ут  служить  указания,  с  какой   позиции   следует
рассматривать каждую отдельную партию, какую эмоцию необходимо вложить в  ее
исполнение:  учтивость  или  гнев,  презрение  или  смиренность,  отпор  или
согласие, холодный расчет или прямодушие. Рекомендуется  при  этом  выбирать
наиболее привычные, обыденные,  прямолинейные  приемы  выразительности.  Это
определит политическую значимость музыкального произведения.

     Приблизительно 1938


ЛЕГЕНДА
      О ВОЗНИКНОВЕНИИ КНИГИ "ДАО ДЭ-ЦЗИН" НА ПУТИ ЛАО-ЦЗЫ В ЭМИГРАЦИЮ

1

                    В семьдесят, устав от жизни малость,
                    Поискать покоя он решил.
                    Добродетель - видел он - повсюду
                                                 умалялась,
                    Зло, напротив, явно набиралось сил.
                    И отбыть философ поспешил.

2

                    Взял с собою он совсем немножко:
                    Трубку, что курил он вечерком,
                    Да румяную пшеничную лепешку,
                    Да кисет с отборным табаком,
                    Да стихи для чтенья перед сном.

3

                    Оглядев долину напоследок,
                    Дал волу топтать кремнистый путь;
                    Вол мечтал о травяных обедах,
                    Медлил, норовя пучок щипнуть.
                    Но учитель не роптал ничуть!

4

                    На четвертый день у горных кряжей
                    Встретил их таможенник: "Отец,
                    Платишь сбор?" - "Я не богат поклажей".
                    Мальчуган-погонщик молвил: "Он мудрец".
                    Так все выяснилось наконец.

5

                    "Что ж он выдумал?" - дрожа от нетерпенья,
                    Вопросил таможенник тогда.
                    Мальчик отвечал: "Воды паденье
                    Покоряет скалы за года.
                    Вот что с камнем делает вода!"

6

                    Мальчуган затормошил скотину,
                    Выбраться до сумерек спеша.
                    Горная тропа вела в теснину.
                    Вдруг таможенник окликнул малыша:
                    "Погоди, а ну, постой, душа!

7

                    О воде рассказ не поведешь ли?"
                    А старик: "К чему тебе она?"
                    Тот в ответ: "Я только сборщик пошлин,
                    Но хотел бы выведать сполна,
                    Камню иль воде победа суждена?!

8

                    Мне ответ твой чрезвычайно нужен.
                    Знанье - пища для голодных душ.
                    Дом мой рядом - приготовлен ужин,
                    Есть бумага, кисточки и тушь.
                    Что ж ты скажешь мне, ученый муж?"

9

                    Оглянулся на него учитель -
                    Видит: беден. В стеганке. Разут.
                    Ах, то был совсем не победитель!
                    Лоб морщинист и не слишком крут.
                    И вздохнул старик: "Покоя нет и тут!"

10

                    Огорчить чиновника отказом
                    Путешественник не пожелал:
                    "Заслужил его пытливый разум,
                    Чтобы я ответ пристойный дал!
                    Значит, здесь мы сделаем привал".

11

                    Опираясь на дорожный посох,
                    Слез философ с белого вола:
                    Сотнями иероглифов раскосых
                    Белая бумага расцвела, -
                    Так они не менее недели,
                    Сочиняя свой трактат, сидели
                    В хижине у бедного стола.

12

                    И, устав от этих долгих бдений,
                    Наш философ поспешил отбыть,
                    Но девятью девять изречений
                    Не забыл досмотрщику вручить.
                    Разве можно вежливее быть?

13

                    Справедливо мы заслуги взвесим:
                    До небес мудрец превознесен,
                    Но досмотрщику поклон отвесим,
                    Слух о нем пройдет по городам и весям,
                    Мудреца писать заставил он!

1938


БАШМАК ЭМПЕДОКЛА

1

                 Когда Эмпедокл, агригентец,
                 Снискал уважение своих сограждан
                                         и вместе с ним
                 Старческие недомогания,
                 Он решил умереть. Но, поскольку
                 Он любил иных из тех, кто его любил,
                 Ему не хотелось умереть у них на глазах.
                 Он предпочитал сгинуть в безвестности.
                 Он пригласил друзей на прогулку. Не всех.
                 Одного-другого обошел, введя элемент случайности
                 И в свой отбор, и во всю эту затею.
                 Они взошли на Этну.
                 Восходить было трудно,
                 И все молчали. Всем была неохота
                 Вести ученые разглагольствования. Наверху
                 Взволнованные ландшафтом, довольные, что
                                                  достигли цели,
                 Они отдышались, чтоб привести пульс в норму.
                 Учитель ушел от них незаметно.
                 Они не заметили его ухода и тогда,
                 Когда разговор возобновился. Позднее
                 То одному, то другому стало недоставать нужного
                                                            слова,
                 И начались поиски Эмпедокла.
                 Но он уже давно обогнул вершину,
                 Не слишком торопясь при этом. Однажды
                 Он остановился и послушал,
                 Как вдали, по ту сторону вершины,
                 Снова началась беседа. О чем говорили,
                 Он не понял: умирание
                 Уже началось.
                 Старик отвернулся и неподалеку от кратера,
                 Не желая знать, что будет в дальнейшем,
                 Уже не имевшем к нему отношения,
                 Потихоньку нагнулся,
                 Осторожно снял башмак и с улыбкой
                 Отшвырнул его в сторонку, на пару шагов,
                 Чтобы нашли не сразу, а в свое время,
                 Иными словами, прежде, чем кожа успеет сгнить.
                 Только сделав это, он подошел к кратеру. Друзья
                 Поискали и вернулись домой без него.
                 Началось то, чего он хотел: недели и месяцы
                                            беспрерывного умирания.
                 Иные все еще ждали. Другие
                 Уже считали, что он погиб. Иные
                 Откладывали важные решения до его
                                            возвращения.
                 Другие уже пытались решать сами. Медленно,
                 Как облака уплывают по небу, не изменяясь,
                                              а только уменьшаясь,
                 Расплываясь, когда их теряют из виду, вновь
                                                       удаляясь,
                 Смешиваясь с другими облаками,
                               когда их снова пытаются найти,
                 Так и он дал привыкнуть
                 к своему удалению из всего, что для них привычно.
                 Потом пошли слухи,
                 Что он не умер, поскольку
                                     был бессмертным.
                 Тайна окружила Эмпедокла. Считали возможным,
                 Что в ином мире бывает по-всякому, что
                                           судьба человеческая
                 Может быть изменена в этом конкретном случае:
                 Вот такие пошли разговоры.
                 Однако к тому времени нашли башмак,
                 Осязаемый, стоптанный, кожаный, земной!
                 Предназначенный
                                 специально для тех,
                 Кто начинает веровать, если только чего-нибудь
                                    не увидит своими глазами.
                 После этого кончина Эмпедокла
                 Снова показалась естественной. Умер
                                 Как все умирают.

2

                 Иные описывают это событие
                 По-иному: Эмпедокл действительно
                 Пытался обеспечить себе божественные почести
                 И тем, что он таинственно улетучился,
                                              без свидетелей
                 Бросился в Этну, хотел обосновать сказку
                 О своем неземном происхождении
                              и о том,
                 Что он не подчинен
                                  закону уничтожения.
                 При этом его башмак сыграл с ним шутку,
                                очутившись в руках у людей.
                 (Некоторые даже утверждают, что сам кратер,
                 Осерчав на эту затею, попросту изверг
                 Башмак выродка.) Но мы полагаем иначе:
                 Если он в самом деле не снял башмак, значит он
                 Забыл про нашу глупость и не подумал о том,
                         как мы торопимся
                 Сделать темное еще темнее, как предпочитаем
                              поверить в нелепость.
                 Лишь бы не искать действительные причины.
                 А что касается горы,
                 То она вовсе не возмущалась
                             его поступком,
                 Вовсе не верила в то, что он хотел нас обмануть,
                             присвоив себе божественные почести
                 (Потому что гора ни во что не верит
                           и вообще не лезет в наши дела),
                 А попросту, выплевывая, как обычно, огонь,
                 Извергла башмак - и вот ученики,
                 Уже погруженные в разгадку великой тайны,
                 Уже углубленные в метафизику, вообще очень
                                                      занятые,
                 Внезапно были огорчены, получив прямо в руки
                           башмак своего учителя,
                              осязаемый,
                 Изношенный, кожаный, земной.


ЗАМЕТКИ О ЖИВОПИСИ

О ЖИВОПИСИ И ЖИВОПИСЦАХ

     К Мо-дзы пришел молодой художник. Отец и братья его 'были бурлаки.  Вот
какой произошел разговор:
     - Почему я не вижу на твоих картинах твоего отца - бурлака?
     - А разве я должен писать только отца?
     - Нет, зачем же, можешь изображать и других бурлаков,  но  ведь  их  ты
тоже не рисуешь.
     - А почему обязательно бурлаков? Мир так многообразен.
     - Разумеется, но в твоих работах совсем нет людей, которые работают  до
седьмого пота, а получают гроши.
     - Неужели я не могу писать то, что хочется?
     - Конечно можешь, вопрос только в том, что тебе хочется. Жизнь бурлаков
невыносима, им необходимо помочь, тут не может быть равнодушных;  а  ты,  ты
знаешь,  как  им  живется,  ты  художник,  умеешь  рисовать,  и  ты  малюешь
подсолнухи. Разве это можно простить?
     - Дело не в подсолнухах, меня интересуют  линии  и  пятна  цвета,  и  я
выражаю чувства, которые у меня возникают.
     - Надеюсь, что твои чувства имеют отношение к страшной участи бурлаков?
     - Может быть.
     - Значит, ты думаешь не о них, а только о своих чувствах.
     - Я работаю для искусства.
     - А почему не для бурлаков?
     - Как человек я - член Союза Ми-эн-ле, который борется против угнетения
и эксплуатации, а как художник я совершенствую свое мастерство.
     - Это все равно, что сказать: как повар я подсыпаю яд  в  пищу,  а  как
человек покупаю отравленным противоядие. Положение бурлаков потому и ужасно,
что у них нет уже сил терпеть. Пока ты достигнешь совершенства, они протянут
ноги. Ты их посланец, а ты до сих тор не  научился  говорить.  Твои  чувства
слишком расплывчаты, а бурлаки, которые послали тебя за  помощью,  чувствуют
нечто конкретное - они чувствуют голод. Ты знаешь то, что  щам  неведомо,  а
говоришь нам то, что мы и без тебя знаем,  что  же  получается?  Ты  учишься
владеть тушью и кистью, а сказать тебе нечего. А ведь овладевать мастерством
нужно лишь для того, чтобы сказать  людям  что-то  определенное.  Угнетатели
болтают о чем угодно, угнетенные говорят только об  угнетении.  Вот  так-то,
бурлак!


О КИТАЙСКОЙ ЖИВОПИСИ

     Как известно, китайцы не признают искусства перспективы, они  не  любят
созерцать изображаемый мир  с  какой-нибудь  одной  точки.  На  их  картинах
уживается множество предметов, которые расположены на листе, как люди  -  на
территории города - не то, что бы независимо друг от друга, но и не в  такой
зависимости,  которая  угрожает  их   самостоятельности.   Если   продолжить
сопоставление,  можно  сказать,  что  люди,   с   которыми   мы   сравниваем
изображаемые предметы, чувствуют себя в этом городе -  то  есть  на  картине
художника - куда свободнее, чем мы привыкли.  Они  живут  вместе  не  только
потому, что принадлежат к одному роду. В  композициях  китайских  художников
нет обычного для нас элемента принуждения. Их художественный  строй  основан
не на насилии. Их  композиция  отличается  большой  свободой.  Глаз  зрителя
(сплошь и рядом) наталкивается на неожиданности. Каждый предмет может играть
самостоятельную роль. Тем не менее все изображенное  на  листе  находится  в
некоей взаимосвязи, образуя единое целое, которое, впрочем,  нельзя  назвать
неделимым. Такую картину вполне можно разрезать на части, и она от этого  не
утратит смысла, но, конечно, что-то  в  ней  все-таки  изменится.  Китайские
художники оставляют на листе много свободного места: может  показаться,  что
они просто используют не всю бумагу. Но пустоты играют самостоятельную  роль
в композиции; по их очертаниям и размерам ясно, что  они  так  же  тщательно
продуманы,  как  и  изображения.  Тут  бумага  или   холст   выступают   как
художественный элемент. Художник не  пренебрегает  фоном,  он  не  стремится
заполнить его  целиком.  Это  своего  рода  зеркало,  в  котором  отражаются
реальные предметы - и оно имеет значение лишь как зеркало.  Все  это,  между
прочим, связано с похвальным стремлением не навязывать зрителю своей воли  -
его иллюзия остается неполной. Не меньше таких картин я люблю сады,  где  не
все сплошь обработано садовниками, где есть простор и где нетронутая природа
соседствует с делом рук человеческих.


ЭФФЕКТ ОЧУЖДЕНИЯ В СЮЖЕТНЫХ КАРТИНАХ БРЕЙГЕЛЯ-СТАРШЕГО

     Пытаясь разобраться в противоречиях живописи  Брейгеля,  обнаруживаешь,
что он строит все на контрастах. В "Падении Икара"  катастрофа  обрушивается
на идиллический покой, что подчеркивает  и  заставляет  по-новому  осмыслить
идиллию. Брейгель не допускает, чтобы катастрофа уничтожила идиллию, идиллия
сохраняется, все остается по-прежнему, катастрофа нарушает, но не  разрушает
ее.
     В большой картине на военную тему "Безумная  Грета"  кисть  мастера  не
стремится изобразить ужасы войны: главной  виновнице  войны  -  воинственной
фурии  -  он  отводит  второстепенную  роль,   показывая   ее   бессилие   и
ограниченность. Но картина  от  этого  становится  еще  страшнее.  Когда  во
фламандский пейзаж включают  Альпы  или  современному  европейскому  костюму
противопоставляют древний азиатский наряд, одно лишь подчеркивает  другое  и
выявляет его особенности, но в то же время мы видим пейзаж вообще,  человека
- как  такового.  Такие  картины  вызывают  не  одну  эмоцию,  они  вызывают
множество эмоций. Если Брейгель и приводит в равновесие  свои  противоречия,
он никогда их не сглаживает; у него нет также разрыва  между  трагическим  и
комическим, трагическое несет в себе элементы комического,  а  комическое  -
оттенок трагизма.

     1.  "Падение  Икара".  Незначительность  этого   легендарного   события
(упавшего на землю Икара не сразу обнаружишь на холсте). Никто из персонажей
не обращает внимания на случившееся. Крестьянин самозабвенно пашет.  Справа,
на переднем плане, рыбак,  он  как-то  особенно  внимательно  склонился  над
водой. Солнце уже зашло, что многих удивляет, и это показывает, что  падение
продолжалось долго. Как иначе было  изобразить,  что  Икар  взлетел  высоко?
Дедал давно уже скрылся из вида. Фламандцы того времени  на  фоне  античного
южного пейзажа.  Прекрасная  и  безмятежная  природа  как  фон  трагического
события.

     2. "Речная долина с фигурой сеятеля".  Фламандский  пейзаж  с  Альпами.
Крестьянин сеет хлеб на склоне  холма,  среди  колючего  кустарника.  Голуби
сразу  выклевывают  зерна.  Они  словно  бы  держат  военный  совет.  Кругом
неоглядные дали.

     3. "Несение креста". Казнь как народное празднество. Испанские всадники
в красном олицетворяют вражеское  воинство.  Это  красная  нить  композиции,
определяющая все построение картины и ее  динамику  и  отвлекающая  внимание
зрителя от смертной казни. Слева, у края, трудовой люд, равнодушный ко всему
происходящему. На заднем плане слева  бегут  боящиеся  опоздать.  Справа,  у
места казни, уже стоят ожидающие. Внизу, в левом углу, - сцена  ареста,  она
вызывает больший  интерес,  чем  распятие  Христа.  Марию  не  так  занимает
Христос, как собственная скорбь. Обратите внимание на плачущую женщину слева
от Марии - на ее богатое, искусно собранное в складки  платье!  Жизнь  полна
красоты и соблазна!

     4. "Обращение Святого Павла". Обращение  знатного  человека  начинается
необычно - он падает с лошади.  Переход  через  Альпы  испанской  армии  под
водительством герцога Альбы весело очуждается идеей обращения. Изысканные  и
произвольно распределенные краски акцентируют то, что интересует художника

     5. "Архангел Михаил". Красота земли (ландшафт) и уродство ее обитателей
(черт). Тело черта коричнево-бурое, под цвет земли, - это защитная  окраска.
Земля -  его  владение.  По-видимому,  ангел  не  победил  черта,  а  просто
обнаружил  его  (нет  никаких  следов  борьбы).  Ангел  вооружен  и  защищен
кольчугой, черт - безоружен и беззащитен. У черта трагическое  и  задумчивое
выражение, лицо ангела полно отвращения и грусти. Он отсечет  черту  голову,
спокойно, как хирург. Деревья на заднем плане подчеркивают  величину  фигур,
они сами по себе высоки, но кажутся небольшими рядом  с  фигурами  ангела  и
черта.

     6. "Изгнание менял  из  храма".  Соединение  двух  сюжетов  -  "Несения
креста"  и  более  позднего  "Изгнания  Христа  менялами".  Первое   событие
изображается крупным планом, второе - мелким. Языческий храм с христианскими
церковными эмблемами - на фоне немецкого города слева. Христос  в  восточном
наряде среди людей в  современных  фламандских  костюмах.  Чудотворец  -  во
дворике  слева.  Рядом  -  мать,  наказывающая  своего  ребенка.  Человек  у
позорного  столба  (случается,  что  преступник  и  туда  попадает).   Время
действия: двенадцатый час.

     7. "Безумная Грета", Фурия, вооруженная  мечом,  защищает  свой  жалкий
изломанный на куски домашний скарб. Мир раскололся. Не  столько  жестокость,
сколько сверхчувствительность.

     8. "Возведение Вавилонской башни". Башня поставлена  наклонно.  Для  ее
строительства использованы обломки скалы, которые подчеркивают  затейливость
кладки. Люди с огромным напряжением подносят камни. Но усилия их напрасны  -
наверху,  видимо,  возводится  другое  сооружение  и  это  сводит   на   нет
первоначальный замысел.  Кругом  царит  тяжелый  подневольный  труд,  фигуры
подносчиков материала выражают покорность, архитектора охраняет  вооруженная
стража.


ЭТЮДЫ

О СТИХАХ ДАНТЕ, ПОСВЯЩЕННЫХ БЕАТРИЧЕ

                     По прежнему над мрамором гробницы,
                     Где та лежит, которой не сумел
                     Он овладеть, хотя весьма хотел,
                     Витает лик пленительной девицы.

                     Он повелел не забывать о ней,
                     Воспев ее терцинами такими