чего не объясняй, просто  скажи,  что  произошло  нечто
весьма серьезное.
   В "люксе" Мигеля был обычный городской телефон,  и,  чтобы  позвонить
ему, не надо было общаться с телефонисткой гостиницы.  Жилец  номера  23
сразу же схватил трубку.
   - Боже мой, Танечка!!! Куда вы пропали?! Все  в  порядке?  Уже  пятый
час, я жду, а вас нет. И дома вас нет, и нигде нет. Я с  ума  схожу!  Вы
откуда звоните? О Хосе что-нибудь разузнали?
   В волнении Мартинес добавил  еще  какую-то  нежную  испанскую  фразу,
которую оставил без перевода, но мне его и не требовалось...
   По лицу майора Кедрова  я  поняла,  что  накал  эмоций  в  трубке  не
ускользнул от его внимания.
   Он с деланным удивлением  приподнял  свои  светлые  брови.  Мне  едва
удалось вклиниться между  репликами  своего  темпераментного  испанского
"дядюшки":
   - Успокойтесь, Мигель, прошу вас! Я в полном порядке. Хосе тоже  жив,
но он действительно влип в нехорошую историю, как вы и предполагали. Вот
почему я не смогла быть у вас в четыре.
   Но до пяти обязательно появлюсь, пожалуйста, никуда не отлучайтесь.
   - Я так рад, Танечка!
   - Погодите радоваться. Я приду не одна. С вами хочет  увидеться  один
человек.., из очень серьезной организации, Мигель. Это  конфиденциально,
но совершенно необходимо. Наше дело неожиданно приняло крутой оборот  и,
к сожалению, вышло за пределы моей компетенции. Так мы можем  подойти  к
вам?
   - Ну разумеется, Таня. - Я боялась, что он упадет в  обморок,  но  он
ответил мне совершенно ровным голосом -  крепкий  мужик!  -  Кажется,  я
понимаю,  о  какой  "серьезной  организации"  идет  речь.  И   если   ее
представитель хочет с  вами  встретиться,  то  от  этой  встречи  нельзя
уклониться, ведь так?
   - Вы, как всегда, правы, Михаил Викторович. Но не  волнуйтесь:  этому
человеку и его организации тоже не нужна шумиха вокруг  нашего  дела.  И
вообще... Человек этот - мой старый друг, я его знаю очень давно.
   - Тогда тем более, Таня. Я жду вас. - Мигель положил трубку.
   - Зря ты этой  лирики  напустила  в  конце,  старушка,  -  поморщился
Серега. - Вовсе не обязательно ему было знать, кто я тебе. К  нему-то  я
приду не как твой друг, а как офицер ФСБ! И как  заместитель  начальника
отдела управления, между прочим.
   -  Ладно,  товарищ  майор,  извините.  Хотелось  похвастаться  своими
знакомствами, вот и не сдержалась.
   - Болтун - находка для шпиона, забыла? Прощаю только потому, что  дон
Мартинес - не шпион. Но ведь мог бы им быть!
   - Не мог, Серый. Он - не мог бы!
   В оставшиеся  полчаса  Сергей  Палыч  щедро  поделился  со  мной  еще
кое-какими фактами. Наконец-то все  случившееся  начало  складываться  в
более-менее  целостную  и  понятную  картину.  Все,   кроме   причин   и
обстоятельств похищения плаща, черт бы меня побрал!
   Ориентировку на  Эстебана-Кащинского  Москва  получила  от  Интерпола
буквально накануне прилета Мартинеса.  Была  достигнута  договоренность,
что багаж оперной звезды беспрепятственно  выпустят  из  Мадрида:  нужно
было  проследить  российские  связи  международной   "крэковой"   мафии.
Таможенники в Шереметьево-2 без особого труда определили, что знаменитый
плащ Радамеса буквально нашпигован наркотиками - не меньше чем золотом и
бриллиантами! (Я попыталась выведать у Серого технические детали, но  он
твердо заявил, что это мне знать не обязательно.)  Вот  чинуша!  Главная
трудность заключалась, пожалуй, в том,  чтобы  не  почуяли  подвоха  сам
Кащинский и его патрон.
   С первым было проще: лже-Хосе просто  не  присутствовал  при  осмотре
багажа, ведь по документам  хозяином  груза  числился  Мартинес.  Ну,  а
Мигель, слава Богу, ничего  не  заподозрил:  должно  быть,  был  слишком
взволнован предстоящей встречей с городом своей юности.  И  конечно,  он
привык к тому, что ему везде и всюду  таможня  "дает  добро",  почти  не
глядя. В его романтическую голову просто не могла прийти  мысль  о  том,
что его, дона Марти, известного всему миру жреца "великой и непреходящей
ценности человечества", можно так грубо использовать... Как обыкновенную
ширму для грязных дел! Бедный "дядюшка", какое великое разочарование ему
предстоит... Надеюсь, он будет очень нуждаться в моем утешении.
   Естественно, тарасовские спецслужбы были "мобилизованы  и  призваны".
Имелись основания полагать, что смертоносное зелье (по силе разрушающего
воздействия на организм человека крэк - а это  был  действительно  он  -
значительно  превосходит  все  прочие  известные  сегодня  наркотические
вещества) адресовано именно в наш волжский город. Вот  почему  было  так
важно, чтобы Вацлав выполнил свою функцию курьера до конца и был взят  с
поличным в момент передачи товара. И вместе с покупателями, разумеется.
   Так что - понятное дело!  -  каждый  шаг  испанской  парочки  тут  же
становился известен майору Кедрову. Но и у  ФСБ  бывают  проколы!  Когда
дама под вуалью спросила "дона Марти", секретный агент не  придал  этому
особого значения: все-таки Мартинес артист и имеет право  на  поклонниц.
Конечно, даму "проводили" бы, когда бы она вышла из гостиницы, и узнали,
кто такая и что к чему. Но.., она не вышла! Зато из  гостиницы  выскочил
как ошпаренный Эстебан-Кащинский-Вацлав и помчался в театр...
   А дальше вообще началось  что-то  невообразимое  и  непонятное.  Хосе
прибежал обратно вместе с  Мартинесом,  и  тот  учинил  по  всему  отелю
странное  дознание,  обследовал  даже  задний  двор  гостиницы...  Потом
вернулся в театр, и вскоре там  появилась  известный  в  городе  частный
сыщик Татьяна Иванова. Но в это  время  главный  персонаж  заварившегося
детектива, лже-Хосе, уже позвонил куда-то из автомата, вернулся к себе в
номер и, вместо того чтобы лечь спать или отправиться  куда-нибудь,  как
подобает солидному иностранцу, вылез в окно своего номера, спустился  по
пожарной лестнице, поймал такси на улице Горького  и  укатил.  "Фискалы"
еле-еле успели сесть ему на хвост.
   Но Вацлав оказался преступником действительно международного класса -
сумел сориентироваться в ночных условиях совершенно незнакомого города и
уйти от преследования. Вернее, решающую роль  сыграл  более  чем  щедрый
гонорар водителю (пассажир дал ему сотню баксов) и то,  что  фээсбэшники
вынуждены были держаться на значительном расстоянии: в это  время  суток
ранней весной движение на городских улицах не слишком оживленное.
   Эстебан-Кащинский сказал таксисту, чтобы тот ехал по улице  Рахова  в
сторону аэропорта  (правильно,  ведь  других  ориентиров  он  просто  не
знал!).
   Однако неподалеку от Центрального колхозного рынка велел повернуть "к
транспортной магистрали". Такси выехало на Астраханскую,  и  тут  мнимый
Хосе сказал: "Теперь быстро сверни в какой-нибудь  проходной  двор,  мне
надо "потеряться". До  этого,  уверял  таксист,  пассажир  и  словом  не
обмолвился, что их могут преследовать.
   Сам шофер "хвоста" не заметил, и  уж,  конечно,  не  мог  представить
себе, что уходит от ФСБ... Когда его остановили - уже без  пассажира,  -
жутко перепугался. Но он и понятия  не  имел,  куда  в  действительности
держал путь щедрый ночной ездок.
   - Хосе говорил с ним по-русски? - уточнила я.
   - Ну разумеется, не по-испански же! Не волнуйся,  он  изъясняется  на
"великом и могучем" гораздо лучше, чем думает дон  Мигель.  Конечно,  не
так, как его наполовину русский  патрон,  но  много  приличнее  чернявых
ребят, торгующих в нашем Крытом рынке, - это уж точно!  Кстати,  таксист
по произношению сразу признал в нем поляка: парень служил в Польше.
   Теперь ясно, почему Хосе показался  мне  похожим  на  немца.  Я  была
недалека от истины - по крайней мере, географически.
   - Ну, а что сам Кашинский говорит на нашем "великом и могучем"?
   - Да ничего! Молчит. Он же знает, стервец, что плаща  у  нас  нет,  а
значит, нет ничего против него. Твердит одну и ту же туфту: мол, узнал у
какого-то типа перед входом в  гостиницу  телефон  подпольного  борделя,
позвонил по нему и отправился за приключениями. Зачем вышел в окно, а не
в дверь? Говорит, не хотел, чтобы  дон  Мигель  узнал  о  его  нехорошем
поведении, он, мол, его уже предупреждал  об  осторожности.  Рассчитывал
быстренько вернуться.  Зачем  заметал  следы?  Чтобы  никто  не  помешал
развлекаться. Зачем бегал в театр за Мартинесом, что за "пожар"? Ничего,
говорит, не произошло, это касается только нас двоих,  не  имеете  права
вмешиваться в частную жизнь иностранных граждан. Как тебе это  нравится?
А как только понял, что влип, что нам  известно  его  настоящее  имя,  -
вообще замолчал и теперь требует представителя посольства Испании.  Ведь
он пока еще  официально  Хосе  Мария  Эстебан,  испанский  гражданин!  А
представитель прилетит только завтра утром. Так что до  тех  пор  я  его
трогать не могу. Этот субъект свои права знает.
   - Так насчет плаща Радамеса ты его все-таки спрашивал или нет?
   - Да спрашивал, спрашивал. Так, по наитию...
   Я ведь не был ни в чем уверен,  понял  только,  что  случилось  нечто
экстраординарное. -  Кедров  употребил  то  же  самое  словечко,  что  и
"дядюшка". - А Мигель Мартинес слишком важная  шишка,  чтобы  беспокоить
его из-за одних только подозрений какого-то майора ФСБ. И вообще. Татка,
события развивались так быстро, что нам  оставалось  только  фиксировать
их! Даже версии не успевали  складываться,  не  говоря  уж  об  активном
воздействии на ситуацию... Так вот, исчезновение плаща Кащинский начисто
отрицает. "Ничего не знаю" - и точка.  Он  же  прекрасно  понимает,  что
теперь его единственный  шанс  -  чтобы  мы  никогда  не  нашли  плащ  с
наркотиками.
   Ну так вот, старушка,  -  продолжал  майор.  -  Мои  ребята  Эстебана
потеряли, а мне стало жалко поднимать тебя с постели посреди ночи, чтобы
ты мне прояснила ситуацию. Ты ведь и так вчера  припозднилась...  И  все
равно не знала, куда сбежал костюмер твоего клиента. Решил отложить нашу
встречу до утра. А  тут  и  заварилась  вся  эта  каша  с  убийствами  и
захватами,  в  результате  чего  мы  нежданно-негаданно   вновь   обрели
утраченного нами пана Бронислава Кашинского...
   В изложении самого пана Бронислава эти события, вполне пригодные  для
крутого  боевика  или  даже  триллера,  выглядели  так.  Оторвавшись  от
"хвоста", он прибыл в подвал по тому самому адресу,  который  зашифровал
на бумажке, в надежде найти там массу платных удовольствий  (выходит,  я
не зря надеялась на его память!). А вместо этого нашел шайку из  пятерых
бандитов,  специализирующихся,  по-видимому,  на  грабежах  и  убийствах
доверчивых  иностранных  граждан.  Его  связали,  избили,  отобрали  300
американских долларов - словом, вместо  массы  удовольствий  он  пережил
массу ужасов и потерь.
   Притомившись, изверги бросили его, связанного и полуживого от страха,
в соседней комнате, а сами за  стенкой  стали  обсуждать  какие-то  свои
бандитские дела (а самом деле обсуждали "люди Марио", конечно  же,  одну
проблему: что делать  с  этим  придурком,  который,  вместо  того  чтобы
передать товар, толкает им какое-то фуфло про украденный плащ, в котором
этот самый товар якобы и находился!).  Через  несколько  минут  лже-Хосе
услышал условный звонок в  дверь  подвала:  три  коротких  звонка,  один
длинный и еще два коротких. Кто-то из бандитов сказал:  "Колян,  открой,
это Санек пришел". Колян пошел открывать, минуты две было тихо, а  потом
сразу послышались звуки кровавой расправы: глухое "пуканье" пистолетов с
глушителями, вопли жертв... Вскоре все стихло, и кто-то сказал:  "Чистая
работенка!" Искатель приключений  решил,  что  пришел  и  его  черед,  и
лишился чувств.
   Очнулся он от того, что холодное дуло ткнулось ему в шею  и  какой-то
новый голос произнес:
   "Гиви, тут еще один  фраер,  связанный...  Похоже,  они  его  здорово
потрясли. Замочить?" - "Погоди, - ответил тот,  кого  называли  Гиви.  -
Если эти пидоры его потрясли, может, и нам сгодится".
   Хосе спросили, кто он такой, он ответил правду (то есть, конечно, что
он  Хосе  Эстебан,  а  не  Бронислав  Кащинский),  и  Гиви  распорядился
прихватить его с собой. Там, мол, видно будет, а замочить всегда успеем.
   Убийцы (их было не то пятеро, не то шестеро) вытащили Хосе на  улицу,
впихнули в машину (машин было две) и привезли в какой-то другой  подвал.
Глаза ему завязывать не стали: должно быть, не сомневались, что в  конце
концов все равно придется иностранца мочить. Впрочем, дорогой Хосе опять
потерял сознание, так  что  не  имел  ни  малейшего  понятия,  куда  его
доставили.
   Но в этом уже не было необходимости. Потому что Гиви  Голидзе  и  его
ребята привезли свою добычу по тому самому адресу, который как раз  таки
был прекрасно известен и милиции, и ФСБ А именно - на улицу Шехурдина, в
бывшую столовую студгородка.  А  нынче  -  предприятие  самого  широкого
профиля: от  забегаловки  для  водителей-дальнобойщиков"  до  подпольной
лаборатории  по  производству  наркотиков,  скрывающейся  под   вывеской
спортклуба "Олимпикус"
   Вот к этому-то последнему "учреждению" в течение нескольких последних
месяцев подбирались компетентные органы. И надо же было случиться такому
совпадению, чтобы на  эту  самую  ночь  была  спланирована  операция  по
захвату преступной группировки и уничтожению лаборатории!
   "Олимпийская сборная" только-только успела  вернуться  с  собственной
"операции":  их  стараниями  прекратила   свое   существование   молодая
конкурирующая  фирма,  которая  под   прикрытием   мебельного   магазина
контролировала  торговлю  привозными  наркотиками  на  территории   трех
районов города. Работа  действительно  была  "чистая",  не  в  последнюю
очередь  благодаря  предательству  одного  из  членов  "Марио-Т"  Шурика
Минкина. Самому "Иудушке" под  шумок  расстрела  его  товарищей  удалось
улизнуть, но Гиви знал, что в ментовку тот не пойдет и вообще никуда  не
денется. Потому как трус - он и в бегах трус. Зато от "людей  Марио"  им
досталось неожиданное  "наследство"  в  виде  перепуганного  иностранца,
который явно знает что-то интересное.
   И уж наверняка об этом парне что-то известно сбежавшему Саньку.
   Словом, едва только дона Эстебана, то бишь пана Кащинского, собралась
допросить с пристрастием вторая банда за одну и ту же ночь, как началась
вторая за эту же ночь разборка с пальбой. Правда,  здесь  целью  был  не
расстрел,  а  захват,  но   экс-костюмеру   было   уже   не   до   таких
профессиональных тонкостей. Майор Кедров верно подметил, что пройдохе  в
эту ночь крепко досталось, а большим мужеством  Вацлав,  как  видно,  не
отличался (хотя при его профессии было бы  нелишне!)  Одним  словом,  он
отключился, и на этот раз надолго. Докторам  пришлось  выводить  его  из
шока и затем вколоть успокоительное.
   Таким образом, получить лже-Хосе в  более-менее  "рабочем"  состоянии
спецслужбам удалось лишь сегодня в половине девятого утра. А  оставшиеся
в живых четверо бандитов из "Олимпикуса" (Михайлов, Шитов и сам  главарь
Голидзе ненамного пережили своих жертв с улицы Рахова) не спешили вешать
на себя пять трупов:  они  надеялись,  что  захваченный  ими  иностранец
отбросил коньки и уже ничего не скажет.
   Вот так и вышло, что майор ФСБ Сергей Палыч Кедров оказался в подвале
"Марио-Т" всего на каких-то десять минут  раньше  меня.  И  тут  получил
донесение от моей "наружки", что я распростилась с Мигелем Мартинесом и,
кажется, направляюсь именно  на  Рахова,  133,  прямо  в  объятия  друга
детства!
   ...Теперь я сидела, подперев щеку рукой, обдумывая услышанное. Ничего
себе! Вот это дела  творились  в  городе  Тарасове,  пока  мы  с  фамозо
кантанте  мирно  попивали  армянский  коньячок,  говорили   друг   другу
комплименты и гуляли по  ночному  проспекту...  Все  эти  события  имели
отношение  к  работе  Сереги  Кедрова,  к  Хосе  Эстебану,  оказавшемуся
международным наркокурьером Вацлавом, но только не к моему расследованию
по поводу похищения плаща Радамеса!
   Наоборот, они еще больше спутали мне карты.
   Мой главный "козырь", Хосе, сошел с кона. На кого теперь ставить?..
   - Ищи, Татка! - опять прочитал мои мысли товарищ майор. - Отрабатывай
другие версии.
   Завтра потрясу еще раз этого сукина  сына  Кашинского,  но  чует  мое
сердце: это дохлый номер.
   По уголовникам наши ребята сейчас работают, сегодня к ночи у меня уже
будет информация о тех "кадрах", которые могли провернуть такое  дельце.
Так что в эти дебри ты тоже не лезь, а то шею  сломаешь.  И  гостиничный
персонал проверим. Да только...
   Серый блеснул стальными глазами, подался ко мне и закончил:
   - Не то это  все,  старушка!  Нутром  чую:  тут  не  Кашинский  и  не
"похищение века" - что-то третье. За версту несет дилетантом, профаном.
   Чертовщина какая-то! Театральщина... Переодевание,  шляпа  с  вуалью,
вылезание в окно... И кличка эта - дон Марти... Словом, тут я  не  спец,
это больше по твоей части, "частно-детективной". А я чем могу -  помогу.
Ищи, старушка, шерше ля фам! Вернее - "ля дам".
   Мой друг засмеялся, но не обычным своим смехом, открытым и добрым,  а
несколько принужденно. Я впервые подумала о том, что, если плащ Радамеса
не будет найден, кедровская карьера  может  пострадать,  и  существенно.
Таких сбоев ФСБ не прощает своим "колесикам и винтикам".  Для  человека,
отвечающего за готовую сорваться операцию, Серега держится даже  слишком
хорошо.
   - Найдем,  Сергей  Палыч,  не  боись!  Не  иголка  же,  а  вон  какое
швейно-ювелирное изделие... - Однако мой бодряческий тон не убедил  даже
меня самое.
   - Ладно, Татка, пора к твоему "дону" на собеседование. - Серый оперся
руками о подлокотники кресла, собираясь встать, и бросил напоследок свою
с детства любимую фразочку:
   - Вопросы есть?
   - Конечно, есть. Как же  так  получилось,  что  вор  -  "дилетант"  и
"профан" - ушел незамеченным из-под носа твоих агентов, спецов и асов?
   Ведь они все время держали под наблюдением  и  тылы  гостиницы  тоже.
Хосе-то засекли, когда он спускался из окна!
   Майор досадливо хлопнул ладонью по подлокотнику.
   - Зришь в корень, Татьяна. В том и дело, что держать-то  держали,  да
не все время! Глупый случай, роковое стечение  обстоятельств.  Людей  не
хватает, старушка. Платят у нас  немного,  вот  хорошие  оперативники  и
уходят в частные фирмы, а то и собственные открывают, - поддел он  меня.
- Поэтому с той стороны дежурили всего два  сотрудника:  один  находился
непосредственно во дворе, на чердаке одного из домов, другой - на  улице
Яблочкова. Обоим..,  кстати,  очень  толковые  ребята,  так  что  насчет
"спецов и асов"  ты  зря  ехидничаешь..,  обоим  передали  информацию  о
женщине, пришедшей к Мартинесу, ее приметы.
   Это сообщение Пятый и Седьмой получили в 19.42. А в семь сорок четыре
- ведь это ж надо! - на чердак к Пятому стала ломиться какая-то  блатная
компания. Хотели там весело провести время. Агент сказал Седьмому, чтобы
смотрел в оба, и занялся устранением внешней помехи.  На  это  у  Пятого
ушло семь минут с какими-то "копейками", он выпроводил непрошеных гостей
и вернулся на пост...
   Заканчивал майор Кедров свой рассказ о  воле  "глупого  случая",  уже
помогая мне надеть пальто.
   Я не стала говорить ему, что воля случая есть не что иное,  как  воля
судьбы: все равно он мне не поверил бы...
   - ..А несколькими  секундами  раньше  Седьмой  зафиксировал,  как  из
интересующего  его  двора  вышел  парень  среднего  роста   и   среднего
телосложения, в джинсах, куртке-ветровке и клетчатой  фланелевой  кепке,
низко надвинутой на  глаза.  Большего  Седьмой  не  мог  разглядеть:  на
Яблочкова ни одного фонаря, темно, хоть глаз коли... В руках у прохожего
был объемистый и, как видно, нелегкий  черный  пакет.  Парень  не  спеша
направился к улице Горького и повернул по ней в сторону  театра.  Но  на
"даму" он не был похож ни с какой  стати,  а  в  тот  двор,  кроме  окон
гостиницы, выходят подъезды двух жилых домов, так что, сама