далили аппендицит, - он теперь тоже  болел.  Одежда  была  неприятно
мокрой - значит, мы все же упали в воду, да нас вытащили.
   Голова гудела, но на ощупь рана оказалась простым ушибом  без  особых
последствий, исключая содранную кожу и запекшуюся вокруг кровь.
   - Очень плохо тебе, бедная? -  участливо  спросил  парень.  -  Сильно
зашиблась?
   Я снова кивнула, затем внезапно застонала от воображаемой боли в шее:
   - Оййй, маама!..
   - Будет  тебе  и  мама,  и  папа,  -  пообещал  парень,  ухмыляясь  и
наклоняясь совсем низко, обдавая меня при этом прокуренным  дыхом.  -  А
еще и полковой взвод мафиозной группировки ноль-ноль-семь. Мы тебя, суку
такую, по кругу пустим... или вертолет сделаем - во все отверстия сразу.
   Мысленно побледнев, я пошевелила совершенно здоровой шеей и испустила
серию  завываний,  берущих  за  душу,  как  выяснилось   позднее,   даже
работников ФСК.
   - Увечная наша,  -  с  некоторой  тревогой  и  недовольством  помотал
головой   парень,   несколько    отстраняясь,    от    чего,    впрочем,
табачно-чесночный запах вовсе не потерял мощь и размах. - Ты вот так  же
орать будешь, когда мы все...
   Я подавила мгновенный порыв  поспешно  закивать  и  пустила  одинокую
слезу - якобы от непереносимой боли в шее.
   - Ну-ка встань! - приказал он, отходя на шаг. "Ну вот, - подумала  я,
- теперь  начнем  проверку  внутренних  повреждений"  -  и,  попытавшись
поверхностно  расслабиться,  медленно  слезла  с  лежанки,  на   которой
почивала  волей  все  той  же   преступной   группировки   под   номером
ноль-ноль-семь.
   Как  выяснилось,  у  меня  было  несколько  растяжений,  не  слишком,
впрочем, важных  мышц.  Растяжений  не  очень  опасных,  но  замедляющих
движения, делающих их более неуклюжими. Кроме того,  множество  синяков,
отзывавшихся порядочной болью на прикосновения, а также - что,  пожалуй,
было хуже всего - явное  повреждение  кисти  правой  руки,  которая  при
каждом движении отказывалась исполнять  задуманное  головой  и  заявляла
болевой протест.
   Так как поднималась я, продолжая имитировать шейную травму, а  потому
держалась за шею обеими руками, непорядок с правой рукой  выяснился  тут
же. Зато беспрестанное оханье выглядело натуральнее  -  я  проверяла  по
ходу подвижность пальцев.
   - Ну, тебя и перекривило! - ужаснулся  парень,  понаблюдав  за  моими
гримасами. - Нет, мы тебя сначала отлечим, а потом... - и заржал.
   Я  мысленно  плюнула  ему  в  рожу,  соображая,  что  же  мне  теперь
предпринять.
   - Ладно, - ухмыльнулся он в затихающем гоготе.  -  Пойду  я...  ребят
подбирать для такой супер-герлы, как ты. Ожидай,  шалава!  -  Он  открыл
овальную дверь и вышел на палубу.
   Снова стало темно,  но  глаза  уже  привыкли  к  темноте,  и  в  углу
небольшого отсека, по  прикидкам,  расположенного  где-то  на  корме,  я
разглядела троих мужиков, рядком лежащих на груде старых канатов.
   Подошла поближе, рассмотрела поподробнее.
   Захотелось тихонько выматериться, а потом пустить слезу - но  уже  не
от боли в руке или шее... Их убили. Капитан  баркаса  Арсеньев  лежал  с
простреленной головой, и мне не надо было переворачивать его  на  живот,
чтобы убедиться в существовании огромной развороченной дыры в затылке.
   Мишаня получил свое в грудь, там было три или четыре пулевых следа.
   Рядом,  забрызганный  кровью,  лежал   водитель   "Газавтотранса"   с
поверхностной раной в левом плече, над которым впритык прошла пуля. Я не
увидела второй, смертельной раны, поискала внимательным  взглядом...  не
нашла; сердце зашлось в бешеном колотуне - второй не было, а от плеча не
умирают.
   Правда - могло рулем переломать все ребра к чертовой матери...
   - Сережа! - тихо, но страстно позвала я. - Сережа!
   Некоторое время  он  приходил  в  себя,  выплывая  из  черной  пучины
безвременья. Затем пробормотал:
   - Мама, - и замолчал с широко раскрытыми глазами.
   - Сережа, - прошептала я, наклоняясь к нему, - ты мертвый! Не повышай
голос, нас могут услышать!
   - А? - спросил он растерянно, заводя мутные глаза к потолку. - Уже  в
аду? - Мысли у мужика явно путались.
   - В  баркасе  мы,  Сережа,  -  медленно  и  внятно,  словно  ребенку,
объясняла я. - Нас подбили... то есть в машину  стреляли,  наверное,  из
автомата.
   Мы  улетели  в  воду,  поэтому  до  сих  пор  мокрые.  Ты,   кажется,
контуженный, от удара. Лежи себе тихонько, а я  пока  попробую  устроить
нам побег. Главное - не привлекай внимания. Пусть думают, что  ты  труп.
Понимаешь?
   Сережа улыбнулся улыбкой несовершеннолетнего идиота и закрыл глаза.
   Я  обошла  весь  отсек,  осмотрев  его   на   предмет   дыр,   ржавых
легкопробиваемых перегородок, валяющегося хлама, который можно  было  бы
использовать в качестве ударно-раздробляющего оружия. И  нашла:  обрезок
трубы, из тех, что днем ранее валялись по всей палубе, несколько  старых
дырок, которые можно было б использовать как  смотровые,  всякий  мусор,
непригодный ни на что, кроме костра, и все.
   Только потом у меня хватило сообразительности обыскать саму себя и  -
что поделаешь! - трупы.
   Дебилоидные кретиноиды из ноль-ноль-семь забрали  только  собственный
пистолет и мой остро заточенный нож. Но кастет! Кастет,  любимое  детище
частного детектива Тани Ивановой, они не отобрали!
   Так,  но  против  пистолетов  кастетом  не  помашешь.  Из  комнаты  с
железными стенами наружу не пробиться. Контуженого  тащить  на  себе  не
светит.
   Ждать изнасилования я не собираюсь - хватит, баста!
   Но что делать?
   Припадая к одной из дырок в стене то ухом,  то  глазом,  я  составила
примерный план местности: мы на корме, через стену от капитанской каюты,
где, судя по негромкому разговору,  находится  основной  штаб  негодяев.
Кажется, обещанных "полковых  взводов"  на  баркасе  не  присутствовало;
похоже,  некоторая  внушительная  часть  команды  в  необходимый  момент
совершила убийство тех, кто не состоял  в  группировке  или  не  был  ею
нанят, и теперь подготавливала баркас к предстоящему заплыву Батырова  в
здешнем  направлении.  Вот  только  какая  роль  предоставлялась  утлому
суденышку в предстоящей резне, связанной с деньгами  "Эко-банка",  я  до
сих пор понять не могла.
   На палубе послышался громкий разговор, затем  в  отдалении  зарокотал
приближающийся мотор  лодки.  Когда  она  подошла  вплотную  к  баркасу,
знакомый парень отдал приказ: "Опускай!"  Последовал  легкий  и  дробный
деревянный стук.
   Затем тот или те, кого ждали, взошел на палубу и  протопал  подошвами
прямо к нам. Я уселась в углу, прижимая руки к шее,  глядя  перед  собой
замутненными глазами пленного  кролика,  полными  боли  от  человеческой
жестокости.  Кастет  надела  на  левую  руку,  запрятав  ее   в   густых
распущенных волосах, будто бы поддерживая голову.
   - Вот она, - доложил парень, распахивая дверь.  -  Из-за  нее  машина
теперь на дне валяется! А водила сдох; что он вез, мы так и не узнали.
   - Не из-за  нее,  -  жестко  возразил  входящий  мужчина  в  бордовом
пиджаке, - а из-за вас. - Он подошел ближе,  внимательно  глянул.  Затем
жестом показал на лежанку.
   Двое подручных, кстати, тех самых матросов, что были знакомы  мне  по
арсеньевской команде баркаса, подхватили меня под руки  и,  невзирая  на
жалобное стенание, перенесли в указанном направлении.
   - Заткнись! - велел предводитель. - Кто такая?
   - Таня Иванова, - жалобно выдавила я, стараясь навсегда запомнить его
широкое скуластое лицо со следами суточной щетины, с темными кругами под
невыспавшимися глазами.
   - Кто такая? - с нажимом переспросил он.
   - Пляжница я, вам эти двое разве не рассказывали?
   Он развернулся в сторону продавшихся матросов и внимательно посмотрел
в их бледнеющие лица.
   - Ну? - спросил он после паузы.
   - Знакомая Миши... вон того, - один из них  указал  на  труп.  -  Она
Арсеньева уговорила, чтобы ее завезли на остров, а потом взяли обратно -
у нее каникулы... отдыхать хотела.
   - И вы ничего  не  сказали?  -  спросил  бордовый  голосом  человека,
который сейчас кого-нибудь покалечит. - Ничего не сказали, мудаки?!
   Они побледнели еще  больше.  Ловец  машин  с  сейфами  также  молчал,
исподлобья поглядывая на всех  нас.  Я  негромко  всхлипнула,  моделируя
невозможность передвигаться от ужасной боли в шее и голове.
   - На кого работаешь? -  спросил  бордовый,  оборачиваясь  ко  мне.  -
Откуда узнала про покушение?
   А вот это он сказал зря! Теперь я была уверена, что  после  разговора
меня прикажут убить. А если чудо все-таки свершится и я останусь  живой,
я буду знать, что речь идет о покушении на губернатора Батырова!
   Но что ему ответить? Я не хотела бы испытать  на  себе  тяжесть  руки
этого страшного мужчины, который, не  мигая,  ждал  моих  слов.  Поэтому
говорить всю правду не стала:
   - Я частный сыщик, с лицензией. Меня нанял  некто  Аночкин,  какой-то
чиновник из окружения губернатора. Я сама его не видела, со мной говорил
только его посланец. Аночкин хотел, чтобы я проникла на баркас  и  убила
там человека, который приедет на  серебристой  моторной  лодке  с  двумя
красными полосами, в бордовом пиджаке, ширококостного,  скуластого...  с
серыми глазами и короткой стрижкой.
   Они все подсели. Стояли почти с открытым ртом.
   Мужик мне, разумеется, не поверил, но и  бить  не  стал,  позабыв  об
устрашении в связи с тем, что я выложила.
   - Врешь, - сказал он, хотя в  уголках  его  глаз  пряталась  дрожащая
неуверенность. - Врешь, сука. Аночкин у меня на веревке,  если  со  мной
что, так и он сразу же... Да и его подставной начальник охраны!..
   - Мне сказали убить, потом вызвать милицию на  место  преступления  и
уходить, - прервала я, - но мой напарник, который  шофер  и  должен  был
меня увезти, прокололся. Он вовремя не заметил подставы. Мы налетели  на
этих, - я кивнула в сторону парня, -  вот  и  пришлось  менять  курс.  К
черту! - мрачно ругнулась крутая киллерша Таня Иванова. - Надо было  его
пришить, - я мрачно глянула на парня. Тот сглотнул.
   Бордовый мужик сейчас и в самом деле  становился  бордовым,  то  есть
багровел.
   - Где ты должна была получить бабки? - спросил он так, что я сразу же
выпалила ответ:
   - Задаток дали, остальное -  после  кончины  Батырова.  В  кинотеатре
"Ударник", на фильме "Кастет в парике". На  двенадцатом  месте  седьмого
ряда.
   - Значит, сам захотел дело решить, - багровый предводитель покушенцев
на  губернатора  встал  в  полный  рост  и  злым  взглядом  уставился  в
пространство. - Значит, нанял... - тут  в  голову  ему  пришла  страшная
мысль. - Тихо! - приказал он. - Вы на какой остров ее высадили, когда  с
Арсеньевым плыли?!
   - На этот, как его... такой... сякой... -  пытались  ответить  парни,
невольно отступая перед его гневом. Но после описания острова все  стало
ясно.
   - Нет! - твердо заявила я под его взглядом. - Видеозапись уже у  него
в руках, вы ее никак не получите.
   - Да он сам там!
   - Его я не снимала!
   - Убью, сука!!
   - Я наемный убийца! Ты МЕНЯ смертью пугаешь?!
   - Где запись?!! - Лицо его  стало  страшным,  я  поняла,  что  сейчас
последует первый и последний удар огромным кулаком.
   - Я ее по почте переслала!.. - брякнула  я,  с  отчетливой  быстротой
понимая, что, если  у  него  перед  глазами  будет  маячить  возможность
достать запись, я еще немного поживу...
   - Как переслала?! - Он тут же ухватился  за  эту  мысль,  а  меня  за
грудки встряхнул, словно тряпичную куклу. - Как ты переслала, твою мать,
если в городе ни разу не была?! По какой почте?!!
   Я  молчала,  медленно  приводя  выражение  лица  к  маске  резидента,
осознавшего, что он прокололся.
   - Ну? - спросил красный от  напряжения  мужик  чуть  не  дымящийся  в
ожидании ответа.
   - На острове, в песке под двойной ивой у  левого  берега,  -  упавшим
голосом, не  моргнув,  ответила  я  и  вздохнула.  -  Там,  недалеко  от
палатки...
   Теперь все.
   - Все-все, - пообещал бордовый. Затем развернулся к парням, посмотрел
на неудачливого дорожного мафиози, зыркнул на меня. - Короче,  придурки!
Держать ее здесь, пальцем не трогать, пока я не вернусь с острова.
   Ждите через час. - Он снова повернулся ко мне:
   - Если пленки там не будет, пеняй на себя.  Тебе  гестаповские  пытки
сказкой покажутся! - Он развернулся и широким шагом вышел на палубу.
   Парни поскакали за ним, захлопнув за собой дверь.
   - Да, - послышалось уже в отдалении, - как водолаз?
   - Все рассказал, - подскочил с ответом один из парней. - Сидит себе.
   - Ладно. Приеду - разберемся. Ждите.

Глава 7

СМЕРТЬ НА БАРКАСЕ

   Час прошел быстро. За это время я успела  понять,  что  сейчас  около
шести вечера, так  как  стало  слегка  смеркаться,  и  что  в  отрубе  я
пролежала примерно семь часов. Нечего сказать, классно приложилась.
   Проанализировав сильные и слабые стороны своего положения, я  поняла,
что выжить в принципе могу. Важно, чтобы этот чертов главный понял,  что
меня можно использовать. На этот случай я заготовила вполне  достоверную
речь матерого наемника.
   Но была возможность и просто убежать - одной... без Сергея.
   Он был по-прежнему не в порядке, что объяснимо: контузия так легко не
проходит - от простого отлеживания. Кажется, он понял меня, но ни  слова
не проронил в ответ, только по-идиотски улыбнулся.
   Убежать  я  могла  примерно  так:  расшатав  стойку,   поддерживающую
переборку между моей комнатой и капитанской каютой, выбраться  в  каюту,
возвратить стенку в нормальное положение, а там, выждав удобный  момент,
выйти из каюты, спрыгнуть в воду, выплыть на берег и помчаться по  шоссе
вперед.
   Возможно, угнать одну  из  легковушек,  которые,  я  не  сомневалась,
стояли у дороги поблизости.
   Но для этого надо было, чтобы  никто  в  каюте  в  данный  момент  не
находился.
   А там шел почти непрерывный  разговор.  Так  что  я  приготовилась  к
неприятной исповеди.
   Однако прошел час даже по самым замедленным прикидкам, а предводитель
команчей все никак не объявлялся. Где, чем и с  кем  он  страдал,  я  не
знала и знать не хотела, но после третьего часа ожидания  во  мне  стала
крепнуть надежда на жизнь: ночь, лучшее время  Ведьм,  вступала  в  свои
права.
   Парни появились на исходе четвертого часа, примерно в десять  вечера,
когда, услышав, что их нет в каюте, я начала готовиться к побегу.
   Они вошли втроем, уставились  на  меня  злыми  взглядами.  Я  поняла:
сейчас начнется... Ошиблась.
   - У-у-у, сука! - бросил старший из них. - Я бы тебя!.. - Они с минуту
нерешительно потоптались и возвратились на палубу.
   Я спешно  растормошила  Сергея,  который  начал  проявлять  проблески
сознания.
   - Ну? - спросил он. - Уже бежать?
   - Тише. Может быть, да. Главное, все делай, как я скажу. Понял? -  Он
кивнул.
   - Вставай, недотепа. Они пока на палубе, надо этим воспользоваться.
   Их всего человек пять, не больше: двое сторожат водолаза...
   - Кого?
   - Водолаза, не перебивай! А трое ждут хозяина. Вот пока они его ждут,
мы должны смыться отсюда.
   - Угу, - согласился он, поднимаясь и пошатываясь от слабости.  -  Вот
черт... Бред какой-то...
   Стена была тонкой, железной и проржавевшей. Но первый же удар по  ней
обрезком трубы поднял бы на ноги наших заботливых стражей.
   Поэтому я придумала, как справиться с ней по-другому: снять  с  пазов
все восемнадцать (я посчитала) винтов и  просто  вынуть  из  стены  одну
секцию.
   С тремя такими винтами я уже проделала пробные операции,  они  теперь
валялись в мусоре. Предстояло в максимально короткие сроки сделать то же
самое с остальными.
   Я взмокла, подцепляя винты за шляпки острой гранью среза  трубы  и  с
некоторым все же скрежетом вынимая их из пазов... Сергей укладывал их на
пол неровными рядами.  Кажется,  от  активных  движений  ему  постепенно
становилось лучше.
   Наконец, шесть минут спустя после начала работы, овал  переборки  был
очищен от креплений на всех стыках.
   - С Богом! - шепнула я, налегая на край стенки.
   Она подалась... но визг и скрежет был  слышен,  наверное,  на  другом
берегу.
   - Ложись! - прошипела я Сергею, сама проскальзывая вперед и  с  силой
задвигая гнутую железную пластину обратно: топот и  крики  приближались,
бандиты ворвались в отсек секундой позже,  чем  я  выскользнула  оттуда,
тяжело дыша, обливаясь потом и сжимая в поврежденной правой руке тяжелый
обрезок трубы.
   - Где она?! - заорал один.
   - Сука, сбежала! - заорал второй.
   Третий заорать не успел: где-то в недрах баркаса раздались два  сухих
резких хлопка, услышав которые я побледнела, - это  фыркнул  пистолет  с
глушителем. А значит, на судне появился профессионал.
   Перекатившись к  откидному  столу,  я  пошарила  на  поверхности,  не
поднимаясь, нащупала ручку ящика,  открыла...  никакого  оружия,  как  и
следовало ожидать, не было.
   Парни притихли, но я сильно подозревала, что они рванут  прямо  сюда,
поэтому тут же закатилась под кровать, готовясь к худшему.
   Они оказались глупее и непрофессиональнее, чем я думала: ввалились  в
каюту всей толпой, громким шепотом выясняя, что же здесь происходит.
   -  Убьют  всех,  убьют,  -  шепнул  один  отчаянно,  -   как   корову
оттрахать...
   - Заткнись! - прошипел старшенький. - Где эта сука?! Куда делась?!
   - Может, это она и шмаляет... Сама же призналась, что киллер! Вот уже
низовых грохнула... - А откуда у нее пистолет?! В жопе она его, что  ли,
прятала?..
   - Значит, ее дружок, - решил старшенький. -  Тише  вы,  придурки,  он
может услы...
   Бах! - кашлянул пистолет с глушителем  со  стороны  иллюминатора,  на
который  придурки  даже  не  обернулись,  и   выстрел   закончил   жизнь
неудачника.
   Второй далеко не убежал, его развернуло повторным выстрелом и бросило
на дверь.
   Третий успел выскочить в темноту. Он затопал к  носу...  но  даже  на
фоне его топота, прижавшись ухом к палубным доскам,  я  разобрала  тихие
быстрые шаги киллера, уходящего в ту же сторону.
   Это был единственный и неповторимый шанс: оставив  трубу  в  углу,  я
взяла два пистолета убитых и притаилась у распахнутой двери.
   Как только на носу раздались хлопок и стон, я скользнула на палубу  и
полезла наверх, к рубке.
   Раздался еще один хлопок, и стоны прекратились.  Я  лезла,  сдерживая
шипение, когда приходилось переносить вес на правую руку.
   Шаги снова раздались и тут же стихли - подумав  сначала,  что  убийца
остановился, я тут же поняла, что  он  просто  спустился  к  механику  в
моторный отсек под палубой.
   Когда я долезала до крыши, внизу раздалось громкое: "Нет! Не  на...",
оборванное все тем же хлопком.
   Наступила тишина. На баркасе гуляла СМЕРТЬ.
   Я лежала в ночи, прижавшись к крыше рубки, и смотрела  вниз,  изредка
смещая угол обзора.
   Киллер долго не подавал признаков жизни, а появился неожиданно и не в
том месте, где я его ждала: он вышел из черноты каюты, волоча  за  собой
связанного водолаза с мешком на голове. Кажется, тот еще был жив.
   Мужчина во  всем  темном  и  облегающем  сбросил  водолаза  в  лодку,
привязанную к баркасу. Сам он собирался спрыгнуть туда же, когда мы  оба
вздрогнули, услышав: "Стоять, скотина!"
   Сергей, все еще слегка пошатываясь,  держал  обеими  руками  неведомо
откуда взявшийся пистолет, кажется, довольно большой. Нет, это был  даже
не пистолет, а какое-то специальное оружие - с широким круглым  стволом,
типа малого гранатомета, что ли.
   Я сдержала дрожь, а также ползущие на лоб глаза  и  начала  медленно,
как можно тише, спускаться вниз с невидимой для обоих стороны.
   На баркасе притаилась СМЕРТЬ, выбирая, кто же из нас троих станет  ее
жертвой...
   - Брось пистолет! - приказал киллеру Сергей. Раздался стук брошенного
оружия.
   - Теперь второй.
   Второй последовал за первым после некоторого  колебания  -  я  успела
сползти на палубу и замереть, приструнивая бешено колотящееся сердце.
   - Теперь нож, бросай его осторожно