аглядный
"Макаров", я ощупала холодную и гладкую поверхность пистолета. Одна  секунда
- тихонько взвести курок, полсекунды - убрать руку с полки и выстрелить  ему
в лоб. Полторы секунды, нет, это много - мне явно обеспечена дырка в животе.
Ох, уж какое противное ранение в живот, да еще с близкого  расстояния.  Нет,
ни один хирург меня не заштопает. Так, пистолет не годится.
   Рядом на фланелевой подстилке лежит баллончик с газом. Это  вообще  очень
быстро. Полсекунды, даже четверть секунды - и у этого индюка глазки  вылезут
из орбит, а дыхание  станет  прерывисто-затухающим.  Но  при  этом  со  мной
произойдет то же самое, уж слишком узкое пространство в моем закутке. И,  ко
всему прочему, он все равно попробует пальнуть несколько раз  автоматически,
так как пистолет крепко зажат в его руке. Нет, и это отпадает. Нож тем более
мне не понадобится, не та позиция, чтобы размахивать ножом.
   Остается одно. Я ощупала большой фанерный ящик из-под посылки.  Именно  в
нем хранились всякие инструменты, которые собирал еще мой отец. В ящике было
два молотка, разводной ключ,  пассатижи,  отвертки  и  несколько  баночек  с
гвоздями  разного  калибра.  Этот  набор  инструментов  с  гвоздиками  тянул
килограммов на двадцать. Отец свято верил, что в хозяйстве необходимо  иметь
все инструменты на случай внезапной поломки. Дома он все чинил сам. Ну, а  я
никогда не могла самостоятельно вбить ни одного гвоздя. Для таких трудоемких
манипуляций  я  приглашала  специалиста.  Вот  именно   теперь   я   оценила
хозяйственность своего предка, это то, что мне сейчас необходимо.
   Вцепившись обеими руками в ящик, я быстрым рывком двинула его на  себя  и
чуть в сторону - прямо на голову  гражданина  с  пистолетом.  Сама  я  гибко
подалась вбок, ускользая от дула его пушки.  Падая,  Лис  даже  ни  разу  не
выстрелил, но грохот от посыпавшихся с полок банок и коробок был  достаточно
ощутимый.  Я  вцепилась  руками  за  противоположную  антресоль  и   секунду
раскачивалась на табурете, который тут же рухнул подо мной.  В  этом  месиве
осколков и коробок лежал недавний мой тиран и мучитель. Дай  бог,  чтобы  он
был жив, я ведь не совсем могла рассчитать удар в своем неудобном положении.
Нам еще о многом предстоит  с  ним  поговорить,  только  теперь  командовать
парадом буду я.
   Несмотря на то что я упала на коробки со старыми  журналами,  я  все-таки
поранила руку. Я не стала осматривать рану, а быстренько  развязала  веревку
на одной из коробок. Теперь  скручу  ручки  этому  нахалу,  завяжу  покрепче
узелок, а затем можно и пульс у него пощупать.  Делала  я  все  быстро,  как
будто пистолет все еще упирался мне в бок.
   Операция по задержанию прошла успешно, хотя психологическая подготовка  к
финалу длилась дольше, чем хотелось бы. Пульс у дядечки прослушивался,  хотя
в себя он, видимо, придет еще не скоро. Возможно, я этим  ящичком  проломила
ему череп. Что ж, не надо было так злить меня, а лучше  было  бы  вообще  со
мной не связываться.
   Побеседовали бы, подождали бы Мельникова,  глядишь,  и  обошлось  бы  без
таких травм.
   Я нашла в углу кладовой пистолет и тряпочкой взяла его  в  руки  -  нужно
сохранить  на  оружии  только  одни  отпечатки.  Теперь  ему  светит  еще  и
вооруженное нападение. Хотя  у  него  и  так  уже  полный  набор  статей  по
Уголовному кодексу Я положила пистолет на стол, а  сама  рухнула  на  диван.
Перепачканная в крови и пыли, с зудящим осколком в руке, я  не  могла  и  не
хотела шевелиться. Соленая и теплая струйка текла по моему лицу,  напряжение
вылилось в истерику со слезами.
   С этим типом я прикидывалась трусоватой и  недалекой  дурочкой.  Но  и  в
действительности я не настолько бесстрашна, чтобы  спокойно  пережить  такую
стрессовую ситуацию. Наше вынужденное общение с Лисом раскололо меня на  две
половинки. Одна из них высчитывала и прогнозировала варианты освобождения, а
другая постоянно шептала о смерти. Напряжение и  усталость  выплеснулись,  я
стала искать иголку для еще одной неприятной манипуляции. Но  иголка  совсем
не понадобилась, осколок в подушечке ладони был довольно-таки большим,  и  я
извлекла его ногтями. Я еще  несколько  раз  надавила  на  ладонь,  проверяя
наличие мелких и незаметных крошек стекла.
   Тут я ощутила, что в  квартире  кто-то  есть  еще,  кроме  меня  и  моего
отдыхающего "гостя".  Опасные  перипетии  недавнего  времени  обострили  мое
восприятие.  Не  было  слышно  ни  шороха,  ни  шагов,  но  кто-то   незримо
присутствовал в доме. Настороженно я всматривалась в дверной проем. У косяка
появился  Мельников,  вооруженный  и  в  пружинисто-напряженной  стойке.  Он
оглядел комнату и присвистнул, когда внимательнее пригляделся к моему лицу и
растрепанному виду.
   -  Что,  старушка,  повоевала?  -  он   увидел   на   столике   пистолет,
полуприкрытый тряпочкой. Присел на диван, сочувствующе  обнял  за  плечи.  -
Молодец, как всегда, сама разобралась. Жаль, что меня не дождалась.
   - Тебя дождешься, без башки останешься, - съязвила я.
   - Раз ворчишь, значит, все в порядке,  -  прокомментировал  он.  Еще  раз
потряс меня за плечи и подошел к пистолету. - Так, значит, все это время  ты
под прицелом была? Рассказывай, как выкрутилась...
   - Да, глупо все произошло и смешно, -  я  вдруг  радостно  закатилась  и,
тыкая пальцем в кладовку, объясняла сквозь икающий смех:
   - Глянь, там гражданин-то  еще  живой?  А  то  мне  недосуг  было  искать
что-либо полегче, что попало под руку, тем и шарахнула.
   Мне было почему-то от всего весело. Забавлял и Андрюшкин озабоченный вид,
и недоумевающие глаза его напарника, и мой  арсенал  на  верхней  полочке  в
кладовке, которым я так и  не  смогла  воспользоваться,  А  уж  более  всего
веселил этот чудаковатый дядечка с замашками  Наполеона  местного  масштаба.
Мне стало легко, и казалось, что не было никакой опасности, просто  дикая  и
глупая шутка.
   Мельников посмотрел на погром в кладовке и на мирно  лежащего  гражданина
со связанными руками.
   - Заберите его. Если понадобится, вызовите врача, - сказал он  напарнику,
- я позже подъеду Напарник из окна свистнул шофера,  и  они  вдвоем  отнесли
бесценный груз в машину.
   - Что это ты  ключики  раскидываешь?  -  Мельников  положил  дубликат  на
тумбочку. - Так и посторонние в квартиру влезть могут.
   - Для  тебя  старалась,  чтобы  не  устраивал  погром  и  не  напрягался,
выламывая дверь.
   - Ну, что еще приключилось?
   - Просто вспомнила одну дурацкую историю, в  связи  с  этим  ключиком,  -
весело ответила я. -  Это  давно  было,  когда  я  еще  в  органах  служила.
Гражданку одну опрашивала по поводу ограбления в ее  квартире...  Ну,  опись
составила украденных вещей, время приблизительно  устанавливаю,  когда  этой
дамы дома не было. И затем спрашиваю, а как  дверь  была  открыта?  Она  мне
спокойно и говорит, что ключом от ее квартиры, она его под половичок кладет,
так как у них ключ один на двоих с сыном, а тот мог в любой момент из  школы
прийти. Чтобы он не торчал под дверями, она  ключик  все  время  под  коврик
клала. Об этом даже все соседи знали. Тут я и созорничала. Так проникновенно
говорю: "Гражданка, а зачем же нагибаться, под половичок класть, вы  гвоздик
вбейте в косяк и вешайте туда ключик". Сначала она не поняла, а потом, когда
осознала, что я шутить вздумала, взвилась, как фрегат на рейде, и кинулась к
старшему следователю. Мне, конечно, по шапке настучали...
   - А кражу-то раскрыли? - заинтересованно уточнил Андрей.
   - Ага, из их подъезда подростки поработали, - пояснила я. - Ну и  правда,
такой соблазн под ковриком лежал, как не воспользоваться.
   - Да. С тобой не  соскучишься,  -  пробормотал  Андрей,  затем  оживленно
полюбопытствовал:
   - А что же вы с этим гражданином не поделили? Надеюсь, ему ты  не  давала
вредных советов?
   - Именно это я и делала, - я оглядела джемпер и поняла, что  до  сих  пор
выгляжу, как пугало. - Ой, пойду отмоюсь и переоденусь.
   Я  прихватила  чистую  одежду  и  ускользнула  в  ванную.  Сейчас   я   с
удовольствием приняла бы душ, но  Хохлова,  связанная  и  жутко  напуганная,
требовала немедленной помощи  и  поддержки.  Умываясь,  я  оглядела  себя  в
зеркало. Бил дядечка ощутимо, и вполне вероятно,  что  припухлости  на  лице
завтра посинеют. Что ж,  красоту  ничем  не  испортишь,  решила  я  и  сняла
джемпер. На футболке тоже были пятна крови.
   Из ванной я вышла посвежевшая и вполне готовая к дальнейшим похождениям.
 
Глава 14 
 
   Вечерело. Мы с Андреем вышли из подъезда. Он растерянно озирался.
   - А где твоя машина? - спросил он недоуменно. .  -  Оставила  в  залог  в
одном месте.
   - Черт! А я своих  отослал.  Могли  бы  нас  подождать  и  подкинули  бык
Хохловой.
   - Да тут  идти  пять  минут,  -  я  бодро  подхватила  Андрея  под  руку,
Замечательно прогуляться вечером, к тому же когда решена основная  проблема.
Я была уверена, что найду улики против Лиса. Именно поэтому я так  надеялась
на эту кассету.
   Окрыленная благополучным исходом недавней переделки, из которой  я  чудом
выскользнула, я настроилась на лирический лад.  После  кружений  по  городу,
жуткого  противоборства  с  Лисом  можно  было  свалиться  с   ног,   но   в
действительности я парила, как птичка.
   Опять же, инстинкт сыщика и любопытство погасили во мне усталость.
   У Машиного подъезда стояла моя бежевая "ласточка". Мы с Андреем поднялись
по лестнице и попали в дурацкое положение. Ключей  от  квартиры  у  меня  не
было, Лис, вероятно, пользовался отмычками, которых я также не  имела.  Маша
надежно связана в квартире и не может открыть нам дверь.
   - Ну и как же войдем внутрь? - озадаченно спросил Андрей.
   -  Вызовем  службу  спасения,  а  может  быть,  какого-нибудь   взломщика
пригласим... - предложила я варианты.
   - Ладно, поищи в сумочке пилку для ногтей. Если дверь просто  захлопнута,
то открыть ее - не проблема. - Мельников ощупывал косяк и  выискивал  щелку,
куда можно всунуть пилку или еще что-либо.
   Я порылась в косметичке  и  достала  полный  набор  -  пилочку,  ножницы,
заколку.
   - Выбирай, что душе угодно.
   Андрей легонько подергал дверь, взял пилку и попробовал  вдавить  собачку
замка внутрь, но она мягко прогибалась и соскальзывала.
   - Перочинного ножа нет? - задумчиво бросил он, прикидывая, как же Открыть
замок. - Ладно, может, это сгодится. - Он взял ножницы с  загнутыми  концами
и, не вынимая пилочки, протолкнул их в зазор.
   Ножницы оказались прочнее, и он сумел завести собачку в замок  и  быстрым
рывком открыл дверь.
   Мы включили свет, и я быстро прошла в комнату,  где  лежала  Маша.  После
того как ее развязала, она резво побежала в  ванную.  Слышался  плеск  воды,
плач и невнятные бубнящие ругательства.
   Мельников примостился на диване, неловко и озадаченно поглядывая на дверь
ванной.
   - Ну, у вас тут,  как  в  боевике,  -  и  кляп  во  рту,  и  гражданин  с
пистолетом, - он потирал затылок, словно у него затекла шея.
   - А уж у вас в милиции как будто всего этого мало? - с  иронией  спросила
я.
   - Сейчас-то всего полно.  Но  в  основном  бытовуха  -  драки,  скандалы,
разборки, изнасилования, - он опять покосился на  дверь.  -  Девушка  что-то
долго не выходит. Глянь, что с ней?
   - Сейчас... Не торопи, пусть в себя придет, -  я  отрешенно  смотрела  на
портьеры, прикидывая, в какой из них тайник. Тяжелые  и  плотные,  они  были
уложены красивой волной до самой стены. Так, в какой же из них - в левой или
правой? Я загадала: если  в  левой,  то  Лис  расколется,  где  прячет  свои
"сокровища", а если в правой... Если не  угадала,  то  придется  рыть  носом
землю и самой разыскивать его кубышку.
   В ванной комнате щелкнула задвижка, и вышла  Маша,  уже  успокоенная,  но
усталая. Она понуро стала собирать разбросанные на  полу  вещи  и  всю  кучу
положила в кресло. Потом подошла к портьере, присела и вытряхнула  небольшую
кассету от видеокамеры. "Правая", - автоматически отметила я про себя.
   - Вот из-за  чего  этот  придурок  около  меня  ошивался,  -  раздраженно
отметила она, повертела в ладони маленькую пластиковую коробочку и  передала
ее мне. - Интересно, что там такое снято, если он нас готов был убить?
   - Хорошо, что пронесло, - заметила я ей. - С другими он  не  церемонился,
быстро отправлял в райские кущи.
   Мельников взял у меня кассету,  машинально  постукивал  ею  по  раскрытой
ладони.
   - Что ж, эту на видике не посмотришь. Надо будет ее переписать на большую
кассету, - разочарованно заметил он.
   - Давай сюда, -  я  забрала  у  него  пластиковую  коробочку.  -  Ваши  в
лаборатории  до  конца  недели  будут  возиться,  а  я  ее  сегодня  вечером
просмотрю.
   - А у тебя и видеокамера есть? - сухо спросил он. - А то я попрошу  наших
ребят, они мигом завтра копию сделают. Ты не преувеличивай, что у нас все ни
шатко  ни  валко  делается.  Пока  что  порядок  и  спокойствие   в   городе
поддерживаем мы - органы безопасности, а не частные фирмы с их охранниками и
частными детективами.
   Ох, как Андрюшка всегда сердится, когда я задеваю его родную  милицию.  Я
понимаю его боль и обиду, ведь работа в  органах  трудная  и  неблагодарная.
Каждый норовит ткнуть пальцем в малейшие нарушения  или  ошибки,  допущенные
людьми в форме. Мне понятно его негодование по  поводу  огульного  охаивания
ментов. Сама носила китель и всякого наслушалась. Хотя признаю,  что,  когда
ушла на вольные  хлеба,  вздохнула  облегченно,  ведь  отпала  необходимость
заниматься рутинной и выматывающей писаниной.
   У меня все дело в голове держится, на память пока не жалуюсь.
   - Есть у меня камера, есть, - я примиряюще взглянула на Мельникова. -  Не
дуйся, я думала, что ты уже привык к моей язвительности... А пленочку  очень
охота сегодня посмотреть, я ведь из-за нее натерпелась ужасов.
   - Это потому что работаешь без страховки, - нравоучительно  изрек  он,  -
гляди, допрыгаешься.
   Я рассмеялась и состроила ему наивные и трогательные глаза:
   - Андрюшка, ты моя опора и страховка... Я  же  прячусь  за  твою  широкую
спину. - Я не стала перечислять все его  достоинства,  основным  из  которых
была его надежность.  С  ним  приятно  и  легко  дружить,  он  не  напрягает
занудными расспросами, просто оказывает поддержку в трудную минуту.
   - А где этот грозный налетчик? - прервала наши прения  Маша.  -  Надеюсь,
его обезвредили, и я могу наконец-то спокойно находиться у себя дома?
   Боже мой, "обезвредили" - у Машеньки лексикон оперативного работника, или
она начиталась детективов, где резвые и крутые  ребята  с  маху  решают  все
проблемы крепкими кулаками. Сама  я  предпочитаю  детективную  литературу  с
тонким и тайным сюжетом, где  в  подтексте  проглядывают  контуры  основного
фигуранта, причастного к преступлению.
   - Он-то уже под надзором. Только бдительность терять не  надо.  Не  знаю,
остались ли у него еще сообщники? - задумчиво вздохнула я.
   Я повернулась к Андрею.
   - Ну что? Уже поздно. Давай отвезу тебя домой. Мой верный и  храбрый  Дон
Кихот.
   - От тебя всякого наслушаешься, - Мельников махнул рукой. - Ладно, смотри
пленку, но завтра эту улику ко мне в кабинет. А то  у  нас  на  этого  типа,
кроме вооруженного нападения на тебя, ничего нет.
   - А пальчики его ни о чем не скажут?
   - Посмотрим. Но улик у нас мало, - огорченно сморщился Мельников.  -  Ox,
желудок что-то в последнее время беспокоит. Пойдем, ночь уже на улице.
   - Да, осенью рано темнеет, - согласилась я. - Но у меня еще вагон работы,
пошли.
   Я поблагодарила Машу за кассету и отметила, что держалась она молодцом  в
трудной ситуации.
   Около подъезда было уже совсем  темно,  только  мерцали  огоньки  сигарет
подростков, сидящих на скамейке.
   - Дяденька, дай закурить... - пробормотали из полумрака.
   - Дым из ушей пойдет, - бросил Андрей сердито.
   Я  искоса  глянула  на  него.  Мы  почти  ровесники,   но   выглядит   он
представительно. При всей его моложавости в нем видны решимость, и упорство,
и какая-то степенность. Ко мне еще пока не обращаются "тетенька",  наверное,
солидности маловато.
   Я видела, что Мельников устал и вконец  задерган  своими  проблемами.  Он
беззаветно любил свою работу,  делал  дело  азартно  и  часто  за  некоторые
неформальные идеи получал по шапке. С его интуицией и смекалкой мог  бы  уже
далеко выдвинуться, но не умел он гибко прогнуться, где надо, или  смолчать,
когда требовалось. И не то чтобы он был такой прямолинейный,  просто  уважал
свои принципы и других вынуждал действовать строго по закону.  А  товарищ  и
друг он был безотказный, ради дела мог забыть о  своих  заботах  и  взвалить
чужие на свои плечи.
   Уже сидя в машине, я извиняющимся тоном опять  наваливала  на  него  свои
проблемы:
   - Андрюша, ты не возражаешь,  если  мы  сейчас  на  пять  минут  заскочим
кое-куда. Мне надо одного товарища с поста снять.
   Я говорила о Свистунове, который маялся у гаража Лиса.  Я  понимала,  что
Мельников уже давно должен быть дома, что у него  болит  желудок  и  что  уж
слишком нахально лезу со своими просьбами, но ехать к гаражу в  одиночку  не
хотелось. По моим приблизительным подсчетам, у Лиса не  должно  быть  больше
сообщников - всех изничтожил, но кто знает...
   - Поехали, - отрешенно ответил он.
   - У тебя сильно болит желудок? - я внимательно вглядывалась в его лицо.
   - Не очень. Надо поменьше курить, да не получается, - вздохнул он.
   Как же, какой мужчина  признается,  что  у  него  что-то  болит?  Они  до
последнего скрывают все болячки  и  недомогания  -  в  этом  они  упрямы  до
идиотизма. Что ж, поэтому и живут меньше женщин. Женщина не боится  показать
свои слабости, а иногда и капризы.
   - Не сердись, я тебя  сегодня  замотала.  Но  на  сегодня  это  последняя
просьба.
   - А что же ты не спросишь про умельца из будочки по изготовлению  ключей?
- с живым интересом Андрей посмотрел на меня.
   - Ну и что он?
   - Нехорошо милицию хаять, - Мельников хитро и самодовольно  улыбнулся.  -
Анализа по вскрытию пока еще нет, но вот его пальчики мы проверили...
   - Не томи меня. Свою вину перед родной милицией я  осознала.  Я  сама  из
этой шинельки вышла, и если ерничаю, то с большой любовью.
   - Права ты кое  в  чем  оказалась.  Он  из  бывших  заключенных.  Большой
специалист по сейфам и замкам. Но свой срок отмотал от звонка до  звонка.  И
после вел себя вроде бы хорошо.  Но,  видимо,  опять  взялся  за  старое,  -
Мельников сообщил это все задумчиво и спокойно, потом, бормоча, выругался:
   - Черт! И никаких улик, что это именно  он  проворачивал  кражи  в  нашем
городе, только косвенные зацепки.
   Мы подъехали к гаражам, я внимательно вглядывалась в  освещенные  ворота.
Сбоку  увидела  обугленное  пятно  на  дороге.  Сгоревший  автомобиль   уже,
наверное, отбуксировали на экспертизу. Терроризм и разборки со взрывами  уже
не являлись большой неожиданностью, хотя и не были совсем обыденным делом.
   - А у меня для тебя тоже новость, - я  слегка  притормозила  у  въезда  в
кооператив. - Вон видишь горелое  пятно,  кое-где  еще  и  обугленные  части
автомобиля.
   - Вижу, - отозвался Андрей.
   - Это он подельников убрал. Сегодня днем я тебе мужчину  из  твоего  окна
показывала, помнишь?
   - Гаишник? - уточнил он.
   - Да, тот самый. Теперь он беседует с ангелами и там остригает им  крылья
за превышение скорости.
   - Значит, ни свидетелей,  ни  подельников  нет...  -  задумчиво  протянул
Мельников.
   - Нет.  Наверное,  только  один  Крутиков  от  него  ускользнул.  Теперь,
вероятно, уже где-то далеко. Я успела всего один раз с ним побеседовать.
   - Это фотограф, что ли?
   - Да. - Я подъехала к гаражу  Лиса,  осветила  фарами  всю  дорогу  между
боксами. Никаких теней или другого присутствия Свистунова я не обнаружила  -
хорошо конспирируется "артист".
   - И где же ты с ним беседовала? - не унимался Андрей. - Это  же  ниточка,
которую обязат