девочка,  добрая,  чистое  золото.  Слова  грубого  не
скажет, поможет всегда. С пустыми руками никогда  не  приходила.  Только
Марья Николаевна всегда ругалась на нее за это. Что деньги тратит.  Сама
часто делала подарки ей.
   - А откуда вы все это знаете?
   - Я что, по-вашему, слепая? - обиделась  Тамара  Федоровна.  Нет,  на
слепую она не была похожа. - Мы же общались, - добавила она, - это не то
что вы, молодежь. Вам бы только подрыгаться.
   Представив дрыгающихся бабулек и старичка, танцующего брейк,  я  чуть
не засмеялась.
   - А Наташиного друга вы видели?
   - Видела, но он Наташеньке не пара. Деревенщина.
   - Почему вы так думаете?
   - Никогда не поздоровается. Буркнет что-то  себе  под  нос  и  пошел.
Бирюк какой-то. И что она в нем нашла?  Вот  вы  знаете,  Танечка,  я  в
молодости...
   Я не стала слушать про молодость моей соседки. Я размышляла, и что-то
у меня ничего не сходилось. Бабушка уж  больно  какая-то  идеальная,  по
словам соседок и самой Наташи. А послушать Тамару Федоровну - внучка еще
лучше. Так не бывает. Все  мы  не  ангелы,  а  простые  люди  со  своими
достоинствами и недостатками. Идеальных людей  просто  нет.  А  тут  два
исключения сразу. Хорошо хоть Вася не попадает в эту категорию.  Но  как
же тогда это  божественное  создание  могло  выгнать  сына  с  семьей  в
однокомнатную квартиру? Это все-таки собственный ребенок.  Не  проще  ли
самой туда уйти, оставив им трехкомнатную?
   Благо та квартира недалеко.
   - А с кем особенно близко дружила Марья Николаевна?  -  я,  наверное,
совершенно  не  вовремя   задала   свой   вопрос,   прервав,   вероятно,
воспоминания на самом романтическом месте. Потому что  Тамара  Федоровна
даже губы надула и зафыркала от обиды.
   - Вы, Таня, совсем меня не слушаете!
   - Я прошу прощения, но, по-моему, вы тоже хотите, чтобы  дело  скорее
было раскрыто.
   -  Да-да,  конечно.  Это  я   тут   расчувствовалась.   Вдарилась   в
воспоминания.
   У нее были две  очень  близкие  подруги.  Они  часто  гуляли  вместе:
Светлана Васильевна Никитова - она живет в  третьем  подъезде  -  и  Зоя
Борисовна Хмельницкая. Вы должны  ее  знать,  она  из  нашего  подъезда.
Раньше работала медсестрой, а теперь ее весь дом приглашает,  если  есть
необходимость. Даже к собачкам зовут. Она хоть и  в  возрасте,  но  рука
твердая, колет безупречно, сама испытала.
   - Ну спасибо вам, Тамара Федоровна. Если вы понадобитесь,  я  могу  к
вам обратиться?
   - Я всегда к вашим услугам, - расцвела та. Еще бы,  это  не  кошка  в
трубе застряла, это целое преступление.
   А  может,  Мишка  прав  и  нет   никакого   убийства?   Может   быть,
действительно все выдумали эти бабушки и дедушки, чтобы хоть на какое-то
время избавиться от скуки и одиночества? А мы все просто идем у  них  на
поводу? Ладно, подождем экспертизы и не будем делать поспешных выводов.
 
Глава 2 
 
   Поднявшись  к  себе,  я   решила   озадачить   Мишку   обнаружившейся
родственницей. К моему удивлению, он сразу снял трубку.
   - Миша, привет еще раз. Узнал?
   - Конечно. У тебя проблемы?
   - Почему ты так решил?
   - Они у тебя всегда есть. Особенно если ты мне звонишь.
   - Слушай, ты не узнаешь одну вещь, если можешь, конечно.
   - Постараюсь.
   - У нашей погибшей обнаружилась вроде бы родственница в Саранске.
   Узнай, пожалуйста, так ли это?
   - А откуда тебе это известно?
   - Да в общем-то все просто. У меня была внучка нашей бабушки.  Она-то
мне об этом и рассказала.
   - Н-да, и о чем еще тебе рассказала внучка? Может,  о  том,  как  она
прикончила свою бабушку?
   - Миша, что за черный юмор? И что за сарказм в голосе?
   - Таня, в квартире-то были прописаны только бабушка и внучка.
   В голосе слышалось такое торжество, что я чуть не  засмеялась.  Мишка
явно гордился моим молчанием, а я просто не могла  говорить.  Наконец  я
выдавила:
   - Это мне она тоже сказала.
   - Да-а, - он явно был озадачен.
   - Ну так как? Узнаешь?
   - Ладно, выясню, позвоню.
   Так, одно дело сделали. Теперь надо бы спросить у  Наташи  про  этого
самого Васю. Здесь моя ошибка - я даже фамилию не спросила.  И  вот  мне
остается только ждать. Терпеть  не  могу  этого  делать.  Хорошо,  будем
думать и сопоставлять факты, которых, кстати,  практически  нет.  Я  так
глубоко задумалась, что, когда раздался звонок в дверь, даже вздрогнула.
Решив, что это уже пришла Наташа, я обрадовалась. Но,  открыв  замок,  я
увидела незнакомую женщину с заплаканным лицом.  На  ней  было  домашнее
платье и тапочки.
   "Значит, она живет в этом подъезде. Что-то я ее  не  помню,  -  сразу
отметила я. - И почему сегодня все рыдают?  Лучше  бы  я  оставалась  на
Волге. Там как раз все смеялись".
   Усадив гостью в кресло и накапав  валерьянки  в  стакан  с  водой,  я
подождала, пока женщина выпьет воду. При этом я успела  разглядеть  свою
гостью.
   Она была довольно молода  и,  я  бы  сказала,  красива,  если  бы  не
заплаканные глаза. Кожа ухоженная,  на  ногтях  -  безупречный  маникюр.
Немного успокоившись, она заговорила:
   - Простите меня, ради  бога,  за  мое  вторжение,  но  обстоятельства
сложились так, что у меня просто не было выхода. Моя дочь рассказала про
вас - и вот я тут.
   - У вас, вероятно, какие-то проблемы? Я вас очень внимательно слушаю.
Я думаю, что все не так страшно, как вы представляете.
   Она всхлипнула еще раз:
   - Нашу семью шантажируют. Это продолжается уже примерно  месяц,  чуть
меньше. Сначала мы решили, что это чья-то глупая шутка, и не обращали на
это внимания. А сейчас угрозы стали более конкретными, и  уже  никто  не
думает, что это шутка. Моя дочь боится  ходить  в  школу.  Я  все  время
чего-то жду. Я больше так не могу, мои нервы не выдерживают.
   - Так, стоп. Шантажируют всю семью или угрожают кому-то конкретно?
   - Мы начали получать письма: если вы не заплатите определенную  сумму
денег, то ваша дочь будет изнасилована.
   - У вас большая дочь?
   - Она учится в десятом классе.
   - Она - единственный ребенок?
   - Да, она одна.
   - Какую конкретно сумму требуют?
   - Сумма не указывалась до последнего письма. Я поэтому и пришла. Если
мы только квартиру продадим с Мебелью, то сможем набрать  нужную  сумму.
Они хотят десять тысяч долларов.
   - Ого, размах хороший. А не могли бы вы показать .мне эти письма?
   Она как-то засуетилась и тут же, спохватившись, ответила.
   - Я их не взяла. Если  вам  нетрудно,  поднимитесь  со  мной.  Мы  на
девятом живем.
   Мне было нетрудно, и мы поднялись  в  квартиру.  Ну,  насчет  продажи
квартиры моя гостья все-таки погорячилась. Достаток в этой семье был,  и
очень неплохой. Шикарная итальянская  мебель.  Великолепный  евроремонт.
Вероятно, здесь потрудился дизайнер. Никогда не думала, что в нашем доме
может  быть  что-нибудь  подобное.  Тут   я   вспомнила,   что   мы   не
познакомились.
   - Прошу прощения, я не знаю как вас зовут.
   - Да, я не представилась - Ольга Ивановна Скоморохова,  можно  просто
Оля. А вас зовут Таня?
   - Да, Татьяна Иванова.
   - Ну вот, лучше поздно, чем никогда, - попыталась  она  пошутить,  но
вышло как-то вяло. - Вот они, - Оля протянула штук шесть конвертов.
   Совершенно обычные конверты. Ага, штампа нет, значит, шли они  не  по
почте, а просто были опущены  в  почтовый  ящик.  Адреса  нет,  написаны
только номер квартиры и фамилия - на одном печатными буквами, а  вот  на
остальных конвертах буквы вырезаны и наклеены. Но одна ошибка уже  есть.
Это хорошо! Сами письма были так же составлены из  букв,  вырезанных  из
газет или журналов. Для такого рода деятельности было совершенно обычным
содержание: "Если вы  хотите,  чтобы  ваш  ребенок  остался  в  порядке,
приготовьте доллары, сумма будет указана позже".
   Остальные написаны  в  том  же  духе.  Отличалось  только  последнее,
которое и вызвало столько эмоций: "Если к пятнице вы не заплатите десять
тысяч у.е.
   (видно, значка доллара не нашлось там, откуда это было вырезано),  то
ваша  дочь  будет  изнасилована".  В  подтверждение  этого   прилагалось
несколько полароидных фотографий: девочка идет в  школу  мимо  какого-то
сквера, затем мимо стройки, она же в школе, в  классе.  Преступник  дает
понять, что он в курсе всех ее передвижений. Он за ней следит.
   Увидев фотографии, Ольга Ивановна опять заплакала.
   -  У  нас  нет  столько  денег.  Где  я  их  возьму?  Муж,   конечно,
обеспечивает, но не до такой же степени...
   -  Не  волнуйтесь,  сегодня  понедельник,  до  пятницы  я  что-нибудь
придумаю.
   А почему вы не обратились в милицию?
   - А вот именно поэтому и не  обратилась:  я  думаю,  что  до  пятницы
милиция ничего не сумеет сделать. А о гонораре  вы  не  беспокойтесь.  Я
отдам вам половину того, что требуют шантажисты, если  вы  все  уладите.
Вас это устраивает?
   Меня это устраивало.
   - А можно мне осмотреть комнату...
   - Лины? Конечно, прошу сюда.
   Комната  девочки  была  просторной,  и  там  было  практически   все:
компьютер  почти  последней   модели,   телевизор,   видеомагнитофон   и
музыкальный  центр.  Я  думаю,  далеко   не   каждый   подросток   может
похвастаться таким набором  видео-и  оргтехники.  Но  надо  отдать  Лине
должное:  кроме  современных  достижений  человека  в  области  науки  и
техники, одна стена полностью отводилась книгам. Я подошла поближе.  Там
были Л.Толстой, Чехов, Пушкин,  М.Рид,  а  также  современные  детективы
Серовой, Марининой и многих других.  Но,  судя  по  слегка  истрепанному
виду, предпочтение отдавалось детективной литературе.
   В комнате было очень аккуратно и чисто.
   - Лина сама убирается?
   - Вообще-то у нас есть домработница, но в свою комнату Лина никого не
пускает. Это ее святая святых.
   Если бы она узнала, что мы сюда заходили, то была бы очень недовольна
и ворчала бы весь вечер, а это очень раздражает. Я люблю тишину.
   Тут в дверь пролезла сморщенная мордочка, издающая странные звуки.  А
потом показалось и все остальное. Это  был  французский  бульдог,  очень
симпатичный при ближайшем рассмотрении. Ольга  Ивановна  сразу  схватила
его на руки.
   - Ой, моя девочка проснулась.  Мы  хорошо  поспали?  -  и  на  бедную
собачку  обрушился  град  поцелуев.  Она  не  сопротивлялась,  вероятно,
привыкнув к  таким  ласкам.  А  Ольга  Ивановна,  оторвавшись  от  морды
"девочки", продолжила:
   - Вот посмотри, кто к нам пришел. Эта тетя - детектив. Поздоровайся с
тетей. Скажи: меня зовут Жанна. Но собачка, зевнув, отвернулась.
   - Ты не хочешь поздороваться? Это нехорошо. Тетя пришла к нам помочь,
а ты себя так ведешь. Сейчас же поздоровайся.
   Жанна наконец посмотрела в мою сторону и, подумав, протянула лапу.  Я
была удивлена, не скрою. Умная псинка.
   - Я .уже думала завести  питбуля  или  бультерьера  после  всех  этих
писем.
   Но вдруг ему не понравится Жанна? Они же, говорят, очень  агрессивные
собаки, возьмет и съест мою девочку.
   - Ну это вы, конечно, преувеличиваете: смотря как вы его  воспитаете.
Но в вашем случае вам надо брать  уже  взрослую  собаку,  конкретно  для
охраны.. В общем-то все возможно. А сейчас  вы  что-нибудь  делаете  для
охраны?
   - Да, или я, или муж. Мы  обязательно  ее  встречаем  и  провожаем  в
школу.
   Но вы сами понимаете, на уроках-то мы не можем сидеть. А за ней и там
следят.
   Да и девочка уже нервничает. Все-таки большая, чтобы с  родителями  в
школу ходить. Ой, скорей бы это все кончилось.
   - Я очень постараюсь выполнить ваше желание. (Особенно за пять  тысяч
у.е.) Я пока прощаюсь, но если у меня возникнут вопросы, в  какое  время
лучше к вам обращаться?
   - Я почти все время дома. Сейчас я взяла отпуск. Хорошо, что летом he
дали. Вот уж не думала, что пригодится. И учиться-то недавно начали.
   (Вот поэтому фотографии  и  прислали  в  последнем  письме:  сентябрь
только наступил.) - Я могу взять письма?
   - Да, конечно, если они вам помогут.
 
*** 
 
   К своей квартире я подошла вовремя. Из лифта выходила  Наташа.  Мы  с
ней чуть не столкнулись. Она, вероятно, думала о бабушке, а я  полностью
была погружена в свои мысли. Уж слишком много у  Лины  было  детективов.
Может быть, она просто начиталась литературы и сама  придумала  все  эти
письма? Первое было написано печатными буквами. Почему в других  письмах
буквы были наклеены?
   Боязнь, что узнают почерк?
   - Здравствуйте, я освободилась, - первой меня увидела Наташа,  -  это
что, письма поклонников? - кивнула она на конверты у меня в руке.
   - Да, от поклонников. Вот только кому отдать предпочтение, я  еще  не
решила.
   - Никому не отдавайте, взамен все равно ничего не получите.
   (Ото, они что, поссорились с Васей?) - Я так и сделаю. Кофе будешь?
   - Если можно, с молоком.
   - Можно и с молоком. Сама я предпочитаю черный.
   - А мне он кажется очень горьким.
   - Наташа, - крикнула я из кухни, - а как фамилия твоего Васи?
   Она почему-то немного замялась, но потом ответила:
   - Сидоров.
   Я поняла заминку и чуть не прыснула со смеху. Классическое сочетание:
   Вася Сидоров.
   - Да ладно уж, смейтесь, - донеслось до меня  из  комнаты.  -  Я  уже
привыкла.
   Я принесла поднос с двумя чашечками и поставила на столик.
   - Наташ, а твоя бабушка часто уезжала?
   - Да нет, всего раза два, и то в последнее время,  где-то  год  назад
первый раз.
   - У нее что, родственница недавно объявилась?
   - Не знаю. Она неохотно отвечала на такие  вопросы.  Сказала  только,
что раньше они вроде бы в ссоре были.
   - А потом воспылали нежной дружбой. Что-то не сходится.
   Наташа пожала плечами.
   - Она почему-то начинала  сердиться  сразу,  как  только  я  заводила
разговор об этом. А однажды  я  попросила  ее  взять  меня  с  собой.  В
Саранске, говорят, очень хороший  музей  есть.  Там  и  блоха  хранится,
которую кузнец подковал. Так она меня чуть не выгнала. Крику было.  Я  и
не думала, что баб Маша умеет так кричать. Может, у нее там жених был? И
она стеснялась об этом  говорить?  Возраст  все-таки.  Правда,  говорят,
любви все возрасты покорны.
   - Может быть и так. А с Васей вы говорили о квартире?
   Она кивнула головой:
   - Только что, например. Вы знаете, что бы там мама ни  говорила,  это
их дела, но я любила баб Машу. Мне действительно сегодня очень плохо.  А
он, представляете, обрадовался. Я даже не поняла сначала его реакции.
   - Он что-то сказал?
   - Да, цитирую: "Вот здорово".
   - Может, он хочет скорее жениться на тебе?
   - Квартиру он скорее хочет. Надоело по  общагам  мотаться.  А  у  нас
здание в отвратительном состоянии. И в комнатах, если по двое живут, это
просто счастливчики. Обычно по четверо.  Люди-то  все  взрослые.  А  кто
женится, там и остаются. Он умный мальчик, понимает.
   Я даже рот раскрыла от таких речей.
   - А зачем же ты с ним встречаешься? Да еще и замуж собираешься?
   - А за кого еще? За Вовку, что ли, Стекольникова?
   - Я, конечно, не знаю, кто такой Вовка Стекольников, но, может  быть,
ты не будешь торопиться? А собственно говоря, почему бы и не  за  Вовку?
Или он тоже в общаге живет? И ему нужна квартира?
   - Нет, у него есть, правда, однокомнатная,  но  своя  собственная.  У
меня вот теперь тоже есть.
   - Так какие проблемы?
   - Ну, я же была с Васей. А кому я теперь нужна? После этого?
   - Наташа, ты - ископаемое. Тебя в музее надо за деньги показывать. Да
твой Вася в своей общаге наверняка уже со всеми перетрахался!
   - Ему можно, он же мужчина.
   Я внимательней присмотрелась к ней: уж не разыгрывает ли она меня? Но
по крайней мере внешне она была серьезна.
   - Наташа, а кто забил тебе голову всей этой ерундой?
   - Вася так говорит.
   (А этот мальчик не так прост. Я бы сказала,  очень  не  прост.  Этого
индивидуума обязательно надо посетить.) - Наташа, мой тебе совет.  Сходи
к психологу, почитай литературу и заведи роман с Вовкой  Стекольниковым.
Могу тебя уверить: твои мысли уйдут без следа. А теперь не могла  бы  ты
проводить меня в квартиру баб Маши?
   - Конечно, ключи всегда у меня с собой.
   - А больше ни у кого нет ключей?
   - Нет.
   - А где же третий комплект?
   - Баб Маша сказала, что он потерялся уже очень давно.
   - Ну так пошли?
   - Пойдемте.
   Квартира  Марьи  Николаевны  находилась  на  четвертом  этаже.  И  мы
спустились без лифта. Квартира  как  квартира.  Ничего  особенного.  Все
очень скромно, но, я бы сказала, со вкусом. Причем  мебель  современная,
это меня слегка удивило. Обычно бабульки держались более  консервативных
взглядов.
   Наташа поливала на кухне цветы, и я пошла  к  ней.  Кухня  опять-таки
была новая, не итальянская, конечно, и не польская, но все-таки.
   - Наташа, а мебель эта давно стоит здесь?
   - Мебель, вы знаете, года полтора назад баб  Маша  почти  всю  купила
новую.
   - Да? А откуда у нее такие средства?
   - Она все с книжки сняла. Говорила, на гроб берегу, а сама живу,  как
в гробу. На том свете деньги не нужны. А умру, как-нибудь похоронят.
   - В логике отказать ей трудно.
   - Вообще в последнее время она как  бы  помолодела.  У  нее  подружки
были.
   Так они и в театр стали ходить, на концерты приезжих знаменитостей.
   - На это она тоже с книжки снимала? Твоя бабушка была миллионершей?
   - Нет, Светлана Васильевна работала в театре.  Нет,  не  актрисой,  -
предугадала она мой вопрос, - я  точно  не  знаю,  кем.  Но  у  нее  там
осталось много связей, да и, по-моему, не только там, так вот,  им  чаще
всего доставали контрамарки.
   - А кем до пенсии работала баб Маша?
   -  Она  была  водителем  троллейбуса.  И  вы  знаете,  ей  это  очень
нравилось.
   Она все о машине мечтала.
   - В семьдесят лет?
   - А что? Она, между прочим, очень неплохо выглядела.  Поэтому  я  вам
сразу и сказала, что ее убили. Не собиралась она умирать...
   - К сожалению, Наташа, смерть никто не  ждет,  она  сама  приходит  и
выбирает, кого ей забрать. И чаще всего ее желания противоречат нашим.
   - Это философия. А я была у нее вечером и ушла очень поздно. Она была
со-вер-шен-но здорова.
   - Хорошо, я не  буду  с  тобой  спорить,  к  тому  же  это  абсолютно
бессмысленно .'У нас нет никаких доказательств. Пока нет.
   Я подошла к другой комнате.
   - Эта считалась моей. Я здесь не ночевала, но бабушка  всегда,  когда
на меня ругалась, говорила: "Иди к себе".
   Тут все было обычно и менее комфортно.  Точнее  сказать,  куплено  по
случаю. Как бы прочитав мои мысли, Наташа заметила:
   - Мне здесь тоже не нравится. Но, как говорится, дареному коню в зубы
не смотрят.
   - А эта комната закрыта?
   - Да, на ключ.
   Для достоверности мы  по  очереди  подергали  ручку.  Странно,  зачем
закрывать дверь на замок в собственной квартире, к тому же  если  живешь
один?
   - А если мы ее того, откроем?
   Наташа посмотрела на меня даже как-то обиженно.
   - Ее еще не похоронили. А мы будем квартиру вскрывать. Ей бы  это  не
понравилось.
   - Хорошо, не будем. Ты, наверное, теперь переедешь сюда?  -  Нет,  не
сейчас, может, позже.
   (Вот и отлично. Комнату я вскрою сама. Бабушка меня простит.  Она  же
хочет, чтобы нашли ее убийцу?) - Спасибо тебе за информацию.  Мне  пора.
Если у меня будет что-нибудь, я оставлю записку в двери. Или, может, мне
лучше звонить тебе к родителям?
   - Лучше к родителям. Боюсь, что сюда я пока ходить не буду. Уж  очень
здесь пусто и тоскливо.
   - Ладно, как хочешь. Пока. Да,  последний  вопрос.  Ты  говорила  про
Светлану Васильевну. Это ее подруга?
   - Да.
   - А кто была другая подруга?
   - Другую звали, вернее зовут, Зоя Борисовна.
   - А она где работала?
   - Медсестрой, только не знаю, в поликлинике или  в  больнице.  Она  и
сейчас делает уколы. Ее часто зовут. Баба Маша даже  жаловалась  мне  по
этому поводу. Возмущалась, как все любят на халяву.
   - А почему на халяву?
   - Она почти ничего не берет. По  крайней  мере,  если  приглашать  из
больницы, то выйдет гораздо дороже.
   - Ну вот  теперь  совсем  все