ировал.
   Я недовольно сморщилась - мандарин оказался кислющим.
   Да и вообще, подобные выяснения мне почему-то совсем не нравились.
   А когда что-то не нравится, не хочется ни перед кем отчитываться - я ведь
могу и не отвечать.
   - Мы сегодня виделись с  братом,  он  сам  сказал,  -  повторил  зачем-то
Сергей.
   Я только молча пожала плечами - ну и что дальше?
   - В общем, я подумал и пришел к выводу, что ты действительно могла бы мне
помочь. Да, вчера я вел себя по-хамски. Но у меня были неприятности.  Личные
и всякие прочие. Просто я не верил, что можно найти воров,  потому  что  тут
все ужасно запутано. А когда ты появилась, а точнее,  сегодня  утром,  после
того, как поговорил с братом, - поверил. Для меня твое появление - как  знак
судьбы.
   Нет, Конищев определенно не утратил привычки к высоким словам - он всегда
во всем искал символику, философскую подоплеку, второй план.
   Признаться, меня это еще тогда, в школе, порядком раздражало.
   Вместо того, чтобы развернуться и  дать  кому-нибудь  сдачи,  Сергей  мог
глубоко задуматься, а  в  чем  тайная  подоплека  случившейся  неприязни,  и
словить между глаз вторично.
   - Знаешь, я ведь примерно догадываюсь, кто меня обчистил,  но  это  такие
люди, что с ними точно нельзя связываться... Всего можно ожидать. Вот только
не могу понять: как смогли они вычислить, что именно этой  ночью  я  уеду  в
Вольск? Это никак не укладывается у меня  в  голове.  Наверное,  следили  за
домом. Или телефон подслушивали. Они ведь на все способны.
   - Кто - они?
   - Понимаешь, мне трудно тебе  это  объяснить,  -  пробормотал  Сергей.  -
Существует определенная группа непонятных личностей, и самый главный из  них
- Кузнец. Вначале я подумал, что они - простые коллекционеры, помешанные так
же, как я, на старинном оружии. Но тут что-то не то. Меня привел к ним  один
человек, но, как я потом узнал, Кузнец сказал, чтобы я больше  не  приходил.
Наверное, понял, что у меня не так много денег, чтобы  быть  его  постоянным
клиентом. Но, получается, мне и одного визита хватило по горло.
   - А кто этот Кузнец? Он что, действительно что-то кует?
   - Ну, я точно не знаю, - задумался Конищев. - Может быть, и кует. Еще он,
кажется, ювелир. И скульптор тоже - я видел у него во  дворе  и  дома  много
каких-то скульптур, - он постоянно что-то делает на заказ. Живет  совершенно
один в каком-то двухэтажном огромном доме в деревне Камышовке. В  доме  чуть
ли не веники по стенкам висят, а одет  -  с  иголочки  и  начитанный  очень,
особенно по истории. И еще у него дома собираются  какие-то  люди,  как  это
принято теперь говорить, восточной национальности, очень  странные  типы.  В
общем, я думаю, что это именно он, Кузнец, устроил кражу,  чтобы  заполучить
обратно свой меч.
   - Но почему ты забрал заявление из милиции? Тебе угрожали? Били?
   - Да, на следующий день меня встретил в темной подворотне  какой-то  тип,
отбил мне все ребра и пригрозил, что если я  буду  высовываться,  то  вообще
лишусь головы.
   - И ты испугался?
   - Тут дело не только во мне одном и даже совсем  не  во  мне.  Этот  гад,
который меня бил, пока остальные держали за руки и за ноги, вдруг назвал имя
девушки, с которой я встречался, и  прямым  текстом  заявил,  что  следующей
жертвой, если я не заткнусь, станет она...
   - Лиля?
   Конищев посмотрел на меня с удивлением и даже с нескрываемым испугом.
   - Вот, и ты уже про нее знаешь. Но они-то - как? Наверное, они  давно  за
мной  следили,  готовились.  Как  только  я  купил  у  Кузнеца  этот   самый
скрамасакс, будь он трижды проклят, ты не поверишь, но с тех пор, как я  его
купил, у меня началась сплошная черная  полоса.  Ты-то,  наверное,  в  такие
штуки не веришь...
   Я кивнула, а сама подумала: "Знал бы ты..."
   На дне моей сумки всегда лежал маленький бархатный мешочек с  магическими
костями, на которых я гадала чуть ли не перед каждым новым делом.
   На первый взгляд - ничего особенного, обычные двенадцатигранные кубики  с
нарисованными на них цифрами.
   Подбрасываешь - и смотришь, какая выпадет комбинация.
   Но это только для непосвященных.
   Мне же эти цифры давали потрясающую информацию, которую я больше нигде не
могла получить.
   Вот и сегодня,  собираясь  на  встречу  с  Володькой,  я  перед  дорожкой
пообщалась со своими помощниками, которые озадачили меня предупреждением.
   "В жизни самые лучшие условия для  развития  бывают  в  трудные  моменты,
только надо уметь правильно их  использовать",  -  вот  что  мне  подсказала
комбинация из цифр 14+25+7.
   К чему бы это?
   Особенно меня заинтриговало, к каким таким "трудным  моментам"  я  должна
была усиленно готовиться?
   Но  я  не  стала  говорить  сейчас  Конищеву  о  своей  приверженности  к
магическому гаданию - пусть видит во мне человека, доверяющего исключительно
фактам и законам рассудка, ведь как-никак я - частный детектив!
   - Но ты хоть запомнил кого-нибудь из нападавших? - спросила я Конищева. -
И вообще - что они говорили?
   - Нет, было темно, и потом, они, гады; были в масках. Сказали, что  кража
- это лишь первый звоночек, и я  должен  радоваться,  что  отделался  легким
испугом. Мол, если задумаю поднимать возню, то очень  скоро  милиция  найдет
одну прекрасную девушку, зарезанную моим скрамасаксом. Представляешь? Что  я
должен был делать? Не мог же я так рисковать, нет, не мог!
   - Да уж - представляю, - задумалась я, отхлебывая кофе. - С такими делами
лучше всего разбираться по горячим следам, а теперь  уже  прошло  почти  две
недели. И все-таки почему ты думаешь, что это дело рук  именно  Кузнеца?  Ты
считаешь, что  таким  образом  Кузнец  решил  вернуть  свою  дорогую  вещицу
обратно?
   - Ну, да. Такой, как он, способен на все, - проговорил Сергей, но  как-то
вяло, через силу. - Я и сейчас вижу перед собой его мерзкую улыбочку. Только
представил, что он меня теперь проверяет по полной программе, глядит, как  я
в ментовку побегу, что дальше буду делать, и - не поверишь! - мне вдруг  так
противно стало, что я плюнул на все...
   - ..И ушел в запой, - закончила я рассказ Сергея. -  Ай  да  удалец!  Вот
теперь, Конищев, я тебя узнаю по-настоящему. Ты, оказывается,  и  правда  ни
фига со школы не изменился. Тот же романтизм, благородные мысли и.., нулевые
действия.  Не  пойму,  и  как  ты   еще   какой-никакой   бизнес   умудрился
организовать? Просто уму непостижимо! Хотя понятно  -  за  тебя  тут  Никола
пашет, отдувается.
   Глаза Сергея сверкнули злобой.
   Но мне именно этого сейчас и хотелось - разозлить его  хорошенько,  чтобы
перестал изображать из себя бедненькую жертву и настроился на борьбу.
   - Мне нужно встретиться с твоим Кузнецом, - сказала я, чувствуя  странное
возбуждение, что-то вроде предчувствия хорошей охоты. -  Хочу  заказать  ему
какой-нибудь необычный дамский кинжальчик -  мне  тоже  не  помешает.  Давай
адрес.
   - Нет, туда нельзя.
   - Почему?
   - Точно  говорю  -  нельзя.  Если  только  ты  сумеешь  разузнать  о  нем
как-нибудь окольным путем, найти подход.
   - Значит, говоришь, в Камышовке?
   - Я? Разве я  сказал?  Нет,  Таня,  я  серьезно,  это  может  быть  очень
опасно...
   - Да не поеду я туда, не волнуйся!
   - Погоди, пообещай, что ты одна туда не будешь соваться!
   - Обещаю. Давай-ка ответь мне лучше еще на парочку вопросов  относительно
кражи. Это называется сбор информации.
   Сергей кивнул и, слегка поежившись, нервно отхлебнул из чашки кофе.
   - Ну и работка все же у тебя, Иванова! - сказал он  только.  -  Врагу  не
пожелаешь, не то что тебе, солнышко.
 
Глава 4 
 
МЫШКИНЫ СЛЕЗКИ 
 
   Как все настоящие кузнецы, Кузнец, о котором я узнала от  Сергея,  жил  в
маленькой деревне  Камышовке,  но  только  его  дом  стоял  на  значительном
отдалении от остальных деревенских строений.
   Точнее, это был двухэтажный коттедж из красного  кирпича,  построенный  в
низине реки, крышу которого было видно с пригорка и куда вдоль берега вилась
узкая дорожка.
   Всякий, кто приезжал в Камышовку  на  машине,  чтобы  добраться  до  дома
Кузнеца, должен был на пригорке спешиться и  изрядное  расстояние  протопать
вдоль берега пешком, чуть ли  не  касаясь  плечами  камышей  и  стараясь  не
промочить ноги.
   Под громкоголосое кваканье лягушек я поневоле задумалась - почему  Кузнец
выбрал для своей "кузницы" такое безлюдное жутковатое место?
   Мог бы построить свои  краснокирпичные  хоромы  где-нибудь  на  виду,  на
просторе.
   Места-то вон везде сколько, не то что в городе -  выбирай  самое  лучшее,
чтобы к его "кузнице" народ со всех четырех сторон мог бы  подкатывать  хоть
на лошадях, хоть на иномарках.
   Ведь, наверное, в деревнях до сих пор продолжают  подковывать  лошадей  и
выправлять всякие железяки?
   Впрочем, честно говоря, за всю дорогу к Камышовке я не встретила на своем
пути ни одной лошади и даже коровы, да и людей попадалось совсем  немного  -
наверное, как принято сейчас говорить с экранов телевизора, деревенька  была
из разряда "уходящих", и жизнь в ней еле-еле теплилась.
   Но  я  с  большим  удовольствием   побродила   бы   между   покосившимися
камышовскими домишками, пусть даже под заливистый,  бестолковый  лай  собак,
чем в полном одиночестве топать к огромному и совершенно безлюдному коттеджу
с башенками, построенному  с  претензией  на  средневековье,  который  стоял
почему-то чуть ли не посередине болота.
   - Ау, есть тут кто-нибудь? - позвала я, подходя к воротам.
   "Ква-а-а, ква-а-а, ква-а-а", - противно заквакали совсем близко, чуть  ли
не под ногами, лягушки, отзываясь на мой клич.
   Понятно.
   Непонятно только, почему меня  вдруг  перед  входом  в  коттедж  охватила
непривычная робость?
   Дом как дом, я иду туда вовсе не из праздного любопытства, а  по  делу  -
заказать себе миленький дамский кинжальчик.
   Так в чем же дело?
   Но, черт возьми, мне действительно вдруг сделалось резко не по себе, и  я
никак  не  могла  заставить  себя  открыть  ворота  и  войти  на  территорию
"кузницы".
   В такие моменты меня обычно охватывает злость на собственную трусость.
   Я вздохнула, распахнула створку ворот, оказавшихся незапертыми,  и  бодро
двинулась по дорожке к дому.
   В маленьких окошках-бойницах не было видно ни  души,  но  мне  все  равно
казалось, что за мной кто-то наблюдает.
   Почему-то приходилось делать невероятное усилие, чтобы идти по  двору  не
крадучись и не пригибаясь, а обычным, нормальным шагом.
   "Раз-два, шире шаг, раз-два, шире шаг,  попки-плечи  подтянули,  раз-два,
шире шаг", - вспомнила я  присказку  нашего  школьного  учителя  физкультуры
Попрыкина, который за свою считалку заработал в школе кличку Попкин.
   На вечере встречи я мельком видела нашего Попкина - он почти не изменился
и так же браво расхаживал по школе  в  фиолетовом  спортивном  костюме  и  с
неизменным свистком на груди.
   Промелькнувшее в памяти воспоминание сразу  же  меня  заметно  взбодрило:
раз-два, шире шаг! Что это со мной, в конце-то концов!
   "Нужно бы тоже на всякий случай завести себе такой свисток, - подумала  я
уже почти спокойно. - В  случае  чего  можно  громко  свистнуть  -  частному
детективу такая штуковина тоже никогда не помешает".
   Во дворе дома я не заметила никаких скульптур, о которых упоминал Сергей.
   Двор как двор, ничего особенного.
   Привиделось ему, что ли?
   Я позвонила в дверь, и на мой звонок опять-таки никто не отозвался,  хотя
дверь почему-то тоже оказалась открытой.
   Такая игра нравилась все меньше и меньше.
   - Эй, есть кто дома?! - крикнула я нарочито громко. - Я ищу Кузнеца,  мне
дали этот адрес, сказали, что его здесь можно найти.
   Дверь открылась сама собой, как в  сказке,  словно  приглашая  меня  идти
дальше.
   Или я просто сама машинально подтолкнула ее ногой?
   Но в любом случае - вполне возможно, что хозяин  чересчур  увлекся  своей
работой и не слышит моих призывов.
   А может быть, здесь принято проходить сразу в дом, в мастерскую?
   Где-то я читала, что в маленьких деревнях люди до  сих  пор  не  запирают
входных дверей и живут, как при коммунизме.
   И все же это выглядело как-то подозрительно.
   На всякий случай, чтобы успокоиться, я нашарила в наплечной сумке газовый
пистолет и зажала в руке его рукоятку, чтобы -  если  вдруг  понадобится!  -
сподручнее было выхватывать.
   И почему Сергей сказал, что сюда ни в коем случае нельзя идти одной?
   А если мне вдруг тоже вздумалось заказать себе сувенирчик в виде оружия?
   Что-нибудь эдакое, украшенное рубинами?
   Извините, но я же не предполагала, что этот "замок" находится чуть ли  не
на болоте и здесь вокруг не будет видно ни единой живой души?
   И вообще,  при  слове  "Кузнец"  у  меня  срабатывали  какие-то  детские,
сказочные ассоциации: уютная кузница в селе, где веселый бородач чего-то там
раздувает и громко долбит по наковальне каким-то особым молотком.
   Например, кует богатырские мечи.
   Стоп, только теперь я поняла, что  больше  всего  меня  здесь  сбивало  с
толку: тишина.
   Интересно, какая же  это,  черт  возьми,  кузница,  если  в  доме  стояла
полнейшая тишина, нарушаемая только отдаленным кваканьем лягушек?
   Да здесь должен  быть  трезвон,  толпа  народа,  ну  и  я  бы  как-нибудь
незаметно протиснулась, выведала незаметно все, что мне нужно.
   Может, развернуться и удрать отсюда, пока не поздно?
   Но глупо не зайти в распахнутую пред тобой дверь и не сделать еще  одной,
последней попытки отыскать хозяина.
   Я зашла в прихожую и еще раз громко позвала:
   "Есть ли тут кто живой?", сама вдруг  ужаснувшись  знакомому,  обиходному
обороту.
   Ничего себе, подразумевается,  что  неживых  здесь  как  раз  может  быть
полным-полно... - нет, что-то я снова начала думать не о том.
   Я стояла в небольшом квадратном коридорчике,  который  всем  своим  видом
напоминал ободранные сени обыкновенного деревенского дома: дешевые  обои  на
стенах, жестяные ведра в углу, какие-то деревянные лавки.
   Передо мной был вход в большую комнату, тоже обставленную с претензией на
типично деревенскую обстановку, - даже не делая  больше  ни  шага,  я  могла
разглядеть веселые цветочки на занавесках, ковровые дорожки и  электрический
самовар на столе, стоящий на большом расписном подносе.
   Но во всем этом простецком антураже все  же  было  что-то  ненатуральное,
стилизованное  под  бедную  российскую  деревню,  словно  бы  я   попала   в
плохонький, кое-как состряпанный музей.
   Я зашла в комнату и снова позвала хозяев.
   Опять никто не отозвался, и стало ясно, что, по-хорошему,  мне  следовало
бы уходить.
   Хотя, возможно. Кузнец просто куда-то отлучился, и  можно  подождать  его
несколько минут - может быть, он вот-вот вернется?
   Например, вышел за водой? Или еще по какой-нибудь надобности?
   Поэтому и двери оставил открытыми.
   Мне даже повезло, что я могу его подождать и пока  как  следует  спокойно
осмотреться вокруг.
   Ничего ведь нет особенного в том, что заказчик  подождет  мастера  не  на
улице, а в тепле, скромно устроившись на табуретке, которая тоже  показалась
мне какой-то нарочито "табуретистой" - сейчас даже в самых бедных домах люди
сидели на нормальных стульях со спинками.
   Неужто  хозяину  двухэтажного  коттеджа  из  красного  кирпича,  ювелиру,
украшающему рукоятки кинжалов и мечей драгоценными камнями, не хватило денег
на обстановку хотя бы тарасовской мебельной фабрики?
   Чего ради он так прибедняется?
   Но чем подробнее рассматривала я теперь комнату Кузнеца, тем отчетливее у
меня внутри возникала волна раздражения.
   Смотрите-ка, даже ходики у него на стене с гирьками, дедовских времен,  и
радиола еще довоенного образца, и березовый веник для бани висит чуть ли  не
на самом видном месте!
   Зато еще с пригорка я хорошо  приметила  на  крыше  коттеджа  спутниковую
антенну.
   Как  же,  интересно,  черно-белый  телевизор  "Рекорд"   управляется   со
спутниковой связью?
   Нет, мне было ясно, что эта  комната  предназначалась  исключительно  для
приема самых бесхитростных деревенских гостей.
   А что это за провода тянутся вдоль стены куда-то за занавеску?
   Я потихоньку встала  и  теперь  уже  действительно  крадучись,  осторожно
заглянула за ситцевую занавеску со старомодным рисунком, на коем  изображены
были танцующие журавли.
   Там обнаружилась дверь, на которой висела табличка  с  неожиданно  четкой
надписью: "Не входить!"
   Затаив дыхание, я  слегка  подтолкнула  плечом  дверь,  и  она  сразу  же
поддалась.
   Моему  взгляду  открылась  часть  практически  пустой  комнаты  с  белыми
стенами, в которой стояли стол, компьютер, принтер и японский телевизор.  На
стене висел плоский экран.
   Но больше всего меня заинтересовало не это: из комнаты вела  лестница  на
второй этаж!
   Я колебалась лишь всего минуту: в конце концов, что тут особенного?
   Посетительница пришла к Кузнецу, пытается его найти, все двери открыты...
   Ведь я же не залезла в дом через окно и не спустилась через трубу?  Какие
проблемы?
   Но противный внутренний голос  мне  на  это  рассудительно  заметил,  что
обыкновенный клиент не стал бы соваться даже за занавеску, не то чтобы  идти
куда-то еще дальше.
   Нормальный гость скромно посидел бы,  поджидая  хозяина  в  "приемной"  с
самоваром, и через некоторое время отправился  домой,  а  не  шнырял  бы  по
чужому дому.
   Но интересное дело: неужто мне теперь возвращаться назад в Тарасов  ни  с
чем?
   А может быть, мне просто дико повезло, что я попала в коттедж как  раз  в
такой момент, когда он пуст,  и  поэтому  есть  возможность  здесь  все  как
следует осмотреть?
   Неужели я, как частный детектив, должна упускать такой шанс?
   Вдруг мне прямо сейчас попадется на глаза тот пропавший нож или, точнее -
меч, в общем - сакра.., скрама.., ну,  эта  самая  штуковина,  похищенная  у
Сергея?
   Пока  мы  сидели  в  "заоблачном"  кафе,  он  чуть  ли  не  целый  час  в
подробностях рассказывал, как выглядит его  драгоценность,  так  что  я  уже
неплохо себе представляла это оружие.
   Еще бы, о любимой девушке так не говорят, как Конищев распинался о  своем
украшенном рубинами  мече,  радуясь,  что  я  взялась  расхлебывать  кашу  с
ограблением.
   Могу признаться, что пока эти мысли волчком крутились в голове, ноги  мои
уже сами потихоньку топали через компьютерную комнату к  лестнице,  а  затем
начали перебирать ступеньки, ведущие на второй этаж.
   В конце концов, риск - это твоя работа, не так ли, многоуважаемая Татьяна
Александровна?
   Да и какой тут риск?
   Но пока я так уговаривала сама себя не трусить, рука моя все же на всякий
случай достала из сумочки газовый пистолет, и я вся обратилась во внимание и
слух.
   Дверь из красивого темного дерева тоже  оказалась  незапертой,  и,  охнув
(разумеется, про себя), я  бочком  протиснулась  в  темную  комнату  второго
этажа.
   Здесь была кромешная темнота, но мне почему-то сразу  показалось,  что  я
попала не в комнатку, а в огромный зал.
   Или у меня просто так гулко теперь стучало в груди сердце?
   Где же тут окна? Или выключатель? Почему ничего не видно?
   В который раз я мысленно воздала  хвалу  своим  зеленым  или,  как  любят
говорить мои поклонники, "кошачьим" глазам.
   Мало того, что их изумрудный цвет  почему-то  неизменно  волнует  мужские
сердца, но к тому же они обладают  счастливым  свойством  неплохо  видеть  и
быстро ориентироваться в темноте.
   И действительно, как только глаза мои  привыкли  к  новому  освещению  (а
точнее - к его полному отсутствию),  я  сразу  же  поняла,  что  комната,  в
которую я попала, занимала, скорее всего, все пространство второго  этажа  -
наверное, в этом заключался особый замысел проектировщиков.
   Кроме того, в этом помещении были на редкость высокие потолки  -  поэтому
оно мне и показалось чем-то вроде старинного зала.
   Не только из-за своих размеров, отнюдь.
   Постояв буквально несколько  секунд  в  кромешном