибнущий театр  можно  было,
лишь решая труднейшие задачи, а не какие-либо совсем  несложные.  У  театра,
который в тот момент едва  ли  был  способен  просто  развлечь  даже  самого
непритязательного зрителя, оставался один единственный шанс  на  спасение  -
взяться за решение таких задач, которые никогда еще  перед  ним  не  стояли.
Театру, самому по себе  несовершенному,  предстояла  напряженная  борьба  за
изменение окружающей его среды. Отныне он мог отображать мир, лишь  участвуя
в созидании мира.
     Здесь, в этой части Германии, где одни из вас дома, а другие в  гостях,
ведется большая, напряженная работа в области театра. И я заверяю  вас,  что
она ведется не только для этой части Германии. Я заверяю вас также, что  мы,
ведущие такую работу, сознаем, сколь бесплодной оказалась бы в конце  концов
она без тех усилий, которые предпринимаются в другой части Германии.  Призыв
классиков сохраняет свое значение и поныне: "Либо у нас  будет  национальный
театр, либо не будет никакого!.."

     Май 1951 г.


ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО НЕМЕЦКИМ ДЕЯТЕЛЯМ ИСКУССТВ И ПИСАТЕЛЯМ

     Я  прочел  речь  Отто  Гротеволя,   в   которой   он   требует   созыва
общегерманского совещания по подготовке свободных выборов во всей стране, и,
подобно многим  другим,  содрогнулся,  узнав,  насколько  серьезным  считает
правительство Германской Демократической Республики положение в Германии.
     Разразится ли у нас война?  Ответ  один:  если  готовить  войну  -  она
разразится. Будут ли немцы стрелять  в  немцев?  Ответ  один:  если  они  не
захотят говорить друг с другом, они будут стрелять друг в друга.
     В  стране,  которая  в  течение  долгого  времени  осуществляла  единое
управление всеми своими делами показалась вдруг насильственно разорванной на
части, повсеместно и ежечасно возникает множество конфликтов.  Разрешить  их
можно различными путями. Если создать  армии,  конфликты  будут  разрешаться
военным путем. Если появилась опасность возникновения этих армий, нужно,  не
теряя ни минуты, при любых условиях  предпринять  .новые  усилия  для  того,
чтобы добиться воссоединения мирным путем. Таким образом будут устранены все
конфликты, не говоря  уже  о  всех  прочих  неисчислимых  выгодах  подобного
единства. Людям всех профессий опасность грозит в равной степени, и все  они
должны способствовать устранению создавшегося напряжения.  Как  писатель,  я
призываю всех немецких писателей и  деятелей  искусств  обратиться  к  своим
парламентам с просьбой начать переговоры, к  которым  мы  так  стремимся,  с
обсуждения следующих предложений:
     1. Полная свобода литературного творчества, с одним ограничением.
     2. Полная свобода театрального искусства, с одним ограничением.
     3. Полная свобода изобразительных искусств, с одним ограничением.
     4. Полная свобода музыкального творчества, с одним ограничением.
     5. Полная свобода  кино,  с  одним  ограничением.  Ограничение  таково:
запрету подлежат произведения литературы и искусства,  прославляющие  войну,
проповедующие ее неизбежность и разжигающие ненависть между народами.
     Три войны вел великий Карфаген.  После  первой  он  еще  сохранил  свое
могущество, после второй в нем еще жили люди. После третьей войны от него не
осталось и следа.

     26 сентября 1951 г.


КОНГРЕССУ НАРОДОВ В ЗАЩИТУ МИРА

     У человечества удивительно короткая память: слишком быстро оно забывает
перенесенные  страдания.  Но  представить  себе  грядущие   бедствия   люди,
очевидно, и вовсе не в состоянии. Жуткие описания атомной войны, кажется, не
очень испугали жителей Нью-Йорка. Жителей Гамбурга и по  сей  день  окружают
развалины, и все же они не решаются поднять голос против новой войны.  Ужасы
сороковых годов, которые потрясли мир, как видно, забыты.  "Вчерашний  дождь
не вымочит", - говорят многие.
     Эта бесчувственность в крайних своих  проявлениях  подобна  смерти.  Ее
нужно преодолеть во что бы  то  ни  стало.  Очень  многие  люди  уже  сейчас
представляются нам мертвецами. Они  так  мало  делают,  чтобы  предотвратить
грядущее несчастье, словно их уже постигла страшная участь, пока еще  только
грозящая им.
     И все же ничто не сможет  убедить  меня,  что  бороться  против  врагов
разума во имя его торжества - безнадежное  дело.  Повторим  уже  тысячу  раз
сказанное! Лучше повторить лишний раз, чем промолчать, когда сказанное могло
бы подействовать. Пусть иногда нам кажется, что предостережения  уже  набили
оскомину. Наш долг - вновь и  вновь  предостерегать  человечество,  ибо  ему
угрожают войны, по сравнению с которыми  все  предыдущие  покажутся  детской
забавой. Эти войны, без сомнения, разразятся, если  вовремя  не  ударить  по
рукам тех, кто подготавливает их открыто, у всех на глазах.

     30 ноября 1952 г.


НЕУЛОВИМЫЕ ОШИБКИ КОМИССИИ ПО ДЕЛАМ ИСКУССТВ

                Приглашенные на заседание Академии искусств
                Большие начальники из Комиссии по делам
                                                  искусств,
                Платя дань доброму обычаю признавать свои
                                                      ошибки,
                Бормотали, что они тоже
                Признают свои ошибки. Правда,
                Когда их спросили, какие ошибки они признают,
                Они, как ни старались, не могли припомнить
                Никаких определенных ошибок. Все,
                Что ставили им в вину, оказывалось
                Как раз не ошибкой, потому что Комиссия
                                                  зажимала
                Только произведения, не представляющие
                                    интереса, и то, собственно,
                Не зажимала, а просто не продвигала.
                Несмотря на усерднейшие размышления,
                Они не смогли вспомнить
                Ни одной определенной ошибки, однако
                Твердо стояли на том,
                Что допустили ошибки - как и требует добрый
                                                       обычай.

1953


ВЕДОМСТВО ЛИТЕРАТУРЫ

               Ведомство литературы, как известно, отпускает
               Издательствам республики бумагу,
               Столько-то и столько-то центнеров дефицитного
                                                         материала -
               Для издания желательных произведений.

               Желательными
               Являются произведения с идеями,
               Которые Ведомству литературы знакомы по газетам.
               Такой подход
               Должен был бы, учитывая особенности наших газет,
               Привести к большой экономии бумаги, если бы
               Ведомство литературы на каждую идею наших
                                                      газет
               Пропускало по одной книге.  К сожалению,
               Оно легко посылает в печать все книги,
                                          пережевывающие
               Одну идею наших газет.

               Таким образом,
               Для произведений некоторых мастеров
               Бумаги не хватает.

1953


КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА И АКАДЕМИЯ ИСКУССТВ

     Академия искусств  опубликовала  свои  предложения,  касающиеся  работы
деятелей искусств в  ГДР,  а  также  состояния  и  содержания  работы  таких
культурных институтов, как кино, радио и печать. Однако ее право на  критику
было подвергнуто сомнению. Доводы  ее  противников  сводились  к  тому,  что
академия в прошлом не сумела выработать марксистскую точку зрения, стать  на
позиции  социалистического  реализма  и   действенно   поддержать   политику
правительства в области культуры. Насколько справедливо это утверждение?
     Академия искусств - институт и новый, и старый.  Основана  она  была  в
1696 году, а 1950-й, благодаря усилиям  правительства  ГДР,  стал  годом  ее
возрождения. Новыми членами академии были избраны наиболее известные деятели
искусств; основным критерием при избрании служила прогрессивность  взглядов.
Местожительство художника не имело решающего значения.  Однако  в  известном
смысле немецкие художники представлены  в  академии  далеко  не  полно,  ибо
многие крупные  мастера,  живущие  в  ФРГ,  не  могли  вступить  в  нее,  не
подвергаясь преследованиям со стороны властей.
     Об опасном самообмане некоторых наших руководителей в области  культуры
говорит тот факт, что они предъявляют к академии требования,  которые  можно
предъявлять лишь к марксистам. Но академию в том виде, как она есть,  нельзя
рассматривать как марксистскую, и, если допустимо критиковать результаты  ее
работы с марксистских позиций, то было бы совершенно неправильно  относиться
к ней так, будто это марксистский синклит. В лучшем  случае  можно  сказать,
что академики-марксисты, а многие  из  самых  известных  членов  академии  -
марксисты, упустили возможность привить и остальным марксистские взгляды.
     Я сам, разумеется, придерживаюсь того  мнения,  что  художник,  который
прогрессивен лишь в общем и целом,  не  сумеет  извлечь  из  своего  таланта
максимум возможного. Едва ли в академии имела место какая-либо дискуссия,  в
ходе  которой  марксистское  мировоззрение  подвергалось  бы  сомнению.   (А
дискуссии,    приведшие    к    выдвижению    вышеупомянутых    предложений,
продемонстрировали  отрадное  единство  взглядов  по   некоторым   важнейшим
принципам политики ГДР). Однако нельзя отрицать,  что  многие  наши  деятели
искусств по ряду  важных  вопросов  отнеслись  к  политике  правительства  в
области культуры довольно  неприязненно  и  без  понимания.  Причину  такого
отношения я вижу в том, что эта политика не обогатила художников  идейно,  а
была просто-напросто навязана  им.  Порочная  практика  всяческих  комиссий,
плохо аргументированные предписания, чуждые искусству административные меры,
вульгарно-марксистский язык оттолкнули художников (в том числе и марксистов)
и помешали академии занять передовую позицию в  области  эстетики.  Как  раз
художники-реалисты восприняли некоторые требования комиссий  и  критики  как
требования чрезмерные.
     Ни одно новое государство не может  быть  построено,  если  отсутствует
уверенность.  Только  избыток  творческих  сил  создает  новое  общество.  А
поверхностный оптимизм может поставить его под удар.
     Необходимо расчистить путь пробивающимся  росткам  общественной  жизни.
Лакировка  и  украшательство  -  самые  страшные  враги  не   только   всего
прекрасного, но  и  политической  мудрости.  Жизнь  трудового  люда,  борьба
рабочего класса за осмысленную и творческую деятельность  -  вот  окрыляющая
тема для искусства. Но одно только присутствие рабочих и крестьян на полотне
или на экране не имеет  ничего  общего  с  глубоким  раскрытием  этой  темы.
Искусство должно добиваться того, чтобы его понимали. Но общество, борясь за
всеобщее образование, должно тем самым воспитывать  в  себе  более  глубокое
понимание искусства. Культурные запросы людей необходимо  удовлетворять.  Но
только непримиримо борясь с привычкой к  безвкусице.  Под  сенью  правильных
требований процветало ложное и скверное.
     Вероятно, для удобства служащих соответствующих учреждений  и  в  целях
безошибочного администрирования следовало бы разработать  простые  и  четкие
схемы для произведений искусства. Тогда художникам останется  "лишь"  облечь
свои мысли (а возможно, мысли администрации?) в определенную  форму,  и  все
будет в порядке.
     Но тогда требовать живого слова в искусстве все  равно,  что  требовать
живого слова от мертвецов. Искусство имеет свои собственные законы.
     Социалистический реализм - это большая и широкая генеральная  линия,  и
тут оригинальное видение художника и индивидуальный стиль не мешают, а толь-
ко помогают. Борьбу против формализма следует не  только  рассматривать  как
политическую задачу, но и наполнить политическим содержанием.  Она  является
составной  частью  борьбы  пролетариата  за  правильное  решение  социальных
проблем и потому с неверными решениями в искусстве следует  бороться  как  с
неверными социальными решениями, а  не  рассматривать  их  как  эстетические
заблуждения. Некоторых политиков это, вероятно, удивит, но политический язык
для  многих  деятелей  искусств  более  понятен,  чем  составленный   наспех
эстетический лексикон,  который  содержит  лишь  категорические  утверждения
туманного свойства.
     Была ли наша культурная политика последних  лет  реалистичной  с  точки
зрения искусства? Наши художники  работают  для  неоднородного  в  классовом
отношении зрителя. Степень хорошего вкуса, как и степень безвкусицы у  этого
зрителя весьма различны. Равным образом  различны  и  его  запросы,  которые
призвано удовлетворить искусство. Государство думает прежде всего о  рабочем
классе, следовательно, и наши лучшие художники должны первым делом думать  о
нем. Однако необходимо учитывать также запросы и вкусы других  классов.  Все
это возможно  лишь  при  высоком  и  глубоко  дифференцированном  искусстве.
Качество  произведения  -  решающий   политический   вопрос   для   подлинно
социалистического искусства.
     Политическое  качество  играет  огромную  роль.  Задача  художественной
критики - бороться с политическим примитивом. В этой  области  наша  критика
добилась некоторых успехов. Мы не можем требовать, чтобы  за  немногие  годы
был достигнут политический уровень Советского Союза, и все  же  примеры  нам
помогают. Правда, следование этим примерам не принесло бы нам  пользы,  если
бы мы воспринимали их без учета наших специфических условий.  У  нас,  грубо
говоря, меньше нового и больше  старого.  Значительные  слои  населения  еще
глубоко проникнуты капиталистическими  представлениями.  Это  можно  сказать
даже об определенной части рабочего класса. В разрушении этих  представлений
призвано сыграть свою роль и искусство. Мы слишком рано повернулись спиной к
недавнему прошлому, жадно стремясь обратиться к будущему.  Но  ведь  будущее
зависит от того, как мы разделаемся с прошлым. Где  произведения  искусства,
воссоздающие картину трагического поражения немецкого рабочего класса в 1933
году, поражения, от которого он все еще  не  оправился?  Такие  произведения
должны  были  бы  показать  героические  примеры  упорной  борьбы.   И   они
вдохновляли бы нашу сегодняшнюю борьбу, вооружив ее знаниями и примерами  из
прошлого.
     Наш социалистический реализм должен  быть  одновременно  и  критическим
реализмом.
     Культурные достижения нашей  республики  значительны.  Предпосылки  для
новых  успехов  созданы.  Если  нам  удастся  поднять  не  только  некоторые
показатели производства, но и  всестороннюю  творческую  активность  народа,
искусство получит новый стимул и само будет стимулировать движение вперед. В
наши театры, библиотеки, на выставки и концерты хлынет огромное число людей,
все более и более образованных, вдохновленных новыми целями.  Когда  великая
идея социалистического реализма,  идея  высокогуманного  земного  искусства,
раскрывающего все способности человека, освободится от административных пут,
наши лучшие художники увидят в ней,  как  это  и  есть  в  действительности,
чудесный дар революционного пролетариата.

1953


НЕ ТО ИМЕЛОСЬ В ВИДУ

                  Когда Академия искусств
                  Потребовала от узколобых властей
                  Свободы искусства,
                  Вокруг нее раздались визг
                  И возгласы возмущения,
                  Но, все перекрыв,
                  Грянул оглушительный гром рукоплесканий
                  По ту сторону секторальной границы.

                  Свободу! - орали там. - Свободу художникам!
                  Свободу во всем! Свободу всем!
                  Свободу угнетателям! Свободу поджигателям
                                                        войны!
                  Свободу рурским картелям! Свободу
                                     гитлеровским генералам!
                  Так-то, любезные!

                  Сперва иудин поцелуй рабочим -
                  Затем иудин поцелуй художникам.
                  Злорадно ухмыляясь,
                  Поджигатель с канистрой бензина
                  Крадется к Академии искусств.

                  Но мы потребовали свободу рук
                  Не для того, чтоб его обнять, а чтобы вышибить
                  Канистру из его грязных лап.
                  Даже самые узкие лбы,
                  За которыми скрыта
                  Преданность делу мира,
                  Ближе к искусству, чем "почитатель искусства",
                  Который прежде всего чтит
                  Искусство войны.

1953


РЕЧЬ ПО СЛУЧАЮ ВРУЧЕНИЯ ЛЕНИНСКОЙ ПРЕМИИ "ЗА УКРЕПЛЕНИЕ МИРА И
                      ВЗАИМОПОНИМАНИЯ МЕЖДУ НАРОДАМИ"

     Одна из самых замечательных традиций вашей страны, Советского Союза,  -
ежегодное присуждение ряду лиц премии за заслуги в деле сохранения  мира  во
всем мире.  Эта  премия  представляется  мне  высшей  и,  пожалуй,  наиболее
почетной наградой из всех существующих ныне.  Что  бы  ни  пытались  внушить
народам, они