помню, как сказала: "Не надо!"  -  но  было  уже  поздно.  Я
громко застонала, и мне показалось, что я перекрикиваю  выпуск  новостей
по радио,  которые  сообщали  что-то  про  Гейдара  Алиева  и  Сулеймана
Демиреля.
   За дверью послышались чьи-то торопливые шаги, но меня это, по  правде
сказать, мало волновало. Со мной был тот,  которого  я  так  желала  лет
двенадцать назад, и даже не думала, что с ним будет так хорошо.
   Может быть, хорошо и то, что наша встреча состоялась  именно  сейчас,
когда нам не надо вступать в какие-то  формальные  отношения,  привыкать
друг к другу и к характерам наших родителей...  Наверное,  есть  здравый
смысл в изречении: "Лучше поздно, чем никогда".
   Он в третий раз овладел мной.  Я  уже  не  сопротивлялась,  а  как-то
пассивно принимала его. Но мне было хорошо.
   ...Когда мы проснулись, то были приятно удивлены,  что  всю  ночь  не
размыкали объятий. Ласковое зимнее солнце Азербайджана  золотыми  лучами
играло на зеркальной поверхности круглого  полированного  стола,  где  в
чашках  остался  недопитый  вчерашний  кофе  по-арабски  и   недоеденные
круассаны. До встречи с Лизой Лисицыной оставалось всего три часа.
 
Глава 10 
 
   Я  подбросила  кости,  как  это  всегда  случается  в   экстремальных
ситуациях, перед решающим этапом своего расследования.
   9+34+17 - "К удаче, если вы ее не прозеваете".
   Что ж, хорошо! Единственное, что слегка  беспокоит,  -  это  то,  что
удачу можно прозевать.  И,  значит,  я  должна  постоянно  находиться  в
состоянии напряжения. И еще... По-видимому, Бен мне скорее будет мешать,
нежели помогать.
   - Дима, не ходи со  мной  на  встречу,  там  тебе  делать  совершенно
нечего, - решительно сказала я, надевая на себя кожаную куртку.
   - Как это не ходить?
   - Туда должна прийти твоя жена... И когда  она  тебя  узнает...  Нет!
Совершенно незачем рисковать!
   - Но тебя она тоже может узнать.
   - В отличие от тебя, я знаю правила конспирации и в  таких  ситуациях
соблюдаю выдержку. К тому же мы не виделись несколько лет...  И  вообще,
не спорь со мной.
   Тон мой был непререкаемым. Бен хмурил брови, но особенно возражать не
стал: видимо, сказывалось напряжение прошедшей  ночи.  Я  же,  наоборот,
была заряжена на борьбу и усталости совершенно не чувствовала. Поцеловав
его  на  прощание,  я  вышла  из  номера  отеля   "Анба"   и   даже   не
воспользовалась лифтом, решив сбежать вниз по лестнице:  вчерашний  кофе
давал о себе знать даже утром.
   Мы с Ларисой  встретилась  за  квартал  от  кафе  "Наргиз".  Еще  раз
обговорив  все  детали  ее  поведения,  я,  пожелав  удачи,   проследила
взглядом, как она вошла в кафе и села за  столик.  Немного  погодя  туда
вошла и я, усевшись за самый дальний столик и  занимая,  таким  образом,
стратегически выгодную позицию для обзора происходящего.
   Я сидела с таким видом, будто была не Таней Ивановой, а  некой  дамой
полусвета  из  славянской  республики,  увлеченная  статьей   в   газете
"СПИД-Инфо".
   На самом деле из-за стекол своих дымчатых очков я внимательно следила
за каждым вновь входившим посетителем в кафе. Бросив  беглый  взгляд  на
часы, я увидела, что уже пять минут первого. Неужели не придет?  Неужели
что-то почувствовала?..
   Но вскоре в очередной раз дверь кафе открылась с мелодичным звоном, и
на  пороге  в  изящной  блондинке  я  с  трудом   узнала   свою   бывшую
одноклассницу.
   Парик очень шел ей. Элегантный  дамский  костюм,  который  был  виден
из-под распахнутого дорогого плаща бежевого цвета, подчеркивал  стройную
фигуру Елизаветы.
   Она совсем не была похожа  на  шлюху  и  вполне  бы  могла  сойти  за
светскую львицу или любовницу государственного деятеля любой  страны.  В
ушах Лизы были скромные, но очень стильные клипсы, а на  среднем  пальце
левой руки искрились камни бриллиантового кольца. Вероятно, это был  тот
самый подарок Гусейн-аги, о котором он  упоминал  в  своем  предсмертном
монологе.
   В Лизе и вправду, если верить  утверждениям  обоих  Исмайловых,  было
нечто притягательное, магическое. Даже по  моим,  женским,  наблюдениям,
это  было  так.  Она   была   проста   и   величественна   одновременно.
Неподрожаемым жестом она сняла темные очки,  и  опять  при  ярком  свете
хрустальных бра сверкнули бриллианты. Было в этом жесте что-то  властное
и категоричное.
   За те годы, что мы не виделись  с  Лизой,  в  ней  ко  всему  прочему
прибавилась некая  царственность,  и  я,  хотя  и  не  была  режиссером,
мгновенно поняла, почему Цигун дал ей роль Клеопатры.
   Легкой и в то же время напряженной походкой пантеры, цокая каблучками
туфель, она подошла к Виноградовой, которая с удрученным видом сидела за
столиком и потягивала сок, заглатывая вместе с жидкостью сигаретный дым.
   Я не слышала, о чем они говорили. Но Лисицына вела  себя  нагло,  это
было видно по всему.  Она  давила  своей  беспардонностью  и,  вольготно
рассевшись в позе нога на ногу,  бесцеремонно  разглядывала  Виноградову
сверху вниз. Вероятно, она говорила  ей  что-то  оскорбительное,  отчего
Лариса даже как-то съежилась.
   Меня несколько озадачило то, что Лиза явилась на  встречу  одна,  без
своего спутника. Я напряженно решала, что мне делать. Открываться сейчас
или же выждать более удобный момент? По нашему плану, Виноградова должна
была передать Лизе так называемую "куклу", то есть сверток с  нарезанной
бумагой вместо долларов.
   Похоже, Виноградова играла не хуже своей соперницы. Разница  состояла
только в том, что Лисицына изображала вымогательницу,  а  Виноградова  -
жертву.
   Я судила об игре Ларисы потому, как Лиза приняла от  нее  пакет.  Это
был обычный целлофановый пакет, в котором находилась  "кукла".  Но  если
учитывать, что Лиза сама была актрисой и аферисткой со  стажем,  имевшей
уже некоторый опыт, то Виноградовой  оставалось  только  поаплодировать,
бурно и продолжительно...
   Казалось, все идет по плану В процессе операции оставалось доработать
некоторые детали, чтобы завершить расследование. Но  неожиданно  я  была
поставлена перед фактом непредвиденных обстоятельств.
   Дверь кафе с мелодичным  звуком  снова  открылась.  Распахнулась  она
внезапно, очень быстро, да и молодой человек, который  стоял  на  пороге
заведения  в  черных  джинсах  и  куртке-ветровке,  бородатый   и   явно
агрессивно настроенный, мало был  похож  на  обычного  посетителя  этого
уютного кафе.
   Широким шагом он направился к столику, за которым сидели две женщины.
Лариса испугалась, так как, вероятно, подумала, что это пришли  за  ней.
Но,  как   оказалась,   Виноградова   вновь   прибывшего   человека   не
интересовала: он схватил за шиворот  Лисицыну  и,  волоча  ее  по  полу,
потащил к дверям.
   Она отбивалась и  истошно  кричала.  Хотя  посетителей  в  кафе  было
немного, но такой инцидент не мог не вызвать недоуменные  и  возмущенные
взгляды невольных зрителей. Пора было отреагировать и мне.
   Я подскочила к бородатому парню и с размаху врезала ему  отработанным
ударом в челюсть. Он оказался далеко не слабаком и, не выпуская из своей
руки ворот плаща Лисицыной, грубо отпихнул меня левой рукой так,  что  я
отлетела прямо на столик, где бабушка с внучкой доедали очередную порцию
мороженого.
   Старушка закричала, а девочка заплакала.
   Я вскочила и снова бросилась на незнакомца, уже открывавшего  входную
дверь, и зажала его что было силы  в  дверях.  Лиза  еще  более  истошно
закричала, видимо, в тот момент досталось и ей.
   Посыпались стекла витрины, послышались крики  женщин  и  детей,  а  к
месту инцидента уже спешили вскочившие  со  своих  мест  мужчины.  Между
незнакомцем и двумя парнями завязалась потасовка. Как выяснилось  позже,
эти ребята решили вступиться то ли за меня, то ли за Лизу.
   Так или иначе, пришелец выпустил Лисицыну из своих рук. Однако в этот
момент в кафе вошел еще один человек, который сразу же, с ходу, встрял в
драку, выручая незнакомца. Встретив его ударом ноги в живот,  я  боковым
зрением увидела, как Лиза поспешно поднялась с  пола  и  устремилась  на
улицу. Парень, отбивавшийся от двух мужчин, выхватил нож  и  бросился  к
двери. Тот же, с которым разбиралась я, немедленно  оправился  от  моего
удара и попытался нанести ответный. Мне пришлось уворачиваться, и  кулак
его вписался в пластиковую стену Пока шла вся эта разборка,  я  потеряла
из виду Лизу и первого злоумышленника с  ножом:  они  уже  оказались  на
улице...
   К тому же мужчины, которые вступили в драку на моей  стороне,  мешали
друг  другу,  создавая  кучу-малу  около   двери.   Собственно   говоря,
положительным итогом схватки было лишь то, что удалось задержать второго
парня, пришедшего позже. Я продемонстрировала удар карате ногой по  шее,
и он безвольно застыл в отключке на полу кафе.
   - А вы неплохо деретесь, ханым-гыз! - весело  отметил  один  из  моих
защитников. - У вас в России все такие смелые и отважные?
   Признаться, мне было приятно услышать мнение о  своей  стране,  пусть
даже выраженное в шутливой форме. Я ничего не ответила, лишь  улыбнулась
скромной улыбкой амазонки.
   Однако радоваться особенно было нечему И Лиза, и  первый,  неожиданно
порушивший наши планы бандит скрылись. А прибывшая на место происшествия
полиция сумела задержать только второго парня.
   Как разворачивались события дальше, я не знала, так как сама поспешно
покинула кафе, ибо встреча  с  азербайджанской  полицией  совершенно  не
входила в мои планы: моей главной целью была Лиза.
   Очутившись на улице,  я  тут  же  сориентировалась  и  направилась  к
гостинице "Нахичевань", помня о тех выводах, которые сделала еще  вчера.
Сегодня  утром  я  по  справочной  узнала  номер   администратора   этой
гостиницы, и первые пять цифр совпали с номером того  телефона,  который
Лиза дала Виноградовой. Сомнений больше не оставалось - Лиза  вместе  со
своим неизвестным пока еще мне молодым человеком снимала номер именно  в
"Нахичевани".
   Каково же было мое удивление, когда в  холле  гостиницы  я  встретила
нервно прохаживавшегося Бена.
   - Она здесь! - крикнул он, едва завидя меня.
   - Ты откуда здесь взялся?
   - Я выследил ее. Она выскользнула из кафе и сразу побежала сюда.
   Я поняла, что Бен не послушался моего совета и пошел вслед за мной на
встречу в кафе. Ну что ж, хоть не напортачил ничего, и то хорошо!
   Мы быстренько поднялись по лестнице, украшенной  коваными  кружевами.
Местонахождение Лизы и ее спутника мы узнали  от  швейцара  за  скромную
плату - всего два доллара. Русских постояльцев в гостинице  "Нахичевань"
оказалось не так уж много, и узнать, где она остановилась, не  составило
особого труда.
   И вот наконец мы у дверей номера. Нам, конечно, могли и  не  открыть.
Но была не была!
   Мой стук не должен  был  вызвать  никаких  подозрений,  скорее  всего
напоминал осторожный стук горничной.
   - Кто там? - послышался вызывающий голос Лизы за дверью.
   - Ханым-гыз, я пришла поменять постельное  белье,  -  как  заправская
гражданка Азербайджана, сказала я, напирая на акцент в голосе.
   - Пока я не могу открыть! Придете позже!
   Я просто не знала, что предпринять, чтобы дверь открылась бесшумно. А
вот и вдохновение...
   - Ханым-гыз, я совсем забыла  вам  сказать,  что  для  вас  маленькая
открытка!
   - Открытка? - удивилась Лиза. - Может, вы ошиблись номером?
   - Нет, тут указан именно ваш номер. И написано - Елизавете Лисицыной.
Это вы?
   Дверь моментально открылась. На пороге стояла  моя  одноклассница,  в
глазах которой застыла нерешительность. От наглой пантеры, шантажирующей
Виноградову,  не  осталось  и  следа.  Передо  мной  стояла  усталая,  с
издерганными нервами женщина. Ее поразило то, что в коридоре она увидела
не горничную в национальной одежде с подобострастным  взглядом,  а  свою
бывшую одноклассницу, в упор глядящую  ей  в  глаза.  А  в  еще  большее
бешенство ее привело то, что за моей спиной маячила  сутуловатая  фигура
ее мужа. Тогда прямо с порога она заорала:
   - Вы что, издеваетесь надо мной? Что вам от меня надо? Я  не  хочу  с
тобой жить! Ты не мужик, а тряпка! Убирайтесь!
   Я решила прервать эту  истерику  очень  брутально  и  со  всего  маху
залепила ей пощечину. А когда она упала в прихожей  номера,  уже  совсем
по-боксерски добавила еще - ударом в лицо.
   Сопротивление  противника,  таким  образом,   было   сломлено,   путь
освобожден, и мы с Беном вошли в номер, заперев дверь изнутри.
   Дальнейшее было делом техники.  Переступив  через  лежащую  Лизу,  мы
устремились  в  глубь  помещения.  В  кресле,  как  и  ожидалось,  сидел
белобрысый парень в вызывающе наглой позе. В руках у него был кольт.
   - Стоять, суки! - заорал он.
   Я поняла, что парень рисуется: стрелять здесь, в номере,  куда  сразу
же могут набежать люди, он вряд  ли  будет.  Этот  выпендреж  пора  было
остановить.
   И отработанным ударом ноги я выбила пистолет из рук парня.
   И тут за спиной я услышала голос Бена:
   - Андрей! Мы ищем тебя по всему бывшему Советскому Союзу! Родители  в
розыск подали! Что ты делаешь? Почему оказался здесь?
   Ответа не последовало. Андрей Лисицын, а это был именно он, вскочил с
кресла и набросился на Бена. Между  братьями  завязалась  драка.  Андрей
свалил Бена на пол и начал бить его ногами.  Я  подлетела  к  дерущимся.
Брат Бена с размаху ударил меня в грудь.
   Казалось, мышцы пронзили раскаленные иглы.  Как  таковой  боли  я  не
почувствовала. Появилось лишь какое-то странное онемение. Удар  заставил
меня слегка  пошатнуться,  но  я  успела  схватить  Андрея  за  рукав  и
опрокинуться вместе с ним на пол.
   Беспамятство мое продолжалось, полагаю, минуты две. Когда  я  открыла
глаза, комната была наводнена полицейскими в форме, какими-то  женщинами
и мужчинами в штатском и испуганными людьми, по лицам  которых  нетрудно
догадаться, что это те, кого  полиция  пригласила  в  номер  в  качестве
понятых.
   Вскоре мы уже были в полиции. Одновременно допрашивали нас с Беном  -
в одном кабинете и Лизу с Андреем - в другом. После снятия  показаний  с
обеих сторон решили  передать  дело  следователю,  которого  звали  Фаик
Керимов.
   Это был молодой человек, довольно энергичный, который с пониманием  и
уважением отнесся к тому, что я - частный детектив. И довольно корректно
задавал вопросы Бену, понимая сложность ситуации, когда брат увел у него
любимую жену, толкнув ее тем самым на путь преступления.
 
*** 
 
   Это выяснилось несколько позже, когда по просьбе следователя Керимова
мы с Беном, оставшись наедине с Лизой и  Андреем,  услышали  историю  их
отношений, логически приведшую к нынешнему неприглядному финалу.
   Мы разговаривали уже  несколько  минут.  Ничего  конкретного  еще  не
выяснилось. Только Бен с Андреем осыпали друг друга упреками.
   - Послушать тебя, так удар кулаком выглядит как приветствие брата.
   - Ты тоже хорош, не предупредил, что уезжаешь!
   - А что, я должен был предупреждать, что увожу твою жену?
   Все дальнейшее продолжалось в том же духе, с  взаимными  подкопами  и
обидами. И тут в этот неконструктивный  диалог  решила  вмешаться  я.  В
конце концов, мне самой было интересно, с чего началась вся эта  история
с исчезновением Лизы и Андрея.
   -  Передай  мне  сигареты,  -  попросила  я  Бена,  кивнув  на  пачку
"Мальборо", лежавшую рядом с ним, и пепельницу.
   Затянувшись от огонька зажигалки сигаретой, я  почувствовала,  как  в
меня одновременно с никотином вливается спокойствие, и уже  была  готова
выслушать монолог Андрея.
   Андрей и Лиза сидели перед  нами,  но..,  за  решеткой.  Лиза  нервно
курила, стряхивая пепел в консервную  банку,  которая  в  данный  момент
служила ей пепельницей. Она что-то бормотала, упрекая Андрея.
   - Лиза, перестань! Мне хотелось бы узнать эту историю.
   - Что, что ты хотела бы узнать?
   - Ну, хотя бы то, как ненавидящие друг друга л годи вдруг...
   - Это было довольно банально, - начала Лиза, с упреком  посмотрев  на
ссутулившегося Андрея. - Когда я впервые переступила порог дома Димки  -
я ведь на самом деле любила его...
   На лице Бена что-то вспыхнуло, но тут же погасло, как неверное  пламя
серной спички. Я оторвала взгляд от изменившегося на мгновение лица Бена
и посмотрела на Лизу. Она, казалось, погрузилась в воспоминания.
   - Ну так вот, - продолжала она, - встретили  меня  недоброжелательно.
Клавдии Петровне, матери Димки, явно не нравились мои нахальные глаза. -
Она точь-в-точь уловила тон свекрови. - Отцу не нравилось,  что  я  ярко
красилась, надевала юбку, из-под  которой  были  видны  все  достоинства
настоящей женщины, а брату Димочки, то есть Андрею  Лисицыну...  -  Лиза
почти по-матерински посмотрела на белобрысого очкарика, которого лично я
бы ни в какое сравнение не поставила с  Беном  -  этого  можно  было  бы
назвать даже красивым.
   Да и как можно было променять  Бена  на  этого  неуверенного  в  себе
недоструганного Буратино!
   - И что же не нравилось Андрею Лисицыну? - решила конкретизировать я,
так как Лиза слегка замялась.
   - Мне не нравилось то, что ты его жена, - ответил за Лизу Андрей.
   И  вообще  возникало  такое  ощущение,  что  эти  двое  -  обжигающая
красавица и довольно невзрачный тип - нашли друг друга и в данный момент
беседовали между собой. Мы  же  с  Беном  являлись  свидетелями  эпилога
разыгравшейся жизненной драмы.
   - Ты даже не сразу догадалась, что я почувствовал к тебе, - продолжал
Андрей.
   - Я догадалась. Правда, мысль была не слишком четкой. А потом мы  так
долго с тобой враждовали...
   - Я не мог даже сидеть рядом с тобой.., в тот вечер, когда ты впервые
пришла к нам и  нас  посадили  рядом.  Помнишь,  как  я  ронял  столовые
предметы.
   Я не мог тебе сказать,  что  люблю  тебя,  потому  что  это  было  бы
некрасиво по отношению к брату.
   - И как же вы снюхались? - вдруг прорвало Бена.
   Теперь уже начала ледяным, спокойным голосом Лиза:
   - Ты помнишь, накануне Нового года, почти ровно два года назад,  тебя
задержали на работе - там у вас в издательстве проводилось  что-то  типа
новогодней елки для взрослых, а мы  ожидали  твоих  дорогих  родичей.  Я
открыла дверь, а за нею стоял  Андрей  с  цветами  и  подарками.  Ты  же
знаешь, мы прохладно относились друг к другу, а тут он... В  этой  шапке
смешной  и  дубленке,  похожей  на  тулуп  деревенского   мужика.   Весь
заснеженный, прямо как Дед Мороз.
   Я улыбнулась ему, а он мне. Честно говоря, никогда  такого  не  было,
может быть, впервые за время нашего знакомства.  И  получилось  все  так
непринужденно.
   Я пропустила его вперед, а он возьми да и скажи...
   - Может, поцелуемся перед Новым годом? Все-таки как-никак родня...  -
вспомнил свои тогдашние слова Андрей.
   - Да. Произнес он все это как-то нежно... И  я  откликнулась  на  его
порыв. Он задержал меня в своих объятиях. Я боялась перешагнуть какую-то
грань, усадила его в кресло, а сама пошла готовить чай. Ты же знаешь, он
единственный из вас, который не любит кофе.
   Лиза сказала это так, будто это являлось  наиважнейшим.  Было  видно,
что она любит этого человека, и даже мелочи, связанные с  ним,  для  нее
были важны.
   Пока она говорила, она лишь изредка отводила  глаза  в  сторону,  все
больше  глядя  на  Андрея.  Такая  уверенная  в  себе,  даже  нахальная,
полупроститутка, по рассказам других мужчин, рядом с этим  некрасивым  и
даже несимпатичным человеком она выглядела какой-то робкой и покорной, и
казалось, стоит  ему  что-то  сказать,  она  тотчас  помчится  исполнять
приказание.
   - И что же было после? - уточнила я.
   - Родители, как назло, все  не  приходили.  Я  уже  нервно  громыхала
посудой на кухне и просто спиной чувствовала, что в его душе  происходит
то же самое.
   Океан страсти был готов вырваться наружу, не хватало только последней
капли, переполнившей бы чашу сдержанного вожделения. Я вошла в комнату с
подносом, расставила чашки на столе, мы сидели друг против друга. Андрей