Чем не годится такая версия?
   - Чушь собачья! - Ирина стукнула кулаком по столу и тут же, ойкнув от
боли, подула на него. - Чушь! Можно подумать, что  он  не  знал,  в  чем
состоит ее работа! Да Нинка, если хочешь знать, любила его даже такого и
не изменила бы ему никогда!
   И Юра это прекрасно понимал.
   Может, Юра и понимал, подумалось мне. Хотелось бы, чтобы и  для  меня
что-нибудь разъяснилось.
   - О чем ты говоришь, Ирина? - спросила  я  осторожно,  чувствуя,  что
начинает проклевываться что-то любопытное. - Я, например, считала так:
   Юра был уверен, что его жена работает менеджером, и...
   - Ха! Менеджером она работает! - снова развеселилась Ирина.  -  Да  у
нас напишут все, что угодно. Я вот числюсь то ли заместителем заведующей
пищеблоком, то ли... Не помню уж точно.
   А вот Юра захотел, чтобы его жена была оформлена  именно  менеджером.
Ему, наверное, было бы западло, если бы его  жена  числилась  кем-нибудь
другим. Он же крутизна, Юрка-то!
   Я немного ошалела от такой информации. Конечно, люди живут как  хотят
и как считают для себя удобным. Но отпускать жену в клуб петь песенки  в
голом виде и требовать  только  того,  чтобы  она  непременно  числилась
менеджером..,  это  какой-то   перебор   или   дошедший   до   крайности
придурковатый эстетизм.
   - Странная семейка, - сказала я для затравки.
   Ирина хмыкнула.
   - Ничего особенного, и так  люди  живут.  Я  вижу,  ты,  Татьяна,  не
врубаешься в ситуацию, - тонко заметила она.
   -  Пожалуй,  что  и  так,  -  согласилась  я.  -  Наши  Петровы  были
неформалами?
   - Да самые обыкновенные люди, - сказала Ирина. - Просто у Юрки  после
прошлогодней аварии это самое дело, - Ирина сделала красноречивый  жест,
- опустилось на полшестого. А Нинка-то  -  баба  молодая...  Вот  они  и
придумали такой фокус. Для ее сублимации, так сказать.
   Я выпила залпом все содержимое бокала и поставила его на стол. Тут же
проявился якобы отсутствующий Максик - встал, подошел и подлил мне  еще.
А потом опять повернулся  к  фильму  про  американскую  мафию  тридцатых
годов.
   - Значит, Петров был импотентом, - констатировала я. - А почему же он
промолчал об этом на  следствии?  Ведь  все  обвинение  наверняка  будет
строиться на показаниях его псевдолюбовницы.
   Ему бы только сказать правду, его показания проверят - и  все,  мотив
преступления пропадает!
   - Ну этого уж я не знаю. - Ирина развела руками. - О том, что  с  ним
произошло. Нинка мне рассказала под страшнейшим секретом. Говорила,  что
записей нигде не сохранилось: Юра, чтобы не портить имидж, уничтожил все
медицинские карточки. Кто ж его знает, почему он ничего не сказал?
   Может, стесняется. Или думает, что врачи не смогут доказать, когда  с
ним это случилось, вдруг скажут, что не год назад, а  вчера  с  перепуга
началось.
   А насчет любовницы... По нынешним продвинутым временам для секса... -
Ирина тонко улыбнулась, у нее дрогнули крылья носа, и она протянула руку
к своему бой-френду:
   - Есть разные методы, я правильно говорю, Максик?
   Он  отреагировал  мгновенно:  развернулся,  плотоядно  посмотрел   на
подружку, сказал: "Конечно, пупсик"  -  и  снова  занялся  телевизионной
слежкой за Аль Капоне.
   Мы посидели еще  с  часик,  и  потом  я,  вроде  нехотя,  но  приняла
предложение Ирины  остаться  у  нее.  Мне  постелили  в  зале,  рядом  с
телевизором, а Ирина с Максиком ушли во вторую комнату.
   Я лежала, курила и думала. Было непонятно,  почему  Петров,  вставший
перед  реальнейшей  перспективой  сесть  в  тюрьму   за   преднамеренное
убийство, не соглашается разгласить свою тайну. А ведь сам же и  сказал,
что очень боится попасть на нары  по  причине  своей  прошлой  работы  в
органах.
   В соседней комнате за закрытой дверью Максик, судя по  всему,  честно
отрабатывал высокое звание мужчины, и я сама не  заметила,  как  заснула
под специфическую звуковую колыбельную. Какие сны мне  приснились  -  не
скажу, это не имеет отношения к нашей детективной истории.
   Когда  я  проснулась,  день  уже  кардинально  перевалил  на   вторую
половину. Дверь в спальню была  распахнута,  оттуда  доносилось  тяжелое
мужское сопение, а на кухне гремела посуда. Я встала, быстро  обрядилась
в майку и шорты и, не сдержав острого  приступа  любопытства,  осторожно
заглянула в спальню. Максик, одетый в  одни  только  красные  спортивные
трусы, отжимался от пола. Пот стекал по его шее, руки дрожали.
   Я прошла на кухню. Ирина суетилась возле плиты.
   - Неужели разбудила? - спросила она. - Ну извини, зато  сейчас  будет
готов кофе. Ты пьешь кофе?
   - Постоянно, - призналась я и пошла умываться.
   Во время общего кофепития - Максик закончил свои отжимательные дела и
даже принял после них душ - Ирина вдруг кое-что вспомнила.
   - Слушай, Татьяна, - произнесла  она,  хлопнув  меня  по  ноге,  -  а
по-моему, Нинка знала, что у Юры есть бабенка какая-то.  Точно-точно!  Я
еще ее спросила: типа, как же так, что он с ней-то делает?
   А Нинка рассмеялась и сказала, что  он  надеется  вылечиться.  Таким,
значит, способом собирается поправиться. Кстати, говорили мы  с  ней  об
этом как раз за полчаса до ее ухода из клуба. Планерка еще не  началась.
А потом ей кто-то позвонил, она и свалила. Ну а через пару  часов  ее  и
нашли.
   - Выходит, ты была последней, кто с ней разговаривал? - уточнила я.
   - Да нет же, - поправила меня Ирина, - говорю тебе, кто-то позвонил.
   Мы  продолжили  завтрак  в  молчании,  и  я,  поблагодарив  Ирину  за
гостеприимство и помощь в расследовании, начала собираться.
   - Ты домой? - спросила меня Ирина.
   Я чуть было не ляпнула, мол, дом далеко,  отсюда  не  разглядеть.  Но
вовремя  вспомнила  ночной  разговор  на  эту  тему,  поэтому   ответила
расплывчато:
   - Вряд ли. Надо бы попробовать найти  эту  любовницу  Петрова.  Вдруг
прояснится что-то новенькое.
   - Вот про нее ничего не знаю, - покачала головой Ирина. - Ты  только,
смотри, будь осторожнее с ней, - предупредила она меня.
   - Почему же? - Я  не  ожидала  такого  совета  и  даже  насторожилась
немного.
   - Если она собиралась вылечить Юрку, значит, баба в магии волокет,  -
объяснила Ирина. - Кинет еще на тебя порчу какую-нибудь, и  перекосишься
на всю жизнь!
   Я ответила, что в такую ерунду не верю, плюнула три раза через  левое
плечо и постучала по столешнице.
   Кофе был выпит, Максик аккуратно  убрал  со  стола  посуду,  и  Ирина
притянула его к себе, чтобы поцеловать.  Наверное,  в  благодарность  за
работу.
   Но это дело у них затянулось. Тогда, пару раз кашлянув, но видя,  что
парочка обо мне забыла, я решила изобразить из себя  англичанку  и  уйти
молча.
   Что и сделала.
   Спускаясь вниз по лестнице, я начала вспоминать, как звали  любовницу
Петрова и все остальное, что было  про  нее  в  бумагах.  Восстановив  в
памяти почти все, вышла на трассу, остановила  мотор  и  поехала  к  ней
домой.

Глава 5

   Зинаида  Кудрявцева  жила  в  маленьком,  перекошенном   от   времени
деревянном домишке, находящемся, наверное, на  самой  захолустной  улице
славного города Волгополоцка.
   Может быть, у них здесь это и в порядке вещей, но меня, мягко говоря,
травмирует, когда  люди,  огорченные  отсутствием  канализации  в  своих
жилищах, запросто выливают помои на улицу перед своими же  дверями.  Для
летнего зноя это было немножко чересчур. Не одобряю я такого  поведения,
и пусть меня продиагностируют как заболевшую эстетизмом, ничего не  могу
с собой поделать!
   Пока ехала  на  машине  в  это  милое  местечко,  решила  спросить  о
перспективах на будущее у своих гадальных косточек.
   Причем проделала давно отработанный ритуал не глядя - запустила  руку
в сумку, покатала кости в ладони и высыпала их на вторую ладонь. Расклад
оказался  удивительно  оптимистичным,  как  специально   для   улучшения
настроения: 15+7+31. "Какая-то тревожная  ситуация  складывается  вокруг
вас и предвещает горе. Порой несчастья зависимы от поступков".
   Я машинально проверила наличие пистолета в сумке и тут  же  подумала,
что напрасно трачу время в двусмысленных ситуациях, опуская руку в сумку
да нащупывая там "Макаров". Хотя, может быть, я интуитивно чувствую, что
если моя рука будет постоянно ощущать металл этой игрушки, то со стороны
я буду выглядеть сексапильнее? Не знаю, не  знаю.  Но,  расплатившись  с
шофером, я так и вышла из машины - держа левую руку в сумке.  Пусть  все
думают что хотят, а мне так удобно!
   Точный адрес Зинаиды Кудрявцевой я не вспомнила, да здесь это было  и
необязательно. Хуже всего соседей знают обитатели многоквартирных домов,
а в таком ветхозаветном благоуханном  уголке  -  можно  спорить  на  что
угодно! - я имела все шансы услышать не только номер дома и фамилию,  но
и подробную биографию любого местного жителя. Правда,  для  этого  нужен
вербальный контакт с аборигенами и наличие доброй  воли  с  их  стороны.
Значит, будем вступать в контакт и завоевывать доверие.
   Сделав физиономию поскромнее и позастенчивее, я  побрела  к  одинокой
старушке,  которая  сидела  на  низко  срубленном  пеньке  около   серых
деревянных ворот, ведущих в ее двор.
   Не хвастаюсь, а объективно  констатирую:  мне  кажется,  что  во  мне
умирает великая артистка. Когда-нибудь точно завяжу со  своим  хлопотным
бизнесом и пойду работать в театр. Роль Офелии, конечно же, не для меня,
но как леди Макбет я имею  реальнейший  шанс  на  премию  Шекспировского
фестиваля. По крайней мере, я так чувствую,  и  переубедить  меня  будет
сложно.
   Подойдя к старушке, греющейся на солнышке и давно уже  разглядывавшей
меня оценивающим взглядом, я робко откашлялась, извинилась  и  спросила,
где тут живет Зина Кудрявцева. Бабуля выдержала  недолгую  паузу,  потом
расплылась улыбкой и указала  на  домик-крошечку  под  шиферной  крышей,
стоящий на этой же стороне улицы.
   - Ты только стучись громче, дочка, - напутствовала она меня, -  а  то
Семеновна совсем глухая, а Зинка, внучка  ее,  поди,  дрыхнет  еще.  Она
полдня спит, полдня потягивается. Эх, молодежь...
   Я подошла к двери показанного мне домика и нажала кнопку звонка.  Тут
же бабка, давшая мне ориентировку в этих перекошенных временем джунглях,
зычно прокричала со своего трона:
   - А звонок-то у них не работает!  Зинка-шалава  ни  с  одним  мужиком
ужиться не может, вот и рушится хозяйство-то без рук!
   Кивнув и  улыбнувшись  бабке,  я  стукнула  пару  раз  в  дверь.  Она
приоткрылась.
   Не желая стоять на виду у громогласного гида с пенька, я заглянула  в
темный тамбур и произнесла:
   - Здравствуйте, Зинаида дома?
   Мне ответила тишина.
   Я постояла на пороге, сделала  два  шага  вперед  и  нащупала  стену.
Дверь,  снабженная  пружиной,  закрылась  за  мной  с   легким   стуком.
Повернувшись, я подождала, когда глаза привыкнут к темноте, и разглядела
наконец следующую дверь. Толкнув  ее,  я  попала  в  малюсенькую  кухню,
служившую по совместительству прихожей. На навсегда  запачканной  старой
двухконфорочной плите стояли две сковородки, и  на  них  шипели  оладьи,
раскидывая во все стороны горячие жирные  брызги.  Сухонькая  неопрятная
старушка суетилась перед раковиной, укрепленной на стене, стоя спиной ко
мне.
   - Здравствуйте, бабушка, - мгновенно мобилизовав  свою  артистическую
ласковость, произнесла я.
   Хозяйка не отреагировала. Я повторила  приветствие.  Потом  крикнула.
Потом заорала.
   Старушка повернулась и направилась к плите.
   Увидев меня, она вздрогнула и проговорила:
   - О, господи, а это еще кто?
   Я настолько удивилась ее реплике, что на этот раз промолчала.
   Поморгав на меня, старушка взмахнула руками:
   - Так ты к Зинке пришла, дочка? Туда иди, туда, не мешай мне.
   Я молча прошла в том направлении, куда мне было указано.
   За второй дверью оказалась крохотная комнатенка с  газовой  печкой  в
углу, дверью, ведущей во вторую  комнату,  одним  окном,  одним  столом,
одним  черным  допотопным  телефоном  на   столе   и   двумя   стульями,
придвинутыми к столу вплотную.
   Больше сюда ничего влезть уже не могло. Мне даже  стоять  здесь  было
тесно.
   - Кто там пришел? - спросил ленивый женский голос из второй  комнаты,
и я, заглянув туда, сначала поздоровалась, а потом вошла.
   На старинной металлической кровати с блестящими шариками  на  спинках
сидела и занималась утренним  туалетом  полуодетая  девушка.  Та  самая,
которую  я  вчера  видела  в  клубе  "Веселый  Джокер"  вместе  с  лысым
толстячком.
   - Вы ко мне? А зачем? А вы кто? - выпалив кучу вопросов, девушка, как
видно, не узнавшая меня, снова обратилась  к  осколку  зеркала,  который
держала в руках, и продолжила занятия макияжем. -  Да  вы  проходите,  -
сказала она, не отводя глаз от зеркала, - садитесь,  где  найдете,  хоть
рядом со мной.
   Я послушалась и осторожно присела на  край  кровати.  Больше  в  этой
комнате сидеть было не на чем. Помимо кровати, здесь стоял  еще  столик,
заваленный разными интересными вещами:  от  засушенных  корок  хлеба  до
дешевой бижутерии и фрагментов одежды.
   - Вы из горгаза, что ли? - снова задала вопрос девушка. - Я  слышала,
как вы  кричали  моей  бабульке.  Она  глухая,  как  пьяный  тетерев,  я
пробовала с нею записками общаться, так она вечно очки теряет.  На  одни
даже села недавно... Тортила, одним словом.
   - Как же вы  с  ней  общаетесь?  -  спросила  я,  охотно  поддерживая
содержательный разговор.
   - Честно? - Девушка весело покосилась на меня. - А  хрен  его  знает.
Так вы по какому делу-то?
   Девушка  закончила  с  глазами,  отложила  зеркало  и  в  первый  раз
внимательно посмотрела на меня и сказала:
   - А я вас знаю, только не помню откуда. Вы  у  Петровича  на  вечерах
напитки разносите? Хотя нет. С Ольгой в сауне работаете? Тоже нет.  Вот,
блин! - Девушка вскрикнула и стукнула себя по колену:
   - Все равно вспомню!
   Она выудила с загаженного стола пачку сигарет "Парламент",  прикурила
от спички и, прищурившись, снова посмотрела на меня, задумчиво оттопырив
нижнюю губу.
   - Возможно, вы меня видели вчера в "Веселом Джокере", например, около
рулетки, - напомнила я ей.
   - Точно! - обрадовалась девушка и тут же снова задумалась. - А  тогда
получается, вы не из горгаза. Вам что нужно? Вы кто?
   Разговор вернулся к своему началу. Тогда я вынула из сумки лицензию и
протянула ей, уточнив на всякий случай:
   - Вы Зинаида Кудрявцева?
   - Ну-у!  -  несколько  осторожно  подтвердила  девушка,  потом  взяла
лицензию и повертела ее в руках. - Ну и что? Так вы не из ментовки?
   - Нет, я сама по себе, - поощрительно улыбнулась я, забирая документ,
- вы не волнуйтесь.
   - Это уже легче, значит, могу  не  отвечать,  если  не  хочу,  да?  -
Зинаида поерзала на кровати и победоносно посмотрела на меня.
   - Конечно, - согласилась я, от всего сердца умиляясь ее догадливости.
   Зина с шумом выдохнула из себя воздух,  улыбнулась  и  откинулась  на
кровати:
   - Ну что ж, спрашивайте, что вы там хотите, а я уж посмотрю, буду вам
отвечать или нет!
   Ей явно очень понравилась возможность почувствовать  себя  вправе  не
отвечать,  когда  ее  спрашивают.  Создавалось  впечатление,  что  такое
скромное удовольствие она в жизни имела нечасто.
   - Если вы хотите спросить, куда я пошла после того,  как  посидела  в
"Джокере", то это я вам не скажу!  -  Зинаида  довольно  разулыбалась  и
покачала в воздухе пальцем. - Моя  личная  жизнь  никого  не...  короче,
никого не касается.
   - А меня и не интересует, куда вы пошли,  -  равнодушно  ответила  я,
стараясь сдерживать раздражение, поднимающееся во мне.
   И так было ясно, чем Зинаида занималась  после  клуба.  Чтобы  понять
это, не было необходимости  перечитывать  на  ночь  Шерлока  Холмса  как
руководство по дедукции, достаточно внимательно посмотреть  на  Зинаиду.
Один раз.
   - Да? - растерялась Зинаида. - А разве вас наняла не жена  Бориса?  -
Она замолчала и озабоченно посмотрела на меня. Потом спросила:
   - И что же вы тогда хотите? Вы от кого, собственно, пришли?
   Я внимательно  заглянула  в  ее  простые  телячьи  глаза  и,  раскрыв
сумочку,    достала    кошелек.    Показать    лежащую    в     кошельке
пятидесятидолларовую купюру было недолго. Достать  ее  оттуда  оказалось
сложнее: не доставалась она почему-то, и все тут.
   Зинаида с искренним интересом следила за моими движениями, даже,  как
мне показалось, перестала дышать.
   - Какая разница, от кого я пришла?  Может  быть,  даже  по  поручению
московской газеты, - тихо проговорила я  будто  самой  себе.  И  тут  же
добавила:
   - Меня интересует дело Юрия Петрова.
   Зинаида вздрогнула и впилась в меня взглядом, постепенно наливающимся
какой-то мыслью.
   - А что Петров? - переспросила  она  и  затараторила,  снова  опустив
взгляд на деньги:
   - Что Петров-то?  Он  жену  убил,  козел.  Подумаешь,  на  сцене  она
выступала. Ничего страшного в этом нет, другие еще хуже работают... А  у
некоторых вообще работы нет.
   - Вы заявили,  что  Петров  был  вашим  любовником.  -  Я  попыталась
направить разговор в нужное мне русло.
   - Ну и что? Может, и был, -  Зинаида  повела  плечами,  -  я  девушка
свободная, незамужняя, никого не обманывала, никого не заразила. В чем у
вас проблемы-то?
   - Мне сказали, что Юрий Гаврилович Петров уже год был импотентом. Так
что, похоже, проблемы были у вас, Зина.
   Девушка вытаращилась на меня и приоткрыла рот.
   - Импотент? - повторила она удивленно. - Ну ни хрена себе! Все бы они
были такими импотентами!
   Зинаида расхохоталась,  а  я  почувствовала  себя  далеко  не  лучшим
образом. Кудрявцева не внушала  мне  доверия,  но  я,  кажется,  уловила
естественность в ее смехе и удивлении. Кроме того, мне  еще  показалось,
что Зинаида актерскими способностями не обладает.  То  есть  получалось,
что она не врет.
   Приходилось верить ей как специалисту в интимных делах  и  надеяться,
что она точно знает  значение  слова  "импотент".  А  в  этом,  кажется,
сомневаться не приходилось.
   - Мои сведения стоят  денег,  -  вдруг  резко  успокоившись,  заявила
Зинаида, - я больше ничего не скажу, пока не  договоримся  об  условиях.
Например, то, что я уже сказала, стоит стольник. Долларов, вот!
   - А вы мне ничего не сказали, - равнодушно  отозвалась  я  и  закрыла
кошелек. - Насчет импотента я просто пошутила, а вы и не поняли.
   Я сделала вид, что хочу положить кошелек обратно в сумку, но не стала
с этим спешить. Зинаида, с беспокойством  проследив  за  моим  маневром,
решила пока усмирить свои аппетиты.
   - Что же вы хотите от меня узнать? - спросила  она  почти  нормальным
голосом. - Я ничего не понимаю.
   -  Меня  интересуют  подробности  ваших  отношений  с   Петровым,   -
дружелюбно улыбнувшись, пояснила я. - Где вы встречались, как часто,  ну
и прочее.
   Зинаида шепотом повторила мои вопросы и спросила:
   - И я получу за это деньги?
   Я молча кивнула, она поморщилась и вяло начала рассказывать:
   - Ну, встречались примерно раз, иногда два раза в  неделю.  В  разных
местах. Обычно мы ездили за город на дачу. Иногда зависали в гостинице.
   В "Астории". Вот и все.
   - Как организовывались встречи? - подтолкнула я ее снова. - Как вы  с
ним договаривались?
   - Ну, господи боже мой, известно же как, - раздражаясь и  морщась  от
непомерных мыслительных усилий, ответила Зинаида, - телефоны же есть и у
меня, и у него. Он, короче, звонит...
   В этот момент зазвонил телефон в соседней комнате.
   - Ну вот, блин,  накаркала.  -  Зинаида,  дергая  ногами,  съехала  с
кровати и пошлепала в соседнюю комнату. - Сейчас я, сейчас, - с  досадой
бормотала она, адресуясь не то ко мне, не то к телефону. Схватив трубку,
раздраженно крикнула:
   - Да, кто это? - а потом, через несколько секунд молчания, залепетала
с лицемерным присюсюкиванием:
   - Ой, не узнала, не узнала, ой, да, конечно же.., да, да...
   От нечего делать, чтобы заполнить паузу, наступившую в  разго