скорейшего выздоровления.

***

   Я дожирала, наверное,  десятый  апельсин  и  одновременно  перебирала
накопившийся в сумочке хлам, когда глубоким вечером,  прорвавшись  через
кордоны врачей, медсестер  и  санитарок,  заявился  перепуганный  Руслан
Рустамович.
   - Как ваши дела? - Он бросился ко мне с объятиями и чмокнул в щечку.
   Признаюсь, я слегка опешила, но быстро пришла в себя и  поблагодарила
за беспокойство.
   - Как я рад, что вы живы! Господи, это какой-то вандализм. Среди бела
дня стрелять в людей!
   -  Ничего,  со  мной  все  в  порядке.  Пришлось   схватить   немного
электричества. Вы знаете, у меня был Сыч.
   -  Да,  знаю,  знаю,  -  заохал  старик.  -  Ко  мне  тоже   заходил,
выспрашивал, не было ли у меня каких дел с Виктором.  Хорошо,  врать  не
пришлось. После тех раскопок мы вели себя очень тихо и не  высовывались.
Исключительно только консультации.
   - Тогда за что его убили?
   -  Я  надеялся  получить  ответ  от  вас.  Он  не  собирался  заехать
куда-нибудь?
   - Вроде нет. А вы сами не заметили изменения в его поведении?  Может,
кто-нибудь стал частенько навещать его?
   Хальзов покачал головой:
   - Если даже что и было, я мог не заметить.
   У меня ведь штат больше сотни человек - за всеми не уследишь.
   - Как вы думаете, Жукецкий мог выкрасть статуэтки?
   Он несколько удивленно посмотрел на меня:
   - Зачем ему воровать эти безделушки?
   - Так мог или нет? Под заказ, например.
   - Чисто теоретически, мог. Вы располагаете фактами?
   - Будду, которого я купила у ювелирного магазина, Виктор  отдал  Сычу
на реализацию, а может, и просто продал.
   Дед вздрогнул.
   - Не может быть! Виктор -  вор!  -  Ему  потребовалось  время,  чтобы
поверить в правдивость моих слов.
   - Не хотите съездить на место?
   - И вы не поскупитесь? Время ведь деньги.
   - Фирма платит.
   - Тогда почему бы и нет? Вы еще не все выкопали?
   - Так поедете?
   - Прямо сейчас?
   - Можно завтра утром.
   - Хорошо. Начнем танцевать от печки. Я надеюсь,  что  теперь  вы  мне
расскажете все до мельчайших подробностей.
   - Слишком далеко все зашло, -  согласился  Руслан  Рустамович,  давая
понять, что с его стороны не останется никаких тайн.

***

   Два зеленых огромных кошачьих зрачка маячат передо  мной  в  темноте.
Маленькие ручки пытаются ухватиться за белоснежное платье. Я  загнана  в
угол. Бежать некуда. Вот-вот появится  уродливая  волосатая  мордочка  и
улыбнется. Скользкие крючковатые детские ладошки сомкнутся на моей шее и
потащат в мир теней. Я отбиваюсь от уродца  как  могу,  но  отработанные
удары молотят пустоту.  Слышно,  как  он  размеренно  сопит,  предвкушая
удовольствие  от  обладания  мною.  Последние  мгновения  свободы.   Вот
показались розовые пальчики с длинными ноготками, забитыми грязью.
   Глаза теперь  не  светятся,  а  лишь  вспыхивают  время  от  времени.
Существо, погребенное десять веков назад, пришло за мной.
   Я вскочила в холодном поту и стала жадно  хватать  ртом  воздух.  Еще
немного, и конец.
   Без двадцати три. Повозившись в темноте, я нашла  сумочку  и  достала
кубики.
   Треск, который  издали  двенадцатигранники  при  падении,  неожиданно
оказался очень громким. Я застыла, словно пес на  охоте.  Снова  тишина.
Посмотрела на результат броска, сложила все обратно и повалилась спать.

***

   Солнышко уже начало припекать, когда я подписала отказ от  дальнейшей
госпитализации, отдала розы обслуживающей меня медсестре, забрала личные
вещи и  отправилась  вместе  с  заехавшим  за  мной  Хальзовым  к  месту
раскопок.
   У старика была серая "Волга", которая, несмотря на свой  десятилетний
возраст, бегала, как молоденькая. Чувствовался уход и забота. Кузов - ни
царапинки, салон - чистенький, аккуратненький, под стать владельцу.
   Ехали долго. Всю дорогу директор клялся и божился сделать все,  чтобы
найти убийц и воров.
   Вот только кого вначале - тех или  других,  -  я  так  и  не  поняла.
Наверное, всех вместе.
   Как водитель  ориентировался  в  голой  степи,  оставалось  загадкой.
Впрочем, мне некогда было думать над столь  серьезными  проблемами  -  я
поглощала уже  третью  упаковку  картофельных  чипсов  и  начала  вторую
бутылку сока. Голод не тетка.
   Когда Хальзов сообщил,  что  мы  приехали,  я  нехотя  оторвалась  от
йогурта и посмотрела перед собой.
   - А где яма?
   - Засыпали.
   - Почему?
   - Не торопите, все расскажу. Не хотите выйти и посмотреть поближе?
   - Очень даже.
   Потяжелевшая и как следствие повеселевшая, я ступила на  землю.  Край
бывшей ямы спустя два года  был  с  трудом  различим,  и  тем  не  менее
очертания пятиугольника были видны.
   Спасаясь от жары, я плавно перекочевала обратно  и  вытянула  ноги  в
тени машины.
   Температура стремительно росла, и вскоре пот с меня полил ручьями.
   - Как вам пейзаж? - поинтересовался Руслан Рустамович,  стоя  босиком
на траве в подвернутых дорогих брюках и белоснежной майке.
   - Бедноват, - призналась я.
   - Зато как богата земля.
   - Ну рассказывайте, - подтолкнула я его.
   - Когда Виктор нашел первый ларец, мы начали  документировать  каждый
шаг. Фотографировали, описывали находки, вели дневники. Тогда мы еще  не
знали, сколько золота нам предстоит отыскать. После того как захоронение
было разрыто, устроили небольшую  дискуссию  и  решили,  что  найденного
материала вполне хватит для докторской, но было одно "но".
   Найденное нами захоронение относится к  десятому-двенадцатому  векам,
периоду так называемых печенежских войн. Уродец захоронен очень глубоко,
и его могилу можно считать зеркальным отражением обычной, в которой  мог
покоиться какой-нибудь родовитый воин.
   Все было хорошо и гладко, нетипичный  способ  погребения  можно  было
объяснить тем, что уродец был шаманом и колдуном, о чем  свидетельствуют
сделанные мною переводы. Всей  нашей  стройной  теории  мешал  меч.  Над
черепом человечка лежало славянское  оружие,  которым  ему,  наверно,  и
снесли голову. Прямой обоюдоострый двуручный меч. В то время как уродец,
судя по строению черепа, относился к  монголоидной  расе.  Мы  не  стали
искать объяснений, а просто сделали несколько  фотографий  останков  без
оружия. Убрали то, что мешало. Иначе, можно было договориться  до  того,
что похоронили карлика русские.
   - А это невозможно?
   - Возможно, но даже  если  доказательства  будут  найдены,  никто  не
воспримет их всерьез.
   То, что не укладывается в стройную теорию, - обречено. Можно бороться
ради принципа, но лучше спокойно получить более высокую научную степень,
а затем найти себе проблему и выворачивать ее наизнанку.
   Старик был далеко не романтиком, впрочем, я тоже.
   - Реальные фотографии у вас с собой?
   Он отхлебнул томатного сока,  которым  мы  основательно  запаслись  в
магазинчике рядом с больницей, и, открыв "бардачок", вручил мне  толстую
пачку больших черно-белых снимков.
   Не так страшен черт, как его малюют. Скелетик  как  скелетик,  однако
головенка и вправду была большой.
   - Так в чем же ценность этих  книг?  -  напомнила  я  суть  проблемы,
разглядывая фото открытого ларчика с монетками.
   - Думаю, что они являются  ключом  к  описанию  места,  где  спрятано
нечто. Золото разложено по углам скорее всего для тупых и жадных.
   - Объясните.
   - Главная информация  содержалась  на  основании  золотой  статуэтки.
Помните, она торчала у него во рту. Получается, он как бы говорил  с  ее
помощью. Тысячу лет назад на ней был выбит следующий  текст:  "Я  Вуатор
умерший в не полные двадцать. Ты  мой  наследник  нашедший  могилу  будь
достойным меня. Разгадай загадку и найди источники счастья".
   Над переводом мой знакомый бился около недели. Древнекитайский быстро
не дается.
   - Значит, где-то в степи закопано то, что способно  сделать  человека
счастливым?
   - Счастливым, по мнению карлика-колдуна.
   Для него это мог быть и бурдюк с водой.
   - Но вы ведь так не считаете?
   - По логике вещей мы вообще не должны  были  найти  могилу.  Это  мог
сделать только наследник. Мы же ткнули пальцем в небо.
   - А почему китайский?
   - Карлик был явно образованным человеком и, судя по книгам,  знал  не
один язык. К тому же на металле легче выбить иероглифы, нежели  арабскую
вязь. Да, и знание  китайского  вряд  ли  было  распространено  в  среде
кочевников.
   - Вы думаете, что его казнили, а  перед  смертью  позволили  написать
послание потомкам?
   - Иных версий пока нет.
   - А как насчет "источников счастья"?
   - Лучше не гадать, а искать. А для того чтобы иметь хотя бы небольшой
шанс на успех, надо собрать воедино все предметы, находившиеся в могиле,
включая и скелет этого Вуатора, он так просто свое  наследие  никому  не
собирался отдавать.
   - Согласна. - Все это было очень интересно.
   Пришла моя очередь признаваться.
   - Вы должны знать. Когда на  нас  напали,  Виктору  задали  вопрос  о
застежках, он безропотно сказал им, где они лежат.  Из  машины  вытащили
небольшой бумажный сверток и пакет. В пакете скорее всего были деньги за
похищенные книги, а в свертке застежки. Забрали все, а Виктора...
   Хальзов долго, по-старчески тряс  головой,  потом  успокоился  и,  не
поднимая глаз, сообщил:
   - Жадность его сгубила, жадность. Значит,  он  ко  мне  домой  лазил.
Застежки эти от книг, и сделаны они из золота. - Старик ненадолго  сник.
- Постойте,  зачем  они  тому,  на  кого  работал  Виктор?  Я  предлагаю
разделиться. Вы будете заниматься поиском  книг,  а  я  в  хранилище  до
мельчайших деталей воссоздам картину захоронения.
   Здесь одно с другим здорово завязано.
   - И существует некто, который знает, по крайней мере, не меньше нас с
вами.
   - Согласен. Надеюсь, вы мне поможете. - Хальзов достал "БСЛ-110ЧК"  -
большая  саперная  лопата,  высота  сто  десять   сантиметров,   черная,
крашеная.
   Дедушке одному будет тяжело. Прощайте, ухоженные ручки.

***

   - Кстати, откуда этот некто  знает,  что  десять  веков  назад  некий
выродок спрятал где-то что-то? - двинул  мысль  дед,  сидя  на  кочке  и
вытирая выступившую на лбу испарину.
   - Да-а, - ответила я, выбрасывая  из  ямы  землю.  -  Лучше  скажите,
сколько еще?
   - Метр, - обрадовал Хальзов.
   "Обильное питание способствует быстрому восстановлению сил. Но  когда
расход больше, чем приход,  начинается  дефицит.  С  другой  стороны,  в
печени постоянно находится солидный запас энергии. Интересно, сколько  я
еще смогу прокопать?"
   - Идите отдохните, я поковыряюсь.
   Руслан Рустамович прервал мои мучения, и я неуклюже выкарабкалась  на
травку.
   "Не могли как-нибудь попроще меч спрятать.
   Присыпали бы землей в метре от ямы, никто в жизни бы не нашел.
   Говорят, подобные настроения - от недостатка витаминов".
   - Если установим канал, по которому  произошла  передача  информации,
сможем выйти и на человека.
   Копать было тяжело. Все усилия старика были направлены на  увеличение
размеров "котлована", поэтому ответом мне был лязг лопаты.
   - Я прочитала упомянутые вами рекомендации по гипнозу. Думаю, что и в
наше время безтолку учиться дурманить людей по  книгам,  нужен  учитель.
Подобные знания представляли в те времена определенную ценность, так как
могли дать человеку возможность подняться над обычными людьми. Вероятно,
существовали целые кланы колдунов, которые хранили свое наследие втайне.
   - Не исключено, - согласился он, терзая землю.
   -  Может,  существует  какая-то  легенда  об  этом  карлике,  которая
передавалась из поколения в поколение? Вы выставили находки в  музее,  и
кто-то, зная легенду, смог сопоставить факты.
   Позвольте узнать, из чего состояла экспозиция?
   "Проснулся" Хальзов после десяти минут плодотворного пыхтения. Я  уже
и не надеялась получить хоть какой-нибудь ответ.
   - Только лошадей и золотого будду.
   - Так на нем все написано, хоть и на древнекитайском.
   - Слишком мелко, да и через стекло витрины всю надпись не увидишь. Мы
не должны отрицать возможности перевода, что  называется,  с  листа,  но
знание даже всего текста само по себе ничего не дает. Мы же с вами  тоже
знаем текст, и что? Нет, должно быть предание  или,  говоря  современным
языком, какая-либо другая инструкция.
   - Упоминание о данном событии в летописях.
   Господин директор выпустил лопату и разогнул спину.
   - Мысль стоящая, надо будет кое с кем поговорить, - пыхтя  согласился
он. - Не хотите поработать?

***

   22.10. Я вошла в подъезд и, шаркая по ступенькам, поднялась на первый
этаж, к лифту.
   После аварии, пальбы, обморока, больницы и  интенсивной  работы  тело
просило основательного  отдыха.  Ручки  болтались  вдоль  туловища,  как
плети, а ножки еле двигались.
   - Спать, спать, спать. Спать, спать, спать, - повторяла я,  ковыряясь
в замочной скважине. - Бай-бай, бай-бай, то-о-олько бай-бай.
   Наконец добралась.
   - А мы все-таки нашли его, - похвалила я сама себя и включила свет.
   Как оказалось, подводить итоги еще не время.
   Мою конурку перетрясли сверху донизу и обратно по несколько раз.
   Я здорово устала и поэтому воспринимала все происходящее  не  слишком
ярко. Ко мне залезли не впервой. Нечего  психовать.  Да,  дверь  открыли
чистенько, но аппаратура  на  месте,  серебро  -  тоже.  Из  столов  все
вытрясли, тряпки перерыли.
   Ничего особенного.
   - Хер вам в зад, а не будду! - выругалась  я  и  пошла  на  кухню  за
вином.
   Тому же коню понятно, что искали именно золотого будду.
   Бутылку белого я так и не откупорила.
   "Нас ведь пасли. О, черт!" - мысль так и саданула мне по мозгам.
   Я  кинулась  к  телефону.  Провода  предусмотрительно  отодрали.   Не
раздумывая, понеслась к соседям и вскоре, под полусонные взгляды, тыкала
на кнопки, мечтая застать Ежова.
   Хальзов выкинул меня минут пять назад и поехал к себе. Не  исключено,
что теперь его жизнь зависела от того, ставит  он  машину  в  гараж  или
предпочитает оставлять ее под окнами.
   Полковник выслушал меня и  заверил,  что  сделает  все,  что  сможет,
предусмотрительно посоветовав не соваться.
   Не собираясь беречь здоровье, я выбежала  во  двор  и  оседлала  свою
"девятку". Откуда только силы взялись? Недавно еле ползала, а теперь вон
какая борзая.
   Прежде чем  я  нашла  дом,  пришлось  покрутиться  по  микрорайону  и
поработать  языком,   выспрашивая   у   припозднившихся   гуляк   верное
направление. Несколько драгоценных минут оказались потерянными.
   Отсутствие машин у подъезда свидетельствовало о том, что я  добралась
быстрее милиции.
   Открыв багажник, достала из  тайничка  пистолет  и  запасную  обойму.
Теперь можно и в дверь позвонить.
   На шестой этаж  я  поднялась  пешком.  Мало  ли  какая  бяка  ожидает
человека при выходе из лифта.
   На лестничной клетке  -  чисто.  Постояла,  прислушалась.  У  соседей
телевизор работает. За интересующей меня дверью - тишина. Неужели старый
дед поехал развлекаться? Пиво  пить,  например.  Здоровья-то  вагон.  Но
данную версию пришлось отбросить. Хальзов здорово напахался.
   Меч нашелся именно в его смену. Я  в  тот  момент  сидела  в  тени  с
закрытыми глазами и изнывала от жары.
   Характерный лязг металла о металл и старческое бормотание:  "Нашелся,
голубчик" - свидетельствовали об окончании земляных работ.
   С детства любой меч представлялся мне довольно грозным оружием, и то,
что я еле ворочала метровую двуручную железку  с  фигурной  рукояткой  и
широченным лезвием, воспринималось мною как вполне нормальное явление.
   Радость свидания с  древним  оружием  на  мгновение  придала  Руслану
Рустамовичу сил, но потом он почувствовал себя неважно и повалился спать
"на часок". Я поддержала столь необходимое начинание. В  результате  час
стал равен ста пятидесяти минутам.
   Тем не менее после тяжелой работы на жаре он  должен  был  мечтать  о
мягком диванчике. "Волги" во дворе я не заметила. Неужели еще не доехал?
Или действительно машину в гараж ставит.
   Я среагировала на тень,  ползущую  по  стене,  и  резко  повернулась,
направляя ствол в сторону возможного противника.
   - Тише, тише. - Ежов шепотом поспешил успокоить меня.  -  Не  спится,
да?
   Я слегка кивнула, чувствуя облегчение. Геннадий Александрович приехал
не один.
   Он взял меня за руку и повел вниз мимо прибывших с ним людей.
   Антон Дреич, поднимаясь наверх, дружески похлопал меня по плечу...  Я
бы предпочла вынести пару ударов палицей.
   - Оставьте свои безрассудные  выходки  при  себе,  -  наставлял  меня
полковник двумя этажами  ниже.  -  Жизнь  одна,  и  не  надо  стремиться
расстаться с ней раньше времени.
   На секунду стало совсем тихо. Затем раздался грохот выбиваемой двери.
Второго  удара  не  потребовалось.  Топот   ног.   Затем   мы   услышали
уничтожающий всякую живность в радиусе нескольких метров рев:
   - Всем лежать!
   В квартире никого не оказалось. Некогда  изысканная  обстановка  была
варварски изничтожена.
   - У вас тоже такая же картина?
   - Здесь похлеще, - призналась я. - Ко мне в гости поедем?
   - Пренепременно, уважаемая.

***

   Показывая на своей машине путь, я все больше склонялась к мысли,  что
Антон Дреич личный телохранитель полковника.
   Я впустила их к себе и с удовольствием продемонстрировала оставленный
неведомыми визитерами бардак.
   - Там похлеще было, -  отметил  Дреич  и  бесцеремонно  взял  штурмом
холодильник, где раздобыл  две  бутылки  лимонада,  чем  окончательно  и
бесповоротно уничтожил мои запасы газировки.
   - Да, у вас более-менее.
   - Вы считаете?! - взвилась я.
   - Такая уж у нас работа. Должны быть готовы к неприятностям.
   - Философия философией, а ущерб немаленький.
   - Люди серьезные, - отметил полковник. - С соседями вы,  конечно,  не
беседовали?
   - Времени не было. К тому же беседа ничего не изменит.
   - Не апатия ли у вас? - озаботился Ежов. - А впрочем... Нам предстоит
долгий разговор.
   Слишком часто мы с вами встречаемся. Одной ведь покупкой будды  дело,
чувствуется, не обошлось. Я попрошу вас рассказать мне все.
   Гад Дреич уничтожал лимонад и,  казалось,  не  проявлял  к  разговору
никакого интереса. Да, но не бандиты же они, милиционеры.
   - А почему похищением лошадок, стоимостью пусть пять  тысяч  долларов
занимается полковник?
   - Извините, но здесь вопросы задаю я.
   - Это моя квартира. - Я позволила себе напомнить, на чьей  территории
разворачиваются события. - Хотите  беседовать  -  принесите  бумажку  на
арест.
   - Так нехорошо, - оторвался от бутылки Дреич.
   - Вы должны содействовать следствию, укрывание фактов преследуется по
закону.
   Я уже жалела, что не перенесла разговор на утро.
   - Вы что же, пытать меня будете?
   Ежов полез в карман и вытащил  удостоверение.  Он  держал  его  перед
глазами достаточно долго. Весь текст корочки  можно  было  прочитать  по
слогам пару-тройку раз.
   "Твою мать, твою мать, твою мать".
   ФСБ собственной персоной. Они могут и  попытать.  Могут  какой-нибудь
укол сделать, а 1а пентоталат натрия, все как миленькая расскажешь.
   Могут увезти с собой и посадить в темный  сырой  подвал  недельки  на
две.., три, четыре, пять неделек. Не хочу в подвал.
   "Что же такого закопал в землю карлик?"
   - Мы можем говорить? - осведомился человек из ФСБ.
   Я всем своим видом показала, что деваться мне  некуда,  и  предложила
кофе.
   Никто не  возражал.  Двухсоткилограммовый  Антон  попросил  покрепче,
погорячее, чашечку побольше и, если можно,  бутерброд  "Да  кто  ж  тебе
откажет, миленький мой мальчик?" - подумала я, набирая воду в кофеварку.
   Всамделишный  полковник  вежливо  промолчал.  В  ожидании   бодрящего
напитка он извлек из набитого бумагами "дипломата"  тетрадочку  с  моими
инициалами и приготовился записывать.
   Корреспондент, так тебя за ногу.
   Перестав метаться по кухне, Иванова встала руки в боки и заявила, что
будет разговаривать только после предъявления обвинения в чем-либо.
   Когда он подал у