довольствия  убедительно  доказывали,   что   жизнь   не
кончается и заниматься ею - я имею в виду жизнь во всех ее проявлениях -
очень даже неплохое занятие для одинокой девушки.
   К тому же и в моей детективной работе  наступила  пауза,  ни  в  коем
случае не напрягавшая: я вкусно отдыхала, чего искренне  желала  и  всем
своим потенциальным клиентам.
   Так продолжалось до сегодняшнего вечера. Я возвращалась домой  именно
в таком благодушном и лирическом настроении  и  не  думала  ни  о  каких
неприятностях.  Все  было   настолько   прекрасно,   что   неприятностью
показалась бы даже крамольная мысль  о  каких-то  там  расследованиях  и
прочей суете. Чур-чур-чур меня, мне и так хорошо.
   Было довольно-таки поздно. Собственно, вечером это время суток  можно
назвать, пожалуй, только из моей врожденной  вежливости  и  тактичности:
два часа после полуночи. И все-таки вечер, поскольку  надо  учесть,  что
утро для меня начинается отнюдь не в семь. И даже не в девять.
   Я медленно шла,  никого  не  трогала  и  тихонько  мурлыкала  мелодию
Стинга, когда из тени  высокого  тополя,  растущего  сбоку  от  дорожки,
ведущей к моему подъезду, меня окликнул мужской голос:
   - Татьяна Александровна?
   Я вздрогнула от неожиданности и оглянулась на этого  хама,  пугающего
девушек в темноте тем, что называет их по имени-отчеству. Никакого такта
нет у людей, я это давно заметила. Если нужно тебе - так  скажи  просто:
милая Таня или дорогая Танечка. Ну или еще как-нибудь, так же изящно.
   А то: Татьяна Александровна! Если прощать такие вещи, то в  следующий
раз назовут тетей Таней и не поймут, за что получили по физиономии.
   Я остановилась и гордо произнесла:
   - Вы ошиблись, юноша. Ничем не могу вам помочь.
   Мне не ответили. Точнее, ответили, но только не словами, а действием:
на дорожку вышел мужчина - на голову выше меня, а в  плечах  -  примерно
как одна Таня, только поперек. Как видно, юноша этот - акселерат.
   А что: акселерация обычное в наше время дело.
   Поэтому  я  и  не  удивилась,  только   отступила   на   шаг   назад,
исключительно для лучшего обзора надвигавшейся на меня громадины.
   При внимательном рассмотрении "юноша", помимо  нестандартного  роста,
оказался еще и не совсем юношеского возраста - мужчиной лет за тридцать.
На нем были рубашка без галстука и мятые брюки,  а  в  руках  он  держал
чемоданчик-"дипломат".
   -  Вы  разве  не  Иванова  Татьяна  Александровна?  -  спросил   меня
обладатель "дипломата" и напряженно взгляделся в мое лицо.
   Я в этот момент рассматривала его и четко понимала, что сей экземпляр
мужской особи никогда не встречался на моем жизненном пути. Ни разу.
   Но так как все-таки было очевидно, что ночью в кустах около  подъезда
поджидал он именно меня, оставалось узнать: у него ко мне  дело  или  он
просто романтик.
   - Да, я Иванова, - скучно произнесла я, с трудом сдерживая зевок. - А
вы кто?
   - А я Петров, - кашлянув, признался мужчина, и я поморщилась: уровень
предложенного юмора был явно не на той высоте, на которую  следовало  бы
обратить мое снисходительное внимание.
   - И что же вам угодно, господин Петров? - продолжила я и тут же очень
мило и ненавязчиво напомнила, что сейчас уже некоторым образом поздно  и
я хочу домой.
   - Мне очень нужна ваша  помощь,  Татьяна  Александровна,  -  произнес
Петров таким голосом, что показалось, он сейчас расплачется, не сходя  с
тротуара.
   Я подошла ближе и предложила:
   - Если желаете, господин  Петров,  мы  можем  подняться  ко  мне  для
разговора. Здесь немножко не те условия для беседы.
   Петров помялся, зачем-то оглянулся, снова кашлянул и заговорил тихо и
быстро:
   - Вы извините меня, пожалуйста. Я стал уже совсем психопатом, Татьяна
Александровна, мне везде мерещатся засады и ловушки... -  Петров  достал
из кармана мятую пачку сигарет и закурил,  поднеся  зажигалку  дрожащими
руками. - Короче говоря, я нахожусь в бегах.
   - Из тюрьмы? -  полюбопытствовала  я  вслух,  а  про  себя  вообще-то
подумала про сумасшедший дом.
   - Пока еще нет, - криво усмехнулся Петров, - меня обвиняют в убийстве
моей жены. Все факты говорят против  меня.  Но  я  не  виноват,  честное
слово...
   Петров с силой потер лоб и постарался взять себя в руки.
   - Дела обстоят  так  плохо,  -  продолжил  он  более-менее  спокойным
голосом, - что, если бы я не уехал из Волгополоцка,  меня  задержали  бы
еще вчера утром. Уже был выписан ордер, мерой пресечения избран арест.
   - Вы из органов? - спросила я,  уловив  во  фразах  Петрова  знакомый
профессиональный канцелярит.
   - Десять лет назад уволился по собственному желанию, - пояснил он.  -
А как вы узнали? - Петров вздрогнул  и  оглянулся.  -  Впрочем,  это  не
важно, - пробормотал он и продолжил:
   - Мои старые знакомые меня и предупредили. Ваше  имя  мне  уже  давно
известно от.., других знакомых. Да, в общем, и это не важно. Вы поймите,
- Петров наклонился ближе ко мне и почти прошептал, -  это  чья-то  злая
воля. Именно так, иначе и не объяснишь. Мало того что  убили  мою  жену,
еще и вешают это преступление на меня, а так как я уже давно  уволен  из
органов, то  спецзона  мне  не  светит  и  спецСИЗО  -  тоже.  Меня  уже
предупредили. А среди уголовников я просто не выживу, это же ясно.
   - Пойдемте ко мне, поговорим, - устало произнесла  я,  повторяя  свое
приглашение.
   Пока еще  мало  понятно  было,  о  чем  идет  речь  и  за  что  можно
зацепиться, но уже совершенно  ясно,  что  разговор  нужен  подробный  и
неторопливый.
   Петров помолчал, затем  пошарил  в  карманах  брюк  и  вынул  пачечку
сложенных вдвое стодолларовых купюр.
   - - Это аванс за работу,  Татьяна  Александровна...  -  произнес  он,
протягивая деньги. - А здесь копии всех нужных документов.
   Петров протянул мне "дипломат", и так как я помедлила, он его раскрыл
и показал его содержимое. В "дипломате" лежало несколько тонких папок  с
бумагами, расческа и авторучка. Петров снова закрыл "дипломат", и  после
этого я взяла и "дипломат", и деньги.
   Где-то рядом послышались торопливые шаги нескольких человек.
   Петров вздрогнул, ссутулился и отпрыгнул назад под дерево.
   - Я найду вас завтра, Татьяна Александровна! - громко прошептал он из
темноты и, судя по звукам, поспешил прочь.
   Я только вздохнула, повернулась и пошагала к  своему  подъезду.  Если
мужчина на ночное предложение девушки отвечает,  что  он  придет  завтра
утром, то с этим уже ничего не поделаешь. Рок, фатум, ананке или  просто
невезуха.
   Уже заходя в подъезд, я услышала с улицы крики:
   - Вот он! Стоять, гад, милиция!
   После чего сухо прощелкали два пистолетных выстрела.
   Я оставила "дипломат" в подъезде, быстро сунула  доллары  в  кармашек
майки, выскочила на  улицу  и,  пробежав  за  дом,  увидела  милицейскую
машину, ярко светившую фарами перед собой.
   Двое сержантов тащили Петрова,  еле-еле  передвигавшего  ноги.  Моего
неожиданного клиента затолкали внутрь машины, взревел мотор, машина лихо
развернулась на месте и умчалась по трассе.
   Я постояла, задумчиво посмотрела вслед исчезнувшему в темноте видению
и неторопливо зашла в подъезд. "Дипломат" стоял на том месте, где я  его
оставила. Подхватив эту  ношу  с  чужими  проблемами,  сейчас  ставшими,
очевидно, и моими тоже, я поднялась на лифте и вошла в свою квартиру.
   Раздевшись в коридоре, я раскрыла "дипломат", выложила все лежащие  в
нем бумаги на журнальный столик, села  в  кресло  и  уже  взяла  в  руки
телефонную трубку своего мобильника, как  вспомнила,  что  у  нормальных
людей сейчас самая что ни на есть глухая ночь и они законопослушно спят.
   Поэтому  решила,  что  позвонить  все-таки  будет  приличнее   утром,
отложила телефон в  сторону  и  закурила.  А  потом  достала  мешочек  с
гадальными костями - в данной ситуации не помешает сориентироваться, что
сулит история, в которую я так неожиданно ввязалась.
   Покатав магические двенадцатигранники в ладонях, я бросила  кости  на
столик и посмотрела на расклад.  21+34+5.  "Вы  уже  сами  непроизвольно
накликали на себя беду".
   - Какое совпадение, скажите пожалуйста! Я и сама подумала о том же, -
проворчала я и вынула из кармашка майки деньги, данные  мне  клиентом  с
оригинальной фамилией Петров.
   Несколько долларовых банкнот, брошенных на стол рядом с костями, были
фактом, от которого не отмахнешься так  просто:  человек  попросил  моей
помощи, и я взяла задаток. За эти  деньги  я  просто  была  обязана  или
постараться раскрыть дело, или опять же  постараться  и  найти  весомые,
главным образом для  меня  самой,  причины  отказаться  от  этого  дела.
Собственно, отказаться я могла только по одной причине - если Петров  на
самом деле убил свою жену.
   В любом случае предстоит расследование, и мой пляж, похоже,  накрылся
медным тазиком.
   Я загасила сигарету в пепельнице и принялась за изучение текстов. Это
были копии свидетельских показаний с пометками, сделанными авторучкой на
полях.
   Чтение заняло два часа. Потом я приняла душ и легла спать.
   А телефонную трубку положила рядом, чтобы утром не  искать  ее,  если
вдруг кто позвонит, и тем самым сэкономить время и нервы.

***

   Я не завела накануне будильник, поэтому проснулась без эмоционального
шока,  обычно  вызываемого  его  истошным  верещанием.  Первым  делом  я
посмотрела на часы - рань для меня несусветная, но  официальный  рабочий
день начался, надо и мне включаться, раз уж  ввязалась  в  эту  историю.
Вторым делом набрала на мобильнике номер телефона Володьки Степанова.
   Володька Степанов был моим однокурсником.
   Помимо этого, он был еще майором милиции, классным парнем  и  большим
моим другом. Его служебная резиденция располагалась в здании  городского
управления внутренних дел, и чтобы пройти  к  Володьке,  нужно  выписать
кучу пропусков. А поговорить с ним сейчас очень не помешало  бы,  ибо  в
моей ситуации мне нужны были все Володькины качества - и человеческие, и
служебные. Минувшей ночью я его пожалела, звонить не  стала,  но  теперь
моя решимость просто била копытом о землю.
   Даже не прорвавшись, а проломившись через передовые заслоны майорской
обороны в виде секретарши, я поздоровалась с Володькой и  спросила,  как
ему спалось.
   - Да вроде ничего, только жарко было немного,  -  ошарашенно  ответил
он. - А в чем дело-то?
   У тебя все в порядке, Тань?
   - Почти, майор. Почти, да не совсем, - недовольным  тоном  призналась
я. - Ты представляешь хоть, какие чудные дела творятся на белом свете?
   Володька промолчал, громким сопением в трубку обозначая свое внимание
к моим словам.
   - Короче, опер, так: примерно в два пятнадцать ночи я была  разбужена
несколькими выстрелами. В этих звуках я, к сожалению, не ошибаюсь.
   Так вот, выглянув из окна, я увидела, как два человека,  вроде  бы  в
милицейской форме, затащили  в  милицейскую  машину  человека.  Судя  по
всему, он был ранен. Ты мне можешь сказать, что происходит в нашем тихом
городе у меня под окнами?
   - А-а-а, - глубокомысленно протянул Володька, видимо, в очередной раз
отмахиваясь от секретарши или вычитывая  сводки.  Наконец  разродился  и
радостно объявил:
   - Все нормально!
   - Да? - мрачно поинтересовалась я. - Очень рада. А конкретнее можно?
   - Запросто, Тань. Я думаю, что об этом сообщат даже  в  "Криминальном
часе". Короче, взяли одного типа,  он  подозревается  в  убийстве  своей
жены.  Против  него  очень  серьезные  улики.  Он  почему-то   не   стал
дожидаться, пока его арестуют. - Володька интонацией обозначил,  что  он
сейчас мило шутит, и продолжил:
   - А удрал из Волгополоцка, где прописан и живет, и драпал  до  самого
нашего города. Но уже успели пустить ориентировку. Один наш сержант  его
заметил на улице.  Вот,  собственно,  и  все.  Ты  стала  свидетельницей
обычной  операции  по  задержанию  опасного  преступника.  Так  что   не
волнуйся, Таня, твоя милиция тебя бережет.
   - Значит, его не осудили еще? - отметила я и поинтересовалась:
   - Откуда он бежал, из СИЗО?
   - Да нет же, из собственной  квартиры.  Глупейший  поступок!  Так  он
буквально признал свою вину. Я удовлетворил твое любопытство?
   - Он что, на самом деле убил жену? - спросила я. - Или он просто один
из подозреваемых?
   - Не знаю подробностей, - ответил Володька. - А что  это  тебя  вдруг
заинтересовало это дело?
   Колись давай! Хотя я и так уже все понял!
   - Не все. Видишь ли, дорогой, - я перешла на  совершенно  трагический
тон, - я уж было совсем собралась предложить тебе развестись с  женой  и
жениться на мне, но твои слова заставили меня передумать.  Пока  мужчины
убивают своих жен, выходить замуж нельзя. Опасно, знаешь ли.
   Пока Володька озадаченно переваривал свалившуюся на него  информацию,
я отключилась от него и откинула мобильник в сторону.
   Итак, Петрова именно арестовали, а не выкрали те неведомые мне враги,
на которых он намекал, говоря о чьей-то злой воле. Хотя ситуацию это  не
проясняло. С  таким  же  успехом  врагами  он  мог  считать  руководство
волгополоцкой милиции, никаких других "врагов" не было  вообще,  его  на
самом деле просто-напросто арестовали по подозрению в убийстве. И  то  и
другое не облегчало мне жизнь никоим образом. Предстояла работа,  и  она
вовсе не обещала быть легкой.
   Делая утреннюю зарядку, я вспоминала то, что удалось понять из  бумаг
Петрова, обнаруженных в его "дипломате".
   Петров Юрий Гаврилович, тридцати шести лет от роду, был  бизнесменом.
Ему принадлежали  три  мини-спиртзавода  в  районе  Волгополоцка  и  два
магазинчика в самом городе. Еще у него были какие-то акции-облигации, но
это меня не занимало.
   Его супруга Нина Николаевна, тридцати лет, соскучилась  "сидеть  дома
без дела", как сказано в показаниях самого Петрова, и поэтому устроилась
на работу в клуб "Веселый Джокер" старшим менеджером.
   Восемнадцатого июля сего года, то есть две  недели  назад,  она  была
найдена убитой выстрелом в голову. Петрова сидела на  месте  водителя  в
собственной машине, пистолет "Макаров" с самодельным глушителем  валялся
рядом. Если верить  регистрационному  номеру,  пистолет  принадлежал  ее
мужу. Все деньги, документы и ценности остались нетронутыми.  Патрульный
милиционер обнаружил Нину  в  семь  часов  вечера.  Согласно  заключению
судмедэкспертизы, смерть наступила примерно за час до этого.
   Юрий Гаврилович не имел алиби на время  с  пяти  до  семи  часов.  Он
утверждал, что все это время гулял в парке Победы, в самом  дальнем  его
углу.
   Никто этого подтвердить не мог. Он ушел с работы в  половине  пятого,
отменив две важные встречи, причем, по словам секретарши и  сотрудников,
очень спешил.
   Оперативники нашли  некую  Кудрявцеву  Зинаиду  Алексеевну,  двадцати
четырех лет, и она заявила, что уже три года  была  любовницей  Петрова,
который периодически обещал на ней жениться, говоря, что  вот-вот  скоро
разведется с женой. Более того, Кудрявцева рассказала, что  при  встрече
накануне, за день до убийства Нины, Петров весело сказал,  что  на  днях
полностью освободится от семейных уз.
   Вся эта "картинка" выглядела довольно-таки  хреново  по  отношению  к
жизни и здоровью Юрия Гавриловича. О чем я честно и сказала самой себе.
   Настораживали два момента.
   Момент первый: Петров категорически отрицал знакомство с Кудрявцевой,
их любовная связь подтверждалась только показаниями самой женщины  и  ее
старой бабки.
   Момент  второй:  странно  смотрелся  человек,  застреливший  жену  из
собственного пистолета, не обеспечивший себе алиби и при всем  при  этом
надеющийся, что его не заподозрят. Слишком уж мудро.
   Я так глубоко  задумалась,  что  затянула  свою  зарядку  на  гораздо
больший срок, чем планировала.
   Однако, как бы я ни размахивала  руками  и  ногами,  было  ясно,  что
придется ехать в славный город Волгополоцк и  рыть  там  носом  землю  в
поисках чего-нибудь конкретного по поводу убийства Нины Петровой.
   Угораздило же меня вчера взять этот аванс от Петрова!
   Я закончила себя истязать и взялась за гадальные кости - было  просто
необходимо  чем-нибудь  подстегнуть   застопорившуюся   мысль.   И   уже
перекатывая в ладонях своих  верных  советчиков,  подумала  о  том,  что
показаниям Кудрявцевой в принципе верить  можно:  мужчина,  имеющий  при
живой жене любовницу, волей-неволей будет осторожным  и  не  станет  эту
связь афишировать. Поэтому не слишком странно, что никто,  кроме  бабки,
не может подтвердить ее слова об их близком знакомстве.
   Я  высыпала  кости  на  стол  и  посмотрела,  что  же  получилось.  А
получилось  следующее:  20+6+28.  "Угроза  опасности  совсем  не  с  той
стороны, откуда вы ее ждете". Ну что ж, это можно понимать так, что Зина
Кудрявцева меня не убьет. И на том спасибо, ребятки.
   Продолжая ворчать и вздыхать, я побросала в походную  сумку  вещички.
Параллельно с этим позвонила в аэропорт и на вокзал и  выяснила,  что  в
Волгополоцк самолеты  летали  раньше,  несколько  лет  назад,  а  теперь
перестали, надо понимать, из принципа, зато поездов туда - сколько  душе
угодно.
   Напоследок сложила в сумку и все бумажки, доставшиеся мне от Петрова,
потом сказала не то самой себе, не то своему  дому  "пока"  и  вышла  из
квартиры.
   Ох, лучше бы я вчера вечером уснула на пляже, а проснулась бы  только
сегодня утром. Не нравилась мне эта командировка, и все тут!

Глава 2

   Волгополоцк находится, конечно же, не на краю земли, но  от  Тарасова
до него и не рукой подать. Одним словом,  ближе  к  вечеру,  около  пяти
часов, я вышла из вагона поезда, очень неприветливо щурясь на  город,  в
который не собиралась ехать еще вчера.
   Город, или правильнее было бы сказать - городишко, с первого  взгляда
меня совсем не впечатлил, и я даже разглядывать его не стала. Настроение
не позволило.  Сев  в  такси,  заказала  ближайшую  гостиницу  и  злобно
пресекла  треп  шофера,  пожелавшего  прочесть  лекцию  о   качестве   и
количестве  волгополоцких  гостиниц  и  о  расстояниях  до   них.   Меня
интересовал только ближайший караван-сарай с набором  удобств  в  рамках
провинциальной цивилизации, и больше ничего я не хотела слышать.
   Отель  "Астория",  как  многократно  сообщалось  по  всему  периметру
бельэтажа, обнаружился совсем недалеко от вокзала, что  хоть  чуть-чуть,
но примирило меня с досадной действительностью.
   Сей отель - трехэтажное здание, построенное всего лишь до  революции,
- стоял на перекрестье двух улиц, поэтому я сперва не поняла, где у этой
избушки перед, а где, пардон,  зад,  и  ткнулась  в  дверь,  оказавшуюся
служебным входом. Не став спорить с торчащей возле нее толстой теткой  в
маскировочном халате, подобранном почти под цвет  пыльного  асфальта,  я
обошла все это обшарпанное строение и нашла крыльцо,  тремя  ступеньками
поднимающее всех желающих к помпезной стеклянной двери парадного входа.
   За одноместный люкс на втором этаже с меня взяли совсем недорого, и я
не могла понять, в чем  тут  подвох,  пока  не  распахнула  дверь  своих
апартаментов. Небольшая комната с телевизором, репродукцией медведей  на
отдыхе на стене и с классическим графином  на  тумбочке  заставила  меня
посомневаться в том, что мой провожатый -  юное  создание  в  растянутой
майке - знает дорогу к люксам.
   Заглянув в совмещенный  санузел,  я  повернулась  к  мальчику  и,  не
заметив его протянутой руки, поинтересовалась, что же, собственно, здесь
люксового, уж не графин ли?  В  ответ  он  слегка  надулся  и  заученной
скороговоркой  сообщил,  что  в  местных  интерьерах   очень   тщательно
поддерживается стиль прошлой эпохи, а второй этаж - это  одновременно  и
стильно, и престижно.
   Я  не  стала  спорить  и   даже   прониклась   уважением   к   своему
гиду-проводнику -  все-таки  мальчик  выучил  целую  речь  и  теперь  ею
зарабатывает себе на новую майку. Так что дала ему денежку,  после  чего
юное дитя новой эпохи гордо удалилось. Что ж, у каждого свой биз