тные  глаза,
торчащие уши, скалящийся в глупой ухмылке кривой  рот..,  желтые  редкие
зубы.  А  над  ним,  в  метре  за   спиной,   навис   громадный   силуэт
фосфоресцирующего чудовища, его горящие глаза рухнули на меня..,  дикий,
бессмысленный взгляд.., и мне показалось, что не человек - хозяин  этого
пса, а этот пес повелевает этим жалким уродом. И я потерял сознание.
   Баскер  тяжело  вздохнул,  его   пепельно-серые   губы   дрогнули   в
беспомощной, по-детски испуганной улыбке.
   - Сказка, да, Денис Иваныч? - спросил он.
   Вавилов посмотрел на него долгим внимательным взглядом.
   - А раньше почему этого не сказал? - Он встал резко.
   - Только недавно всплыло в памяти. Да ты не обсирал бы меня, если  бы
сам видел это...
   - Еще и даун тут, - произнес Вавилов, - хотя это несколько  облегчает
дело. - В конце концов, больные синдромом Дауна все  стоят  на  учете  в
областной клинике.
   - А если он из другой области? - спросила я. - Если он  пострадал  от
того же, что и собаки. Генная мутация, и вот результат...
   - Разберемся, - бодро произнес капитан Вавилов. - Я только не  пойму,
зачем бы Тимофееву путаться с этими недоделками, а?..
   - Очень просто, - отвечала я, - даун может совершить преступление  по
чужой наводке, но он никогда не  сумеет  дать  показания  против  своего
хозяина.  Представь   себе   этого   несчастного,   больного   человека,
обвиняющего  в  преступлении   всемогущего   президента   "Атлант-Росса"
Александра Тимофеева?
   - Вот то-то и оно, - сухо заключил капитан Вавилов.

Глава 7

ДРЕССУРА ТИМОФЕЯ НОВАЧЕНКО

   Капитан Вавилов уехал в Тарасов, оставив компанию в прежнем  составе:
Соловьев, Эвелина Баскер, Филипп и Лена Солодковы, я, Бельмов, Кузнецов,
Оля и Наташа из "Атланта"
   (на них я смотрела с некоторым подозрением), Селиверстов, с ним  двое
охранников - Маринин и Игорь Серов, которых все называли Марик и  Гарик.
Кроме того, были трое молодых людей  из  ведомства  господина  Вавилова,
командовал ими лейтенант Бобров. Двое его подчиненных - сержант  Семенов
и сержант Васягин - оказались удивительно милыми людьми.
   Особенно мило они вели себя, обшаривая по приказу Вавилова  болота  в
поисках трупов или их фрагментов. Кроме  того,  они  прочесали  лес,  не
обнаружив в нем и признаков собак, перекопали  огромную  виллу  Баскера,
хотели даже спустить бассейн, чтобы убедиться, нет ли там потайного хода
или укрытия. Однако вовремя остановились и полезли туда купаться, чем  и
занимались до позднего вечера.
   Вечером позвонил Вавилов и сказал, что можно  отпустить  всех,  кроме
Баскера,  его  жены  и  ее  психоаналитика.  Узнав  о  том,  что  он  не
представляет для правосудия никакого интереса, Бельмов возмутился и  тут
же  накатал   сенсационную   статью   под   рабочим   названием   "Тайна
Баскер-виллы" (варианты: "Смерть ждет на  болотах",  "Псы-мутанты  виллы
Баскеров" и тому подобное).
   После этого Бельмов, Кузнецов и чета Солодковых  уехали  в  город  на
кузнецовской    раздолбайке,    лишь    по    недоразумению    именуемой
"Фольксвагеном". Основной целью этой поездки, как  я  подозревала,  была
вовсе не сдача статьи в редакцию, а оптовая закупка водки, благо веселые
молодые люди планировали остаться на даче до двенадцатого мая.
   Никакие псы из преисподней не смогли бы поколебать их в этом желании.
   Возвратились они к вечеру. К тому времени сама дача опустела; Эвелина
и  Соловьев  купались  в  бассейне   под   дулами   автоматов   коалиции
"аметистовские-вавиловские", то бишь господ Боброва  и  Селиверстова,  а
также их подчиненных - Марика, Гарика, сержантов  Семенова  и  Васягина.
Впрочем, Селиверстов находился в комнате Баскера, где довольно  долго  с
ним говорил.
   Кузнецов тормознул возле Баскеровской дачи,  увидев,  что  я  стою  у
ворот, и крикнул в окно:
   - Тань, наши старые знакомые приехали!
   Всякие Новаченки, Калиниченки и прочие ублюдки!
   - Приехал Новаченко? - воскликнула я.
   - Да, мы его только что видели. Серый "мерсовский" джип с номерами...
- И Кузнецов совершенно точно назвал цифры и буквы хорошо знакомого  мне
новаченковского номера.
   - Та-а-ак... - протянула я. - А Тимофеева ты, случаем, не видал, а?
   - Шефа? Нет, вот Александра  Ивановича  я  видеть  не  удостоился,  -
как-то не по-кузнецовски ответил Костя.
   - Что, хочешь к нему на дачу залезть? - высунулся и Бельмов.
   - Ну, или так, - расплывчато резюмировала я собственные размышления.
   - Успеха! - напутствовал Бельмов. - Если что, знаешь, где мы.
   - И по болотам ночью не ходи, - добавил Кузнецов.
   - "...Когда силы зла властвуют безраздельно", -  замогильным  голосом
произнес Бельмов.
   Кузнецов скорчил кошмарную рожу и проскрежетал:
   - Бэрримор, кто это так воет на болотах?..
   - Овсянка, сэр! - в тон ему ответил Бельмов, и оба захохотали.
   - Хорошо, нет Казакова, а то бы он исполнил какую-нибудь жуткую арию,
- проговорила я, качая головой при виде их паясничанья.
   - Ета как ста-а.., нет Кыаззаковва?  -  раздался  с  заднего  сиденья
знакомый голос, и Казаков, изрядно  навеселе,  просунул  свою  стриженую
голову в окно и отвратительным дребезжащим голоском запел:
   - "Ы-ыадному тибе я веррю... Шерлок Холмс.., атыщи мою потерррю!.."
   Я плюнула и быстро пошла в глубь сада.
   "Даче всего два года, а деревья уже большие, - подумала я, -  чудеса,
да и только!"
   - Если че, Иванова, мы всегда поможем, - крикнул  вслед  Кузнецов,  и
"Фольксваген" уехал.
   - Боже упаси от вас помощи ждать, - проворчала я.
   Но, несмотря на все  несносное  обезьянничанье  веселой  троицы,  они
сообщили  мне  очень  важную  новость:  на  свою  дачу  приехал  Тимофей
Новаченко. Стало быть, этой ночью я должна проникнуть в их коттедж.
   "Их" - я подспудно имела в виду и Тимофеева.
   "А что, если они уедут сегодня же, -  вдруг  всколыхнулась  мысль.  -
Вряд ли, но чем черт не шутит?"
   Эх, Тимофеев, Тимофеев, укоризненно шевельнулось в  мозгу.  Вероятно,
самый притягательный и самый, как сейчас любят  выражаться  политические
обозреватели, харизматический человек, которого я  когда-либо  знала.  И
всегда, всегда знала в связи с тем, что подозревала его в преступлении.

***

   Такая сложная, насыщенная драматизмом ситуация  -  и  я  столь  редко
задействую свои магические гадальные кости.
   Вот и ответ.
   28+11+20
   "Благими намерениями вымощена дорога в ад".
   - Благими  намерениями  вымощена  дорога  в  ад,  -  повторила  я.  -
Замечательные слова, что и говорить!
   Особенно в сочетании с черными псами преисподней.

***

   Купальщики в лице подчиненных Боброва  и  Селиверстова,  а  также  их
поднадзорных - Соловьева и  Эвелины  Баскер  -  уже  закончили  вечерние
водные процедуры и сели ужинать, когда я вышла из дома и не без  трепета
направилась к лесу.
   Уже темнело, и лес казался  жутким,  особенно  если  учесть,  наличие
каких тварей в нем я допускала.
   Я медленно двинулась в глубь леса.  Признаюсь,  сердце  мое  отчаянно
колотилось, а пальцы правой руки судорожно стискивали пистолет.
   "Надо было стянуть у Селиверстова "узи", - подумала я, - с  ним  было
бы не так страшно".
   Минут  десять  я  шла,  боясь  вздохнуть,  и  слышала  только  биение
собственного сердца да хруст  прошлогодней  листвы  в  молодой  весенней
траве под моими ногами.
   Внезапно земля резко осыпалась подо мной, и я едва успела  схватиться
за ветви окружавших меня деревьев. При этом я едва не уронила пистолет и
оцарапала шею.
   Внизу, в пяти-шести метрах от меня, плескались речные волны.
   -  Обрыв,  -  пробормотала  я,  -  еще  чуть-чуть,  и  Гитлер  капут,
ауфвидерзеен, фройляйн Иванофф!
   Осторожно придерживаясь за стволы  деревьев,  я  пошла  вдоль  берега
Волги,  напряженно  вглядываясь  в  лесную  тьму  справа   от   меня   и
одновременно стараясь не свалиться в Волгу.
   Лес кончился  так  же  внезапно,  как  уходил  под  откос,  в  Волгу,
источенный   переплетенными   корнями   деревьев   обрыв.    Ничто    не
свидетельствовало бы об окончании лесной полосы более явно, если  бы  не
обвитая плющом высоченная металлическая ограда, о  которую  я  пребольно
стукнулась коленом, плечом и лбом.
   Судя по всему, это должна быть дача Новаченко.
   Обрывая  плющ,  я  полезла  наверх,  стиснув  зубы  и  закрыв  глаза,
поскольку зеленые насаждения, орнаментирующие  ограду,  назойливо  лезли
мне в лицо. Ограда показалась мне бесконечной, но когда на  самом  верху
мне по  голове  стукнула  массивная  ветка  дерева  и  я  почти  кубарем
скатилась вниз, по ту сторону железной преграды, я поняла, что это вовсе
не так высоко. Метра три, не больше, потому что приземление было  вполне
сносным.
   К тому времени совсем уже стемнело, и я, одетая  в  черные  джинсы  и
черную же ветровку, которую позаимствовала у Баскера,  не  боялась  быть
замеченной.
   На площадке перед домом стоял джип "Мерседес" темно-серого  цвета,  о
котором говорил Кузнецов.
   Я осторожно вышла из-за угла и неслышно взлетела на веранду.  Никого.
Даже как-то не по себе. Я потянула дверь на себя, и та отворилась.
   Я расслышала отдаленные  голоса  и,  приоткрыв  дверь,  проскользнула
внутрь дома. По всей видимости, основное действо происходило  на  втором
этаже, на первом же я  обнаружила  только  полураздетого  охранника,  по
которому размеренно елозила совсем уж голая брюнетка.
   Нет ничего удивительного в том, что  парочка  была  слишком  увлечена
своими  экзерсисами,  чтобы  заметить  меня.  И  я   ничтоже   сумняшеся
прошмыгнула мимо под сладострастную какофонию охов, вздохов и стонов.
   На втором пролете лестницы сидел  сильно  пьяный  лысый  человечек  и
таращился на меня.
   У меня екнуло сердце, я подумала, будто передо мной и есть тот  даун,
предводитель черных псов.
   Присмотревшись, я поняла, что это не он, хотя по уму  различие  между
этими двумя особями человеческого племени едва ли велико.
   А если и велико, то в пользу сказочного погонщика псов адских бездн.
   ...Сколько эпитетов я расточила этим милым животным!
   Вырубив человечка четким ударом с левой, я поднялась дальше и тут  же
юркнула за штору, потому что мимо прошел  Новаченко  с  какими-то  двумя
проституированными лицами женского пола.
   - Пойдем в сауну, а, Тима? - сладко лепетала одна из девиц,  припадая
к плечу Новаченко. - Хочется в джакузи поваляться...
   - Понтуешь, клюшка? - нелюбезно буркнул Новаченко. - Что, приспичило,
что ли? Или что?..
   - А ты же говорил, что приедет  сам  Александр  Иванович,  -  пропела
вторая девица.
   - Шеф занят, - ответил Новаченко, судя по звуку, грузно  плюхаясь  на
диван, - да и недосуг ему. Особенно до таких, как вы, - и  Новаченко  во
весь голос захохотал, радуясь, как младенец, не  то  чтобы  избитому,  а
измочаленному до состояния, не подлежащему реанимированию, каламбуру.
   - Тимофей, - послышался низкий мужской голос,  -  а  ты  слыхал,  что
случилось с нашей этой.., как ее?
   - Ты о ком, - буркнул Новаченко, - я не понимаю.
   - Ну, о девке, которой шеф поручал этого... Аметистова...
   Я обратилась в слух. Но услышать пришлось совсем другое.
   Раздался резкий  скрежет  отодвигаемой  мебели,  короткое,  но  емкое
ругательство (очевидно, из уст Новаченко) и сочный звук удара.
   - Недоумок! -  загремел  рокочущий  бас  начальника  охраны  концерна
"Атлант-Росс". - Что ты несешь? Не умеешь язык за зубами держать? Так  я
тебе его отрежу к  черрртовой  матери!  И  в  задницу  засуну  на  манер
геморроя!..
   Послышалось сконфуженное бормотание.
   - Вот то-то, - уже добродушнее сказал Тимофей Леонидович, - и хорошо,
что тебя, болвана, Александр Иванович не слыхал. Не любит  он  болтливых
идиотов.
   После этого содержательного  диалога  стало  окончательно  ясно,  что
заказчиком  убийства  Аметистова  был  мой  идеал   настоящего   мужчины
Александр Тимофеев...
   - Я тебя отдрессирую, ба-а-алван, - продолжал отповедь Новаченко  уже
доброжелательным тоном, - ничего, ты еще молодой, неотстрелянный ..
   - Может быть, необстрелянный? - весело переспросил кто-то.
   - Нет, именно неотстрелянный. - Новаченко засмеялся.
   В этот момент зазвонил телефон.  Кто-то  из  гостей  взял  трубку,  а
потом, недолго  думая,  нажал  кнопку  включения  громкоговорящей  связи
"Speaker":
   - Вас слушают... Але!.. Резиденция Тимофея Новаченко!..
   - Погоди ты! - послышался голос самого Новаченко. - Я слушаю.
   - Ты что это, Тимофей?  -  раздался  холодный  язвительный  голос.  -
Сабантуй в честь прошедшего Дня Победы?
   Я не могла не узнать этого голоса.
   - Возьми другую трубку. Где ты похерил свой "мобильный"?  Заставляешь
ждать, Тимофей.
   - Извини, Александр Иванович, - пробормотал Новаченко. - Сейчас...
   По всей видимости, он перешел на другой  аппарат  -  радиотелефон,  -
потому что отошел от веселящейся компании, встав в метре  от  шторы,  за
которой, едва сдерживая дрожь, оцепенела в нечеловеческом напряжении я.
   - Да,  -  произнес  Новаченко.  -  Что?  Да,  знаю.  С  ней  все?  Ты
окончательно решил? Ну, понял.
   Новаченко надолго замолчал, слушая, что ему говорит Тимофеев.
   - Когда? - наконец спросил он. - Ясно.
   Как его там? Да, запомнил. Вавилов. Угу, добре. Ну все.
   -  Ежкин  корень!  -  пробормотал  Тимофей  Леонидович  и   пропустил
пару-тройку совсем уж неделикатных выражений. - Даже отдохнуть нельзя!
   ... Вавилов?! Безусловно, это не самая редкая фамилия  в  России,  но
таких совпадений быть не могло. Я  была  убеждена,  что  в  виду  имелся
именно капитан Денис Иванович Вавилов. К чему Тимофеев упомянул сие имя?
Может, убить? Или договориться? Или они уже давно в сговоре?
   Мои размышления прервал голос Новаченко:
   - Эй, Оксанка, Ольга, Светка, пойдем дрессировать мою собачку!
   - Это которую собачку? Которая между ног, что ли?  -  плоско  съязвил
кто-то.
   ...Лучше между ног, чем ту, о которой тут же  вспомнила  я,  и  кровь
бросилась мне в голову, когда я подумала,  что  Новаченко,  быть  может,
держит этот кошмар где-нибудь в подвале и сейчас возьмет  да  и  покажет
пьяным гостям.
   - Только она у меня опасная, - предупредил Новаченко, - того и  гляди
что-нибудь там вот...
   Мне стало жутко. Тем временем девушки прошли мимо меня  и  спустились
вниз по лестнице. Я услышала их голоса уже со двора перед домом.
   Внезапно дикий визг прорезал ночной воздух, и я слетела по лестнице и
выглянула с террасы.
   Перед домом стоял у машины с приоткрытой дверцей Новаченко, а на руке
одной из девушек висел, крепко сжав челюсти, совсем крошечный  пятнистый
черно-белый щенок.
   - Я же говорил, нужна дрессура, - повторил, хохоча, Новаченко.

Глава 8

МАНЕВРЫ КАПИТАНА ВАВИЛОВА

   - Ладно, пошли в дом! - окликнул  девиц  Новаченко,  после  того  как
общими усилиями щенок был отделен  от  руки  одной  из  них.  Недовольно
порыкивающий комок водворили обратно в машину Тимофея Леонидовича.
   Я поспешила обратно к двери, ведущей внутрь дома, и уткнулась носом в
чью-то заросшую мускулатурой волосатую грудь.
   - А ты откуда  тут  взялась?  -  довольно  доброжелательно  донеслось
сверху.
   Я подняла глаза и увидела едва ли не в полуметре над  собой  довольно
симпатичную небритую физиономию, дышащую  напалмом  жутчайшего  коктейля
спиртных напитков. Рожа при этом ухмылялась и была украшена  здоровенным
кровоподтеком под глазом. Совсем свежим.
   Мне тут же подумалось, уж не тот  ли  это  "неотстрелянный"  молодец,
которого  незадолго  до  этого  "дрессировал"  Новаченко.   Следы   этой
дрессировки налицо, а вернее - на лице.
   Больше я ничего подумать не успела, потому что губы  уже  произносили
ответ на  вопрос  здоровяка,  руки  машинально  сжимались  в  кулаки,  и
проскочила мысль: а ну как если?..
   На этом моя мысль и завершилась, потому что, услышав мои  слова:  "Ну
вы, блин, даете!" - амбал поскреб в затылке и крикнул Новаченко:
   - Тимофей, а эта с Калиной, что ли, приехала?
   - С Калиной, с Калиной, - ответила я, соображая, как бы не  попасться
на глаза Новаченко. Конечно, старый знакомый не причинил бы  мне  вреда,
но реакция тимофеевских прихвостней  непредсказуема,  особенно  когда  я
пытаюсь влезть в дела их хозяина.
   Сначала я подумала: а что, если в самом Деле  обновить  знакомство  с
Новаченко?.. Но тут фамилия - Вавилов! -  всколыхнулась  в  мозгу,  а  с
фамилией  всколыхнулась  и  челюсть  здоровяка,  когда  я,   подпрыгнув,
вцепилась руками в косяк террасной  двери  и  нацеленно  ударила  обеими
ногами... Только так я надеялась если не выключить, то хотя бы  привести
в сильное замешательство,  именуемое  нокдауном,  этого  монументального
детину.
   - Ой, е-о-о!.. - крякнул тот и попятился,  а  я  выскочила  наружу  и
бросилась наискосок через газон и автостоянку к воротам.
   - Это еще что такое? - загремел за мной голос Новаченко.
   - Дер-рржи эту суку! - завопил кто-то утробным басом - без  сомнения,
это был несчастный амбал, которому за  вечер  приложили  уже  дважды.  -
А-а-на...
   Остаток фразы потонул в серии одиночных выстрелов, а потом их покрыла
длинная автоматная очередь.
   Перелезать через ограду было опасно - могли подстрелить, и я побежала
к небольшой калитке у  главных  ворот.  За  мной,  пыхтя,  несся  кто-то
большой  и  неуклюжий,  но  достаточно  быстрый,  потому  что  у   ворот
расстояние между нами составляло уже не более трех метров.
   Уже на подходе я заметила, что калитка закрыта  на  висячий  замок  с
цифровым кодом.
   Выхватить пистолет и взвести курок было  делом  одного  мгновения,  я
выстрелила, почти не целясь...
   В этот миг тяжелая рука рванула меня  за  плечо,  и  на  меня  грудой
гипертрофированного мышечного мяса обрушился мой преследователь.  Я  тут
же съежилась и упала ему под ноги, понимая, что провести всем  захват  и
бросок не позволит большая разница в весовых категориях.
   Огромная туша пребольно врезалась в меня коленями и с  диким  воплем:
"У-у-ух,  бля-яя!.."  -  просвистела  над  моим  ухом  и  впечаталась  в
калитку... С хрустом отломились мощные  петли,  и  калитка  рухнула  под
бременем нагрузки, зашкалившей за все мыслимые пределы...
   А в  замок  я-таки  не  попала.  Ему  была  суждена  иная  технология
демонтажа. Я перепрыгнула неподвижную глыбу человеческой тупости и мощи,
в такой концентрации более приличествующим горной горилле, и побежала по
асфальтовой дороге, ведущей от дачи.  Главное,  чтобы  они  не  вздумали
гнаться за мной на машинах, а то им-то мало ли что в  голову  придет,  а
плутать по закоулкам придется мне... А  я,  честно  говоря,  предпочитаю
общество Новаченко, нежели милую компанию его собачек - не из  тех,  что
он показывал девушкам...
   Его ли собачек?.. Чем больше я пыталась соотнести Тимофея Леонидовича
с  этими  порождениями  тьмы,  чем  больше  утверждалась  в  мысли,  что
начальник охраны "Атлант-Росса"  едва  ли  возьмется  за  такое  дело...
Застрелить, взорвать - это он мог и не раз  проделывал  -  руками  своих
молодцов, естественно... Но это преступление на болотах могло  прийти  в
голову только человеку с извращенной фантазией...
   А может, и Тимофеев тут ни при чем? Может, плутая в потемках  сложных
теорий а-ля Шерлок Холмс, я не желала видеть очевидного?..
   Уф-ф!  Хорошо,  и  однозначно  хорошо,  только  одно   -   что   этот
боров-охранник все-таки поддался увещеваниям и на время  вышел  погулять
из своего бренного тела. Какая махина, там, верно, и  за  сто  пятьдесят
будет!
   Размышляя таким замечательным образом, я по щиколотку  погрузилась  в
какую-то вязкую, грязную лужу и выругалась: "Тоже мне "новые русские"  -
дорогу не могут отремонтировать!"
   Только тут я осознала,  что  идет  дождь.  Он  стекал  мне  за  ворот
ветровки, мочил на груди  рваную  футболку,  которую  я  тоже  взяла  из
гардероба Баскеров - на этот раз Эвелины. Стоп!
   А почему она рваная? И грязная, подумала я, проводя рукой по груди.
   Дождь полил сильнее, в