рдт, художник -  Эрнст  Руфер.  В
роли Шен Де - Марилена фон Бетман. В последнем  спектакле  критика  отмечала
известную эклектичность оформления (сочетание условной бамбуковой панорамы с
натуралистической водосточной трубой, где спит водонос Ван) и  небрехтовскую
игру Бетман, которая так естественно проникалась ласковой добротой  Шен  Де,
что не могла перейти к суровости двоюродного брата.
     Событием в театральной жизни  Германии  явилась  нашумевшая  постановка
"Доброго человека" в мюнхенском театре "Каммершпиле", премьера состоялась 30
июня 1955 г. Режиссер спектакля - Ганс  Швейкарт  (критик  В.  Кияулейн  зло
писал в "Мюнхенер Меркур", что Швейкарт был так растроган  происходившим  на
сцене, что порой забывал двигать действие дальше), художники - Каспар  Неер,
в оформлении которого сочетались лиризм и обнаженная условность  (в  глубине
сцены - крыши домов, над которыми плавали стилизованные облака, - и  несущее
богов  облако,  спускавшееся  с  колосников  на  открытых  зрителю   толстых
канатах),  и  Лизелотта  Эрлер  (костюмы).  Роль  Шен  Де   исполняла   Эрни
Вильгельми, Ян Суна - Арно Ассман  (игравший  ту  же  роль  во  Франкфурте),
матери  Ян  Суна  -  известная  актриса  Тереза   Ризе,   одна   из   лучших
исполнительница роли мамаши Кураж, Вана - в то  время  уже  семидесятилетний
Пауль Бильдт (это была одна из последних и лучших ролей  крупного  немецкого
актера, умершего в 1957 г.). Постановку консультировал Брехт (см.  сообщение
газеты "Abendzeitung" от 3 апреля 1955 г.),  прибывший  в  Мюнхен  вместе  с
Еленой Вайгель. В прессе вокруг  спектакля  вспыхнула  полемика:  "Munchener
Merkur"  осуждала  "агитационный"   характер   брехтовской   драматургии   и
постановки "Каммершпиле", другие газеты  опровергали  эту  предвзятую  точку
зрения, отмечали высокую  поэтичность  пьесы-параболы,  проникновенную  игру
Эрни Вильгельми ("Frankfurter Allgemeine", 5  июня)  и  работу  режиссера  и
художника ("Bayerisches Yolksecho", 8 июля).
     Первой постановкой в ГДР был  спектакль  "Фолькстеатра"  в  г.  Ростоке
(апрель 1956 г.), поставленный учеником Брехта Бенно Бессоном в аскетическом
оформлении Вилли Шредера, с участием Кете Рейхель в  роли  Шен  Де.  Критика
отмечала, что в качестве Шой Да она  была  несколько  гротескна,  напоминала
Чаплина,  но  девушку   играла   с   потрясающей   сердечностью   ("Deutsche
Kommentare", Штуттгарт, 1956, 26 мая). Успех ее объясняли не только тем, что
она прошла брехтовскую школу актерского искусства, но  и  глубоким  лиризмом
исполнения  ("Nazionalzeitung",  Базель,  8  июня).  "Берлинский   ансамбль"
поставил "Доброго человека"  уже  после  смерти  Брехта.  Режиссер  -  Бенно
Бессон, художник - Карл фон Аппен, с участием той же Кете  Рейхель.  В  этом
спектакле (премьера 5 сентября 1957 г.) была подчеркнута социальная сущность
драмы - так, в картине табачной  фабрики  вся  сцена  была  забрана  высокой
тюремной решеткой. Спектакль в Лейпциге (1957-1958  гг.,  режиссер  -  Артур
Йопп, художник - Бернгард Шредер,  в  роли  Шен  Де  -  Гизела  Морген)  был
выдержан в стиле условного театра и пользовался значительным успехом. С 1956
по 1962 г. пьеса была поставлена в десяти театрах ГДР.
     Большую сценическую историю  "Добрый  человек"  имеет  и  за  пределами
Германии. Еще за три года до франкфуртской постановки  состоялся  спектакль,
поставленный американскими студентами "Кернеджи  колледж  оф  файн  артс"  в
Питсбурге (1949 г., перевод Э. Бентлея, режиссер - Лоуренс  Kappa).  За  ним
последовали студенческие постановки в университетах Миннесоты  и  Иллинойса.
Большую известность приобрел нью-йоркский спектакль в театре "Феникс"  (1957
г., художник - Тео Отто) с Утой Гаген в главной роли (по отзыву критика, она
"уловила плакатный характер роли и только после исчезновения богов дала волю
чувствам"). В декорациях того же Тео Отто пьеса шла  в  Лондоне  в  1956  г.
Режиссер - Джордж Девайн. В роли Шен Де -  Пегги  Ашкрофт.  Блестящим  -  по
единодушной оценке прогрессивной критики - был спектакль миланского "Пикколо
Театро". Премьера в феврале 1958 г. Режиссер - знаменитый  Джордже  Штрелер,
художник  -  Лучиано  Домиани.  Исполнительница  главной  роли  -  Валентина
Фортуната, в роли Вана - Моретти. В этом спектакле сцена была  почти  совсем
пустой, лишь некоторые намеки на дом или дерево заменяли декорации, и  боги,
спускавшиеся  на  облаке,  были  разодеты  в  яркие  шелковые  одежды,   как
театральные генералы, с длинными белыми бородами (см. рецензию Г. Зингера  в
"Frankfurter Allgemeine" от 28 февраля 1958 г.).
     Во Франции "Добрый человек"  был  впервые  показан  гастролировавшим  в
Париже  театром  "Хакамери"  из  Тель-Авива   (Израиль)   на   языке   иврит
(1957-1958). Позднее, в  1960  г.,  в  Париже  пьесу  поставил  Национальный
Народный театр (ТИП). Премьера состоялась в декабре. Перевод Женевьевы Серро
и Жанны Стерн.
     Режиссер - Андре Штейгер под руководством Жана Вилара, художник - Андре
Аккар. Исполнители - Мишель Надаль (Шен Де) Морис Гарель (Ян Сун), Жиль Леже
(Ван), Этот спектакль стал  рубежом  в  истории  одного  из  лучших  театров
Франции.  В  программе,  выпущенной  театром,  каждая  сцена  сопровождалась
моралью. Например, к сцене VIII: "Почему не возвыситься  над  другими,  если
они  гнут  спину?"  или  к  сцене  X,  последней:  "Если  мир  несправедлив,
единственное,  что  справедливо  -  это  изменить  его".  Пресса  единодушно
отмечала  значительность  пьесы  и   спектакля.   Критик   газеты   "Lettres
francaises" от 1 декабря 1960 г. писал: "...Андре Штейгер со всем  возможным
тщанием выявил для зрителя истинный  смысл  пьесы  и  сумел  найти  средства
выражения, максимально близкие к  тем,  которые  Брехт  считал  лучшими  для
исполнения его  драматургии.  Штейгер  сделал  это  с  глубоким  пониманием,
стремясь не копировать,  не  подражать,  не  механически  применять  готовые
рецепты, но найти самый  дух  брехтовской  эстетики".  Жан-Альбер  Картье  в
"Beaux-Arts" от 20 января 1961 г. писал: "Андре Аккар выдержал  декорации  и
костюмы в замечательной  коричневой  гамме.  В  успехе  спектакля  его  доля
велика".
     В качестве одного из последних ярких  сценических  воплощений  "Доброго
человека"  следует  назвать  спектакль,  поставленный  на  сцене   Института
изучения театрального искусства при Нью-Йоркском  университете  (премьера-10
марта 1963 г.) под руководством Герта Веймана,  бывшего  прежде  ассистентом
таких мастеров немецкого театра, как Г. Грюндгенс и Б.  Барлог.  В  ролях  с
успехом выступили: Шен Де - Диана Барт и Натали Росс, Вана - Дэвид  Фрэнк  и
Эрик Таварес, Ян Суна - Билл Бергер и Фрэнк Савино.
     В странах народной  демократии  (Будапешт,  Варшава,  Белград,  Люблян)
пьесу "Добрый человек" играли многочисленные театральные коллективы.
     Наиболее значительной из советских постановок  "Доброго  человека"  был
спектакль Ленинградского академического театра им. Пушкина. Премьера -  июнь
1962 г., русский текст Ю. Юзовского  и  Е.  Ионовой,  стихи  в  переводе  Е.
Эткинда. Режиссер -  Р.  Суслэвич,  художница  -  С.  Юнович.  Роль  Шен  Де
исполняла Н. Мамаева, которая, по  единодушному  мнению  рецензентов,  нашла
точный, лаконичный рисунок своей роли и с большой естественностью переходила
от доброй Шен Де к жестокому Шой Да. Н. Песочинская в статье  "Два  человека
из Сычуани" отмечала: "Все сценическое поведение Н.  Мамаевой  построено  на
том, что актриса последовательно ставит перед зрителем вопрос  за  вопросом,
заставляя глубоко  раздумывать  над  их  решением...  Поражает  великолепная
пластика, точный и  экономный  отбор  сценических  средств.  Детали  в  игре
Мамаевой (и тогда, когда перед нами ласковая Шен Де, и когда  решительный  и
наглый Шой Да) нигде не заслоняют типического, главного.  Чувство  жизненной
правды  нигде  не  изменяет  артистке"  ("Ленинградская  правда",  1962,  21
августа). Режиссер и актриса нашли интересное решение для исполнения  песен.
Успехом  пользовались  также  артисты  Г.  Колосов  (Шу  Фу),  Е.   Карякина
(домовладелица Ми Дзю), В. Таренков (Ван), А. Волгин (Ян Сун), Е.  Медведева
(госпожа Ян Сун), В.  Ковель  (вдова  Шин),  В.  Янцат,  К.  Адашевский,  Г.
Соловьев (боги), Ю. Свирин (столяр Лин То),
     Работа режиссера и художника была  отмечена  как  достижение  советской
театральной культуры. "В спектакле "Добрый человек из Сычуани", - писала  Р.
Беньяш, - есть своя последовательность и цельность. Она особенно  проявилась
в облике спектакля. Талантливые  декорации  С.  Юнович  радуют  органическим
соответствием природе произведения и строгим благородством замысла. На сцене
ничего лишнего. Рогожи и простые неструганные доски. Экономный, но точный по
настроению цвет. Одинокое голое дерево, обрывок облака на приглушенном фоне.
Безошибочно выверенная симметрия, создающая ощущение непредвзятой правды.  И
вот на сцене возникает до странности необжитый, недобрый мир,  где  человек,
жаждущий делать добро, вынужден покупать это право содеянным злом.  Один  из
самых трагических парадоксов Брехта" ("Известия", 1962, 3 октября).
     В Академическом театре русской драмы Латвийской  ССР  им.  Яна  Райниса
(Рига) "Добрый человек" был поставлен режиссером П.  Петерсоном  в  1960  г.
Отмечая ряд  достоинств  спектакля,  критики  указывали  на  стремление  его
авторов к внешним эффектам, противопоказанным Брехту. Не по-брехтовски здесь
трактовались и  "сонги":  "...исполнитель  роли  жениха  вкладывал  в  песню
чувство отчаявшегося, все потерявшего человека.  Он  сжимал  кулаки,  вращал
зрачками, бросался на землю, его стоны шли из самой глубины души, он как  бы
требовал, чтобы зрители сочувствовали ему, ибо ему не удалось  ограбить  Шен
Де и ее благожелателей. Все это  -  резкое  расхождение  с  Брехтом..."  (А.
Лацис, Б. Райх, Советский театр и наследие Брехта. - "Литература  и  жизнь",
1960, 25 сентября).
     В 1963 г. пьеса была поставлена в Москве театральным училищем им. Б. В.
Щукина. Режиссер - Ю. Любимов. Спектакль пользуется большим успехом.  В  нем
соединилось вдумчивое  и  уважительное  отношение  к  сценическим  принципам
Брехта с вахтанговской  традицией  яркой  полуимпровизационной  зрелищности.
Правда, в отдельных случаях - например, в трактовке роли цирюльника Шу Фу  -
эта  зрелищность  сказывалась  во  внешних  эффектах,  не   соотнесенных   с
концепцией спектакля в целом.
     Константин Симонов в статье "Вдохновение  юности"  ("Правда",  1963,  8
декабря) писал: "...молодой коллектив выпускников театрального  училища  под
руководством  ставившего  этот  спектакль  Юрия  Любимова  создал  спектакль
высокий, поэтический, талантливый по  актерскому  исполнению  и  великолепно
ритмичный, сделанный в этом смысле в лучших традициях вахтанговцев".

                                                                   Е. Эткинд



   Бертольд Брехт
   Карьера Артуро Уи, которой могло не быть


                       В сотрудничестве с М. Штеффин

----------------------------------------------------------------------------
     Перевод Е. Эткинда
     Бертольт Брехт. Театр. Пьесы. Статьи. Высказывания. В пяти томах. Т. 3
     М., Искусство, 1964
     OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

     Зазывала.

     Флейк    |
     Карузер  |
     Бучер    } дельцы, члены правления треста "Цветная капуста".
     Малберри |
     Кларк    |

     Шийт - владелец пароходства.
     Старый Догсборо.
     Догсборо-сын.
     Артуро Уи - главарь гангстеров.
     Эрнесто Рома - его помощник.
     Тед Рэгг - репортер газеты "Стар".
     Докдейзи.
     Эмануэле Гири - гангстер,
     Боул - кассир у Шийта.
     Гудвилл и Гэфлз - чиновники из городской управы.
     О'Кейси - чиновник, ведущий расследование.
     Актер.
     Джузеппе Дживола - торговец цветами, гангстер.
     Xук - оптовый торговец овощами.
     Обвиняемый Рыббе.
     Защитник.
     Судья.
     Врач.
     Прокурор.
     Молодой Инна - близкий друг Эрнесто Ромы.
     Низкорослый.
     Игнатий Дольфит.
     Бетти Дольфит - его жена.
     Телохранители Артуро Уи.
     Слуги Догсборо.
     Газетчики, репортеры, гангстеры.
     Торговцы овощами из Чикаго и Цицеро.
     Женщина.


ПРОЛОГ

Перед  холщовым  занавесом появляется зазывала. На занавесе крупные надписи:
"Сенсация:   борьба   вокруг   завещания   и  предсмертного  письма  старого
Догсборо",  "Грандиозный  процесс  о  поджоге  склада",  "Убийство гангстера
Эрнесто  Ромы  его  дружками", "Шантаж и убийство Игнатия Дольфита", "Захват
гангстерами   города   Цицеро".   За   занавесом   играет   оркестр  ударных
                               инструментов.

     Зазывала.
                 Уважаемые зрители! Наши актеры...
                 Прекратите, пожалуйста, разговоры!
                 А вы - снимите шляпу, мадам!
                 Итак, актеры сегодня вам
                 Покажут, надеясь на снисхожденье,
                 Историко-гангстерское обозренье.
                 Мы вам расскажем правду сначала
                 О кредитах на сооруженье причала;
                 Затем познакомят вас наши актеры
                 С завещаньем и предсмертным письмом Догсборо;
                 Впервые в мире увидит эстрада
                 Сенсацию: процесс о поджоге склада!
                 Убийство Дольфита и Эрнесто Ромы!
                 В Чикаго гангстеры мечут громы!
                 А в конце настоящий парад-алле:
                 Город Цицеро тоже у них в петле!
                 Здесь пройдет перед вами карьера бандита,
                 Цвет бандитского мира, его элита!
                 Вы увидите бывших и настоящих,
                 Живых и уже в могиле смердящих,
                 И глупых и умных - всех без разбора.
                 Например, доброго, честного папашу Догсборо!

                Старый Догсборо появляется перед занавесом.

                 Твой волос бел, душа твоя черна.
                 Кланяйся и уходи, старина!

                   Старый Догсборо, поклонившись, уходит.

                 А сейчас... Вот он сам! Познакомьтесь - Дживола!

                    Дживола появляется перед занавесом.

                 Торгует цветами и поет соло.
                 У него на синтетическом топливе пасть,
                 В эту пасть ему палец лучше не класть!
                 Ноги у лжи коротки, не так ли?
                 Ну а как у Дживолы в нашем спектакле?

                          Дживола, хромая, уходит.

                 Гвоздь программы, Эмануэле Гири!
                 Обер-шут, знаменитый повсюду в мире!

         Перед занавесом появляется Гири и машет рукой, приветствуя
                                 зрителей.

                 Величайший убийца всех времен и народов!
                 Убирайся!

                         Гири, озлобленный, уходит.

                            Глядите: урод из уродов!
                 Всем гангстерам гангстер! И гад всем гадам.
                 Он послан на землю кромешным адом,
                 Чтобы нас покарать в кратчайшие сроки
                 За глупость и прочие наши пороки!
                 Это он появился и смотрит хмуро,
                 Повсеместно прославленный Уи Артуро.

   Перед занавесом появляется Артуро Уи и медленно проходит вдоль рампы.

                 Всмотритесь во тьму ушедших столетий:
                 Кому не припомнится Ричард Третий?
                 Но в эпоху Алой и Белой роз
                 Не было столько побоищ и слез!
                 С учетом сложившегося положенья
                 Дирекция принимает решенье,
                 Как говорят,
                 Не щадя затрат,
                 Представить вам все в возвышенном стиле,
                 Однако же вы безо всяких усилий
                 Увидите здесь в исполненье артистов
                 Не только бандитов-рецидивистов,
                 Но правду истории, горькую самую,
                 И, следя за волнующей этой драмою,
                 Не заметите в ней ни малейшей фантазии,
                 Сцен, придуманных только для данной оказии,
                 Не столкнетесь с иной нереальной фигурой,
                 Приспособленной автором или цензурой.
                 Это зрелище будет не в бровь, а в глаз!
                 Наша пьеса известна любому из вас.

                 Музыка звучит все громче, с ней сливается
           треск пулеметных очередей; зазывала уходит за занавес.


I

            Сити. Входят пятеро дельцов - члены правления треста
                             "Цветная капуста".

     Флейк.
                 Проклятый век! Несчастный наш Чикаго!
                 Так пожилая дева утром рано
                 Идет за молоком, а вместо денег
                 В кармане - дырка: все ее монеты
                 Упали в лужу.
     Карузер.
                               Прошлую субботу
                 Тед Мун позвал меня и девяносто
                 Других гостей на жареных фазанов.
                 Когда бы в самом деле мы явились,
                 Мы б увидали, как идет с торгов
                 Вся мебель Теда Муна. Это - скоро,
                 Скорей, чем умереть: миллионер
                 Через минуту нищий. В океане
                 Еще плывут суда с цветной капустой,
                 Сюда, в Чикаго, а уж тут, в Чикаго,
                 Нет покупателей.
     Бучер.
                                  Как будто гром
                 Ударил в ясном небе.
     Maлберри.
                                      "Клайв и Роббер"
                 Уже на ладан дышат!
     Кларк.
                                     "Братья Уилер"
                 Кормили всех с Адама - и банкроты.
     Флейк.
                 Контора Дика Хавелока - крах.
     Карузер.
                 А Шийт? Где старый Шийт?
     Флейк.
                                          Не смог прийти,
                 Все бегает из банка в банк.
     Кларк.
                                            Он тоже?
                                  (Пауза.)
                 Итак, в Чикаго на цветной капусте
                 Поставим крест.
     Бучер.
                                 Друзья, не унывайте,
                 Ведь кто не умер, тот еще живой.
     Малберри.
                 Лежать в гробу не значит - жить.
     Бучер.
                                                  Бодритесь!
                 Капустой торговать - надежный бизнес:
                 Не может четырехмильонный город
                 Сидеть голодным. Кризис или нет,
                 А овощи ему необходимы.
     Карузер.
                 А как зеленщики торгуют?
     Малберри.
                                          Вяло.
                 У них теперь берут по полкочана,
                 И то - в кредит.
     Кларк.
                                  Сгниет у нас капуста.
     Флейк.
                 В приемной, кстати, ждет угрюмый тип,
                 Его зовут Артуро Уи.
     Кларк.
                                      Уи? Гангстер?
     Флейк.
                 Вот именно. Он чует трупный запах
                 И сразу хочет выгоду извлечь.
                 Помощник главаря, Эрнесто Рома,
                 Берется объявить зеленщикам,
                 Что покупать капусту не у нас,
                 А у других - опасно для здоровья.
                 Он обещает оборот удвоить.
                 Торговцы, говорит он, предпочтут,
                 Чем покупать гробы, купить капусту.

                              Невеселый смех.

     Карузер.
                 Какая наглость!
     Малберри (громко хохочет).
                 Орудия Томпсона! Бомбы Миллса!
                 Вот новые идеи! Наконец
                 Капустная торговля возр