другом:  страховой  агент
составил такой акт, что денег  они  за  нее  мизер  получили.  Обгорелый
остов, уцелевшие покореженные диски  и  другие  оплавленные  закопченные
железяки  -  металлолом,  словом,   -   были   признаны   пригодными   к
эксплуатации. Калякины полгода потом плевались. Как ты  считаешь,  пошла
бы Настя после этого страховать свою жизнь в  "АКСС"?  Да  наверняка  бы
прибегла к услугам любой другой  компании!  Ты  только  представь:  тебя
крепко надули в какой-то фирме. Так разве захочешь ты еще  раз  иметь  с
ней дело, если вокруг полно других, не запятнавших себя в твоих глазах?
   Резонно. Молодец подружка. С кем поведешься, как говорится.  А  Ленка
повелась со мной. Отбросим ложную скромность и скажем откровенно: она от
меня многому научилась.
   Выходит, мне предстоит спасать Романа?
   В связи с вновь  открывшимися  обстоятельствами  может  возобновиться
следствие,  и  под  подозрение  он  попадет  первый  -  как  организатор
преступления из корыстных побуждений. Это уж как пить дать. А  компания,
которая однажды уже  поступила  с  Калякиными  нечестно,  снова  захочет
вывернуться да найдет ухаря-детектива...
   Ленка словно мои мысли подслушала:
   - А потом, ты же знаешь, страховая компания  сделает  все,  чтобы  не
платить. Наймет какого-нибудь нечестного детектива,  который  сумеет  за
определенную сумму  подтасовать  факты.  И  Роман  пострадает,  окажется
обвиненным в смерти собственной жены, которую обожал. Ах  да,  еще  один
важный момент: Роман в полном  недоумении  -  где  Настя  смогла  добыть
столько денег для заключения договора. Целых двадцать тысяч рублей!  Это
баснословная сумма для семьи Калякиных.
   - Действительно. К тому же, если сумма для их семьи баснословная,  то
зачем,  спрашивается,  тратить  деньги   так   бездарно,   обращаясь   в
сомнительную фирму?
   -  Вот  именно,  -  обрадовалась  подруга.  -   Наконец-то   я   тебя
заинтересовала.
   Но я немного остудила ее пыл:
   - Скажи честно: ты агитируешь меня по просьбе Романа?
   - Нет, - смутилась Ленка. - Я ж тебе сказала, что его  старшенький  в
моем классе учится. А вообще-то, я, конечно, сказала, что у меня подруга
- гениальный детектив. И что она, то есть  ты,  способна  докопаться  до
истины.
   Я хмыкнула.
   - Нельзя допустить, чтобы дети еще и отца лишились, -  убеждала  меня
подруга. -  Вдруг  его  посадят?  А  еще  я  хочу,  чтобы  они  получили
страховку, не оказались вновь обманутыми прыткой  компанией.  Деньги  им
пригодятся, Роману одному будет очень тяжело.
   - Так бы и говорила. А то правду она знать хочет...
   - Таня, я просто уверена, что правда как раз и нужна. Для того, чтобы
в семье Калякиных не произошло новой трагедии. То есть чтобы  на  Романа
не повесили всех собак.
   - Ты, случайно, не собралась за вдовца замуж? - улыбнулась я.
   А что? Ленка человек влюбчивый. Всяко случается. Может, она для  себя
старается? Bay, какие жуткие глупости! Как  только  такие  ужасные  вещи
могли прийти мне в голову? Сейчас подружка обидится.
   Ленка, снова будто прочитав мои мысли, и в самом деле обиделась:
   - Никогда бы не подумала, что ты такого мнения обо мне.  Считай,  что
нашего разговора не было.
   Она бесцеремонно столкнула Маруську с коленей - небывалый  случай!  -
и, включив воду, принялась перемывать совершенно чистые  тарелки,  давая
мне понять, что я свободна. И что она  не  желает  меня  больше  видеть.
Никогда. Ни сегодня, ни завтра, ни через год. Надо извиняться.
   - Лен, прости, пожалуйста, меня, дуру  проклятую.  С  языком  сегодня
непорядок, он отказывается мне  подчиняться.  Честное  слово.  Вот  прям
сейчас его при тебе отрежу. - И я взяла со стола нож, как будто и впрямь
собралась отхватить себе язык.
   Ленка прыснула. Мир был восстановлен. Она вытерла руки  полотенцем  и
снова села напротив меня.
   - Так ты поможешь?
   - Куда  ж  от  тебя  деться?  -  вздохнула  я.  -  Где  и  при  каких
обстоятельствах   Калякина   встретилась   с   той   женщиной,   которая
подозревается в убийстве?
   Этого Лена точно не знала.
   Вопрос об оплате я задавать не стала. И так ясно. Если все разрешится
наилучшим образом, то, может быть, Роман  мне  и  заплатит.  А  если  не
образуется, то мои труды сочтутся за дружескую услугу.
   Не очень-то веселенькая перспектива.  Но  делать  нечего.  Друзьям  я
отказывать не умею. Тем более Ленке.
   Хотя... Я знаю, кто заплатит мне за работу. Вот  именно!  Не  зря  же
кости вещали, что для получения дивидендов надо только  определиться,  с
кем выпить. Так мы и поступим в недалеком будущем.
   - Лен, ты мне кое в чем поможешь. Хорошо?
   - Хорошо. Я на все согласна, - она даже спрашивать не  стала,  в  чем
будет заключаться ее помощь. - Только сначала поехали к Калякиным.  Тебе
надо самой поговорить с Романом Николаевичем.

Глава 2

   Я сунула в рот таблетку "антиполицая" и завела движок. Не тащиться же
в самом деле городским транспортом аж в Заводской район. У меня аллергия
на муниципальный транспорт.
   Дом, в котором проживали Калякины, был построен в шестьдесят  третьем
году, о чем сообщали цифры на торце, выложенные красным кирпичом.
   Калякины жили во втором подъезде.
   - Стой, Лен. Давай вокруг обойдем. Осмотрюсь  на  местности.  Ты  мне
окно их покажешь и тот балкон, на котором вы сидели. Для начала осмотрим
место происшествия.
   Напротив   Настиной   пятиэтажки   стоял   девятиэтажный    кирпичный
"человечник". Вот из него, с верхних этажей, уж точно  все  должно  быть
видно как на ладони. Неплохо бы найти свидетеля именно из  девятиэтажки.
Трагедия произошла в шестом часу вечера, многие  жители,  вероятно,  уже
были дома. Только ведь у каждого столько хлопот после трудового дня, что
отыскать человека, который просто так, от нечего делать,  смотрел  в  то
время в окно, практически невозможно. Разве что  старушка  какая-нибудь,
пенсионерка, которой делать нечего. Но у свидетелей этой категории  есть
один общий, весьма существенный недостаток: они,  как  правило,  неважно
видят. Тем не менее надежду я не оставила. Была еще  другая  надежда,  и
тоже на пенсионеров. Обычно  в  пятиэтажных  хрущевках  проживает  много
престарелых людей, которые проводят большую часть времени на  лавочке  у
подъезда и  неплохо  осведомлены  о  событиях,  происходящих  в  округе.
Постелив на скамейки картонки или плетеные вручную коврики, они заседают
в любую погоду. Даже в такую, как сегодня.
   Но у дома Калякиных с лавочками было  туговато  -  только  у  первого
подъезда. И то такая развалюха, что явно последние дни доживает, как мне
показалось. А квартира Калякиных во втором.
   Жаль.
   Мы поднялись на четвертый этаж, и подружка  надавила  кнопку  звонка.
Раздалась мелодичная трель,  затем  звук  быстро  шлепающих  ног.  Дверь
открыла босая светловолосая девчушка с огромными, как  блюдца,  глазами.
Для своих десяти лет она мне показалась слишком уж миниатюрной  -  прямо
Дюймовочка. На ней были бриджики чуть ниже  колен  и  длинная,  вязанная
вручную шерстяная кофта.
   - Здравствуйте, Елена Михайловна. А папы  нет.  И  Дениски  тоже.  Он
гуляет с мальчишками, - голосок девчушки звенел, как колокольчик.
   - Здравствуй, Катенька, - ласково обратилась Елена к малышке. - А  ты
чего это босиком бегаешь? Простудишься. Ну-ка, быстро надень тапочки.
   - Не могу. У меня нога болит. Я на нее чай горячий  пролила.  И  тетя
Наташа мне ее винилином помазала.
   Из кухни вышла женщина лет тридцати с короткой стрижкой и  химической
завивкой. Это и была Наталья,  Ленкина  приятельница  -  Ленка  же  была
знакома  с  соседкой  Калякиных,   -   помогавшая   Роману   Николаевичу
управляться по дому после гибели его жены. Истомина представила нас друг
другу, и Наталья немного устало, но радушно улыбнулась.
   - Привет, Лен. Проходите. Мы как раз чай с Катюней собрались пить. Да
вот ногу сбедили. Все одно к одному. Проходите, что же вы...
   Ленка вопросительно посмотрела на меня.  Я  пожала  плечами  и  стала
разуваться.
   Мы расселись вокруг кухонного стола за чайными чашками.
   Дневник Катенька принесла по Ленкиной просьбе, и я сравнила подписи -
на мой взгляд,  они  были  идентичны.  Расписывалась  Калякина  довольно
витиевато,   подделать   такой   росчерк   сложно.   Пока    я    должна
довольствоваться  своими  личными   впечатлениями,   о   графологической
экспертизе на данном этапе не может быть и речи, поскольку расследование
я согласилась проводить тайно, не привлекая ничьего внимания.
   Потом мы отправили Катеньку в комнату, и она занялась игрушками. А мы
втроем  начали  бабий  треп  на  разные  темы,   незаметно   подойдя   к
интересующей.

***

   - Настя мне рассказывала про встречу с этой Эммой, в  которой  убийцу
признала. Но ведь прошло  три  года,  и  она  не  была  уверена  на  сто
процентов, что Замотырина и есть та самая женщина, - сказала Наталья.  -
Когда Настя спросила у меня совета, как ей лучше поступить, я ничего  не
могла посоветовать. Но  подумала  -  кто  будет  разбираться  в  истории
трехлетней давности, у милиции и других дел хватает. Если  бы  я  знала,
что все вот так закончится... Да что сейчас об этом говорить? Теперь уже
ничего не исправишь. -  Женщина  задумчиво  размазывала  пальцем  чайную
лужицу по столу. - Вон с Катькой воюем. У меня выходной сегодня.  Завтра
тетя Вера с третьего этажа  с  ребятами  заниматься  будет,  потом  Ида,
подруга Настина, должна из поездки вернуться. У нее  свободного  времени
больше, она обещала Роману помогать.
   Пока справляемся. А что дальше будет, сам господь не знает.
   Наталья незаметно  перешла  к  бытовым  проблемам,  но  я  настойчиво
вернула ее к событиям прошлого.
   - А где Настя встретила Эмму?
   - В доме, где та жила. Что-то там с больным было  связано.  Не  помню
точно. Полгода же прошло.
   - А поточнее вы вспомнить не можете?
   - В апреле, кажется. Разве это имеет какое-то значение?
   "Еще как имеет! - подумала тут я. - Особенно если  учесть  тот  факт,
что страховой договор был заключен в начале мая.  То  есть  почти  сразу
после встречи с предполагаемой опознанной убийцей".
   - И что, Настя больше не вспоминала про ту женщину?
   Наталья пожала плечами:
   - Как вам сказать, Татьяна Александровна.
   Вспоминала иногда. Но я бы не сказала, что она  боялась  ее  или  еще
что. Просто говорила, что  подруги  советуют  ей  все  же  обратиться  в
милицию.
   - Какие подруги?
   Наталья снова пожала плечами:
   - Ирина Петровна советовала. Она работала вместе с Настей. -  Женщина
задумалась, вспоминая. - Настя к ее мнению прислушивалась.  Тамара  тоже
советовала. И Ида.
   - И тогда Анастасия Васильевна решила пойти в милицию?
   - Ну да. Там обещали разобраться, как она рассказала. Но я не  думаю,
что милиция вообще занималась этим делом.  Зато  потом,  после  Настиной
смерти, все забегали. Только поздно слишком.
   - Женщины, которых вы назвали, были близкими подругами  Калякиной?  -
уточнила я.
   - Пожалуй, да. С Тамарой она дружила все  время,  какое  и  я  с  ней
знакома.  С  Ириной  познакомилась  два  года  назад,  когда  устроилась
работать в психбольницу. А Иду Антонову Настя знала со школы.  Некоторое
время они не общались, а потом возобновили отношения. Сейчас Ида здорово
Роману помогает. Ей же все-таки проще -  сама  себе  хозяйка,  ездит  за
товаром в Польшу, потом продавцы, которых она нанимает, реализуют товар.
   - Понятно.
   - А вы почему про все про это спрашиваете? - под конец  разговора  не
выдержала и задала вопрос Наталья.
   Пришлось отвечать. В том смысле, что хочу отыскать виновных в  гибели
Насти и наказать, раз этого до сих  пор  не  сделали  правоохранительные
органы. Должен же кто-то за правду бороться. Собственно, гак оно и  было
на самом  деле.  Женщину  мой  ответ  вполне  удовлетворил.  А  пояснять
некоторые  мелкие  нюансы,  вроде  того,  например,  что  расследованием
занялась не просто знакомая Насти, а Татьяна Иванова, довольно известный
в нашем Тарасове частный детектив, мы с подругой не стали.

***

   - Тань, я знаю, где Роман работает. Давай поедем к нему? - предложила
Елена.
   Вот в этом  вопросе  меня  не  надо  было  уговаривать.  Уже  всерьез
хотелось взглянуть на этого человека, потому  как,  несмотря  на  весьма
туманные   перспективы   в   вопросе   оплаты,   дело   меня    все-таки
заинтересовало. И потом:  раз  уж  гонорар  тут  проблематичен,  то  чем
быстрее отстреляюсь, тем быстрее смогу начать работать на себя, родную.
   Чтобы повидать Романа  Николаевича  на  его,  так  сказать,  трудовом
фронте, пришлось ехать на окраину Заводского района,  поскольку  работал
он на железнодорожном  участке  составителем  поездов.  Мало  приятного,
конечно, таскаться по такому захолустью, но что делать, раз  уж  взялась
за  это  расследование.  Хорошо  хоть  дорогу   сюда   знаю   прекрасно,
приходилось здесь бывать, по долгу службы, естественно.
   Проехав  через  железнодорожный  переезд,  я  вырулила  на   бетонную
площадку перед депо и остановилась. На участке было безлюдно -  выходной
все-таки. На местах были лишь те, кто работал по графику Мы  с  подругой
обогнули здание депо, и я постучала в дверь конторы.
   - Открыто!.. - раздался в ответ женский голос.
   - Скажите, пожалуйста, где можно увидеть Калякина Романа Николаевича?
- обратилась я к молодой брюнетке приятной внешности.
   - Посмотрите в депо. Он, по-моему, там, в раздевалку загляните.
   Но в раздевалке было безлюдно. Зато нельзя сказать, что тихо - мощный
храп раздавался откуда-то из-за шкафов. А металлические  ящики-шкафчики,
наверное,  отражали  звуковые  волны,   отчего   храп   казался   просто
оглушительным. Мелькнула даже такая мысль: вдруг да стены рухнут...
   Ленка остановилась у порога, а я отправилась на поиски спящего.  Тихо
пошла между шкафами и... вздрогнула от неожиданности: на скамейке лежало
нечто, похожее на тело в рабочей одежде, но.., без головы. Руки  сложены
на груди, как у покойника.
   А на том месте,  где  должна  была  быть  голова  лежащего  человека,
содрогался в конвульсиях объемный полиэтиленовый пакет черного цвета. Он
то зримо уменьшался в  размерах,  то,  наоборот,  раздувался  от  мощных
потоков воздуха так, что,  кажется,  был  готов  разлететься  на  мелкие
клочки. Храп раздавался именно оттуда, из-под пленки. А  пакет,  как  ни
странно, усиливал звуковой эффект. При виде этого зрелища я  замерла  на
мгновенье, настолько меня  поразило  сие  явление,  а  потом  не  смогла
сдержать эмоций.
   - Вот это ничего себе, - невольно вырвалось у меня. Я даже  покашляла
для порядка, искренне полагая, что тот, в мешке спящий, услышит голос  и
проснется.
   - Тань, а ведь это Роман Николаевич, - сказала Ленка,  подошедшая  ко
мне незаметно. Тоже удивленная, она довольно робко окликнула храпуна:
   - Роман!
   Но не тут-то было. Храп как ни в чем не бывало продолжался.
   "Однако крепко спит несчастный вдовец, - мысленно съехидничала я. - А
храпит так  скорее  всего  оттого,  что  не  все  в  порядке  с  нервной
системой".
   - Роман  Николаевич,  -  я  позвала  его  сначала  потихоньку.  Потом
погромче, потом еще громче.
   Богатырский сон  Калякина  мы  с  Ленкой  смогли  прервать  только  с
четвертой попытки.
   - А?! - Наконец услышав наш зов, он вскочил, поспешно сдернул мешок с
головы и уставился на нас заспанными глазами.  -  Что?  Вагон,  что  ли,
двигать? Ой, Елена Михайловна, здравствуйте.
   Что-нибудь случилось? - Вот тут, когда он сообразил, кто  перед  ним,
глаза его стали испуганными.
   - Да нет, ничего не случилось, не пугайтесь, - успокоила его Ленка. -
Я хочу вас познакомить:
   Роман, это Татьяна Александровна Иванова.
   - Можно просто Таня, - машинально уточнила я-.
   -  Таня  согласилась  помочь,  -  продолжала  Ленка.  -   Мы   пришли
поговорить.
   В глазах Калякина отражалось непонимание.
   Похоже, что он вчера крепко перебрал и напрочь забыл  о  разговоре  с
Еленой. И она решила напомнить об этом.
   - Я же  вам  вчера  говорила  про  лучшего  детектива  Тарасова  Таню
Иванову. Помните?
   - Да? - Калякин покрутил головой, стряхивая  остатки  сна.  -  О  чем
поговорить? -  Он  осоловело  уставился  на  меня,  потом,  заметив  мою
усмешку, глянул на пакет в руке и поспешно пояснил:
   - Мухи, проклятые, достали.
   - Я догадалась, - понимающе кивнула я, не испытывая между тем никакой
вины за собой, что невольно ввела Романа в смущение. Просто я  не  могла
не улыбнуться, увидев его спящим с полиэтиленовым мешком  на  голове.  -
Нам с вами,  наверное,  стоит  поговорить  о  ваших  проблемах.  Я  хочу
попытаться вам помочь.
   Я  села  на   скамейку   напротив   него,   с   любопытством   изучая
светловолосого мужчину ростом под два метра. Ленка уселась на стул около
шкафа. На вид Роману Николаевичу было лет тридцать пять.
   Правда, рыжая щетина приблизительно трехдневной давности  делала  его
несколько старше. Но у меня взгляд наметанный.
   Лицо его после моих слов нахмурилось, брови сдвинулись,  и  на  глаза
навернулись непрошеные слезы.
   - О Насте? - обреченно прошептал он.
   - Да, о Насте.
   В моей практике были случаи, когда, казалось,  самые  невинные,  если
судить по внешности и поведению, люди оказывались мерзавцами.  Один  гад
убил свою жену, а потом сам же  нанял  частного  детектива  расследовать
дело: так ему хотелось показать всем, насколько трепетно он ее любил. Но
этот мешковатый, простоватый на вид мужчина, по-моему,  не  способен  на
такую подлость, как убийство своей жены с помощью сообщницы или наемного
убийцы. Хотя насчет наемного убийцы - мысль интересная. Надо будет и эту
версию отработать.
   Ведь необязательно, что заказчиком был именно Роман Николаевич.
   - Вы действительно не знали о том, что ваша жена была застрахована  в
частной компании "АКСС" на солидную сумму?
   Роман Николаевич, поджав губы, часто-часто закивал головой:
   - Я чуть с ума не сошел, когда увидел эту самую страховку Как же  она
могла... Даже со мной не посоветовалась. И  не  сказала,  что  ее  жизни
угрожает опасность. - В его глазах дрожали слезинки.  Калякину,  видимо,
было неловко за такую слабость, и он изо всех сил старался их удержать.
   - Она не говорила, что боится женщину по имени Эмма?
   - Да нет, про Эмму она мне говорила, конечно.
   Но я не знал, что она боится ее так, что собралась застраховать  свою
жизнь. - Он яростно потер ладонями небритые щеки, шумно вздохнул и вновь
повторил:
   - Ну почему она мне ничего про страховку не сказала?
   - А как вы считаете, она вообще могла это  сделать?  Я  имею  в  виду
страхование  жизни  на  столь  крупную   сумму.   Слишком   уж   дорогое
удовольствие.
   Калякин замолчал надолго, и мне казалось, что я вижу, как  ворочаются
его нескорые мысли. Наконец в глазах промелькнула страшная догадка:
   - Вы хотите сказать...
   - Я пока ничего не  могу  сказать.  Я  только  прошу  вас  хорошенько
подумать, где она смогла взять столько денег?
   Он с отчаянием покрутил головой и развел руками:
   - Не зна-аю. Представления не имею. Кошмар какой-то. Знаете, когда  у
нас Ирочка взаймы денег просила, Настя всегда нервничала.
   - Какая Ирочка?
   - Моя младшая сестра, - пояснил Калякин.  -  Кроме  меня,  ей  помочь
некому.
   Я подробно расспросила  Романа  Николаевича  о  жене,  ее  привычках,
подругах и знакомых, о работе. Про Эмму Замотырину он знал лишь то,  что
она проживала в Заводском районе, в шестнадцатом квартале. Причем  адрес
ее именно Настя сказала.
   Случайно или преднамеренно?  Это  тоже  предстояло  выяснить.  Темная
история, однако.
   Кстати, еще один  нюанс:  Калякин  вслух  этого  не  сказал,  но  мне
почудилось, что Настя сестру его Ирочку недолюбливала. Ничего, про такие
мелочи несложно узнать.
   К сожалению, нам не дали поговорить обо всем, что я запланировала,  -
Калякина позвали двигать цементовоз.
   А у меня осталась ма