огу (сами пробовали, бесполезное  занятие,
на том конце все время занято), ни к судьбе (к нам то есть). Поняла?
   Не успела я ответить, как раздался звонок.
   - Чем занимаешься? - спросил Андрей.
   - Сижу на телефоне и жду звонка от мужчины.
   - Дождалась? - провоцировал на колкость Андрей. Первые пять возможных
ответов я подвергла жесточайшей цензуре, поэтому в окончательный вариант
они не вошли даже в виде фрагментов. Ничего, подожду. Скоро  мне  ничего
не будет нужно от Андрея, и я ему все припомню. Отольются кошке  мышкины
слезки.
   - Дождалась, - сказала я.
   - Чего это ты стала вдруг такая смирная?
   - Кости посоветовали.
   Андрей хмыкнул.
   - Одно меня поражает: ты  их  все  время  бросаешь,  лупишь  со  всей
богатырской силенки об стол, а они тебе еще и советы дельные дают.
   - Да уж, тебе не чета, - не удержалась я.
   - Ненадолго тебя хватило, - обрадовался Андрей. - Так уж и  быть,  не
буду больше тянуть, а то все дела у меня из-за тебя стоят.
   - Правда?
   - Не перебивай! Ну так вот, Макар твой должен всем, кому только можно
было задолжать. Много народу на него очень сердиты. Он закрыл  все  свои
счета.
   Оба его кафе проданы, с понедельника переходят  к  новому  владельцу.
Однако денег никто из должников так и не увидел. Больше про него  ничего
сказать не могу.
   - И ты меня мучил из-за...
   - Помолчи, женщина. На имя финансового директора Макара - Константина
Михайловича Маркина - оформлена виза  в  Израиль.  Завтра  улетает.  Для
сведения, у Макара в Израиле куча родни. Причем люди все серьезные.
   - Ты ничего не путаешь? У Макарки родня в Израиле? - поразилась я.
   - А что такого? Ты его фамилию знаешь? То-то же!
   - А про время смерти бомжика узнал?
   - Это вместо благодарности? Я, по-твоему, кто? Супермен? Я  ради  нее
забросил дела государственной важности, а она... - Далее шли пространные
рассуждения о моей черствости и бездушии. Андрей собирался  говорить  об
этом долго, но его куда-то срочно позвали - то ли рапорт составлять,  то
ли что-то дегустировать, извиняюсь,  фиксировать  и  инкриминировать,  в
общем, наш разговор был прерван.
   С минуту я сидела, опасливо  разглядывая  телефонный  аппарат:  какие
известия он мне преподнесет в ближайшее время?  Не  знаю,  кто  придумал
пословицу  про  лежачий  камень,  но  в  моем  случае  она  никогда   не
срабатывает. Сидела я очень тихо, почти не двигалась, не пыталась делать
выводы из полученной информации, но в покое меня  сегодня  оставлять  не
желали. Мне показалось, телефон  подпрыгнул  и  затрезвонил.  Дождалась,
дорогая!
   - Танечка! Дмитрий  Алексеевич  беспокоит,  -  раздался  возбужденный
шепот.
   Кто-кто,  хотела  переспросить  я,  но  вовремя  сообразила:  это   ж
кубасовский племянничек.
   - Здравствуйте. Что-то случилось?
   - Случилось, душа моя, случилось! Я преследую убийцу!  -  Вот  уж  не
думала, что от шепота можно оглохнуть.
   - Вы уверены?
   - Оскорбляете! - возмутился детектив-самоучка.
   - Я правильно поняла, что  вам  требуется  моя  помощь?  Или  вы  уже
милицию вызвали?
   - Нет-нет! Жду вас.
   - Сейчас буду, - вздохнула я. - Где вы сейчас  находитесь?  Куда  мне
подъехать?
   - Кафе "Ветерок", жду.
   Зачем только я завтракала, думала  я,  влезая  в  черные  вельветовые
брюки, расклешенные книзу. Последнее время  везет  мне  на  всевозможные
забегаловки.
   Растолстею скоро, придется заказывать новый гардероб или садиться  на
диету, а это так скучно. Я натянула черную шерстяную водолазку, повесила
на шею  серебряную  цепочку  с  кулоном  в  виде  лезвия  бритвы.  Наряд
получился мрачный - под стать моему настроению и  самочувствию.  Обычное
содержимое сумки дополнили дюжина носовых платков,  флакончик  назола  и
одна из полученных вчера в подарок "лимонок".
   Только я успела застегнуть "молнию" и все пряжечки черных полусапожек
на платформе, как раздался звонок. По инерции я потянулась к телефону  и
только потом сообразила, что звонят в  дверь.  Кого  несет  нелегкая?  Я
подкралась к глазку и испытала жесточайшее разочарование. На  лестничной
площадке не было бандитов,  почтальонов  и  водопроводчиков.  Там  стоял
Максим с очередным розовым веником. Если не раскрою за сегодня ни одного
дела, пойду на остановку торговать  цветочками.  Я  изобразила  на  лице
радость и открыла дверь. Максим спросил:
   - Привет, сегодня не покушаешься на мою жизнь?
   - Соскучился по амурчику? Не знала,  что  тебя  волнуют  мальчики.  -
Обменялись любезностями.
   - Только тогда, когда они остаются наедине с тобой.
   - За курточкой приехал? Извини, но в одном костюме мне было холодно.
   - Пустяки, у меня она не последняя.  Почему  ты  так  внезапно  вчера
исчезла? Кто бы говорил!
   - Может, я цветочки в воду поставлю?
   Букет Максим все-таки мне вручил. Как и вчера, розы были великолепны.
   Около головки каждого  цветка  веерочком  был  прикреплен  поясок  из
блестящего зеркального целлофана, от этого казалось, что цветков больше.
   - Одно хорошо, - поняв, что ответа он от  меня  не  дождется,  сказал
Максим, - пока меня не было рядом. ты не  впуталась  ни  в  какую  новую
историю.
   Больше никто тебя не пытался убить и украсть?
   - Наверное, никто не рассчитывал, что после всех нападений я  вернусь
ночевать  домой.  А  насчет  историй  ты  не  прав,  я  еду  разоблачать
кубасовского убийцу.
   - Вот как? А мне с тобой нельзя?  Ни  разу  в  жизни  не  видел,  как
захватывают живого убийцу.
   Интересно, а как захватывают мертвых убийц он видел?  Брать  с  собой
Максима мне не очень  хотелось,  но,  с  другой  стороны,  поддержка  не
помешает.
   Трудно представить, что Дима рванет мне  на  помощь  в  экстремальной
ситуации.
   Скорее он предпочтет проверить, а не подошли-ли враги  с  тыла.  Чашу
весов в пользу Максима перевесило наличие у него машины. В  самом  деле,
не такси же мне ловить. Надо быть экономной.
   - Ладно, - снизошла я. - Только, чур, под ногами не  путаться  и  мои
лавры себе не присваивать.
   - Тебе что, нечего добавить в суп? В следующий раз принесу не розы, а
набор пряностей и упаковку "Галина Бланка".
   - Боюсь, что тогда я тебя не узнаю и дверь не открою.
   Продолжая беседу в том же духе, мы выехали со двора  и  помчались  по
улице.
   - Как поживает твоя паранойя? -  осведомился  Максим.  -  Сегодня  ты
постоянно не смотришься в зеркальце.
   Чего  смотреть?  Я  и  так  знаю,  что  Вовик  едет  сзади  на  своей
развалюшке.
   Плотник ли велел ему  не  выпускать  меня  из  поля  зрения,  или  по
собственной инициативе, но Вовик не отставал от меня ни на шаг.
   - Я сегодня и сморкаюсь меньше.
   - Один раз покормишь тебя витаминами, и  какой  результат!  Сразу  на
поправку пошла. Что будет после второго раза - даже представить страшно.
   - Вот и не будем, - насупилась я.
   Дима ждал меня, нервно бегая туда-сюда перед  входом  в  заведение  с
сомнительным названием "Ветерок". Изощренное чувство юмора  у  владельца
этого  кафе.  Если  мне  не  изменяет  память,  то  раньше  здесь   была
"Кулинария".
   - Наконец-то! Танечка, я уже весь взмок от волнения. Так боялся,  что
бандит скроется! - приветствовал меня кубасовский племяш.
   Кафе состояло из двух полутемных залов, пропахших пивом,  и  перехода
между ними. В переходе тоже  были  расставлены  столики  -  видно,  кафе
пользовалось популярностью у населения. Мы разместились в переходе.  Оба
зала и выход отсюда просматривались  хорошо,  нас  же  скрывали  грязные
тюлевые  шторки,  неровно  натянутые  на  разъединяющие  залы   решетки.
Официанты, само собой, бюджетом заведения не предусматривались. В каждой
половине кафе была своя стойка, за которой работали по две продавщицы.
   - Татьяна, ты что-нибудь будешь? - брезгливо спросил  Максим.  Прежде
чем сесть, он протер свой стул носовым платком.
   - Нет, успела позавтракать. - Мне  приходилось  питаться  и  в  более
мерзких местах, ни сейчас Максим отбил весь аппетит.
   - Я так и подумал.
   -  Вон  они,  посмотрите,  -  Дима  многозначительно  и   таинственно
приподнял бровь. - Меня чуть в тюрьму не посадили из-за этого ... - Дима
употребил очень  крепкое  определение.  Понятно  теперь,  откуда  у  его
сыночка такие  познания  в  матерных  выражениях.  А  еще  интеллигенция
называется.
   Я скосила глаза в нужную сторону. Напрасно Дима думал, что убийца его
дяди может скоро сняться с места. Молодой парень сидел в окружении девиц
и, судя по смурному лицу, страдал от похмелья.
   - Только тот,  которого  Наташа  видела  накануне  убийства,  куда-то
делся, -  забеспокоился  Дима.  Он  забавно  завертел  головой,  пытаясь
обнаружить неуловимого преступника. - Дело  вот  как  было.  Идем  мы  с
Наташей к ее матери, теще то есть моей, а эта компания навстречу. Наташа
мне шепчет: смотри, вон того молодого человека я видела, когда  заезжала
к дяде в день его смерти.
   Искала она меня, - пояснил Дима, обращаясь ко мне, - вы же  заметили,
какая она у меня ревнивая. Я ей и говорю, что надо бы за ним проследить,
наверное, он и есть убийца. Жаль, но мой благой порыв остался не  понят.
Наташа заявила: чего я только не придумаю, лишь бы не идти  к  ее  маме.
Хорошо ей судить, но ведь не ее в убийстве обвиняют.
   Я расстроилась и перестала слушать жалобы племянничка.  Без  толку  я
сюда приехала, только время зря потратила. Чтобы избавиться от похода  к
родне жены, еще и не такое можно выдумать, но мне-то от этого не  легче.
Мое внимание привлек парень, вышедший из какой-то доселе  невидимой  мне
боковой двери.
   - Облегчился? - приветствовал его тот, что сидел с девицами.
   Тот махнул рукой и крикнул заулыбавшейся продавщице:
   - Маня, дай девочкам по пицце.
   Парень повернулся и подошел к столику. Нельзя  сказать,  что  я  была
поражена в самое сердце, скорее удовлетворена. Вот  оно,  доказательство
того,  что  Макарка  замешан  и   в   убийстве   Кубасова.   Сидит   это
доказательство, своими руками, покрытыми  грибком,  девах  лапает  и  не
знает еще, что правосудие в лице Татьяны Ивановой уже полтора  часа  как
не дремлет. Максим что-то тихо промычал.
   Ну да, он мог видеть парня, когда на меня напали перед подъездом.
   За спиной визгливо заорала продавщица. Я  оглянулась,  в  забегаловку
зашло существо неопределенного возраста и пола, одетое  с  невообразимой
пестротой и изобретательностью. Существо обнаружило на одном из столиков
неубранный  стакан,  достало  бутылку  "Трои"  и  собиралось   культурно
полечиться, тем паче что рядом лежали остатки недоеденной пиццы - чем не
закуска.
   - Эй! - закричала продавщица  подручным  Макара.  -  Вы  чо  думаете,
давайте  гоните  этого  взашей.  Расселись  тут,  понимаешь.  Вам  Макар
Петрович за чо деньги платит?
   Ребятки неохотно поднялись и, переругиваясь, направились к нарушителю
спокойствия. Точно, осенило меня, Андрей же говорил,  что  Макар  продал
оба кафе.
   Мои мысли  перескочили  на  бомжика  с  веником  и  его  рассказ  про
летающего Образцова.
   - Дмитрий Алексеевич, а  в  счетах  дяди  вы  ничего  интересного  не
обнаружили?
   Дима пожал плечами:
   - Почти ничего. Он должен был от кого-то получить крупную  сумму,  но
не получил.
   - А от кого?
   - Понятия не имею. Боюсь, влез дядя в криминал и меня подставил.  Что
с бандитами делать будем? - Он оживленно потер ладони.
   - Пока ничего. Кроме слов вашей жены, никакого  доказательства  того,
что они знали вашего дядю, а если и знали, это еще не значит, что убили.
Но я займусь ими.
   Дима разочарованно осмотрел меня с ног до головы И обиженно сказал:
   - Ну, знаете ли, я хотел как лучше.
   - Мы ценим твою помощь, - вмешался Максим.
   - Но вынуждены вас покинуть, - добавила я. Мне сейчас пришла в голову
одна мысль, и я собиралась ее проверить.
   - Танечка, а мне что делать? - растерялся Дима.
   - Идти восстанавливать мир в семье. Показания вашей супруги могут нам
пригодиться.
   - Лучше помирись с ней, - посоветовал Максим. - Знаешь,  рассерженные
ревнивые женщины бывают очень опасны.
   - Еще начнет давать показания против вас, - поддержала я эту мысль.
   - Сам говорил, ей выгодно упечь тебя  в  тюрьму.  Последний  аргумент
пришелся  в  самую  точку.  Дима  тут  же  подхватил  шляпу  и,  наскоро
простившись, скрылся.
   - Куда ты теперь? - осведомился Максим.
   - А ты со мной не собираешься?  -  надулась  я.  -  Бросаешь  девушку
одну?
   -  Не  бросаю,  а  собираюсь  временно  дать  отдохнуть   от   своего
присутствия.
   Как это ни прискорбно, но  у  меня  через  полчаса  деловая  встреча.
Посидела бы ты дома, а я приеду, и мы решим, куда рвануть на выходные.
   - Обязательно к твоему возвращению постараюсь влипнуть в какую-нибудь
неприятность, - мстительно заявила я. Что же мне теперь, пешком идти?
   Максим, казалось, прочел мои мысли:
   - До места назначения я тебя довезу. Только скажи, куда.
   - На площадь, к памятнику Образцову.
   - Зачем? - удивился Максим. - У тебя там что, свидание назначено?
   - Угадал, касатик. Раз твоя встреча дороже тебе, чем я,  то  большего
ты от меня не добьешься. Можешь умирать от любопытства. - Ну не дрянь  я
после всего этого, а? Он же мне не нужен.
   Максим задумался, пытливо рассматривая мою обиженную физиономию.
   - Хорошо, поехали.
   Я несколько раз обошла памятник. Как бы залезть к нему под простыню?
   Максим выжидающе молчал. На встречу он, кажется, больше не торопился.
С мужчинами всегда так - дела, дела... Знаю я их дела. Ну  что  же,  сам
виноват. Не хочет работать на себя, будет работать  на  меня.  Не  люблю
смотреть, как другие бездельничают, когда я работаю.
   - Максим, ты меня не подсадишь?
   - Не  терпится  увидеть  памятник  вблизи?  -  усмехнулся  он.  -  До
воскресенья дотерпеть не можешь?
   - Лучше честно признайся, что не любишь  носить  женщин  на  руках  и
возносить их на пьедестал.
   - Тебе надо не детективом работать, а прокурором.
   Максим легко подхватил меня и приподнял. Я уцепилась за  постамент  и
подтянулась на  руках.  Со  стороны  зрелище  это,  наверное,  выглядело
забавно. - Есть! Можешь опускать.
   - Не расскажешь, за что я страдал? - Максим аккуратно  поставил  меня
на твердую поверхность.
   - Еще сама не знаю, в чем дело, но это не настоящий памятник.
   - Вот как? - вежливо, но без особого интереса  протянул  Максим.  Его
равнодушный тон меня подзадорил.
   - Да! Димин сыночек накорябал на  гипсовом  истукане  одно  словечко.
Если хочешь, слазь, убедись, вон оно на левом ботинке. Памятник - хорошо
раскрашенная под гранит фальшивка. Я думаю, что здесь  не  обошлось  без
Макара.
   - Зачем ему это?
   - Не знаю, но думаю, в милиции разберутся.
   - Ты решила сообщить о своих подозрениях в милицию?
   - Конечно! Тем более у макаровского человека оформлена выездная  виза
в Израиль. Интересно, не собирается ли Макар воспользоваться ею сам?
   Подгримируется, и ищи ветра в поле.  Деньги  у  него  есть,  раз  все
имущество распродал.
   - В твоих рассуждениях никакой логики, - нахмурился Максим. По-моему,
он сопротивлялся из вредности. Мои слова явно  его  задели.  -  Тебя  из
милиции сразу же отправят в сумасшедший дом.
   - А вот и есть логика, - запальчиво воскликнула я. -  Макар  задолжал
всем, включая торговца оружием, Почему не предположить, что и  Кубасову?
Чтобы не расплачиваться за копию памятника, он просто  убил  скульптора.
Бомжик скорее всего видел,  как  меняли  местами  памятники,  за  это  и
поплатился.
   - Почему же никто больше ничего не видел и не слышал?
   - Да все ясно! Жилой дом на площадь выходит окнами только один,  а  у
Макара в тот вечер в кафе так музыка гремела, что  шум  крана  и  другой
техники просто потонул в звуках. Я на следующий день заметила  следы  от
трактора вот тут, на газончике. Думаю, следователи  Выяснят,  зачем  все
это Макару.
   - Пожалуй, нам лучше разузнать все  самим.  -  По  лицу  было  видно,
Максим что-то сосредоточенно  обдумывает.  -  Пошли,  вытрясем  из  него
признание, а потом доставим куда следует. - Нет, так не годится!
   -  Годится.  Вдруг  тебе  сразу  не   поверят,   согласись,   история
невероятная.
   А Макар, ты была права, воспользуется задержкой и уедет из страны.
   Не дожидаясь  меня,  Максим  широкими  шагами  зашагал  к  кафе.  Мне
оставалось только следовать за ним.  Мы  беспрепятственно  добрались  до
кабинета директора. Охранников по  дороге  не  попалось,  а  продавцы  и
официантки, занятые просмотром телевизора, не обратили на нас  внимания.
Я открыла дверь и увидела  Макара,  выгребающего  содержимое  сейфа.  Он
поднял глаза на помешавших посетителей и удивленно спросил:
   - Ты?
   Помню, я недоумевала, с каких это пор мы перешли с ним на "ты".  Лицо
Макара вдруг поплыло перед глазами, вытягиваясь и  сжимаясь,  а  комната
разорвалась миллионом ослепительно вспыхнувших осколков. После этого  не
помнила уже ничего.
 
Глава 11 
 
   Первое, чему я удивилась, придя в себя,  почему  так  темно.  Неужели
наступила ночь? Я находилась в каком-то абсолютно темном месте.
   Сначала подумала, что со мной случился инсульт, и я ослепла,  оглохла
или еще хуже - умерла. Мысли в голове ворочались медленно и неохотно, но
постепенно я пришла к выводу: будь я мертвой, не  мучилась  бы  головной
болью.
   Скорее всего меня  подвела  моя  хваленая  интуиция,  а  кто-то  этим
воспользовался и звезданул  по  черепу.  Так  и  есть!  Многострадальную
головушку украшала очередная шишка.  С  той,  полученной  в  заброшенном
доме,  она  составляла  очаровательную  пару.  Теперь   острякам   может
показаться, что у меня растут рога.
   Судя по неприятному привкусу во рту,  без  большой  дозы  снотворного
тоже не обошлось. Печально. Макар оказался  проворнее  меня.  Интересно,
Макс лежит сейчас где-то рядом? Было бы очень романтично,  прямо  как  в
любовном романе. Я попробовала было подать голос, но вместо этого начала
чихать. Прискорбно, но болезнь, оказывается, тоже  вышла  из  нокаута  и
наверстывала упущенное.
   Полцарства за носовой платок!
   Я приподнялась. Ложем мне служили какие-то мешки. Где  я?  На  складе
макаровского кафе? Судя по сырости и низкой температуре, это был погреб.
Я растопырила руки и поползла  на  коленках  вперед.  Есть  же  у  этого
помещения стены, а на них  обычно  крепят  включатели.  Замечательно!  Я
потерла лоб: работаю сегодня головой в прямом смысле слова. Во что это я
врезалась? Матерь божья!
   Рука! Я немножко повизжала от страха,  потом  сменила  направление  и
поползла дальше. Ура! Стена! Рядом  дверь.  Окованная  металлом.  Замок,
наверное, амбарный, снаружи висит. Шпилечкой воспользоваться не удастся.
Ага, да будет свет! Я повернула рычажок и зажмурилась.
   Открыв глаза, я чуть не заорала: передо  мной  лицом  к  лицу  стояло
страшилище. Лишь мгновение спустя пришло понимание,  что  я  удостоилась
чести лицезреть подлинник кубасовской статуи  Образцова.  Неужели  из-за
него убили двух человек и который день подряд  охотятся  за  мной?  Нет,
правильно сделали, что убили Кубасова, все равно открытия  памятника  он
бы не пережил -  желающие  линчевать  быстро  бы  нашлись,  но  мы-то  с
бомжиком в чем провинились?
   Одна радость: бандиты оказались гуманными и оставили мне  сумку.  Они
вообще ребята ничего; после нападения на "КамАЗе" больше убить  меня  не
пытались, только стремились обезвредить. Почему? Сотовый и все предметы,
с помощью которых я могла выбраться, изъяли. Я извлекла из сумки платки,
кости, сигареты, "лимонку", спички, со вчерашнего  вечера  положенные  в
кармашек, и закурила.
   Мерзкая у меня работа - все  время  искать  в  людях  плохое.  Только
расслабишься, подобреешь, сердцем  отойдешь  от  жестокости  окружающего
мира, так нет, кто-нибудь обязательно приведет  тебя  в  чувство,  опять
ткнет носом в грязь.
   Лишь один человек знал, что "лимонка" не настоящая,  а  зажигалка,  -
Максим.
   Любой другой проверил бы.  Максим  не  у