,  в  основном  для
устрашения.
   А не в основном? Для кровавых убийств? Ну и мысли  в  мою  голову  на
ночь глядя лезут. После водки-то  с  димедролом.  Пора  моего  спасителя
выпроваживать и спать заваливаться. Утро вечера мудренее.  Утречком,  на
свежую голову,  обмозгую  все  странности  и  непонятности  сегодняшнего
сумасшедшего денечка.
   Максим тем временем нарисовал на листочке пару закорючек и  пристроил
его на сахарнице.
   - Я буду ждать. - Потом критически оглядел меня и добавил:
   - Час. Не больше. И приеду.
   Я обреченно махнула рукой. Сейчас я согласна на любую глупость,  лишь
бы меня оставили в покое. Макс бережно проводил меня до  кровати,  укрыл
всеми  обнаруженными  одеялами  и  выключил  свет.  Некоторое  время  он
отчего-то не уходил,  словно  размышлял.  Потом  вздохнул  и  сказал  на
прощание, закрывая за собой дверь:
   -  Выздоравливай,  Танюша.  И   до   скорого   свидания.   Я   начала
проваливаться в черную бездну, будто последняя ниточка, связывавшая меня
с этим холодным и грубым миром, оборвалась с уходом Максима.  Напоследок
промелькнуло: фу, Танюша.
   Мерзость какая! Почему он не спросил номера моего телефона?  И  я  не
вспомнила.
   Позвонил бы завтра, поболтали бы о том о сем, и  все  дела...  Теперь
придется встречаться... Впрочем, почему бы и нет?
 
Глава 5 
 
   Утро началось гораздо раньше, чем мне того хотелось. Из приятного, но
беспокойного сна, где меня разными способами пытался  укокошить  смешной
мужичонка с огромным носом, а я от него каждый раз элегантно ускользала,
вырвал  пронзительный  телефонный  звонок.   Я   потянулась,   позевала,
высморкалась,  надеясь   на   самостоятельное   восстановление   тишины.
Выбираться  из  теплой  постели,  разговаривать,  оживать   для   нового
трудового дня... Бр-р! Не хочу. Не буду.
   Отстаньте.
   Телефон продолжал  издавать  скрежещущие  трели.  Да  кто  это  такой
бесцеремонный? Будить человека в  такую  рань!  Я  посмотрела  на  часы.
Полдевятого.
   Сплю, оказывается, уже двенадцатый час подряд. Между прочим, я болею.
Телефон не смолкал. В праведной ярости я вскочила и сцапала трубку.
   - Да! - прохрипела я. А надо было бы: безобразие! Никого нет дома!
   Перезвоните после Рождества!
   - Ну наконец-то!
   В трубке, как ни странно, говорили хором.  Или  это  у  меня  в  ушах
двоится? С похмелья.
   - Здравствуйте! - одновременно разными голосами заверещала трубка.  -
Это Иван Сергеевич и Лев Дмитриевич вас тревожат! .
   Ага, сообразила я, азартные  стариканы-спорщики.  Проснулись  с  утра
пораньше и ждут не дождутся, чтобы узнать новости.
   - Татьяна Александровна, вы слушаете?
   - Да.
   - Мы желаем знать новости.
   - Мы к вам вчера весь день звонили. Где вы от нас прятались? - голоса
теперь звучали порознь, но из-за их похожести угадать, кто обращается  к
тебе в данный момент, было невозможно.
   - Следите? - недовольно просопела я.
   - А как же? .
   - Ну конечно!
   - Так что вы узнали?
   - И где были?
   Сложные вопросы. Разноплановые. А я что,  обязана  на  них  отвечать?
Надо полистать трудовое законодательство.
   -  Расследование  находится  в  процессе...  эээ,  сбора  данных,   а
отсутствовала я из-за своих личных проблем.
   Тут я надрывно закашлялась  и  расшифровывать  последнее  утверждение
надобности  не  увидела.  Пусть  думают,  в  больнице  провалялась   или
народными тибетскими средствами лечилась, на их исторической родине.
   Стариканы  некоторое  время  переваривали  услышанное,  затем   опять
затараторили, перебивая друг друга:
   - А вы не забыли о нашем споре?
   - Неужели ничем нас не порадуете?
   - Какие именно данные вы собрали?
   - Было убийство или нет?
   Я взяла телефон под мышку и забралась под одеяло.  Что  бы  им  такое
наплести?
   - Не волнуйтесь. Я держу ситуацию под контролем. Но  какие-то  выводы
еще делать преждевременно.
   А,  каково?!  Скромненько  и   со   вкусом.   Похоже   на   заявление
правительственных органов. По любым поводам.
   - Вы абсолютно правы...
   - С выводами лучше не спешить.
   - А у нас тут кое-какие предположения возникли...
   - Может быть, пригодятся вам.
   Ой, сыщики-любители! Наверняка соизволили спуститься со своих  этажей
на грешную землю и отыскали пятно от кетчупа под кадкой с  пальмой.  Или
узнали, что бомжик с веником пропал.
   - Вот мы подумали...
   - А не было ли похищения?
   - Кого? - удивилась я своей прозорливости.
   -  Почему  -  кого?  -  разом  переспросили  оба  старикана  и  вновь
разделились на два одинаковых голоса:
   - Возможно, похитили ценности...
   - Или вещи.
   Две большие разницы, хотела  ляпнуть  я,  но  возникла  необходимость
высморкаться, и азартные мужички  беспрепятственно  продолжили  излагать
свою гениальную идею.
   - Во время ограбления часто бывают жертвы.
   - И убийства.
   Я пожала плечами. Кого грабанули-то? Макарку? Это мы  уже  проходили:
личный охранник  утащил  компьютер.  Из  одной  комнаты  в  другую.  Но,
во-первых, случилось это безобразие на даче, а во-вторых, без  летальных
исходов. На другом конце провода благоговейно ждали моего одобрения  или
порицания. Я отреагировала нейтрально:
   - Хм. Я проанализирую вашу версию.
   - Чудесно!
   - Замечательно!
   - Держите нас в курсе.
   - Мы позвоним вечерком.
   Отключить телефон? Завтра с  утра  получу  очередную  головомойку  от
своих энергичных работодателей. Надо попросить на дополнительные расходы
- моральные и материальные.
   В следующий раз  дважды  подумают,  прежде  чем  беспокоить  меня  по
пустякам. Но стариканы  уже  дружно  прощались,  желая  мне  здоровья  и
счастья. Я не стала их задерживать.
   Оставив телефон на кровати, я поплелась в ванную.  Новый  день  сулил
новые хлопоты, приятные и не очень. Стоило умыться и что-нибудь съесть.
   Чувствовала я себя не хуже, чем вчера, жара не было, и мир казался не
таким мрачным и расплывчатым. Действенное  лекарство  я  вчера  приняла!
Надо записать на будущее. Из зеркала на меня поглядела бледная  особа  с
красным носом,  подмигнула  и  скорчила  рожицу.  Настроение  постепенно
повышалось. Я почистила зубы, расчесалась  и  на  кухню  примчалась  уже
вприпрыжку. К моей радости,  в  окно  светило  солнышко,  а  от  туч  не
осталось и следа. Я попила кофе  и  съела  два  бутерброда  с  колбасой,
разглядывая записку, оставленную Максимом.
   Каллиграфический почерк! Буквы печатные, обрываются  резко,  написаны
твердо и четко, аж бумага в нескольких местах продырявлена.  И  текст  -
образец краткости:
   "Ресторан "Волга". 14-00.  Жду.  Максим".  Я  почесала  подбородок  -
некогда мне романы крутить. Да к тому же  в  моем  новом  знакомом  было
что-то настораживающее.
   Красивый слишком? Или появился не вовремя?
   Телефонный звонок оборвал мои размышления. Кого  опять  нелегкая  моя
судьба за руку потянула? Может, Макс откопал  в  телефонном  справочнике
мой номер и спешит осведомиться о самочувствии? Я вернулась  в  спальню,
плюхнулась на кровать, сняла трубку и томно прошептала:
   - Да.
   - Иванова? Татьяна?
   Говорила,  точнее,  всхлипывала  женщина,  по  голосу  -  молодая   и
незнакомая. Я вздохнула.
   - Да.
   - Пожалуйста! Помогите мне!
   - Что случилось?
   - У меня украли ребенка, дочку!
   - Стоп. Кто вы?
   В трубке послышались приглушенные рыдания.
   - Как вы не понимаете! В любую минуту  ее  могут...  Прямо  сейчас...
Ууу!
   Моя маленькая!
   - Да успокойтесь же!
   - Вы с ума сошли!
   Я обиженно чихнула. Что за напасть такая?  Сделаем  попытку  общаться
более разумно.
   - Пока вы не представитесь и не расскажете все по порядку...
   - Пожалуйста, приезжайте! - срываясь на визг,  перебила  меня  убитая
горем мамочка. - Мне больше некому помочь!
   - Подождите... - удалось вставить мне словечко. Но не больше. .
   - Вы моя последняя надежда! Я живу на улице Рязанской, дом  пятьдесят
четыре. Запомнили?
   - Да, но...
   - Я вас нанимаю. Цена не имеет значения. Если вы не поторопитесь,  ее
убьют! Я уверена! О боже! Помогите!
   Нас внезапно разъединили.
   Последний истошный вопль все еще продолжал звенеть в ушах. Я потрясла
головой. Веселенькое  утречко!  Знала  бы  -  не  просыпалась.  На  душе
муторно, выкинуть из памяти этот звонок вряд  ли  получится.  А  дельце,
чует мое сердце, серьезное и опасное. Придется ехать немедленно.
   Приняв решение, я стала действовать: оделась и набила  любимую  сумку
полезными мелочами. Не удержалась и вытянула наугад три гадальные  кости
из заветного мешочка. Ответ отличался лаконичностью: "Увы!  Страдания  и
бедствия!"
   Черт! Такими вещами нельзя заниматься  впопыхах.  И  так-то  значения
выдают какие-то непонятные  и  запутанные,  а  в  спешке  небось  еще  и
привирают.
   Я выскочила из дома как  угорелая  с  ощущением,  что  дорого  каждое
мгновение, а опаздывать я права не имею -  речь  шла  о  жизни  ребенка.
Увидев свою "девятку" перед подъездом, я  вспомнила,  что  осталась  без
машины. Приятная неожиданность. Я выскочила на проезжую часть,  чуть  не
став  причиной  дорожно-транспортного  происшествия.  Повезло:   удалось
быстро тормознуть древний, заляпанный по крышу "Москвич". Шоферила в нем
девушка приятной наружности, адекватно среагировавшая  на  мой  безумный
вид, бурную жестикуляцию и неотвязный надсадный кашель. Закрыла за  мной
дверцу, дала по газам, подняла тучу брызг и лишь затем спросила:
   - Куда?
   Я выдавила из  себя  адрес,  утирая  платком  слезы  и  сопли,  и  мы
помчались, дребезжа и  грохоча  всеми  железными  деталями.  Цель  моего
путешествия, как оказалось, была почти  на  окраине  города,  добираться
туда даже в самом быстром темпе - не менее четверти  часа.  Глядя  через
грязные  разводы,  художественно  разукрасившие  стекла,  на  мелькающие
улицы, я думала о том, что все прочие дела на сегодня придется отложить.
   Не могу назвать себя человеком широчайшей души, благородным до  мозга
костей, бескорыстным борцом за светлое будущее, но  дети  -  это  всегда
святое.
   Они могут быть вредными, жестокими, надоедливыми, грубыми и  все-таки
- они только дети и за грехи родителей ответственности не  несут.  Люди,
способные осознанно причинить ребенку боль, мучить, пытать, - не люди, а
звери. И даже хуже. Ни одно животное не обидит собственного детеныша.  Я
вздохнула. Только бы успеть. Все остальные - азартные старички,  Максим,
Макарка,  мои  незадачливые  убийцы  пусть  ожидают  своей  очереди.  По
алфавиту. Дойдут руки  в  этом  году,  значит,  повезло.  Кажется,  даже
простуда временно отступила, поняла: не до нее сейчас.
   Мы резко затормозили. Я чуть не врезалась в лобовое стекло и подумала
о том, что иногда и мужчины бывают правы:  некоторым  женщинам  доверять
автомобиль нельзя. Расплатившись  и  сердечно  поблагодарив  девушку,  я
оказалась на тротуаре перед высоким железным забором. На  калитке  белой
красочкой витиевато накалякали "Рязанская, 54". Мне сюда.  Я  позвонила.
Ответом была пугающая тишина. Постояв с пару минут, я осторожно толкнула
дверцу калитки - не заперто. Посмотрела по  сторонам.  Ни  прохожих,  ни
собак, одни угрюмые особняки  наблюдали  за  мной  темными  равнодушными
окнами. Заныло нутро: значит, где-то рядом притаилась опасность.  Дальше
медлить нельзя, положусь на  русское  авось,  многолетние  тренировки  и
холодное оружие.
   Еще раз вдохнув холодный осенний воздух полной грудью, я вошла.
   Внутренний дворик был очень маленьким. От асфальтовой дорожки направо
и налево разбиты клумбы с доцветающими бархотками и резедой.  У  крыльца
одиноко и  трогательно  примостился  желто-белый  резиновый  мячик.  Дом
двухэтажный из красного кирпича, на  вид  совершенно  стандартный.  Окна
задернуты шторами.
   Входная дверь приоткрыта и слегка поскрипывает, колеблясь на ветру.
   Я поднялась по ступенькам и опять прислушалась. Единственным  звуком,
донесшимся до меня, было капанье воды из какого-то незавернутого  крана.
Больше  ничего  подозрительного.  Жилище  казалось  абсолютно  пустым  и
покинутым. И тут мне вдруг смертельно захотелось  чихнуть.  Я  перестала
дышать  и  принялась  судорожно  тереть  переносицу.  Помогло.   Правда,
заслезились глаза и запершило горло.
   Бороться с этими явлениями мне было некогда и нечем. Я резко толкнула
дверь, еле удерживаясь,  чтобы  не  закашляться.  Моему  взору  предстал
короткий широкий коридор, заканчивающийся лестницей на второй  этаж.  По
обеим сторонам, напротив друг друга, располагались двери, всего  четыре.
Большой выбор для деятельности.
   Я поморщилась. В воздухе так и витало: меня здесь ждут  неприятности,
которые  наверняка  нанесут  ущерб  моему  самочувствию   и   некрепкому
здоровью. Жаль, отступать некуда, сама притащилась.
   Стараясь не шмурыгать носом, я вошла в дом  и  резко  рванула  первую
дверь справа. Никого. Забавно. Подробнее обследую после, сначала выясню,
что остальные комнаты не заполнены до  потолка  бандитами  или  трупами.
Попробуем первую дверь слева. И тут никого. Может,  меня  нюх  подводит?
Неудивительно при таком насморке.  Я  легко  скользнула  по  коридору  и
распахнула следующую дверь.
   Из полутемного угла ко мне направился  отвратительного  вида  тип.  Я
удовлетворенно вздохнула. Надо же! Как всегда, оказалась права. Хотя мои
неприятности выглядели не внушительно: рост средний, комплекция  щуплая,
нос сломанный, глаза маленькие, бегающие. Боится меня, что ли?
   - Здравствуйте! - успокаивающе проговорила я. Результат превзошел все
ожидания. Паренек подскочил на месте и встал в стойку,  видимо,  карате,
медленно поводя перед собой руками. Фу,  безобразие!  У  этого  бедолаги
плюс ко всему ногти  изуродованы  грибком,  толстые,  зеленовато-желтые,
слоящиеся. Дотронуться до себя я ему не позволю. Драки не будет. Вырубим
парнишку  быстро  и  бесшумно,  а  затем,  когда  очухается,   тщательно
допросим. Не напрасно же он здесь меня дожидался.
   Хищно ухмыльнувшись, я шагнула к  позорно  трусившему  противнику.  И
тут,  одновременно  и  внезапно,  случились   два   печальных   события.
Во-первых, я не утерпела и чихнула, потеряв на миг ориентацию во времени
и пространстве;  а  во-вторых,  мне  врезали  по  затылку  чем-то  очень
массивным. Последнее, что я увидела перед тем, как провалиться в  бездну
беспамятства, - счастливое лицо и кошмарные ногти каратиста.
   Приходила в себя я долго и тяжело. В голове,  болезненно  ударяясь  о
внутренние  стенки  черепа,  раскачивались,  гудели  и  звенели   тысячи
соборных колоколов. Сильно тошнило, ноги затекли и замерзли. Я с  трудом
разлепила глаза.
   Серый  с  красными  прожилками  мир  стремительно   вращался.   Опять
зажмурилась,   попыталась   пошевелиться.   Любое   движение    отдавало
нестерпимой болью в затылке,  где,  должно  быть,  вспухла  после  удара
гигантская шишка.  Одна  рука  шевелиться  вообще  не  желала.  Пришлось
приоткрыть набрякшие веки. Так и  есть!  Мою  правую  кисть  без  лишних
фантазий приковывали к батарее наручники.  Я  презрительно  фырк-нула  -
нашли чем удивить, - чем неосмотрительно вызвала волну тупой раздирающей
боли, заставившей меня замереть  и  затаиться.  Шум  в  ушах  постепенно
стихал, других звуков в комнате и во всем строении не наблюдалось. Нутро
мое сигнализировало об отсутствии опасности в радиусе километра от моего
временно неподвижного тела.
   Хуже всего в этой ситуации были не наручники,  не  неудобная  поза  и
даже не заведомо безнадежное стремление воспользоваться носовым платком,
а осознание того, что меня надули. Провели,  охмурили,  накололи.  Меня,
прожженную,  никому  не  доверяющую   профессионалку,   "сделали",   как
маленькую глупую девочку.  Эх,  доверчивая  гусыня!  Теперь,  припоминая
давешний  телефонный  звонок,  я   находила   много   несоответствий   и
нелепостей.  Почему  позвонившая  женщина   не   представилась,   почему
настаивала на личной встрече, хотя при этом терялись драгоценные минуты?
   Разумеется,  гипотетическое  похищение  ребенка   -   не   телефонный
разговор, но меня должно было насторожить то, что она  не  дала  никаких
зацепок, никакой  информации,  кроме  адреса,  по  которому  меня  ждала
засада. Конечно, бандиты, укравшие ребенка, могли убить мать,  но  тогда
бы они обязательно уничтожили и меня как ненужного свидетеля.
   А был ли вообще этот ребенок? Я все больше склонялась  к  мысли,  что
нет.
   Следовательно, с первого до последнего слова телефонное обращение  ко
мне было игрой, расчетливой ложью, единственная цель которой -  заманить
меня в ловушку.
   А я со всех ног бросилась помогать  своим  врагам,  спешила,  боялась
опоздать, даже такси поймала на последние деньги, чтобы скорее добраться
до западни.
   В бессильной ярости я грохнула свободным кулаком по полу. Зря  вы  со
мной связались, братцы-кролики. И погрознее зверюги ломали  свои  клыки,
теперь раскаиваются в содеянном, кто в тюряге, кто на сковороде в аду. И
зря вы меня не прикончили,  пока  имели  такую  счастливую  возможность.
Решили просто обезвредить и спокойно завершить свои грязные делишки? Или
уверены в своей силе и неуязвимости? Не выйдет! Пока я  жива,  война  не
закончена.
   Я уселась поудобнее, прислонилась спиной к  стене,  вытянула  ноги  и
полностью  расслабилась.  Негодование   медленно   отпустило   меня,   в
многострадальной  головушке  выстроился  план   действий,   безумный   и
кровожадный. Найти, разобраться и воздать по заслугам.
   Интересно все-таки, кто это решил свести  со  мной  счеты?  Отчего-то
первым пришел на ум Макарка, хотя мотивы его мне не ясны.  Смертельно  я
его не обижала, задала пару вопросиков, нанялась  на  высокооплачиваемую
работу, посетила его загородное убежище. За подобные пустяки убивают? Не
знаю. Но меня пока и не убили. Может, вчерашнее и сегодняшнее  покушение
на мою жизнь и свободу не связаны? Как бы то ни было, но с Макаром  надо
серьезно разбираться.
   Врагов у меня предостаточно, большинство  из  них  желали  бы  носить
цветочки мне на могилку. Последняя мысль показалась мне увлекательной. Я
представила  свой  будущий  надгробный   памятник   -   белого   мрамора
трехметровая  стела  за  оградой  из   толстенных   цепей,   покрашенных
серебрянкой, вечнозеленый газончик и вмурованные  вазы  для  цветов.  Не
хуже, чем у криминальных отцов города. Да, чуть не забыла: незарастающая
дорожка  и  вереница  поклонников,  солидных  и  не  очень,  с  букетами
наперевес, тихонько утирающих непрошеные мужские слезы.
   Я сидела и блаженно улыбалась. Как мало человеку надо для счастья!
   Знать, что хотя бы недоброжелатели их ценят  и  будут  помнить  после
безвременной кончины. Я помотала головой. Не  кружится,  но  еще  фонит.
Переживем, не  маленькие.  Лучшую  часть  человечества  по  утрам  башка
беспокоит, давая понять, что еще не отвалилась. Конечно, неплохо  здесь,
у батареи, сидеть, но пора и честь знать. Из маленького кармашка джинсов
я  извлекла  своеобразно  загнутую  проволку,   бывшую   шпильку,   ныне
многоразовую и  многофункциональную  отмычку,  уже  выручавшую  меня  из
похожих бед. Чуток поковырявшйсь в замочке, я  избавилась  от  надоевших
наручников. Плавно поднялась на ноги, потянулась. Ну,  господа  бандиты,
спасайтесь! Я иду искать.
   Как и следовало ожидать, во всем доме не нашлось не только ни  одного
бандита, но и ни одного обычного человека.  Зато  в  мусорном  ведре  на
кухне обнаружилась моя любимая сумочка с почти не тронутым содержимым  -
сперли  только  пачку  "Мальборо"  и   ту   часть   денег,   которую   я
непредусмотрительно не спрятала в подкладку ветровки. Не везет мне нынче
с куревом: то кашель душит, то в лужу сигареты роняю, то бандиты грабят.
Завязать, что ли, с дурными привычками?
   Умирать здоровой противно. Хм. На данный момент я, правда, приболела.
Решено.
   Не курю до ближайшего ларька с никотиновыми изделиями.
   В целом это жилище производило впечатление мало обжитого.