твердо знают: мир - это альфа и омега  всякой  деятельности  на
благо человека, всего процесса  производства  материальных  ценностей,  всех
видов искусств, в том числе и искусства жить на земле.
     Мне было девятнадцать лет, когда я услышал о вашей  великой  революции,
двадцать, когда я увидел отблески ее великого пламени и на своей  родине.  Я
был санитаром в одном  из  военных  госпиталей  Аугсбурга.  Казармы  и  даже
госпитали  опустели.  Старинный  город  вдруг  заполнился   новыми   людьми,
огромными бурлящими толпами, повалившими из предместий в  чопорные  кварталы
богачей, чиновников и коммерсантов. В течение  нескольких  дней  женщины  из
рабочих семей заседали в наскоро созданных советах и задавали  жару  молодым
рабочим в солдатских шинелях, а фабриками управляли рабочие.
     Всего несколько дней, но каких! Все так и рвутся в  бой,  но  в  то  же
время и жаждут мира, созидательной деятельности.
     Как вам известно, борьба эта не  увенчалась  победой,  и  вам  известно
почему.  В  последовавшие  затем  годы  Веймарской  республики  произведения
классиков  социализма,  возродившиеся  к  новой  жизни  благодаря   Великому
Октябрю, и сообщения о смелом строительстве нового общества в  вашей  стране
сделали меня горячим сторонником этих идеалов и обогатили меня знаниями.
     Самым важным для меня было осознание  того,  что  будущее  человечества
можно предвидеть лишь "снизу", лишь  встав  на  точку  зрения  угнетенных  и
эксплуатируемых. Лишь борясь в их рядах, можно бороться за все человечество.
     Отгремела чудовищная война, назревала  еще  более  чудовищная.  Отсюда,
снизу,  были  отчетливо  видны  тайные  причины  этих  войн;  этому   классу
приходилось расплачиваться за них - как за проигранные, так и за выигранные.
Здесь, в самых низах, и мир оборачивался войной.
     И в сфере производства, и вне ее царило насилие. То открытое- как  мощь
реки, прорывающей плотину, то скрытое - как мощь плотины, обуздывающей реку.
Дело заключалось не только в том, производить ли пушки или плуги, - в борьбе
за цены на хлеб плуги играют роль пушек. В  постоянной  ожесточенной  борьбе
классов за средства производства периоды  относительного  мира  -  это  лишь
передышки между битвами. Не какая-то стихия разрушения и  войны  то  и  дело
врывается в мирный процесс производства, а само это производство основано на
принципе разрушения и войны.
     При капитализме люди всю свою жизнь ведут  борьбу  за  существование  -
друг против друга. Родители враждуют из-за детей, дети -  из-за  наследства,
мелкие торговцы борются за свои  лавки  между  собой  и  все  вместе  против
крупных воротил. Крестьянин воюет с горожанином,  школьники  -  с  учителем,
народ - с властями, фабрики - с банками, концерны - с концернами. Как же тут
народам не воевать друг с другом!
     Народы, добившиеся для себя  социалистической  экономики,  находятся  в
изумительных - для дела мира - условиях. Движущие людьми стимулы приобретают
мирный характер. Борьба всех против всех превращается в борьбу всех за всех.
Приносящий пользу обществу приносит пользу и себе. Приносящий  пользу  себе,
приносит пользу обществу.
     Хорошо живется полезным членам общества, а не вредоносным, как  прежде.
Достижения науки уже больше не козыри в азартной игре, они не утаиваются,  а
делаются достоянием всех. Технические изобретения внушают радость и надежду,
а не ужас и смятение, как прежде.
     Мне пришлось пережить две мировые войны. Теперь, на пороге старости,  я
знаю, что вновь готовится страшная война. Но  четвертая  часть  человечества
занята мирным строительством. И в других странах идеи  социализма  пробивают
себе дорогу.
     Повсюду  на  земле  простые   люди   страстно   желают   мира.   Многие
представители интеллигентных профессий также и в капиталистических  странах,
в разной степени осознавая происходящее, борются за  мир.  Но  наша  главная
надежда в борьбе за мир - это рабочие и крестьяне социалистических  стран  и
стран капитализма.
     Да  здравствует  мир!  Да  здравствует  ваша  великая  мирная  держава,
государство рабочих и крестьян!

     25 мая 1955 г.


                   ВЫСТУПЛЕНИЕ НА IV СЪЕЗДЕ ПИСАТЕЛЕЙ ГДР

     В  той  части  Германии,  где  проходит  этот  съезд,  будет  и  впредь
продолжаться в интересах всей Германии решительная борьба за  новый,  лучший
образ жизни и за новый, лучший образ мыслей.  Мы  будем  вести  ее  во  всех
областях, в области искусства - всеми средствами  искусства.  Большая  часть
Германии все еще живет в болоте буржуазного варварства, и болото  это  опять
становится глубоким и вязким. Во Фридланде крупная  буржуазия  устами  своих
ораторов восторженно приветствует несчастных, из которых она  в  свое  время
воспитала  волков;  сейчас  она  снова   дрессирует   несчастных   в   новой
захватнической армии. Неутомимо  превращая  мир  в  ругательное  слово,  она
стремится к войнам - своему варварскому образу жизни. При  этом  литература,
за  некоторыми,  но  великолепными  исключениями,   становится   литературой
бесстыдного приспособленчества или отчаяния.
     Мы пишем в новых  условиях.  Социалистический  и  реалистический  метод
творчества, который мы как социалисты и реалисты  создаем  для  наших  новых
читателей, строителей  нового  мира,  может,  как  мы  видели,  многообразно
совершенствоваться  для  великой  борьбы,  особенно,  мне  думается,   путем
изучения материалистической диалектики и изучения народной мудрости. Ведь мы
строим наше государство не для  статистики,  а  для  истории,  а  что  такое
государство без мудрости народа?

     Январь 1956 г.


ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СЕКЦИИ ДРАМАТУРГИИ

     Союз  писателей  обратился  по  моей  просьбе  к   нескольким   молодым
драматургам ГДР и попросил сообщить мне о  некоторых  проблемах  создания  и
постановки пьес. Письмо! было разослано поздно, и  потому  пришло  не  очень
много ответов; но все-таки ответы были, и, я думаю, на основе  этих  ответов
можно обсудить ряд вопросов. Речь идет главным образом о трех  проблемах,  о
трех трудностях, которые упоминаются в письмах.
     Первое - это проблема сотрудничества с театрами. Она представляется мне
действительно весьма сложной. Я думаю сначала остановиться  на  практических
вопросах, потому что самая большая часть этих ответов действительно касается
вопросов практических, и заставляет предположить, что база, то есть попросту
материальная и организационная база, у многих весьма ненадежна, из-за  этого
до эстетических вопросов у них пока не доходит дело.
     Касаясь  сотрудничества  с  театрами,  драматурги  жалуются,   что   на
посланные пьесы совсем не получают ответа или получают  очень  поздно.  -  Я
говорю по порядку, вы можете потом дополнить. - Далее они  жалуются  на  то,
что есть только один отдел распространения пьес. Кроме того, у  них  имеются
трудности с допуском на репетиции  в  театры.  Речь  идет  не  о  репетициях
собственных пьес, а о репетициях других пьес.
     Они даже не получают контрамарок. Это играет определенную роль,  потому
что - и тем самым я подхожу ко второму  вопросу  -  действительно  возникает
проблема, на что жить, если пишешь пьесы.  Это  совсем  не  просто.  Имеются
некоторые трудности, которые вам следовало бы обсудить. Например, тот  факт,
что театры интересуются только  правом  первой  постановки,  так  что  пьесы
ставятся лишь в одном театре, а на это, конечно, никто не может жить.
     Возможно, вы внесете предложения по этому вопросу. Я над этим  думал  и
беседовал с некоторыми людьми и пришел к выводу, что  отдел  распространения
должен принципиально давать право постановки обязательно нескольким  театрам
одновременно, причем совсем не важно, состоится ли премьера в один и тот  же
день. Это означало бы, что завлиты  отдельных  театров,  заинтересованных  в
какой-то пьесе, работали бы совместно. Таким образом, они не стали  бы,  как
говорится, выхватывать пьесы друг у друга из-под носа.
     Третья проблема - это трудности, связанные главным образом с  заказами.
Кажется, об этом много говорят. А следовало бы реально изучить эту проблему.
Очевидно, в наше время очень быстрой перестройки  и  очень  быстрых  перемен
драматургам уже в процессе письма нужен совет. Ведь и раньше тем, кто  писал
пьесы, приходилось многое изучать, и обычно было очень трудно составить себе
полное представление о проблемах, которые должны быть затронуты,  независимо
от того, были  ли  это  проблемы  современные  или  исторические.  Это  одна
сторона.
     Вторая  заключается  в  том,  что  здесь,  по-видимому,  слишком  много
разговаривают и спорят, а у семи нянек дитя без глаза; к  тому  же  все  еще
даются  слишком  схематичные,  ограниченные  или  совсем  не  художественные
советы.
     Но начать я хочу не с этого - может быть, это сделаете потом вы, - а  с
обсуждения одной мысли, которая также касается материальной или практической
стороны дела и содержится в одном или двух из этих писем.
     Кажется, значительная часть наших  театров  в  ГДР  находится  в  очень
плохих руках. Есть очень скверные директора из породы опереточных простаков.
И  потом  часто  встречается  этакая  благотворительность.  Людей,   которые
состарились, неохотно отпускают. И вообще людей  неохотно  увольняют  -  это
кажется мне неправильным,  потому  что  условия  за  это  время  значительно
изменились. Итак, руководство рядом театров - я пометил  себе  некоторые  из
них  и  передам  список  Министерству   культуры,   -   судя   по   письмам,
осуществляется  на  низком  провинциальном  уровне.  Сложность  заключается,
видимо, в том, - тут меня  можно,  разумеется,  поправить  -  что  директора
театров приглашаются на работу местными инстанциями. Поэтому я предложил  бы
вам поддержать нововведение, которое запланировано и которое  заключается  в
том, что  директора  приглашаются  на  работу  Министерством  культуры.  Это
означало бы, что директора имели бы определенную  поддержку  в  Министерстве
культуры и не зависели бы только от местных инстанций,  художественный  вкус
которых разумеется, не всегда  может  быть  гарантирован.  Здесь  помощь  со
стороны Союза писателей действительно могла бы сыграть немаловажную роль.
     После изучения писем я  пришел  также  к  мысли,  что  для  руководства
театрами следовало бы привлекать свежие силы  и  приглашать  в  литературную
часть и в дирекцию писателей-драматургов, которые,  в  общем-то,  имеют  или
должны иметь некоторую связь с  этими  учреждениями.  То  есть  я  предлагаю
заинтересованным писателям поступить в литературную часть (возможно,  лучший
путь в дирекцию театра  лежит  через  литературную  часть,  но  этого  я  не
утверждаю) или стать директорами театров, включиться в  нашу  работу,  и  мы
передадим эти предложения Министерству культуры.
     Мне кажется, что материально можно было бы несколько  помочь,  если  бы
автор, пишущий пьесы, стал, скажем, помощником завлита в театре.  Во-первых,
он будет получать зарплату, а не единовременные пособия, которые, в конечном
счете, действуют очень плохо и деморализующе. Во-вторых, он будет работать в
театре и его отношение к театру станет совсем другим.
     При этом я думаю о себе, о том, что я, руководя театром,  могу  ставить
свои пьесы. (Оживление.) Это тоже необходимо, потому что  театры  Германской
Демократической Республики относятся, - к моему сожалению - к  тем  немногим
театрам Европы, которые  не  ставят  моих  пьес.  Таким  образом,  я  просто
вынужден ставить самого себя и советую вам  как  можно  скорей  оказаться  в
аналогичном положении. (Снова оживление.) Таким путем вы сможете  избавиться
от  громадного  количества  затруднений,  которые  у  вас  имеются  в  ваших
взаимоотношениях с театрами. У меня очень  мало  затруднений  с  "Берлинским
ансамблем".
     Я узнавал в Министерстве культуры: возможно, будут созданы определенные
дополнительные, кажется, это называется  "штатные  единицы"  в  театрах  для
вторых завлитов. Я советовал бы добиваться такой должности, поскольку она во
всех случаях позволит заниматься собственной работой. (Оживление.)  Конечно,
тогда первым завлитам пришлось бы работать больше, чем теперь.
     Я хотел затронуть еще один вопрос, тоже связанный с некоторыми из  этих
писем. Это вопрос о том, как нам, независимо от больших  пьес  для  театров,
вновь возродить малые, гибкие боевые формы, вроде тех, что были у нас в свое
время - агитпропгруппы. Это представляется мне чрезвычайно важным.
     Я  не  хочу  сказать,  что  надо  уйти   из   театров   и   перейти   в
агитпропбригады, но я считаю, что и для драматургии театров очень многое мог
бы дать тот боевой дух, который  необходим  для  маленьких,  непосредственно
агитационных трупп и который (может  в  них  возникнуть.  У  нас  для  этого
гораздо большие  возможности,  чем  были  раньше  у  таких  трупп.  В  нашем
распоряжении   имеются   грузовики,   в   наших   театрах    есть    молодые
профессиональные актеры, которые, вероятно, участвовали бы в этом.  Все  это
нужно только организовать.  Короче  говоря,  мы  можем  организовать  это  в
гораздо большем масштабе и с большим комфортом. У нас есть издательства пьес
для самодеятельности, которые также могли бы помочь, которые даже  могли  бы
финансировать это дело. Правда, я должен сказать, что отдел литературы, судя
по моему собственному опыту, ставит на этом  пути  всяческие  препоны.  Так,
например, молодые литсотрудники "Берлинского  ансамбля"  обрабатывали  пьесы
для  самодеятельности,  а  опубликовать  эти  пьесы,  чтобы   самодеятельные
коллективы могли их поставить, не удается, потому  что  отдел  литературы  с
поразительным  отсутствием  политического  такта  -  я  не  говорю  уже   об
эстетическом такте - не дает дополнительных ассигнований, которые для  этого
необходимы. Это, между прочим, скандальное обстоятельство.
     Во всяком случае, я за то,  чтобы  действительно  изучить  вопрос,  как
снова поставить на ноги эти маленькие, маневренные труппы и труппки, как нам
обеспечить их текстами, скетчами, куплетами, боевыми песнями, в которых  они
нуждаются. У нас есть образцы,  которые  самым  молодым  из  вас,  возможно,
вообще неизвестны. Куба  вчера  рассказывал  мне,  что,  например,  Фюрнберг
написал множество великолепных  текстов  для  агитпропа,  которых  никто  не
знает. Надо бы попросить его обязательно издать эти тексты как образцы и как
непосредственный материал для таких трупп.
     Я знаю, что имеется серьезное предубеждение против  агитпропа.  Взяв  в
свои руки театры, мы должны были, конечно, работать для больших театров.  Но
не было ни малейшего основания для того, чтобы  обходить  или  ликвидировать
эту разновидность народного театра, который дал животворные импульсы большим
театрам. Таково, во всяком случае, мое мнение, и я за то, чтобы вы  обсудили
этот вопрос, потому что здесь налицо необходимость, а я думаю, необходимость
всегда должна быть у нас решающим фактором.
     (Эрвин Штриттматтер. Особенно в деревне имеется такая необходимость!)

ЗАХВАТЫВАТЬ ИНИЦИАТИВУ!

     Правда, я  согласен  с  тем,  что  теперь  эти  труппы  можно  было  бы
организовать на более профессиональном уровне, чем  раньше.  Но,  во-первых,
мне кажется, у нас есть специфический недостаток, который заключается в том,
что  когда  хотят  что-нибудь  организовать,  сразу   призывно   глядят   на
начальство: пусть сделает министерство! Кое-что из прежнего  можно  спокойно
сохранить - я имею в виду самостоятельность в работе. Это был бы  громадный,
настоящий прогресс. Вы не должны ждать, чтобы  министерства  за  вас  делали
ваши революции. (Оживление.) Это, конечно, особая форма немецкого убожества,
от которой мы еще не освободились, - привычка смотреть на других: пусть  они
это сделают или пусть  они  этого  не  сделают.  А  что  сделаем  мы?  Такие
маленькие  труппы  могут   в   любое   время,   так   сказать,   посредством
самовоспламенения организоваться во всех театрах республики. Мне  не  трудно
это себе представить; в нашем театре мы можем это организовать  за  полчаса,
значит, могут и в других театрах.
     Далее: почему бы этим труппам не  заниматься  повседневными  вопросами.
(Г. В. Кубш. В том числе!) Не в том числе, а именно и исключительно ими! Вот
опять эта идея: бедных крестьян нужно приучать  к  большому  театру,  сперва
надо ввести малую дозу, чтобы затем  можно  было  впрыснуть  большую  порцию
"воспитания". Нам в наших театрах следует заниматься не столько воспитанием,
сколько перевоспитанием. Это, впрочем, одно и  то  же:  воспитание  в  форме
перевоспитания. У нас вообще, как  мне  кажется,  в  основном  воспитывающий
театр, а нам следовало бы иметь  театр  перевоспитывающий,  это  касается  и
больших театров. А маленькие  труппы  могут  совсем  освободиться  от  очень
важных обязанностей больших театров  и  действительно  заняться  конкретными
делами своих слушателей, их насущными,  порой  очень  маленькими  будничными
проблемами. Ибо, как известно, существуют не только  высокие  проблемы.  Нам
вовсе  не  обязательно  перенимать  от  буржуазии  утверждение,  что  всегда
существуют высокие чувства и низменные чувства, ибо  на  самом  деле  всегда
существовали  только  чувства  высших  и  чувства  низших.  Мы  можем  здесь
действовать вполне "низменно".
     Я не знаю, насколько драматурги могли бы и здесь захватить  инициативу.
Мне думается, могли бы. Сейчас, судя по всему, между драматургами и театрами
большая пропасть. Драматурги пишут пьесы и  предлагают  их  театрам;  театры
месяцами заставляют их ждать  и  не  берут  пьес.  Во  многих  городах  есть
драматурги  и  есть  театры.  Драматурги  могут,  по-моему,  объединиться  с
актерами. В театре есть ведь и актеры,  не  только  директора.  Это  большое
преимущество (оживление), и оно  может  быть  использовано  самым  различным
образом. Можно объединиться, организовать, например, труппу,  независимо  от
дирекции, которая слишком стара,  или  слишком  привязана  к  оперетте,  или
слишком заинтересована в выполнении плана и которая непременно хочет ставить
"Дон Карлоса". Это очень хорошо, почему бы и не "Дон Карлоса"; но мы говорим
сейчас о реальных нуждах. Почему бы драматургам не пойти к молодым  актерам?
Правда, я знаю совершенно точно, что  и  молодые  и  старые  актеры,  вообще
актеры, сейчас очень перегружены. Мы гигантски расширили  круг  зрителей,  и
это большое достижение. Мы охватываем гораздо больше зрителей,  чем  раньше.
Это означает для театров  громадную  работу  сверх  нормы  -  дополнительные
выступления, порой по два спектакля в день, в  очень  плохих  условиях,  без
отдыха, недостаточное время для репетиций и т.  д.  Возможно,  перегруженным
артистам очень трудно взять на себя еще и эту задачу. Тогда  я  поставил  бы
вопрос о том, что вовсе не  обязательно  все  отдавать  в  профессиональный,
театр, что надо попробовать обратиться к самодеятельности. Почему бы и нет?
     Маленькие местные  труппы  могли  бы  непосредственно  быть  связаны  с
местной  политикой.  Это  еще  одно  очень  большое  преимущество.  Здесь  в
значительной мере можно было бы опереться  на  секретарей  райкомов,  на  их
знания проблем и трудностей; маленьким труппам было бы легче воспользоваться
этим материалом, чем большим театрам. Потому что это гораздо  более  гибкая,
действенная форма. Она может быть непосредственно политической.  Превращение
в песню происходит  гораздо  быстрее,  чем  в  пьесу,  которая  должна  быть
многоплановой, которая сложна и которая в наше время вообще  не  может  быть
написана  без  применения  материалистической  диалектики.  Вообще  ни  одна
политическая пьеса не может быть написана без применения  материалистической
диалектики при создании характеров, ситуаций, при разработке основной линии,
при оценке функций пьесы и импульсов,  которые  она  вызывает.  Малая  форма
позволяет непосредственно включиться в бор