женщине как о  существе,  место  которому  только  в  гареме.  Как  и  в
европейском средневековье, здесь имеют место скорее обычные ханжество  и
лицемерие.
   Я подумала, что Бен все еще витает, как в юности, в облаках и все эти
экскурсы в историю,  проводимые  параллели  между  Востоком  и  Западом,
которым никогда не сойтись, заслонили в  его  жизни  реальные  проблемы,
связанные с женой. Он то и дело погружался в мир иллюзий, и всякий  раз,
когда я пыталась направить  его  мысль  в  нужное  русло,  он  ухитрялся
уходить  в  сторону.  Создавалось   впечатление,   что   я   беседую   с
литературоведом или историком, а не с человеком, у которого пропали жена
и брат.
   Ни фига себе, строгие  нравы!  Джебраилов  практически  живет  с  его
женой,  а  информация  из  двух  источников  уже  не   является   просто
сплетней...  Интересно,   как   он   своими   "средневековыми"   мозгами
воспринимает Бена?
   О!.. Меня  вдруг  осенила  мысль.  А  может  быть,  Джебраилов  решил
выкрасть любовницу, запереть у себя на квартире или запереть  где-нибудь
на даче, следуя примеру незабвенного  товарища  Саахова  из  "Кавказской
пленницы"? Тогда Лизе не избежать участи  наложницы,  ожидающей  приезда
своего повелителя.
   К тому же я не знала подробностей их отношений.
   Интересно, кто бы мог пролить на них свет?..
   Наверное, только один человек. И я  решилась  позвонить  Исмайлову  и
попросить его о встрече. Не надеясь особенно, что он разоткровенничается
на эту тему, но насчет его пассии, Оленьки, я почему-то не сомневалась и
почти была уверена, что сумею найти к ней чисто  женский  подход,  и  уж
она-то определенно расскажет мне  эту  историю.  Если,  конечно,  она  в
курсе...
   Я посмотрела на часы. Половина шестого.
   - А почему такой интерес к Джебраилову? - вдруг нервно  спросил  меня
Лисицын. - Неужели ты подозреваешь...
   - Все может быть, - оборвала я его, не желая продолжать  бесполезный,
с моей точки зрения, разговор.
   Говорить правду Бену сейчас  не  было  смысла,  а  всю  информацию  о
Джебраилове я должна  получить  как  можно  скорее.  Времени  для  этого
оставалось совсем в обрез.
   - Короче, мне пора. - Я решительно встала с кресла.
   - Куда ты? - несколько даже испуганно спросил меня Лисицын.
   - Хочу в интересах нашего дела побеседовать с одной молодой женщиной.
   - С какой?
   Я ничего не отвечала, быстро пройдя в прихожую и  накидывая  на  себя
одежду.
   - Я с тобой!
   - Этого не надо, отдохни. - И я по-дружески чмокнула Бена в щеку.
   Хотя, видимо, поцелуй длился несколько дольше, чем предполагали  наши
отношения, или произошло что-то такое, отчего Бен почему-то  растерялся.
Он покраснел и застыл на месте, чем я и  не  преминула  воспользоваться,
быстро открыв дверь и исчезнув на лестничной площадке.
 
Глава 4 
 
   Я подъехала к офису "Панорамы"  ровно  в  шесть  вечера,  рассчитывая
побеседовать с работниками в строго  оговоренное  господином  Исмайловым
время.
   Пройдя в приемную директора, я застала  там  совершенно  удивительную
картину.
   За секретарским столом сидела зареванная Оля Гаврилова. Ее вид  резко
отличался  от  того,  как  она  выглядела  сегодня   утром.   Ни   следа
самоуверенности,  никакой  презрительной  улыбки!   За   столом   просто
примостилась мышка, которая еще недавно вздумала  претендовать  на  роль
светской львицы.
   Тушь с ресниц густым потоком залила  напудренные  щеки  красавицы.  Я
вошла, а Ольга меня даже не заметила, все еще продолжая рыдать.
   Я было грешным делом подумала, что ее уволили с работы. Моя  утренняя
встреча с ней оставила вполне определенное впечатление. Оля  относилась,
по-видимому, к разряду  тех  женщин,  которые  умело  пользуются  своими
внешними данными, в том  числе  природным  обаянием.  Это  позволяет  им
находить  хорошо  оплачиваемую  нетрудную  работу,  покупать   квартиры,
обставлять их и в нужное время находить спутника жизни.
   Представление в виде стонов и всхлипываний продолжалось минут пять. Я
присела  напротив.  В  коридоре  кто-то  ходил,  разговаривал,  громыхал
ведрами, но в приемную почему-то никто заходить не решался.  В  кабинете
Исмайлова было тихо. Для приличия я кашлянула, и Ольга  наконец  подняла
на меня свои красные от слез глаза.
   Признаться, в этот момент мне стало жаль ее.
   - А, это вы! - как-то безразлично проронила Гаврилова.
   - Что случилось, Оля? - сразу ломая межличностную дистанцию, спросила
я, вкладывая в свой тон максимум участливости и доброжелательности.
   - Он уехал, понимаете, уехал! - запричитала она.
   - Кто уехал?
   - Аслан.
   - Ты имеешь в виду Исмайлова?
   - Его, кого еще!
   - Куда он уехал?
   - В Баку, куда  еще!  За  Лизкой,  наверное...  Даже  не  предупредил
никого... Зачем вы пришли, что вы тут все выискиваете, разнюхиваете!
   Я понимала, что обижаться на молодую женщину не стоит, тем более  что
она могла дать так необходимую мне информацию.
   - Оленька, я хочу тебе помочь. Можно, мы будем на "ты"? - Мой тон был
предельно доброжелателен.
   - Да, конечно, можно, чего уж там! А чем вы можете помочь?
   - Сначала ты расскажешь мне о том, что меня  интересует.  А  потом...
Глядишь, что-нибудь и выяснится.
   - Тогда давайте, спрашивайте!
   - Мы можем закрыть дверь?
   - Конечно. - Оля встала  из-за  стола  и,  сверкая  длинными  ногами,
подошла к двери и повернула ключ. - Вы есть будете?  Нет?  Тогда,  может
быть, выпьем? А то мне как-то трудно начать...
   Вежливо отказавшись и сославшись на то, что за рулем, я попросила Олю
приготовить мне кофе. Она тут же бросилась к кофейнику и, вынув из сейфа
бутылку "Смирнов", поставила ее на стол.
   - Ну, как хотите, а я выпью. - И она, налив  водки  в  рюмку,  залпом
осушила ее.
   И тут же закашлялась, лицо ее сморщилось, но  это  продолжалось  лишь
секунды. Потом в ее состоянии явно произошли  перемены  к  лучшему.  Она
достала сигарету, прикурила, посмотрела на меня уже более осмысленным  и
свободным от налета истерии взглядом и начала:
   - Вас, конечно, интересует все, что связано с этой потаскухой?
   - Все, что имеет отношение к Елизавете Лисицыной, -  конкретизировала
я.
   - Ну, так вот что я вам сразу же скажу. Эта шлюха переспала  со  всей
"Панорамой"! И таким вот блядям везет на мужиков! Мужа ее знаете?
   Я кивнула.
   - Так вот, Димка, или Бен, как он там себя называет для понта,  ходит
за ней, как цуцик. И вроде мужик нормальный, деньги зарабатывает.  Такие
на улице не валяются,  уж  поверьте  моему  опыту  А  эта  -  направо  и
налево...
   - Иными словами, ты  хочешь  сказать,  что  Лиза  вела  беспорядочную
половую жизнь в отдельно взятом офисе?
   - Да, именно так! Давайте дальше... Какие еще вопросы?
   -  Меня  прежде  всего  интересуют  отношения   Лисицыной   с   неким
Джебраиловым,  который,  по  некоторым  сведениям,  у  вас  здесь  самый
главный.
   Почувствовав свою значимость, Ольга манерно развалилась в  кресле  и,
закинув ногу на ногу, вдохнув в себя сигаретный дым, произнесла:
   - Ну, об этом, конечно, все знали...  Это  вам  даже  уборщица  может
подтвердить.  А  Сулейман  видел  в  ней  святую.  Ведь  она   как-никак
профессиональная актриса, разыгрывала из себя праведницу: мол, только  с
мужем и с ним.
   - Могли кто-нибудь нашептать на ухо Джебраилову о том, что она здесь,
как ты сказала, направо и налево?
   Ольга округлила глаза.
   - Да ты что! Ты не видела этого Сулеймана! - Она вдруг  тоже  перешла
со мной на "ты". - Не мужик, а султан  какой-то...  Попробуй  ему  слово
лишнее сказать и разубедить в чем-то...
   - А при каких обстоятельствах они сошлись?
   - Заехал как-то к нам, он все же хозяин... Ну, и она вошла в  кабинет
Аслана. А такие, знаешь, когда надо, и улыбнутся и все такое... -  Ольга
налила себе вторую рюмку и опрокинула ее. - Она разгадала его характер -
баба ведь все-таки умная, не отнимешь.
   В этот же вечер он пригласил ее к себе  домой,  а  она  сказала  -  я
замужняя женщина, мужу не изменяю. Но намекнула, что если  бы  она  была
свободной, то Сулейман стал  бы  мужчиной  ее  мечты.  Этим  она  его  и
подкупила.
   - И что же, все произошло в первый же день?
   - Нет... Месяц или два,  а  может  и  три,  он  ее  обхаживал.  Дарил
подарки, она возвращала. Но от бриллиантовых серег отказаться не  смогла
даже такая порядочная женщина, как Лиза, -  с  язвительностью  в  голосе
заметила Гаврилова. - С этих  серег  и  начался  их  роман.  Вот  и  вся
история.
   - Оля, я не  хотела  бы  тебя  опять  расстраивать,  но  в  твоих  же
интересах рассказать, почему тебя так  взволновал  отъезд  Исмайлова?  О
ваших отношениях я в курсе, так что можешь не стесняться.
   - Да что стесняться! У нас нормальные  отношения,  почти  что  муж  и
жена. Мы с ним знакомы еще по Баку, он меня и привез сюда, в Тарасов.
   - А почему вы не зарегистрируете ваши отношения?
   - Сложный вопрос. Я бы, конечно, рада, сама понимаешь...  Но  у  него
могут возникнуть сложности с родней,  которые  ему  уже  подыскали  свою
чучмечку...
   Но все равно он меня не бросит, даже если его и женят.
   А у них это принято - вторая жена, третья... Насчет того, что я  буду
его любовницей, его родители против не будут, да и азербайджанские  жены
к этому относятся спокойно.
   - Чего же ты так беспокоишься? Плачешь?..
   - С женой было бы все понятно - ни я, ни она не ревнуем, каждой свое.
Он мужик сильный, на обеих хватит. Но уж эту сучку я не потерплю...
   - А что, с ее стороны были какие-то домогательства?
   - У нее вообще большие претензии к мужикам.
   Таким, как она, кажется, что лучше их нет на всем свете.  А  то,  что
она на Аслана положила глаз,  -  я  ведь  не  дура,  с  первого  момента
заметила.
   - В чем это выражалось?
   - Напрямую приглашала его к себе домой. Вроде бы с мужем познакомить.
Но я ей сразу сказала, в сторону отозвала и предупредила, чтобы она  эти
номера проделывала с другими мужиками. И, надо сказать, она меня поняла.
   - А Аслан?
   - Ну что Аслан! Рядом красивая баба,  почему  бы  не  воспользоваться
приглашением в гости? Но после моего предупреждения  все  и  закончилось
обычными посиделками. Я даже знаю, что он было  к  ней  подлез,  а  она,
вероятно вспомнив мои угрозы, так ему и объяснила: "Аслан Гусейнович, вы
меня не правильно поняли, я испытываю к вам теплые дружеские чувства, не
более... И к тому же Оля - моя подруга".
   - Так, значит, Аслан и Лиза никогда не были вместе?
   - Я бы не допустила  этого!  -  безапелляционно,  срываясь  на  визг,
заявила Ольга.
   И налила себе третью рюмку. Я приняла к сведению мнение  Оли,  но  не
могла поддержать его до конца, не разделяя ее излишней  самоуверенности.
Может быть, она вообще говорила это  для  самоуспокоения,  подозревая  в
душе связь между своим боссом, почти что мужем, и Лисицыной. Иначе зачем
бы ей, даже в таком расстроенном состоянии, обвинять  Исмайлова  в  том,
что он поехал в Баку именно за Лизой?
   А отъезд Исмайлова действительно наводил на размышления. Ведь он даже
не предупредил свою так  называемую  жену  об  отъезде  на  родину  И  я
решилась спросить:
   - Оля, скажи мне по секрету, а мог ли Джебраилов выкрасть  Лизу,  ну,
например, от мужа?
   - Да, конечно, мог! - сразу же ответила она. - И я бы ему сказала  за
это большое спасибо!
   - Почему ты думаешь, что он мог так поступить?
   - Это такой человек, настоящий азер. Я в Баку родилась, выросла среди
них, так  что  можешь  мне  поверить.  Аслана  ты  видела,  он  бакинец,
столичный житель, человек культурный! Он бы такого, конечно,  делать  не
стал. А этот!.. - Оля вдруг настороженно посмотрела на меня.  -  Но  все
это только между нами!
   Он все-таки главный босс.
   Я вся превратилась во внимание.
   - Что требовать от  сына  председателя  колхоза  "50  лет  советскому
Азербайджану", который всю жизнь обворовывал государство?  Там  лампочку
Ильича провели в горах, так это уже культурная революция. У них  по  сей
день там действуют  законы  шариата,  дикость  непролазная.  На  баранах
разбогател, решил недвижимостью заняться. Ну, сама понимаешь...  Короче,
я думаю так: Джебраилов - собственник, ему даже муж Лизин мешал.  Вполне
мог эту.., через своих людей  в  Баку  выкрасть  и  спрятать  у  себя  в
райцентре. Там никто и искать не станет.
   Таким образом, Оля практически слово в слово  озвучила  мои  недавние
размышления относительно Джебраилова.
   - Где он живет? Ты не могла бы мне дать его адрес?
   - Таня, я тебе, конечно, черкану тут. - Оля перегнулась  через  стол,
она чувствовала себя  в  моем  обществе  уже  совсем  раскованно,  да  и
алкоголь давал о себе знать. - Но имей в виду, я тебе его координаты  не
сообщала!
   - Конечно, - тут же согласилась я.
   Оля написала мне  на  клочке  бумаги  адрес  Джебраилова,  сопроводив
устными рекомендациями на предмет  того,  как  добраться  до  его  дома.
Проживал сын мясного короля в  районе  молочного  комбината,  в  частном
секторе.
   Когда я уже уходила, Оля с надеждой посмотрела мне в  глаза  и  почти
ласково попросила:
   - Таня, я очень надеюсь, что ты мне поможешь.
   По крайней мере, развеешь мои сомнения по поводу  Аслана.  Понимаешь,
он.., мой любимый человек. Может быть, и по делам поехал по  срочным,  у
нас такое случается... Он часто не предупреждает  о  том,  куда  едет  и
зачем.
   - Полагаю, что это просто совпадение, - успокоила  ее  я,  внутренне,
однако, сильно сомневаясь в сказанном.
 
*** 
 
   Если верить предположениям  Оли,  то  выходила  довольно  законченная
картина и найти Лизу  было  делом  техники.  Но  что-то  не  вязалось  с
исчезновением брата Бена, Андрея. Кому понадобилось выкрадывать и  этого
замкнутого в себе человека? Пост в банке он занимал не бог весть  какой,
и версия наезда каких-то бандитских группировок не выдерживала критики.
   А может быть, в исчезновении Андрея виновата Лиза? Ведь,  как  сказал
Бен, их отношения даже натянутыми можно было назвать едва  ли.  В  таком
случае, где она сама и что объединяет Лизу и  Андрея?  Может  быть,  вся
неприязнь между ними  была  лишь  внешним  проявлением  какой-то  тайны,
которая была скрыта от глаз Бена и его родителей?
   Ладно, хватит думать об этом. Тем более что я уже подъезжала  к  дому
красавца, истинного сына азербайджанского народа Сулеймана Джебраилова.
   Дом Джебраилова являл собой пример новорусской архитектуры, с высоким
забором, башенками, украшенными литыми металлическими кружевами и такими
же витиеватыми решеточками  на  окнах.  Настоящее  воплощение  мещанской
мечты обывателя.
   Я постучала в массивную железную дверь. Из-за нее послышалось  чье-то
хрюканье или кряхтенье и чей-то молодой мужской голос с вызовом спросил:
   - Тебе чего надо?
   - Мне нужен Сулейман, - спокойно ответила я.
   - Он уехал. Нету его.
   Я уже было  отчаялась  попасть  внутрь  этой  домины  и  наконец-таки
улицезреть господина Джебраилова собственными  очами,  так  как  на  мои
дальнейшие потуги достучаться до сердца сидящего  за  дверями  парня  не
последовало ни ответа ни привета. В нерешительности я присела на краешек
металлической ограды возле клумбы и на минуту задумалась.  Скорее  всего
Джебраилов все-таки там, дома... А этот сторож принимает меня за обычную
потаскуху, которая навязывается к  его  хозяину  в  надежде  заработать.
Отсюда и такое непочтительное обращение ко мне...
   Занятая своими размышлениями, я не услышала, как кто-то  появился  за
моей  спиной.  Только  когда  чья-то  рука  коснулась  моего  плеча,   я
оглянулась и, к своему удивлению, обнаружила Диму Лисицына.
   - Димка! - притворно строго сказала я. - Тут с ума сойдешь с задачей,
которую ты мне задал...А ты... ты что здесь делаешь?
   - Приехал тебе помочь.
   - Откуда ты знал, что я поеду сюда?
   - Догадался!.. К тому же полюбуйся, вот! - Лисицын вытащил из кармана
листок  бумаги,   исписанный   огромными   корявыми   буквами   почерком
первоклассника. Не иначе как это литературное произведение  принадлежало
руке Сулеймана Джебраилова.
   Я взяла в руки листок и прочла:
   "Ах ты, сукин сын! Зачем Лиза хочешь насиловать? Она не хочет,  чтобы
ты ее насиловать! Лиза хочет, чтобы только я ее насиловать!  Потому  что
Лиза совсем как мой сестра! Отстань  от  Лиза,  найди  свой  жена  и  ее
насиловай! А если не сделаешь так, я тебя зарежу. Сулейман Кинг-Конг".
   Подпись меня озадачила больше всего. При чем тут Кинг-Конг, было явно
непонятно, и я вопросительно посмотрела на Бена.
   - Что за странная подпись?
   - Это его кличка, - ответил Бен.
   - Он что, такой ультрасовременный и оригинальный?
   - Нет, тут дело совсем в  другом.  Знаешь,  Елизавета  его  за  глаза
называла Кинг-Конгом. Ну, король обезьян, короче... И как-то в гости  он
к нам зашел, как раз день рождения был у Эдика, друзья собрались.
   Вдруг мальчик и говорит: "Дядя  Сулейман,  а  знаете,  как  мама  вас
называет?" И сказал. Мы все были в  таком  шоке!..  А  Джебраилов  очень
интересно отреагировал -  ему  понравилось.  Он  еще  тогда  пустился  в
разглагольствования: "Очень хорошее имя. У  нас  в  ауле  в  Кедабекском
районе фильм показывали в Доме культуры, американский, тоже  "Кинг-Конг"
называется. Я фильм смотрел, ничего не понял, потому что фильм по-русски
был... Ну, там как раз про большой  обезьян  был..."  И  с  тех  пор  он
потребовал, чтобы его называли только Кинг-Конгом. Он воспринял это  как
высокую оценку своей личности.
   - Где ты нашел эту записку?
   - Дело в том,  что  после  твоего  ухода  мне  позвонили  родители  и
сообщили, что хозяйка, у которой Андрей снимал  квартиру,  сказала,  что
если мы не собираемся продлевать срок аренды жилплощади, то надо забрать
вещи Андрея. Я и поехал туда поговорить с  хозяйкой,  в  крайнем  случае
забрать его шмотки.
   И на письменном столе я обнаружил вот эту  записку,  что  меня  сразу
очень обеспокоило. Естественно, я сразу же поехал сюда... А тебе что, не
открывают? - Он кивнул на особняк Джебраилова.
   - Говорят, что его нет, в чем я очень сильно сомневаюсь.
   - Уж я-то теперь, после этого... - Лисицын ткнул пальцем  в  послание
Сулеймана Джебраилова. - Теперь я почему-то тоже не сомневаюсь, что  это
его рук дело.
   - Димка, мне нужна твоя помощь, - сказала я.
   - В чем?
   - Сейчас ты подойдешь к двери и скажешь, что ты  из  "Панорамы"  и  у
тебя к Сулейману Агаевичу срочное дело.
   Я взяла его за рукав и подвела к двери дома, потом позвонила в дверь,
и вскоре раздался уже знакомый мне голос охранника.
   - Чего надо?
   - Мне к Сулейману Агаевичу, - подал голос Вен. - Я из  "Панорамы",  у
нас тут маленькая неувязка, и без него нам проблемы не решить.
   Ответ охранника несколько озадачил своей таинственностью. В его  тоне
чувствовалось раздражение, вроде как он отмахивался от  нас,  словно  от
надоедливых мух.
   - Тогда в Баку езжайте.
   - Что? - не поняла я.
   Казалось, наступил последний предел раздражению...
   - Что, совсем тупые, что ли? Не по-русски объясняю? Говорю, в Баку  -
значит, в Баку.
   Мне надоели эти  препирательства,  и  я  решила  действовать  в  лоб,
заколошматив по двери что было силы.
   - Если не откроете,  вам  же  хуже  будет!  Позовите  Джебраилова!  -
заорала я.
   - Ты что, совсем, что ли, рехнулась? Говорю же, нет  его,  уехал  он.
Была бы умная, давно бы поняла...
   - Давай открывай! - Это уже Бен подал  голос  и  ударил  по  железной
двери ногой. - Быстрее, а то сейчас шею сверну!
   - Чиво?! - За дверью возмутились до глубины души. - Чмо пучешарое!  Я
сейчас выйду и тебе глаз выколю! Совсем  оборзели,  по  поняткам  сейчас
живо жить научу, лох гребаный!
   Голос за дверью окончательно перешел на жаргонные выражения.
   - Открывай, открывай, сам ты лох! - В Лисицыне проснулось агрессивное
начало.
   Видимо, эта фраза оказалась решающей, потому  что  в  двери  раздался
характерный звук открываемого замка.
   Я встала по одну сторо