я  и  следить  за
Ювелиром, то бишь Френдом или как его там еще.
   Немного погодя Ювелир, чернявый маленький  лысоватый  "зверек",  неуклюже
танцевал эротический танец со своей дамой Ольгой Кастелой, которая  была  на
голову выше его и была одета в облегающее платье, подчеркивающее  выдающиеся
части тела русской красавицы.
   - А зачем он вам, этот  Ариф?  -  решило  вступить  в  разговор  жеманное
существо, сидевшее  рядом  с  нами,  то  самое,  которого  Стренджер  назвал
Устиновым.
   - Мы с другом его любим, - начала я придумывать на ходу. - Мы  давно  его
хотим.
   В этот момент Костя больно пнул меня под  столом,  что  я  даже  чуть  не
ойкнула.
   - А, тогда понятно, почему ваш кавалер не смотрит  на  меня,  -  протянул
Устинов.
   Устинов достал из дамской  сумочки  "Кэмел-Лайт",  вытащил  сигаретку  и,
прикурив от свечи, подмигнул раскрасневшемуся Константину, который  был  вне
себя от ярости и незнания, что делать в такой ситуации.
   - Вы знаете, у меня было подобное  с  Гарри,  -  продолжил  Устинов  свои
разглагольствования. - Но он меня отверг. Когда  мне  однажды  сказали,  что
Гарри - любовник Вольдемара, я был в шоке.
   Я мысленно поиздевалась над "существом", представив Устинова с  поджатыми
надменно, накрашенными губами, блестящей лаком сумочкой и в коматозе. Я чуть
не прыснула от смеха.
   Тем временем  на  площадке  завязалась  потасовка.  Русская  красавица  с
итальянской фамилией с остервенением била какую-то другую красавицу.
   - Норма, долбани ее сильнее!
   - В глаз ей, в глаз шалаве!
   - Норма, сука, не зарывайся, - слышалось от Кастелы.
   Озадаченный Ювелир не мог разобрать, в чем дело, и даже  не  предпринимал
попыток разнять сцепившихся озверевших женщин.
   - Корова! Извращенка! - кричала задетая за что-то  очень  живое  Кастела,
вероятно, считающая себя здесь самой порядочной, чуть ли не добродетельной.
   Тем временем жертва, коей оказалась Кастела, взвыла от жуткой  боли,  так
как к драке подключились другие женщины и мужчины. Пошли в ход зубы,  ногти,
ноги, руки и удары  головой.  Какая-то  деваха  деревенского  вида  схватила
Кастелу за волосы, и вышла довольно  комическая  ситуация:  в  руках  у  нее
остался парик с роскошными локонами, развевающимися в руках, а всклокоченные
короткие волосы расцарапанной шатенки Кастелы внесли перчинку юмора в  общий
ажиотаж. Послышался шум разбивающегося стекла.  Это  кто-то  удачно  швырнул
кого-то за стойку, где стоял отупевший ото всего этого бармен.  Подскочившие
"клещи" растаскивали в стороны дерущихся.
   Я заметила, что Френд со своей дамой, изрядно помятой во время потасовки,
двинулись к выходу из клуба. Я тут же ткнула Костю в бок. Он все  понял,  мы
встали и направились за удаляющейся парочкой.
   - Вы куда? - охранник тем временем преградил дорогу Френду и Кастеле.
   Уставшая и выбившаяся из сил Кастела, стоя в распахнутой настежь шубе  из
чернобурых лис, откуда выглядывало наружу рваное вечернее платье,  казалось,
сникла. А Ювелиру, видимо, не очень-то хотелось попадать в руки ментов. Да и
мне это было не очень кстати.
   И я тут же приняла решение. Взяла на себя одного охранника,  направив  на
него дуло пистолета. Он покорно отодвинулся в сторону. Тяжелым ударом кулака
Костя  вырубил  другого  "клеща",  который,  словно  подкошенный,  упал   на
мраморные плиты пола.
   Путь оказался свободен. Едва мы вчетвером успели выскользнуть из  кафе  и
скрыться за углом Оперного театра, как подъехала черная карета с  ментами  и
взвизгивающей сиреной.
   Френд предложил нам сесть в его машину, и мы тронулись в путь.  Потом  он
пригласил заехать к ним и выпить  немного  бренди,  так  сказать,  за  столь
необычное знакомство.  Минут  через  двадцать  мы  поднимались  на  лифте  в
квартиру Ювелира.
   - За что они вас так? - вдруг ни с того ни с сего спросила я.
   - Да... Так, знаете... Бывает... -  Ювелир  замялся.  Когда  мы  вошли  в
квартиру, то заметили явный беспорядок.
   - Извините, тут у нас не прибрано, - засуетился Френд,  стараясь  навести
порядок, подбирая вещи на ходу.
   - Такое впечатление, что здесь кто-то навел шмон, -  скептически  сказала
я.
   Пьяная Кастела неожиданно взорвалась:
   - Это все твои дружки! Твои дорогие дружки, земляки гребаные! Вечно  тебя
подставляют!
   - Так кто же здесь шмонал? - переспросила я,  чем  вызвала  настороженное
удивление Ювелира.
   - Чего вы хотите? - испугался Френд. Не дожидаясь моего указания,  Костян
резко схватил за воротник Ювелира, слегка приподнял его и сильно ударил  под
дых. Такие, как этот медведь, знают, как действовать в данной  ситуации.  От
неожиданности и довольно сильного удара Френд растянулся во весь рост. Затем
последовал короткий удар ногой в бок, отчего он  взвыл.  Ювелир  пытался  из
последних сил подняться. Но  Костян  повторил  тот  же  удар,  валя  на  пол
непокорную жертву.
   - Чего ты хочешь? - залепетал Ювелир, уже глядя на Костяна снизу вверх.
   - Ответишь даме на несколько вопросов.  -  Костя  указал  на  меня  таким
жестом, как красноармеец с плаката из учебника истории "Ты записался?..".
   - Где Ариф? - спросила я.
   - Ариф? Какой Ариф? - на лице Френда возник испуг.
   - Какой Ариф! - запричитала Кастела. - Не знаем мы никакого Арифа!
   - Тихо, сука, - процедил Костян. - Ну-с, к делу. Продолжай, Таня.
   - Ваши настоящие имена?
   - Иманов Гурбан Гусейн оглы.
   - Ваше, - уставила я дуло пистолета на Кастелу.
   -  Я?  -  последовала  пауза.  -  Вы  что,  меня  за  прошмандовку  какую
принимаете?
   - Говори живо, не  то  быстро  черепушку  разнесу,  -  перевел  на  более
понятный ей язык Костян.
   - Ну Кастюнина я, Ольга Леонидовна,  семьдесят  девятого  года  рождения,
тарасовская.
   - Ладно, хватит пока с биографией. Чем занимаешься?
   - А ничем не занимаюсь. Раньше в "Люксе" работала. Теперь дома сижу.  Так
сказать, домохозяйка.
   - Переходим к главному, - прервала я ее.  -  Если  ты,  -  я  указала  на
Иманова, - не скажешь, где Ариф, он, - я перевела дуло пистолета на Костяна,
- сделает из твоей головы телефон. Ты понял?
   - Понял, - тихо ответил Френд, послушно кивая головой.
   Костян угрожающе, сжимая огромные  кулачищи  по  швам,  изучающе  буравил
взглядом Фрейда. Под напором излучаемых Костяном флюид  Ювелир  даже  как-то
сник.
   - Скажу сразу,  -  отвернувшись  от  Кости,  вероятно,  ему  было  тяжело
смотреть на него, и с надеждой глядя на  меня,  запинаясь,  начал  Френд,  -
Арифа я не видел уже давно. В наших кругах ходили слухи, что вроде бы  он  в
Москву уехал или к себе на родину.  Но  я  так  думаю,  что  его,  наверное,
пришили...
   - Аргументы? - коротко спросила я.
   - Не знаю, - пожал плечами Френд. -  Ариф  не  любил  распространяться  о
себе. Но человек он темный, это все знали.
   - А знаком ли ты с Максом Семеновым?
   - Ну, как мне не быть  знакомым!  Тоже  лох  вроде  меня.  Он  хотел  мне
продать, я хотел купить. И думается мне, что Ариф подстроил все  это,  чтобы
ограбить и меня, и Макса одновременно.
   - Так ты тот самый?  Покупатель?  -  у  Костяна  недоверчиво  искривилась
физиономия, и он уставился маленькими бусинками медвежьих глазок на Фрейда.
   Тот еще более сжался в комок и,  казалось,  был  бы  рад  раствориться  в
стене, к которой прижимался всем телом.
   - А Макс сказал, что это ты с дружбаном своим пришел, чтобы его кинуть, и
еще... Ты же сам сказал, чтоб никого не было, особенно чтобы  Албенка  ушла.
Вроде ваши обычаи не позволяют.
   - Какие обычаи? С каким дружбаном? В том деле  с  брюликами  меня  просто
облапошили. Я пришел к Максу один, без свидетелей, с баксами. Всего с  собой
было пятьдесят тысяч. Деньги, сами  понимаете,  огромные.  Но  я  знал,  что
настоящая цена драгоценностей где-то сто пятьдесят, никак не меньше. Камушки
один к  одному.  Работа  итальянских  мастеров  второй  половины  XIX  века.
По-моему, Джулио Росси. Но  я,  правда,  не  эксперт,  -  оговорился  Френд,
заискивающе смотря в глаза Костяну, который пребывал в напряжении.
   Я решила успокоить его легким пожатием руки и кивнула  Френду,  чтобы  он
продолжал.
   - Ну, так вот - из продаваемых мне вещей  были  бриллиантовая  диадема  с
сапфирами, колье, пара браслетов в виде змей с изумрудными глазками,  восемь
колец и большой рубиновый крест-распятие. Когда я пришел к Максу,  все  было
подозрительно спокойно. Вдруг кто-то позвонил в дверь. Я еще  сказал  Максу,
может, не стоит  открывать.  Но  он  бросил  фразу,  мол,  что  ты  напрасно
волнуешься, это может быть мой друг. Через несколько минут  вбежали  двое  в
масках, оглушили меня чем-то тяжелым по голове и смылись. Когда  я  очнулся,
Макс лежал со связанными руками и кляпом во рту. А после он обвинил  меня  в
преднамеренном ограблении. Вроде я подослал людей к нему.  А  я  сам  жертва
ограбления. Вы знаете,  как  мое  настоящее  имя  переводится?  -  почему-то
свернув с темы разговора, спросил Ювелир.
   - Ну и как? - безразлично спросила я.
   - "Жертва" по-арабски. Гурбан, то есть я,  жертва  Аллаху.  Вы  верите  в
значение имен?
   - Об этом мы побеседуем на досуге.
   - Ну ты, мудак! - вышел из себя неожиданно  Костян.  -  Нутром  чую,  что
брюлики у тебя. Если сейчас найдем сами без твоей помощи, и тебя,  гнида,  и
твою бабу тихо здесь грохнем. А через месяц вас обнаружат соседи по трупному
запаху.
   - Может, не стоит портить воздух на лестничной площадке? - поддержала его
я.
   В глазах Фрейда заплясали огоньки страха. Мелкие мышцы  лица  напряглись,
выдавая скрываемую на пятьдесят процентов ложь. Я  подумала,  что  у  Френда
получилось бы хорошо соврать, но не больно хорошая актриса Кастела с  самого
начала своими бегающими глазками и настороженным  выражением  лица  выдавала
своего дружка.
   Костян, как тоже человек  неглупый,  иначе  он  не  был  бы  бизнесменом,
напрямую решил вести допрос с пристрастием.
   Френд еще не успел открыть рта, как Кастела истошно закричала:
   - Ты че молчишь?! Отдай ты им их гребаные камушки!
   Ювелир  стал  задыхаться.   Вероятно,   теперь   его   раздирали   надвое
противоречивые чувства. В нем боролись жадность и страх. Но Кастелу было уже
не остановить:
   - Там! В кладовке! Завернуто в мой старый халат... С левого угла у стены.
   - Где? Где? -  Костян  рьяно  рванулся  в  сторону  кладовой,  глаза  его
загорелись.
   Немного погодя он вышел обратно, в руках у него была коробка,  в  которой
старушки хранят пуговицы, брошки и кулончики, как  воспоминание  об  ушедшей
молодости.
   - Но это... Я не воровал их у Макса... Так получи лось, - сбивчиво  начал
оправдываться Френд. - Я купил их позже.
   Лицо его горело то ли от стыда, то ли  от  того,  что  его  не  правильно
поняли.
   - Да ладно, выкладывай! - милостиво разрешил Костян.
   - Недавно в ресторане "Вена" я  встретил  парня,  всего  такого  из  себя
женоподобного, - начал свой рассказ  Френд.  -  На  лицо  он  показался  мне
знакомым. И только потом  выяснилось,  что  это  был  друг  Арифа.  Как  они
говорят,  бойфренд.  Он  поздоровался,  присел  со  мной  за  один   столик.
По-видимому, я ему чем-то понравился, и он стал меня обо всем  выспрашивать.
Ну, у "голубых" есть такие закидоны - завести пустячную беседу и  свести  ее
до постели. Я ему сразу сказал, что я - "натурал" и чтоб он от меня  отстал,
что с Арифом мы просто земляки и деловые партнеры. На что Валера, так  звали
парня, ответил, что он совсем не это имел в  виду,  и  неожиданно  для  меня
похвастал  дорогим  подарком  от   Арифа.   Он   вытащил   из-под   джемпера
огненно-красное рубиновое распятие. И тогда я понял все.
   - Что ты понял? - начал опять давить Костян, состроив скептическую мину и
выжидающе забарабанив пальцами по крышке стола.
   - Дело в том, - Френд увеличил темп своей речи,  -  что  Валера  оказался
довольно болтливым и  рассказал  мне,  что  Ариф  надарил  ему  много  таких
украшений. Но Ариф просил никому их не показывать. Валера просил ни  за  что
не рассказывать о кресте Арифу. Я и подумал, с чего бы это. В голове у  меня
созревал дерзкий план. Я решил сделать вид, что поддаюсь на чары этого юного
апологета однополой любви и  хочу  провести  с  ним  ночь.  Правда,  на  его
настойчивые призывы поцеловаться я, увиливая, отвечал,  что  еще  новичок  в
этом деле и чувство стыда  мне  пока  не  чуждо.  А  уж  дома  в  постели  -
пожалуйста, я весь к услугам. Противно  даже  вспомнить  об  этом,  -  Френд
сделал при этом брезгливую гримасу.
   - Ладно, хватит туччюматься, как целка, - бросил Костян.
   - Нет, вы не так поняли...
   - Что мы поняли, это не твое дело. Давай дальше ботай!
   - Дома я избил этого ублюдка и стал требовать ценности. Там  я  и  узнал,
что Ариф ничего не дарил Валере, а оставил у него на хранение кучу  вещей  в
закрытом на ключ сундуке. Но любопытство взяло верх, и как-то Валера  вскрыл
ключом-отмычкой сложный замок на сундуке и нашел шкатулку с брюликами  среди
хлама и ненужных бумаг.  Потом  надел  на  себя  этот  рубиновый  крестик  и
легкомысленно пошел показывать направо-налево, хвастать "подарком от мужа".
   - Что он говорил об Арифе? - спросила я.
   - Он сказал, что уже почти два месяца его  не  видел.  Даже  беспокоиться
начал. И все насчет драгоценностей загонялся. А  я  возьми  и  предложи  ему
тогда пять тысяч баксов за брюлики. Валера долго ломался, но деньги ему были
очень нужны. И торг состоялся. Я сгонял за деньгами, а Валера приготовил все
необходимое - я имею в виду камушки. Почему не стал насильственно требовать,
спросите вы? Я отвечу - этим я мог встревожить Арифа, ведь  никто  не  знал,
жив ли он или нет. А так мы расстались полюбовно. Не подумайте, что и впрямь
в истинном смысле слова.
   - Нас это мало интересует, - заметила я. - Ну что ж, по-моему, все  ясно.
Пора подводить итоги. Камушки все на месте, Костя?
   - Да вроде, - ответил он, тщательно пересматривая содержимое коробки.
   - В таком случае нам здесь больше делать нечего, и мы должны  отчаливать.
Спасибо за гостеприимство...
   Я посмотрела на Френда и Кастелу, которые выглядели весьма жалко. Кастела
- с кругами под глазами, ссадиной на левой щеке, растрепанная,  в  порванном
мини-платье. Френд - в помятом пиджаке, забрызганной соусом сорочке и  ярком
цветастом галстуке, который в данный момент выглядел на  нем,  как  имитация
веревки повешенного. В старину подобный прием использовали колдуны,  надевая
на себя петлю, на которой удавился самоубийца, чтобы  тем  самым  взывать  к
злому духу. - Я оглядела их, усмехнулась и бросила Косте:
   - Пошли.
   - Если кому что пикнете, мы вас уничтожим, - пригрозил  мой  внушительный
медведеподобный напарник.
   В ответ Кастела и Френд утвердительно подобострастно закивали головами.
   - Никому ничего не скажем! - сказал Ювелир.
   - Ни за что на свете! - каркнула Кастела.  Костя  бросил  свой  последний
устрашающий взгляд на парочку, и мы вышли из квартиры.
   Вскоре мы поймали такси и поехали к "Вольдемару", где стояла моя  машина.
Албена пришла  в  неописуемый  восторг,  когда  ей  рассказали  о  последних
событиях, в которых участвовали  мы  с  Костяном.  Я  поразилась  переменам,
которые произошли в ней буквально за час. Получив "денежный приз" от братца,
она снова стала источать  холодную  властность  и  надменность.  Ей  вернули
ребенка и бриллиантовые игрушки.
   И я подумала, что для этих господ дело было уже закрытым. Больше  платить
они не собирались.
   По поводу удачного возвращения в семью бриллиантов и сына в моей квартире
был устроен импровизированный фуршет. Слегка подвыпив, Костян предложил  мне
бросить частный сыск и выходить за него замуж. Я, естественно, отказала.
   И когда уже вечеринка  подходила  к  концу,  Константин  Андреич  в  роли
неудавшегося жениха изрядно захмелел  и  пьяным  взором  уставился  в  экран
телевизора. Он смотрел и слушал с тупым выражением лица программу "Про это".
   Я  вышла  на  кухню  поставить  чайник  и  побыть  немного  одной.  Меня,
признаться,  начинала   напрягать   компания   экзальтированной   Албены   и
полубандита Костяна.
   Но мне не удалось предаться  одиночеству.  За  мной  на  кухню  ворвалась
Албена.  "Опять  началось!"  -  подумалось  мне.  Сейчас  она   начнет   мне
рассказывать,  как  в  прошлом  году  на  Кипре  познакомилась  с   каким-то
негритянским миллионером или видела пьяную Жанну Агузарову в отеле  "Космос"
в Москве. Однако Албена не бурлила на сей раз излишними эмоциями. Голос  был
ее не то что прохладный, а как бы настроенный на более деловой  лад.  В  нем
было что-то жалостливое...
   - Послушай, Татьяна... Ты  знаешь,  я  не  думаю,  что  на  этом  история
закончилась.
   - Я тоже.
   - Да-да, именно это  я  и  хотела  сказать.  Костик,  конечно,  не  будет
оплачивать. Но у меня у самой есть достаточные средства. Словом... Насколько
я знаю, двести долларов в сутки я могу оплатить.
   - А что вы имеете в виду?
   - Я боюсь...
   - Но ведь вы получили ребенка обратно.  Константин  Андреевич,  вероятно,
удовлетворен возвращением семейной реликвии.
   На  слове  "семейная  реликвия"  я  сделала  ироническое,  едва  заметное
ударение.
   - Я хочу, чтобы вы нашли убийцу моего мужа.
   - Что это вам даст?
   - Здесь задета честь нашей семьи. К тому же, говоря откровенно, я боюсь.
   Я понимала ее. Я сама считала, что те люди, кто  убил  Макса,  стояли  за
похищением сына. И эти угрозы Албене... Никто не мог дать гарантии, что  это
не будет продолжаться дальше. И я согласилась продолжить расследование.
 
Глава 4 
 
   На следующий день я созвонилась с Расторгуевым и расспросила его, не  был
ли замешан Ариф в сомнительных сделках в Тарасове и области и нет  ли  кого,
кто что-нибудь о нем мог бы знать Из разговора с Борисом выходило, что взять
его за руку не доводилось. Но Ариф как-то косвенно  был  замешан  в  деле  с
торговлей некачественным мясом, проходил  по  делу  как  свидетель  Впрочем,
имелся телефон еще одного свидетеля, некоего Валерия Игнатова.  Позвонив  по
указанному  номеру,  я  с  удивлением  обнаружила,  что  Валерий  Игнатов  в
некотором роде уже не существует.
   Взявшая трубку девушка сообщила мне, что Валерия по этому  номеру  нет  и
никогда уже не будет.
   - То есть как не будет? - удивилась я. - Умер? Уехал?
   - Ну, не совсем, -  приятно  мурлыкающий  голос  девушки  меня  несколько
озадачил.
   - Так что же с ним?
   - Валера - это, можно сказать, я, - смущенно поведала девушка.
   - Вы что, меня за идиотку принимаете?
   - Не обижайтесь. Это трудно понять. Я когда-то была  Валерием.  А  теперь
Валерия, можно просто Лера. Я сделала операцию по  изменению  пола  и  очень
счастлива  этим  обстоятельством.  А  вы,  собственно,  девушка,  по  какому
вопросу?
   - Я по поводу вашего друга Арифа, - с трудом переваривая полученную  мной
только что информацию, сказала я.
   - А что случилось? Он давно у меня не был.
   -  Понимаете,  Лерочка,   это   не   телефонный   разговор,   -   я   уже
сориентировалась, как мне нужно себя вести с  Игнатовым,  то  есть,  видимо,
теперь уже Игнатовой... - Может быть, мы встретимся в удобное для вас  время
и обсудим кое-какие проблемы?
   - Да, да, ради Арифа я на все готова. После двух часов вас устроит?
   Она продиктовала мне адрес, и мы договорились, что в два часа  я  буду  у
нее. Перед выходом я решила бросить кости.
   Увы,  комбинация  35+23+12  не  сулила  ничего   оптимистического,   лишь
"предвестье грустной печали".
   Предсказание сбылось ровно в четырнадцать ноль-ноль, когда  я  подошла  к
дому Леры Игнатовой. Это была обычная девятиэтажка. На лавочках  у  подъезда
сидели бабульки и о чем-то оживленно беседовали,  перекрикивая  друг  друга.
Рядом с ними стоял мужик лет сорока, здоровенный дядька с  пузом,  в  старой
джинсовой куртке, давно потерявшей белизну рубашке  поверх  брюк  и  детской
шапочке с бубенчиком. Рядом стояли машины "Скорой помощи" и милиции. Лежащее