нку я вкратце рассказала Аяксу о своей заботе
относительно Геннадия Слипко и о  предстоящей  Венчику  роли.  Роль  ему
понравилась, и он, как Карлсон, который  живет  на  крыше,  заявил,  что
является лучшим в мире вызывателем на откровенность, потому что способен
внушить доверие десятерым Геннадиям, вместе взятым.
   - Только, начальница ты моя сей-моментная, - воскликнул  он,  подводя
разговор к самому главному, - без вдохновения доверия не внушишь, а  без
доверия не бывать откровенности. Вдохновляй!
   Я,  посомневавшись  для  порядка,  протянула  ему  пятидесятирублевую
бумажку. Не лишнее. Неизвестно еще, в каком состоянии сегодня Гена. Аякс
повертел ею перед носом и без всякого почтения сунул деньги  за  отворот
своей облезлой шапки.
   На Северном рынке, в самом его здании, людей было немного.
   Гул голосов отдавался эхом от стеклянного потолка, шарканье  десятков
ног монотонным гулом плавало над прилавками со  стандартным  продуктовым
содержанием,  производящим  впечатление  благополучного   изобилия.   Из
мясного ряда влажно тянуло тухлятинкой.
   Аякс  крутил  носом  и  вопросительно  поглядывал  на  меня.  Я  была
внимательна, но Гену не находила.
   Увидели мы его на улице, возле стоянки грузовиков. Гена, подложив под
коленки старый валенок, сидел на пятках перед коробкой с горсткой мелочи
и несколькими конфетами. Не по-человечески сгорбясь,  поникнув  головой,
он время от времени медленно крестился замерзшими пальцами.
   - Стой здесь и не мешай! - скомандовал  мой  оборванец.  -  Сейчас  я
главный!
   Я издали  пронаблюдала  весь  процесс  знакомства  двух  "братьев  по
жизни". Процедура для многих затруднительная была выполнена Вениамином с
артистической легкостью.
   Аякс подошел  вплотную  к  старому  бомжу  и,  дождавшись  очередного
крестного знамения, не раньше, бросил пятидесятирублевку в его коробочку
для милостыни и присел рядом на корточки. После этого "братья" в течение
нескольких секунд молча изучали друг друга. Гена потянулся к коробке, но
Аякс  успел  выхватить  бумажку  почти  из  его  пальцев,  подмигнул   и
красноречиво почесал шею, запустив пальцы за ворот вылинявшего  свитера.
Помог старику подняться на затекшие от долгого сидения в неудобной  позе
ноги, и, забросив коробку за  проволочное  ограждение  автостоянки,  они
парой, не спеша направились в противоположную  от  меня  сторону,  мирно
беседуя, я надеялась, на актуальную для меня тему.
   Аякс вернулся спустя час. Я успела прогуляться,  позвонить  Жукову  и
даже поспала в согретом салоне машины. Причем так крепко,  что  поначалу
не поняла, что к чему, когда  ударило  в  дверь  и  перед  продирающимся
сквозь сонную одурь взглядом замаячила раскрасневшаяся физиономия.
   - Тань-ка! - послышался снаружи обессиленный голос. - От-крой!
   Аякс, опираясь руками о  капот,  заглядывал  ко  мне  сквозь  лобовое
стекло, свесив набок голову со сползшей на глаза шапкой.
   Он был пьян безобразно,  до  косноязычия  и  утраты  координации,  но
устойчиво держался в сознании.
   В машину уместился по частям  -  сначала  туловище,  потом  ноги  при
помощи рук. А когда потянулся закрыть распахнутую  дверцу,  то  едва  не
вывалился на истоптанный снег.
   - Я тебе.., вот! - проговорил заплетающимся  языком  и  достал  из-за
пазухи полиэтиленовый пакетик с пирожным.
   - Спасибо!
   Он довольно закивал в ответ.
   - Где Гена?
   - Хороший человек! - Аякс подобрал распустившиеся было губы. -  Но  -
скотина! Такая же, как и все мы! Тебе понятно?
   Язык у него заплетался, слова получались трудно, но он старался.
   - Мне понятно, - ответила, пережевывая гостинец, - вы скотины, но где
же он?
   - Где Гена, ты меня спрашиваешь? - Мутные глаза уставились на меня  в
недоумении.
   - Где он, Вен-чик? - заорала я на него.
   Дошло наконец. Выражение его лица сменилось на довольное,  он  принял
устойчивое положение и, вдохнув поглубже, ответил:
   - Там!
   Вдохнув еще, закончил:
   - У пивнушки. Ты знаешь, что он сказал?
   Аякс оживился, сделал попытку придвинуться ближе.
   - Что сегодня-не то что вчера и сегодня ты ему, -  он  издал  смешной
звук губами, - не нужна! О-бой-дет-ся! - закончил с облегчением.
   - Нет! - Я была не согласна. - Не обойдется! Он на  ногах  хоть?  Или
валяется?
   - Он пошел добавить! - секретно  прошептал  Венчик.  -  Замечательный
человек, я же говорю!
   Не обращая больше внимания на бубнящего о  своем  Аякса,  я  объехала
здание рынка, склоняя по падежам слово "скотины", а когда  мы  попали  в
область ларьков и распивочных, грубо  рявкнула  на  начинающего  дремать
ханыгу: "Где?" Он поворочал глазами и возмущенно ответил:
   - Ты что, матушка, сама не видишь, вон же, колотят его!
   Из  торговых  дверей  вышибли  на  улицу  знакомого   человека.   Он,
застопорив ноги и размахивая руками, чудом не  сбив  никого  по  дороге,
достиг снежной кучи и безопасно  зарылся  в  нее  конечностями.  Немного
времени потратил на оценку ситуации, после чего, с трудом  отделив  себя
от сугроба, кривобоко направился к тем же дверям.
   - Какой человек! - восхитился Аякс.  Это  могло  кончиться  нехорошо.
Гену нужно было выручать. Въехав  на  дорожку  и  осторожно  расталкивая
бампером пешеходов, я двинула машину к месту событий.  Когда  крепкий  и
хмурый молодец выволок безропотного Гену за шиворот на улицу, мы были на
месте. Аякс рванулся было помогать, но, осаженный резким окриком  -  его
мне еще не хватало, - остался в машине.
   Охранник, не ожидал налета  молодой  разъяренной  фурии,  которая  со
словами: "Да я глаза тебе выцарапаю!" - выпорхнула из подъехавшей машины
и кинулась к нему со зверским выражением лица. Гена легко перешел из рук
в руки и неодушевленным предметом был заброшен плашмя на заднее  сиденье
машины.
   Парень  тем  временем  вытаскивал   газовую   хлопушку   внушительных
размеров, и, когда она оказалась  у  него  в  руках,  я,  управившись  с
погрузкой Гены, повернулась к нему.
   В  толпе  неподалеку  мелькали  милицейские  мундиры.  Как  некстати!
Охранник, тоже заметив приближающийся наряд,  сосредоточенно  посапывая,
стал прятать хлопушку обратно.
   - Давай не будем глупить! - обратилась я к нему.  -  Тебе  надо  было
удалить отсюда ханыгу? Больше он здесь не появится.
   - Ладно! - согласился он, с тревогой  посматривая  на  приближающихся
милиционеров. - Без проблем!
   Лейтенант и двое сержантов в  новенькой  милицейско-полевой  форме  с
оружием,  рацией  и  дубинками  подошли  к   нам.   Представившись   как
полагается, лейтенант потребовал  объяснений.  Подручные  заглядывали  в
окна машины. Гену мне не было видно,  а  Аякс  смотрел  на  них  изнутри
пожилым цыпленком.
   - Сосед напился, - пояснила я, улыбаясь как можно обворожительнее.
   Пистолет Дмитрия не только тянул книзу полу куртки, он еще и топорщил
ее на груди некрасивыми складками.
   - А второй, - лейтенант указал на полностью  утратившего  свой  задор
Аякса, - тоже сосед?
   - Хуже! - я смущенно отвернулась. - Двоюродный брат.
   - Претензии есть? - обратился лейтинант к охраннику, который, вынь он
руки из карманов, оказался бы стоящим по стойке "смирно".
   - Нет! - с готовностью ответил  он.  -  Этот  вот  ломился  к  нам  в
магазинчик, я вывел его, а тут и она подоспела.
   - Вывел-то как, без мордобоя?
   - За шиворот.
   - Что-то  не  шевелится  он!  -  забеспокоился  рассматривавший  Гену
сержант.
   - Глянь.
   Сержант открыл дверцу и приподнял съехавшего с сиденья на  пол  Гену.
Тот,  пребывая  в  мешкообразном  состоянии,  издал  звук,  напоминающий
громкую отрыжку.
   - Осторожней! - посоветовал ему напарник, но было поздно  -  изо  рта
Геннадия  Слипко  на   милицейские   штаны   хлынула   зловонная   струя
алкогольно-желудочных   помоев.   Сержант   с   возгласом,   недостойным
упоминания, отскочил в сторону. Гена,  грудью  упав  на  порожек  салона
изверг содержимое желудка под колесо машины.  А  Аякс,  разведя  руками,
пояснил во избежание недоразумений:
   - Он пьяный!
   - Ты, скотина, трезвый!  -  заорал  пострадавший  сержант,  брезгливо
оттягивая от тела промокшие штаны.
   - Я лучше! - похвастал на глазах трезвеющий Аякс. - А насчет  скотины
мы с сестренкой уже толковали.
   Сержант с рычанием захлопнул перед его носом дверь.
   - Иди переоденься! - посоветовал лейтенант и,  повернувшись  ко  мне,
обратился не совсем любезно:
   - Давайте, чтобы духу их здесь не было!
   И сразу всем  стало  легче.  Охранник  шмыгнул  за  белую  дверь.  Я,
оказавшись рядом со вздыхающим Аяксом, двинула машину к выезду, и только
Гена,  спавший  праведным  сном  на  полу  у  заднего  сиденья,  остался
безучастным к благополучному исходу дела.
   Почему никогда не получается все гладко,  просто  и  спокойно?  Чего,
казалось бы, лучше,  привезти  к  Гене  требуемого  им  Аякса,  получить
подтверждение о рокировке смерти Аркадия Филиппова на  неизвестного  мне
Володю-бомжа и тряхнуть деда на  предмет  странной  пропажи  Дмитрия  из
дома. Ан, нет!  Не  тут-то  было,  господа  хорошие!  Вот  он,  неважный
источник важной  информации,  бревно  бревном,  инертный  груз  на  полу
машины, и что делать с ним теперь, самому Аяксу неведомо.
   - Хе! Хе-хе! - проговорил Вениамин, будто услышал мои мысли. - Как он
с ментом обошелся! Вр-р ему на штаны - и все дела! Не трожь!
   - Скотина ты, Венчик, еще раз тебя обзову, не  обижайся.  Зачем  было
так напарываться? Знал же, что мне с ним разговаривать надо.
   - Татьяна! - К нему на глазах возвращался весь его нарочитый  апломб.
- Для нормального разговора нужны самое меньшее два  человека.  Я  не  в
счет. Вот ты, а вот - он. О чем переживать, не пойму я!
   - А ты ему сейчас это объяснить сможешь? Попробуй, а я посмотрю.
   - Вечно ты, Татьяна, спешишь, суетишься. Нет чтобы пожилому  человеку
отдохнуть дать!
   Сознает Аякс вину свою передо мной, и по нему это видно. Иначе  он  и
задумываться  бы  не  стал,  а  вот,  сидит,  молча  отставшую  кожу  на
обветренных губах скусывает.
   - А! А! Господи  Боже  мой!  -  донеслось  сзади  невнятно.  Жив  еще
Геннадий.
   - Знал бы ты, Аякс, как мне некогда!
   - Надо лечить! - заявил Аякс, оглянувшись назад.  -  Еще  десятки  не
пожалеешь? Едем тогда, тут недалеко.
   Вскоре мы оказались во дворе облезлого одноэтажного домика  казенного
вида за разновысоким дощатым забором. С трудом удалось  втиснуть  машину
между залежами  всякого  хлама,  от  старых  автопокрышек  до  панцирных
кроватных сеток, наваленных по какой-то особой, сложной системе.
   - Как тебе заведеньице? - гордо и довольно осведомился  Аякс.  -  Моя
сауна!
   Домишко   оказался   бывшим   санпропускником,   в   былые    времена
принадлежащим военкомату. Позабытый и полуразвалившийся, он тем не менее
продолжал приносить  пользу  -  давал  возможность  заработать  насущный
ломаный грош сторожу - не старому еще, но  помятому  жизнью  мужичку,  с
виду немногим отличающемуся от настоящего бомжа.
   Аякс с ним осторожно достали из машины постанывающего Гену и под руки
повели его, пытающегося как-то двигать ногами,  в  здание,  чуть  теплую
раздевалку,   в   которой   сохранились   несколько   широких    скамей,
отполированных до масляного блеска задами санобрабатываемых призывников.
Сторож прошел в душевую и пустил горячую воду из нескольких леек, отчего
она стала  быстро  наполняться  паром.  Предстоящая  процедура  меня  не
интересовала, и я сочла  уместным  удалиться,  попросив  Аякса  позвать,
когда Гена войдет в сознание.
   Я еще толклась в прихожей, а из недр уже доносились вскрики, уханье и
шлепки по голому телу. В дверях меня бесцеремонно  отодвинул  в  сторону
сторож, глянувший отсутствующе и молча заспешивший за пределы заведения.
Не с моей ли десяткой?
   Переживая  еще  один  тайм-аут  за   сегодняшний   день,   я   решила
использовать время для осмотра своего  трофея.  Он  находился  в  полном
порядке. Дмитрий, оказывается, умел обращаться с оружием. Обойма  полна,
ствол зеркально чист, смазки по норме. Оружие было новым - будто недавно
с завода, без потертостей и царапин.
   То, что не подобрали его визитеры Дмитрия, не присвоили, могло  прямо
указывать на их истинно бомжовую  природу.  Эти  неприкаянные,  с  точки
зрения   нормального   обывателя,   люди   имеют   свое    специфическое
мировоззрение, помогающее им существовать в почти невозможных  условиях.
И оружие им ни к чему. За пазухой у бомжа, независимо от  его  возраста,
даже заточку найти невозможно. А при выяснении отношений,  неизбежных  в
любой человеческой среде, предпочитают пускать в ход подручные средства.
Отвратительные  вопли  в  душевой  сменились  двухголосым   бормотанием.
Процесс там шел своим чередом и хорошими темпами, так что вскоре  голоса
переместились  в  раздевалку,  зазвучали  более  глухо   и   наконец   в
открывшейся  двери  возникла  необычно  свежая   физиономия   Аякса   со
вздыбленными над нею волосами.
   - Пойдем, Танюх, пора! - проговорила голова помолодевшим голосом.
   - Наконец-то!
   - Девонька!
   Гена ворочал языком с трудом, но в глазах его светилась мысль, и  это
было главное.
   - Девонька! - Голос его был жалослив. -  Дала  бы  ты  покою  старому
человеку, ну что ты издеваешься надо мной, а?
   Гена, по голому завернутый в лоснящееся  Аяксово  пальто,  торчал  из
него тонкой, поросшей  седым  волосом  шеей  и  лысой  головой.  Аякс  в
подштанниках стоял рядом и с материнской заботой  приглаживал  жиденькие
вихорки зa его ушами.
   - Вот мы какие! - гордо продемонстрировал он мне страдающего Гену.  -
Разобиженные, - поправил пальто на его груди, - но чистые!
   - И ты тоже! - вперил Гена в Аякса воинственно блестящие глаза.
   - И почти трезвые! - закончил тот, не обращая внимания на укор.
   - И нам сейчас похмелиться принесут. Попробуй скажи после этого,  что
я о тебе не забочусь!
   Вениамин накинул на плечи дедову телогрейку и уселся с  ним  рядом  -
плечо к плечу. Я  даже  умилилась  от  вида  этой  парочки.  Вот  только
выражения  лиц  были  у  них   чересчур   контрастны   -   страдальчески
перекошенное у Гены и блаженное у Аякса.
   - Причешись, Венчик.
   Я протянула ему расческу.
   - Ну зачем я тебе, девонька?
   - Хватит дурить, дед! - остановила  я  его  решительно,  но  довольно
мягко.
   -  Да,  дружище,  да.  -  Аякс  безжалостно  драл  гребнем  спутанную
шевелюру. - Ты ее не знаешь, с ней такие спектакли не прокатывают!
   - И ты тоже! - Дед повторно бросил в лицо Аяксу свой невразумительный
укор.
   - Тоже, тоже! - примиряюще согласился тот и протянул Гене расческу.
   - Одни врачи кругом! - прошептал дед, отворачиваясь.
   - Тыкву клинит! - сделал вывод Аякс, сожалеюще причмокнув,  осторожно
поскреб расческой дедовы уши, спрятал ее в карман телогрейки.
   - Действуй, Татьяна, чего время тянуть?
   Гена опять вдохновился возмущением, развернулся и возопил с  энергией
еще большей:
   - Как можешь ты с ней такие разговоры вести?
   - Какие? - попробовал перебить его Аякс,  но  не  тут-то  было,  Гена
закусил удила всерьез.
   - Она же мент!
   - Кто? - Вениамин задохнулся от возмущения. - Она? Она в жизни им  не
была! - орал теперь он, выпучив глаза. - Она всю жизнь сама по себе, как
мы с тобой на базаре!
   - Эх, вы! - вибрировал дед. - Враги вы подлые!
   Неизвестно, чем бы кончился этот постепенно разгоравшийся скандал, за
которым я следила с интересом ценителя, не появись  в  дверях  сторож  с
цветным пакетом в руках.
   - А это кто? - подозрительно прищурился Гена. - Еще один?
   - Это гонец! - успокоил его Аякс.
   Сторож молча выставил на лавку бутылку водки, положил рядом  половину
ржаной буханки, достал из кармана здоровенную головку чеснока.
   - Так-то лучше! - проговорил шепеляво, косясь на меня. - А то  вас  с
улицы слыхать.
   Приятели, навострив уши, пристально следили за его движениями.
   - Пойду я, - предложил он нерешительно, водя руками по одежде.
   - Ты сначала свое выпей! - потребовал Аякс справедливо.
   - Да ладно! - попробовал тот отказаться. -  Последний  раз,  что  ли?
Потом рассчитаешься. Тут вам-то мало будет.
   - Давай, давай! - настаивал Аякс. - Тебя еще уговаривать!
   Сторож наполнил неизвестно откуда взявшийся стакан, влил в себя водку
и, отщипнув корочку, покинул помещение.
   Выпили и бомжи, по очереди и истово, пожевали хлебушка.
   - У тебя, девонька, сигаретки нет? - спросил моментально посветлевший
ликом Гена.
   Я протянула ему сигарету, с тревогой следя за  вновь  потянувшимся  к
бутылке Аяксом.
   - Допьете, когда уйду! - скомандовала, отбирая у него стакан.
   - И то! - поддержал меня дед.  -  Подождем  маленько,  дадим  улечься
родимой.
   - Какой человек! - качнул головой, любуясь им, Аякс.
   Им становилось лучше с каждой минутой. Хорошо, как говорят в  народе.
У деда даже зарумянились заросшие седой щетиной щеки.
   - Ладно, девонька! - Он хлопнул  Аякса  по  колену.  -  Так  и  быть,
расскажу я вам печаль мою, пусть мне  будет  хуже!  Может,  спать  легче
станет.
   - Конечно, станет! - обнадежил его Вениамин. - Давай!
   - Ведь я не всегда бродяжкой был. Жену имел, дом, работу, все  как  у
людей. Вспоминаю сейчас все как  в  другой  жизни,  не  в  этой.  Друзья
приходили в гости. Мария моя принимала их. Хорошая была женщина!
   Гена всхлипнул и потер глаза.
   - И Володя в гости захаживал?  -  подтолкнула  я  его  в  нужном  мне
направлении.
   - Володя? - удивился Гена и, посуровев, ответил:
   - Нет, с Володей мы познакомились позже. Он из  тюрьмы  вышел,  и  на
вокзале  мы  встретились.  Летом.  Слово  за  слово,  о   том   о   сем,
переночевать, говорит, Геннадий, меня не  пустишь?  Отчего  же,  говорю,
пожалуйста! Только удобно ли тебе будет у меня-то? Он смеется - удобно!
   Привел я его в свой подвальчик, устроил как у Христа за пазухой -  на
раскладушечке. И зажили мы вместе. Я своим промышлял,  а  он  по  дереву
резал.
   Коробочки всякие, шахматы, зеркальца складные делал.  Что  я  продам,
что он сам ларечникам загонит.
   Аякс приобнял деда за плечи, задумчиво  слушал.  Я  не  торопила,  не
лезла с вопросами, помня о его способности видеть кругом одних врагов.
   - Хорошо мы с ним зажили. И жили так до холодов. И тут  -  вот  беда,
ревматизм меня ломать  начал.  И  жилец  мой,  как  на  грех,  исчез  на
несколько дней. Я уж думал - или в "контору" попал, или, грешным  делом,
бросил меня на произвол судьбы. И то, зачем ему меня, больного, кормить?
   С неделю, не меньше, прошло, вернулся Володя. Я тебе,  говорит,  дед,
дворец для престарелых нашел на всю зиму, собирай  вещи.  Помыл  меня  в
баньке, одеться заставил более-менее и привез на дачи, к Ефимычу. Сторож
это  тамошний,  -  пояснил  для  Аякса.  -   Ефимыч   меня   расспросил,
присмотрелся и сдал Филипповым с рук  на  руки.  И  впрямь  попал  я  во
дворец. И в  лучшие  годы,  с  Марией,  в  таких  роскошествах  жить  не
приходилось. Верите, даже толстеть щеками начал. А что? Сплю, ем да  чай
с Ефимычем гоняю.
   А работы-то всей - снег разбросать  и  полы  вымыть,  особенно  когда
хозяева нагрянут водочки с друзьями попить. Так зима и минула. А  весной
то ли черт, то ли Бог по душе босиком прошелся - такая тоска взяла, хоть
вой на луну! Я раз к Володе в город  съездил,  второй,  третий  и  решил
бросить дачу эту к чертовой матери!
   - Нет, какой человек! - восхитился очень искренне Аякс.
   - Оказалось - кстати я оттуда дернул. Володя к тому времени в милиции
засветился. Жил-то без документов, как приехал  после  зоны,  так  и  не
оформился. Был зеком, стал бомжем - кусок для ментов  самый  что  ни  на
есть поперекглотошный. Погнали, да так, что впору съезжать куда-нибудь с
глаз долой.
   Так вот, встретились мы с ним, сошлись, порадовались и погоревали,  а
потом сели и стали думать, как ему из  этого  положения  выйти.  Ну,  на
годок хотя бы с глаз убраться. Тут и пришла мне мысль, а не пристроиться
ли ему вместо меня к Фили