м берет табуретку, ставит ее около стены и
             передает из корзины через стену продукты беженцам.

Морис,   Робер,   дядюшка  Густав,  возьмите  и  вы  стаканы.  (Указывая  на
полицейских.)  Я  вижу, вооруженные силы уже о себе позаботились. (Женщине с
ребенком.)  Выпейте  и  вы  глоточек  с  нами,  мадам. (Всем.) Мадам, месье,
давайте подымем стаканы за будущее нашей прекрасной Франции.
     Хозяин (стоит один в стороне). А я? Вы хотите без меня выпить за  благо
Франции? (Наливает себе стакан и подходит к группе.)
     Мэр (мадам Супо). Мадам! От имени общины Сен-Мартен  я  благодарю  вашу
гостиницу за  ее  великодушный  дар.  (Поднимает  стакан.)  За  Францию!  За
будущее!
     Жорж. Но где же Симона?

        Симона продолжает передавать через стену продукты беженцам.

     Мэр. Симона!

         Симона, разгоряченная работой, нерешительно приближается.

     Мадам Супо. Да возьми и ты стакан, Симона! Здесь все должны благодарить
тебя.

                                 Все пьют.

     Хозяин (шоферам). Ну, значит, мы опять друзья? Вы  думаете,  я  сам  не
собирался посадить беженцев на  мои  машины?  Морис,  Робер,  я  своенравный
человек, но я способен оценить высокие  побуждения.  Я  могу  признать  свою
ошибку. Мне это ничего не стоит. Давайте и вы также.  Отбросим  наши  мелкие
личные разногласия. Будем вместе несокрушимо  стоять  против  общего  врага.
Давайте руку!

Хозяин  начинает  с  Робера, который, глупо улыбаясь, трясет его руку, затем
Жорж  протягивает  ему левую руку, потом хозяин обнимает женщину с ребенком;
дядюшка  Густав,  ворча,  все  еще  сердитый,  подает ему руку; затем хозяин
      оборачивается к Морису, но тот не выражает желания подать руку.

     Хозяин. О-ля-ля! Что же мы, французы или нет?
     Симона (с упреком). Морис!
     Морис  (неохотно  подает  хозяину   руку,   говорит   иронически).   Да
здравствует наша новая Жанна д'Арк, объединительница всех французов!

                      Мсье Машар дает Симоне оплеуху.

     Мадам Машар (наставительно). Это  тебе  за  своеволие  по  отношению  к
хозяину.
     Хозяин (мсье Машару). Не надо, мсье! (Обнимает Симону, утешая.)  Симона
- моя любимица, мадам. Я питаю к ней  слабость.  (Шоферам.)  Но  давайте  же
займемся погрузкой, ребята! Я уверен, что и мсье Машар нам поможет.
     Мэр (полицейским). Помогите же и вы мсье Супо.
     Хозяин (отвешивая поклон женщине с ребенком). Мадам!

   Все расходятся, толпа снаружи тоже разошлась. На сцене остаются только
            хозяин, мэр, мадам Супо, Симона, оба шофера и Жорж.

     Хозяин. Дети мои, я рад, что  пережил  такой  торжественный  момент.  К
черту икру и "поммар"! Я люблю единение.
     Морис. А как насчет кирпичного завода?
     Мэр (осторожно). Да, Анри, с кирпичным заводом тоже надо что-то делать.
     Хозяин (неприятно задетый).  А  что  именно?  Что  еще?  Посылай,  если
хочешь, грузовики, у  которых  нет  горючего,  на  кирпичный  завод.  Пускай
заправляются. Теперь вы довольны?
     Робер. В Абвиле немецкие танки заправлялись  прямо  на  шоссе  у  наших
колонок. Понятно, почему они так быстро продвигаются.
     Жорж. В нашей сто тридцать второй танки зашли  в  тыл,  так  что  мы  и
оглянуться не успели. Два полка превратились в кашу.
     Симона (испуганно). Но не седьмой?
     Жорж. Нет, не седьмой.
     Мэр. Запасы бензина надо уничтожить, Анри.
     Хозяин. Не слишком ли вы торопитесь? Нельзя же  сразу  все  уничтожить!
Быть может, мы еще отбросим врага.  А,  Симона?  Скажи  ты  мсье  Шавэ,  что
Франция еще далеко не погибла. (Мадам Супо.) А  теперь  прощай,  мама.  Меня
очень тревожит, что ты остаешься. (Целует ее.) Но Симона будет тебе надежной
опорой.  Прощай,  Симона.  Я  не  стыжусь  благодарить  тебя.   Ты   хорошая
француженка! (Целует ее.) Пока ты здесь, ничего не попадет в руки немцам,  в
этом я уверен. В гостинице все должно быть опустошено. Ты согласна со чмной?
Я знаю, что ты сделаешь все, как мне хотелось бы. Прощай,  Филипп,  старина.
(Обнимает мэра, берет свои чемоданы.)

                  Симона хочет ему помочь, но он не дает.

Оставь.  Посоветуйся  с мамой, что делать дальше с нашими запасами. (Выходит
на шоссе.)
     Симона (бежит вслед за обоими шоферами). Морис! Робер! (Целует их обоих
в щеки.)

                         Морис и Робер тоже уходят.
Голос  диктора  по  радио: "Внимание! Внимание! Немецкие танковые соединения
продвинулись  до  Тура".  (Это  сообщение несколько раз повторяется до конца
                                  сцены.)

     Мэр (бледный, растерянный). Значит, они могут быть здесь сегодня ночью.
     Мадам Супо. Не будь старой бабой, Филипп.
     Симона. Мадам, я побегу с  дядюшкой  Густавом  и  Жоржем  на  кирпичный
завод. Мы уничтожим запасы бензина.
     Мадам Супо. Ты же слышала, что приказал хозяин. Он просил нас ничего не
предпринимать  слишком  поспешно.  И  кое-что,  моя  милая,  ты   могла   бы
предоставить нам.
     Симона. Но, мадам, Морис говорит, что немцы продвигаются быстро...
     Мадам Супо.  Довольно,  Симона.  (Поворачивается,  чтобы  уйти.)  Здесь
страшно дует. (Мэру.) Спасибо вам, Филипп, за все, что  вы  сделали  сегодня
для отеля. (В дверях.) Между прочим, Симона, так как теперь все  уехали,  я,
вероятно, закрою гостиницу. Верни мне ключ от склада.

            Симона, глубоко пораженная, отдает мадам Супо ключ.

Я  думаю,  лучше  всего  тебе пойти домой к твоим родителям. Я была довольна
тобой.
     Симона (не понимая). Разве я не могу вам помочь, когда из общины придут
за припасами?

                    Мадам Супо молча уходит в гостиницу.

(После паузы, запинаясь.) Что же, значит, я уволена, господин мэр?
     Мэр (ласково). Боюсь, что да. Но ты не должна обижаться. Ты  слышала  -
она была довольна тобой. Это много значит в ее устах, Симона!
     Симона (беззвучно). Да, господин мэр.

               Мэр смущенно уходит. Симона смотрит ему вслед.

ВТОРОЙ СОН СИМОНЫ МАШАР
                           (Ночь с 15 на 16 июня)

Нестройная  праздничная музыка. Из темноты возникает группа ожидающих; мэр в
королевской    мантии,    хозяин   и   полковник,   оба   в   доспехах   и с
      фельдмаршальскими жезлами. У полковника поверх доспехов пыльник.

     Полковник. Наша Жанна теперь взяла Орлеан и Реймс, после того  как  она
полностью освободила шоссе номер двадцать для продвижения  войск.  Ей  нужно
воздать большие почести, это ясно.
     Мэр. Это, мсье, мое королевское дело. Французские вельможи и знатнейшие
семьи, которые соберутся здесь сегодня, склонятся перед ней до земли.

  С этой минуты и до конца сцены за кулисами время от времени выкликаются
       имена и титулы собирающихся представителей французской знати.

Между прочим, я слышал, что ее уволили? (Понизив голос.) Говорят, по желанию
матери короля - гордой королевы Изабо.
     Хозяин. Этого я не  знаю.  Меня  там  не  было.  По-моему,  это  просто
неприлично. Симона - моя любимица. Разумеется, она должна остаться.

    Мэр говорит что-то непонятное на "сонном" языке, по-видимому, что-то
                                уклончивое.

     Полковник. Она идет.

Входит  Симона  в  шлеме,  с  мечом,  в сопровождении своих телохранителей -
шоферов  Мориса  и  Робера  и  солдата  Жоржа.  Все трое в латах. Из темноты
появляется  народ:  родители  Симоны и все служащие гостиницы. Телохранители
                     отгоняют "народ" длинными пиками.

     Робер. Дорогу Орлеанской деве!
     Мадам Машар (отчаянно вытягивая шею). Вот она! А  ведь  шлем  ей  очень
идет.
     Мэр (выступая вперед). Дорогая Жанна, что мы можем  сделать  для  тебя?
Говори скорей, чего бы ты хотела?
     Симона (отвешивая поклон). Во-первых, король Карл, я прошу тебя,  чтобы
и впредь мой родной город получал провизию из гостиницы. Вы все знаете,  что
я послана, чтоб помочь всем бедным и нуждающимся. Надо отменить налоги.
     Мэр. Это само собой понятно. Что еще?
     Симона. Во-вторых, надо взять Париж. Надо  немедленно  начинать  второй
поход, король Карл.
     Мэр (пораженный). Второй поход?
     Полковник. Что скажет на это мадам Супо, гордая королева Изабо?
     Симона. Прошу дать мне войско, с которым я окончательно уничтожу врага,
и притом еще в этом году, король Карл.
     Мэр (улыбаясь). Милая Жанна, мы очень тобой довольны. Это много  значит
в наших устах. Но - хватит. Предоставь кое-что  и  нам.  Теперь  я  закрываю
отель, и ты можешь идти домой. Но перед тем ты будешь, конечно, возведена  в
дворянское достоинство... Дай мне твой меч - свой я куда-то засунул, -  и  я
посвящу тебя в знатные дамы Франции.
     Симона (отдает мэру свой меч и становится на колени). Вот ключ.

    Звуки органа и хора, изображающие церковную музыку. Мэр торжественно
                       опускает меч на плечо Симоны.

     Телохранители и народ. Да здравствует Орлеанская дева!
     - Да здравствует знатная дама Франции!
     Симона (видя, что мэр хочет уйти).  Одну  минуточку,  король  Карл.  Не
забудь вернуть мне мой меч. (Настойчиво.) Англичане еще не побеждены, герцог
Бургундский собирает новое войско, еще  более  грозное,  чем  первое.  Самое
трудное еще только начинается.
     Мэр.  Большое  спасибо  за  предложение.  И  большое  спасибо  за   все
остальное,  Жанна.  (Отдает  меч  Симоны  хозяину.)  Отвези  это  в   полной
сохранности в Бордо, Анри. А теперь мы должны переговорить с глазу  на  глаз
со старой мадам Супо, с гордой королевой Изабо. Будь здорова, Жанна, для нас
это было истинное удовольствие. (Уходит с хозяином и полковником.)
     Симона (в страшном испуге). Но послушайте, вы! Враг наступает!

  Музыка переходит в еле слышный рокот. Свет тускнеет, "народ" исчезает в
                                  темноте.

(Стоит  неподвижно,  потом зовет.) Андре! Помоги! Спустись ко мне, архангел!
Говори  со  мной! Англичане собирают войско. А герцог Бургундский изменил, и
наши разбегаются.
     Ангел (появляется на крыше гаража, с упреком). Где твой меч, Жанна?
     Симона (смущенная, оправдываясь). Меня им ударили, чтобы  произвести  в
знатные дамы, а  потом  мне  его  не  вернули.  (Тихо,  пристыженная.)  Меня
уволили.
     Ангел. Понимаю. (После паузы.) Дочь Франции, не  позволяй  им  отсылать
тебя прочь! Будь тверда! Франция хочет этого. Подожди возвращаться  к  твоим
родителям. Они умрут с горя, узнав, что тебя уволили. Кроме того, ты обещала
своему брату сохранить его место в гараже. Ведь  когда-нибудь  он  вернется.
Оставайся, Жанна! Как можешь ты уйти с поста теперь, когда  с  часу  на  час
может ворваться враг?
     Симона. Должны ли мы еще сражаться, когда враг уже победил?
     Ангел. А ночь сегодня ветреная?
     Симона. Да.
     Ангел. А дерево стоит во дворе?
     Симона. Да. Тополь.
     Ангел. А листья шумят под ветром?
     Симона. Да. Их шум ясно слышен.
     Ангел. Значит, надо сражаться, даже если враг победил.
     Симона. Но как же я могу сражаться, если у меня нет меча?
     Ангел. Слушай:

                   Когда победитель ворвется в ваш город,
                   Встречайте его молчаливым отпором.
                   Никто пусть не даст ему в руки ключа:
                   Ведь этот пришелец не гость - саранча.
                   Пускай не найдет он ни платья, ни пищи,
                   Напрасно пусть крова и отдыха ищет.
                   Что сжечь вы не сможете, то зарывайте,
                   Хлеб прячьте в подвал, молоко выливайте.
                   Чудовищем пусть он слывет между вами,
                   Он должен есть землю, он должен пить пламя!
                   Куда ни шагнет, к милосердью взывая,
                   Край будет враждебен и неузнаваем -
                   Не будет пощады ему никогда!
                   Пустынями лягут вокруг города.
                   Так сделай же так, чтобы выжжен был край.
                   Не бойся. Не думай.
                   Иди! Разрушай!

     Сцена темнеет. В нестройную музыку несколько раз вторгаются тихие,
 настойчивые слова ангела: "Иди! Разрушай!" - и внятный гул тяжелых танков.


III

                                   Огонь

A

Старая  мадам  Супо,  вся  в черном, позади нее - горничная Тереза и дядюшка
Густав,  в  своем  воскресном  костюме,  ждут  в  воротах  капитана немецкой
армии.  Жорж,  теперь  одетый  в  штатское,  прислонился к двери гаража, где
Симона  прячется  от  мадам  Супо.  Снаружи  доносится  шум  проходящих мимо
                                  танков.

     Симона. Она бледная как мел и боится.
     Жорж. Она думает, что ее схватят как заложницу и расстреляют. У нее всю
ночь были прлпадки, и Тереза слышала, как она громко кричала:  "Эти  мясники
всех убьют!" И все-таки она осталась, из жадности, и ждет  теперь  немецкого
капитана. Я никак не пойму, почему ты не хочешь  ей  показаться?  Что-нибудь
случилось?
     Симона (лжет). Нет-нет, Просто она меня отослала бы, если бы я попалась
ей на глаза. Она боится, что немцы могут меня обидеть.
     Жорж (недоверчиво). И только поэтому она не должна тебя видеть?
     Симона (стараясь переменить разговор). Как вы  думаете,  немцы  догнали
Мориса и Робера?
     Жорж. Возможно. А почему ты перебралась  из  своей  комнаты  в  главном
здании?
     Симона (лжет). Но  теперь  же  освободилась  комната  шоферов.  Как  вы
думаете, Андре теперь скоро вернется?
     Жорж. Вероятно. Может быть, она тебя уволила, Симона?
     Симона (лжет). Нет.
     Жорж. Вон идут немцы.

С  улицы  входит немецкий капитан в сопровождении капитана Фетена. В воротах
оба  офицера  и мадам Супо обмениваются, учтивыми поклонами. Разговора их не
                                  слышно.

Наш  капитан,  тайный  фашист,  считает  за  честь  представить  мадам  Супо
исконного  врага.  Они обмениваются любезностями. Они обнюхивают друг друга,
и,  по-видимому,  запах  им  не  кажется  неприятным. Исконный враг - вполне
приличный  господин, хорошо воспитанный. Мадам Супо явно испытывает огромное
облегчение. (Шепчет.) Идут сюда.

Симона отступает в глубь гаража. Мадам Супо ведет обоих господ через двор в
                  отель. За ними следует горничная Тереза.

     Дядюшка Густав (которому мадам что-то шепнула на ухо, подходит к  Жоржу
и Симоне). Мадам не хочет больше видеть в отеле сброд из спортивного  клуба.
Это может рассердить господ немцев. А  хозяин,  по-видимому,  мог  вовсе  не
уезжать.
     Жорж. Первое, что они передали по радио,  было:  "Кто  будет  соблюдать
спокойствие и порядок, тому бояться нечего".
     Дядюшка Густав. Тот, в отеле,  когда  он  чего-нибудь  хочет,  говорит:
"Пожалуйста. Пожалуйста, покажите моему денщику мои комнаты".
     Симона. Но он же все-таки враг.

                      Дядюшка Густав уходит на склад.

     Жорж. Что, твоя двоюродная сестра опять видела сон?
     Симона. Да, прошлой ночью.
     Жорж. Опять про Орлеанскую деву?
     Симона (кивает). Она получила дворянское звание.
     Жорж. Это, наверно, было большим событием для нее.
     Симона. В ее родном городе отменили налоги, как в книжке.
     Жорж  (довольно  резко).  А  наяву  запасы  из  гостиницы  не   раздают
населению, как обещали.
     Симона (смущенно). Об этом моя сестра не говорила.
     Жорж. Ага!
     Симона. Мсье  Жорж,  если  в  таком  сне,  какие  снятся  моей  кузине,
появляется какой-нибудь человек в образе  ангела  -  это  значит,  что  этот
человек умер?
     Жорж. Думаю, что нет. Это  значит  только,  что  тот,  кто  видит  сон,
боится, что этот человек умер. Кстати, что твоя сестра должна еще проделать?
     Симона. О, дел у нее еще много.
     Жорж. Во сне произошло что-нибудь неприятное?
     Симона. Почему вы так думаете?
     Жорж. Потому что ты так мало рассказываешь.
     Симона (медленно). Ничего неприятного не произошло.
     Жорж. Я это спрашиваю потому, Симона,  что  боюсь,  как  бы  кто-нибудь
другой не принял эти сны слишком близко к  сердцу  и  не  забыл,  что  живет
наяву, а не во сне.
     Симона (вспыхнув). Тогда я не буду больше говорить с вами о  снах  моей
сестры, мсье Жорж!

     Женщина с ребенком и беженец из спортивного клуба входят во двор.

Они  пришли за припасами. Объясните им все по-дружески, мсье Жорж. (Прячется
и следит за разговором.)
     Жорж (идет навстречу). Мадам...
     Женщина. Танки пришли.
     Мужчина. Три стоят перед мэрией.
     Женщина. Огромные. Семь метров длиной.
     Мужчина (указывая на немецких часовых). Тише!
     Мадам Супо (появляется в дверях отеля). Жорж! Дядюшка Густав! Закуски в
ресторан для господина капитана. Что вам здесь нужно?
     Женщина.  Мы  насчет  провизии,  мадам.  В  спортивном  клубе  осталось
двадцать два человека.
     Мадам Супо. Я же вам сказала, Жорж, чтобы вы не допускали  в  гостиницу
попрошаек.
     Мужчина. Кого вы называете попрошайками?
     Мадам  Супо.  Почему  вы  не  сказали  людям,  что  они  должны  теперь
обращаться к немецкому коменданту, а не к нам. Прошли их золотые денечки.
     Женщина. И с таким ответом мы должны вернуться в спортивный клуб? После
того как мы всем посоветовали остаться здесь, чтобы вы смогли отправить свой
фарфор?
     Мадам Супо. Мадам, не занимайтесь доносами.
     Женщина. Мадам, не прячьтесь за спиной у немцев.
     Мадам Супо (зовет через плечо). Оноре!
     Женщина. Я бы теперь была с ребенком у своей сестры в Бордо. Вы обещали
кормить нас, мадам.
     Мадам Супо. Это было сделано под давлением, мадам.
     Капитан Фетен (становится позади нее). И  во  время  самого  настоящего
грабежа! Но теперь, мои милые, здесь снова  наведут  дисциплину  и  порядок.
(Показывает на немецких часовых.) Вы хотите, чтобы я приказал  прогнать  вас
со двора штыками? Не волнуйтесь, Мари, пожалейте свое сердце!
     Женщина. Эх вы, свиньи!
     Мужчина (удерживая и уводя ее прочь). Подождите, мадам, настанут  опять
другие времена.
     Мадам Супо. Здесь начинает вонять навозом. В наши мирные села напустили
крыс изо всех сточных канав северных департаментов. У нас появляется  всякий
кабацкий сброд. Придется применять кровавые меры. Дядюшка Густав, завтрак на
четыре персоны.
     Капитан Фетен (Жоржу). Эй, вы! Сейчас придет сюда мэр. Скажите ему, что
мне надо переговорить с ним, прежде чем он встретится с немецким  капитаном.
(Ведет мадам Супо обратно в отель.)
     Когда они скрываются, Симона бежит вслед за беженцами.
     Жорж. Дядюшка Густав, закуску для немецкого капитана!

    Голос дядюшки Густава со склада: "Ясно. Все для немецкого капитана!"
                      Симона возвращается запыхавшись.

Что ты им сказала?
     Симона. Чтоб они передали там, в спортивном клубе, что еду они получат.
Я это сделаю сегодня вечером.
     Жорж. Правильно! Ведь ключ еще у тебя.
     Симона. Им же обещали.
     Жорж. Только будь чертовски осторожна. Это воровство.
     Симона. Но хозяин тоже  сказал:  "Пока  ты  здесь,  Симона,  ничего  не
попадет в руки немцам. В этом я уверен!"
     Жорж. А мадам мамаша говорит теперь другое. Симона. Может быть, это  ее
заставляют.

                         Мэр появляется в воротах.

(Бежит ему навстречу, шепчет.) Господин мэр, что же теперь будет?
     Мэр. О чем ты говоришь, Симона? Я принес хорошие вести: я  рекомендовал
твоего отца на место служителя в мэрии. Ты этого заслужила, Симона.  Поэтому
теперь не важно, что ты потеряла работу в отеле.
     Симона (шепотом). Господин мэр, правда  ли,  что  три  танка  стоят  на
площади перед мэрией? (Еще тише.) Ведь бензин-то еще цел...
     Мэр (рассеянно). Да-да, это плохо. (Внезапно.) А между прочим,  что  ты
тут делаешь в отеле, Симона?
     Симона. Что-то надо сделать с бензином, господин мэр! Не можете  ли  вы
что-нибудь сделать? Ведь немцы непременно спросят об этом мадам Супо.
     Мэр. Не думаю, что мы должны опасаться за мадам Супо, Симона.
     Симона. Я могла бы что-нибудь сделать. Я знаю все