пповым в  работники!  Узнали  через  Ефимыча  -
можно! Участок у них большой, зарастать уже начал без работной руки. Дом
тоже не маленький. Его Филипповы без присмотра  уже  загадить  успели  -
хоть ремонтировать начинай. Володенька и начал. Много труда  положил  на
хозяев за их вермишель с картошкой. А по осени, как  времени  свободного
побольше стало, вернулся к своему ремеслу, к  деревяшечкам.  Приедет  ко
мне, бывало, отыщет и как начнет выкладывать из сумки свои  поделочки  -
глаза разбегаются! Оставлял мне. Я продам, а он деньги брать нипочем  не
хочет. Я, говорил, с этого не разбогатею, а ты, Гена, себе хлеба  купишь
и отдохнешь от беготни по базарам да подворотням. Так и прожил бы Володя
год тихо-мирно, если б не эти суки позорные - Филипповы!
   Случилась у них неприятность - недоброжелатели одолели. Как, что - не
знаю я, и не мое это дело.
   - Конечно, дед, конечно! - поддакнул Аякс.
   - И придумали они сделать хитрый финт ушами - обдурить всех на свете.
Выставить, как будто их ограбили и теперь,  кроме  шкуры,  снять  с  них
нечего. А для правдоподобности Аркадию - это старшой Филиппов - побитому
в больнице полежать нужно было. Пострадал, мол,  от  грабителей.  Можно,
конечно, и ему рожу свою под скалку подставить для такого  дела,  только
мыслимо ли, этакому господину!
   И вот приезжает ко мне Володя и обо всем  рассказывает.  Говорит,  на
побитье его уговорили.  Водки,  мол,  дадут,  чтобы  легче  перетерпеть,
поколотят, портрет  попортят,  но  без  лишней  вредности,  а  так,  для
неузнавания, и - в больницу на недельку. Койку в больнице уже купили.  А
через недельку дочь Аркадия его, как отца будто, из больницы заберет.  А
за это они ему денег дадут и будут долго благодарны.
   Согласился ведь Володенька, согласился на свою голову!
   Дед запричитал и, не удержавшись, всхлипнул.  Аякс  смотрел  на  него
собачьими глазами. Даже мне, знавшей все начиная с этого момента,  стало
грустно.
   Пока Гена тряс головой  и  давил  пальцами  глаза,  Аякс,  подмигнув,
забрал у меня стакан и плеснул туда пальца на два.  Я  ногтями  очистила
дольку чеснока, отломила хлеба.
   Выпил дед, успокоился, задышал ровно. И Аякс от него не отстал.
   Я уже не опасалась за них. Аякс покрепче, ничего с ним не  сделается.
А дед... Процесс пошел, и от этой дозы он только болтливее будет.
   - Так вот, - продолжил Гена, успокоившись, - пришел Володенька ко мне
в последний раз, рассказал обо всем, назвал  день,  когда  его  убивать,
бить то есть, будут, и попросил наведаться к нему в больницу  на  всякий
случай, как будто к Аркадию Филиппову. Беспокоился  все-таки,  Предвидел
неладное, и недаром! И у меня нехорошее чувство в середке  было.  Зачем,
спрашиваю, тебе это нужно? Он только рукой  махнул.  Все  так  и  вышло.
Увидел я его еще  раз  уже  в  гробу,  на  кладбище.  Убили  Володеньку,
сволочи! И убил его Димка, гад ползучий!
   - Почему он? - перебила я  Гену,  не  удержалась.  Он  с  готовностью
пояснил:
   - Аркадий хоть и барин, конечно, но мужик правильный. Нет, не его рук
дело. А Димка - стерва высокомерная!
   В названный день я побрился, переоделся как мог, пришел в больницу, а
мне и говорят: что ты, мол, старый, здесь таких и не бывало!  Захолонуло
во мне все, и побежал я к ним домой. А  там  и  в  квартиру  подниматься
нужды не было. Соседи  рассказали,  что  ночью  ограбили  Филипповых,  а
самого убили до смерти.
   Пришел на похороны. Вынесли Володю чин по чину,  за  Аркадия,  как  и
договаривались с ним. Только укрыт он был с головушкой, чтоб, значит, не
дай бог, не признал кто подмену. Да ветром-то платочек с лица  откинуло.
На кладбище уже, у  могилы.  Меня  еле  ноги  удержали  -  как  они  его
изуродовали! Но мне  да  Володеньку  моего  не  признать!  А  выступают,
языками молотят, будто и впрямь Аркадий перед  ними  лежит!  Димка  меня
узнал, испугался, гад, кинулся как бешеный, будто и не на похоронах  мы,
а на улице! Еле его удержали.
   Венчик слушал деда самозабвенно. Отстранившись от него и положив ногу
на ногу, он опустил голову  щекой  на  ладонь  руки,  упертой  локтем  в
колено, согнувшись при этом в три погибели. Телогрейка  сползла  и  едва
держалась на нем, почти совсем обнажив костлявые плечи, но он не замечал
холода.
   Старый  бомж,  оказывается,  был   неплохим   рассказчиком,   и   его
выступление увлекло даже меня.  Сам  же  он,  меньше  всего  заботясь  о
производимом на нас впечатлении, просто изливал душу, очень может  быть,
впервые выплескивая из себя наболевшее.
   - Тяжело, ребятушки, досталась мне смерть Володи. Недавно, на  девять
дней как раз, разнездоровилось мне что-то. С утра маялся,  да  и  погода
ветреная была, так что до кладбища добрался уже ближе к вечеру. Хоть  бы
для приличия дочка Аркадия с Димкой приехали туда пару цветков положить,
должна же быть совесть какая-то у людей!
   Постоял у могилки его, посмотрел на шкатулочку -  сохранилась  она  у
меня, - сквозь чужие  венки  просунул,  оставил!  А  венки...  Они  ведь
Аркадию куплены, живому то есть, хотел было поразбросать,  да  не  стал.
Какая теперь разница! С ними могилка нарядная, и хорошо!
   Пока стоял там, на венки смотрел, понял: не будет мне покою, пока  не
спрошу Димку, за что они с Володей  так  поступили,  пока  в  глаза  его
поганые не плюну. И еще Володе пообещал съездить на дачу, забрать оттуда
вещи, чтобы ничего его у Филипповых не оставалось.
   На даче вчера был. Приехал, а Ефимыч мне  сказал:  Димка,  мол,  тут.
Вот, думаю, все одно к одному. Нагрянул к нему,  стучать  не  стал,  так
вошел. Мать честная, а у него деньги по столу разбросаны, да  много!  Он
меня увидел и спрашивает: чего, мол, старый хрен, тебе здесь надо? Ну  я
и выдал ему все, что хотел, одним выдохом. Выслушал он,  не  перебил  ни
разу, а после подошел да как двинет мне по маковке! Сгреб меня в охапку,
здоровый бугаина, - и за дверь, носом в  снег!  Пока  я  поднимался,  он
напутствовал меня. Иди, говорит, пес, и помалкивай, не  твоего  ума  это
дело. Или болтай, как хочешь. За умалишенного примут. Да ты, говорит,  и
есть сумасшедший.
   В город меня вот девонька привезла.
   Аякс глянул, улыбнулся мне благодарно. Дед замолчал, повесив  голову.
Аякс снова  обнял  его.  Я  вернула  стакан  на  место  и,  пока  Венчик
прикидывал, по скольку наливать, чтобы хватило  еще  на  раз,  попросила
просто, глядя в сторону:
   - Рассказывай, Гена, дальше.
   Он, помолчав, спросил, ничуть не удивившись:
   - А ты знаешь что?
   Аякс, позвякивая горлышком бутылки о стакан, уверил его:
   - Она знает!
   - Знаю, - подтвердила я, - что вы Дмитрия из дома взяли. А  вот  куда
отвезли и зачем - расскажи.
   - Нет, не буду! - Гена ответил строго и трезво, одарив  меня  честным
взглядом. - Дело, считай, сделано. Что до него другим. От этого  они  не
разбогатеют.
   "Как знать!" - подумала я. Они выпили и с удовольствием раскурили мои
сигареты.
   - Одно скажу тебе, девонька. - Дед  опять  стал  заметно  входить  во
хмель. - Убил Димка человека, так пусть теперь сам подохнет!
   Аякс сохранял нейтральность, демонстрируя  равнодушие  к  этой  теме.
Дела серьезные, а его уши - лишние по всем неписаным правилам.
   Из сказанного дедом следовало, что  Дмитрий  еще  жив  и  участь  ему
назначена незавидная. Осудил  его  Гена  просто  и  сурово,  и  приговор
вот-вот приведут в исполнение. Если уже не исполнили.
   В голове живой картиной промелькнула догадка:  Дмитрий,  связанный  и
раздетый на морозе, где-нибудь в укромном месте. Хотя уже  день  как  он
попал в переплет, а дедок пока о нем как о живом говорит.
   Надавить на старого? Душу я из  него  вытрясу,  а  не  правду.  Такие
раньше на дыбе палачам язык  показывали.  Придется  метать  бисер  перед
бомжами.
   - Спасибо за рассказ, дед, хоть и запоздал ты  с  ним.  Доверься  мне
вчера, в машине, многое сейчас было бы проще.
   Гена слушал, приоткрыв от волнения рот, и мелко кивал головой.
   -  Теперь  я  рассказывать  буду  про  то  же  самое,  но  вещи  тебе
неизвестные.
   - А может, не надо? - спросил он лукаво и быстро.
   - Очень надо! - ответила я, и меня поддержал Аякс:
   - Надо человеку душу распахнуть иногда, да, старый? Проветрить ее,  а
то затхлой станет.
   - А там и завоняет! - Дед улыбнулся. - Душенька-то!
   - Вот  именно.  -  согласилась  я  с  нелегким  вздохом.  -  Вся  эта
некрасивая история началась с бандитского наезда на Филипповых.
   - Да знаю я! - махнул Гена рукой. - Я ж говорил об этом.
   - Говорил, да, но после похорон Володи и  ухода  Аркадия  в  подполье
бандиты наехали на Веру, выставив ей тот же счет, что и отцу. Я вышла на
них  через  третьих   лиц   и   попросила   отсрочки,   поручившись   за
обязательность расчета.
   - Тяжкий груз ты на себя взяла, Танюха!
   Я послала Аяксу благодарный взгляд. Помогает он мне, старается.
   - Что  делать  будем,  отцы!  -  спросил,  исполнившись  серьезности,
Вениамин.
   Повисло молчание, которое, судя по упрямо сжатым Гениным губам, могло
длиться долго. Его нужно было как-то нарушить, и я решилась на вопрос не
по теме.
   - Как ты справился с Дмитрием?
   Дед  сразу  оживился,  значит,  колебался   внутренне,   значит,   не
безнадежно мое дело.
   - Не я один. Помогли. Знакомый есть у меня. Афган прошел и после него
не в себе слегка. Посмотришь на него - бродяга как бродяга, но стоит ему
подпить - дичает на глазах, хоть беги от него. Он и Володю знал. Они  не
то что дружили, а уважали друг  друга,  это  точно.  Перед  тем  как  на
филипповскую дачу ехать, я  сходил  к  нему,  рассказал,  куда  и  зачем
собрался. Так, на всякий случай. Как и Володя мне. Ведь не расскажи он -
так потерялся бы просто, и все. "Афганец" сразу предложил:  давай,  мол,
грохнем гада, но я, хоть и сильно злой был, не мог  тогда  и  думать  об
этом. Не мог до вчерашнего  вечера.  На  даче  мы  с  Дмитрием  случайно
столкнулись, но этот случай, считай, приговор ему вынес. Увидел  я,  что
для него все как с гуся вода, и понял, что лучше Димке не жить. Приехал,
вот девонька меня довезла, пошел к "афганцу".
   Где живет Димка, я знал. Случалось раньше вместе с ним с  дачи  и  на
дачу всякую разность возить. Точнее, возил он, а я таскал.
   Дверь он нам открыл сразу. "Афганец" его и  толкнул  чуть  ли  не  на
пороге. Повозились они немного. Словом, скрутили мы его,  влили  бутылку
водки и пьяного уволокли с собой.
   Окончание рассказа мы с Аяксом слушали,  раскрыв  рты.  Я  поражалась
изобретательности старого бродяги. А как вызнала детали -  заторопилась,
совсем не уверенная,  что  застану  Дмитрия  в  живых.  Молох,  в  чрево
которого он попал стараниями Гены, был  способен  уничтожить  его  чисто
автоматически, без прямого участия человеческих рук. Но как ни  спешила,
а я, по-моему, сегодня весь  день  спешу,  сдержалась,  договорилась  со
сторожем  о  повторном  визите.  Полусотенной  купив  его  расположение,
наскоро попрощалась с бомжами, уверенная, что по  возвращении  найду  их
здесь же в худшем случае мертвецки пьяными вместе со сторожем. Вышла  на
воздух, в легкие сумерки раннего зимнего вечера.
   Впору Богу помолиться, чтобы застать Дмитрия живым, но я вместо этого
достала заветный замшевый мешочек.
 
ГЛАВА 7 
 
   12+24+36. Кости лежали в ладони  и  заметно  нагревались  от  смысла,
который несло в себе это  сочетание  на  их  гранях.  Редкое  сочетание.
Предельное  по  всем  трем.  Когда-то,  сидя   над   истрепанным   томом
расшифровок значений, я долго размышляла над формулировкой,  желая  себе
никогда не встречаться с этой комбинацией цифр.
   "Неспособность  людей  прозревать  множественность   путей   развития
событий порой  ставит  их  перед  необходимостью  совершать  действия  с
прискорбными результатами.
   Соберитесь. Вам предстоят тяжелые минуты".
   Зловеще!
   Страус, говорят, уходит от проблем, пряча голову в песок.  Я  знавала
людей, которые в затруднительных положениях  предпочитали  удалиться  от
дел и переждать непогоду, заперевшись в  четырех  стенах  индивидуальной
крепости. Заманчиво своей простотой, но для меня неприемлемо в принципе.
   Двигаясь  хорошо  наезженным  маршрутом,  помня  наизусть   все   его
повороты,  знаки  и  ограничения,  я  позволила   себе   задуматься   на
отвлеченные темы,  так  или  иначе  связанные  с  выпавшей  при  гадании
комбинацией. Не  скажу,  что  размышления  подняли  мне  настроение,  но
мобилизоваться внутренне помогли.
   По  жизни  своей  я  привыкла  к  неожиданностям,  даже   внезапности
обескураживают меня редко, и привычка эта  принесла  способность  быстро
преодолевать растерянность, действовать активно и с  наибольшей  выгодой
почти в любых условиях.
   Задумчивость не помешала мне  вовремя  надавить  на  педаль  тормоза,
когда на перекресток  прямо  передо  мной  с  визгом  тормозов  вылетела
побитая красная иномарка. Машины  остановились  почти  вплотную  одна  к
другой. Над бело-розовыми пятнами шпаклевки,  которыми  пестрела  дверца
"Хонды", сквозь стекло окна на меня пялилась мерзкая для меня рожа.
   Это был Лобан и, судя по тому, что мне было видно, одетый на сей  раз
вполне прилично. Нехорошо улыбнувшись,  он  медленно  взмахнул  рукой  и
дернулся, включая  скорость.  "Хонда"  выскочила  на  полосу  встречного
движения  и,  взвыв  двигателем,  быстро  ушла  из  поля  зрения.  Сзади
возмущенно сигналили, и я поехала дальше.
   Отыскав  ключи  от  гаража,   я   заперла   квартиру   и,   игнорируя
увлекательную   игру   по   кнопочной   борьбе   за   лифт,    ведущуюся
возвращающимися домой после рабочего  дня  людьми,  спустилась  вниз  на
своих двоих. Выйдя во двор, заметила, как красная  "Хонда"  выворачивает
за угол. Развлечение по дороге к гаражу  было  обеспечено:  прикидывать,
случайность ли это, совпадение или Лобан открыл на меня охоту.
   В  гараже  первым  делом  развернула  старый  автомобильный  полог  и
безжалостно  отхватила  от  него  здоровенный  кусок.  Кое-как  свернув,
затолкала  в  багажник.  Моток  крепкой  веревки,  фонарик,  брезентовая
куртка, резиновые  сапоги,  тяжелый  нож  в  ножнах  и  упаковка  бинтов
отправились следом. Узелок старого белья и небольшую канистру с бензином
тоже сочла не  лишними.  Переоделась  во  все  старое,  но  удобное  для
физической работы в полевых условиях. В самом  деле,  не  на  уик-энд  с
компанией аристократов  собираюсь.  Испорченную  одежду  не  жаль  будет
выбросить на месте.
   С легким сомнением оглядывая себя  со  всех  сторон  -  не  по  душе,
признаться, затрапезность во внешнем виде, - утешалась мыслью, что среди
бомжей все равно выглядела бы королевой.
   Взвесив на руке и посомневавшись - надоел он мне за день, - затолкала
все же пистолет на привычное уже место - во внутренний карман куртки.
   Протирая стекла машины, обратила внимание на то, что никуда не спешу,
не испытываю подталкивающего  ощущения  беспокойного  внутреннего  зуда,
называемого нетерпением. Хороший признак. Он  означает,  что  интуитивно
чувствую достаточность  имеющегося  времени.  Информация,  исходящая  из
интуиции, не искаженная домыслами, редко бывает ложной.
   Подошел сосед по  гаражу,  поздоровался.  Всмотрелся  и  осведомился,
улыбаясь:
   - Не на природу ли собрались, Татьяна Александровна?
   - Ага! - отвечаю, влезая в машину. - За грибами!
   У въезда на дорогу, выжидая перебоя в равноплотном, плавно движущемся
автопотоке, пропустила мимо и проводила глазами красную  битую  "Хонду".
Насторожилась было, но быстро себя успокоила - мало ли "Хонд" на  свете,
да и в другую сторону мне.
   Если это Лобан меня преследует, то он или  глуп,  или  самонадеян  до
предела, хотя второе обычно сочетается с первым и ему сопутствует.
   Мои бойцовские навыки, дополненные пистолетом за  пазухой,  по  моему
мнению, шансов на успех ему не оставляли. Но не до него мне сейчас.
   Вспомнив его лицо в окне машины, я от души пожелала ему  не  пытаться
чересчур  мне  досаждать.  В  другое  время  он  может  рассчитывать  на
более-менее вежливое мое с ним обращение. Столкнись же я с ним сейчас  -
буду его просто и решительно устранять. Чем проще  -  тем  быстрей.  Чем
быстрей - тем лучше. Разговоры вести я времени не имела. А если  опоздаю
со спасением Дмитрия, то на них у меня не будет настроения.
   Проварив все это в голове, я выбросила из нее на  ветер  образ  этого
ублюдка и  позволила  себе  езду  с  превышением  скорости,  надеясь  на
отсутствие по моему маршруту милицейских радаров.
   Тем временем  город  укрылся  настоящими  сумерками.  Зажглись  окна,
фонари и фары. Прохожие серыми, однотонными тенями сновали по тротуарам.
Близилась ночь.  Она  настигла  меня  за  городом,  когда,  как  следует
подбросив газку, я мчалась на  закусившей  удила  машине  до  территории
районной ТЭЦ.  Пятикилометровый  отрезок  пути  дал  мне  время,  вполне
достаточное для осмысления и оценки трудов, положенных сутки назад двумя
бомжами по пешей принудительной транспортировке  частью  битого,  частью
пьяного Дмитрия к месту предполагаемой казни.
   Мазутохранилище,  размещенное  поодаль  ТЭЦ,  прямо   посреди   белой
пустыни,  было  огорожено  от  нее  переплетением   колючей   проволоки,
натянутой между долгими рядами высоких бетонных столбов. Освещалось  оно
из рук вон плохо, фонарями по верхам гигантских цилиндрических емкостей.
   На территорию мазутохранилища  я  попала  через  открытые  настежь  и
вросшие створками в  сугробы  ворота.  Оставив  машину  возле  пустых  и
идеально  обесснеженных  железнодорожных   путей,   отправилась   искать
приметы, сообщенные мне в подробностях полупьяным, полуголым  Геннадием.
Он и мелочи припомнил,  этот  судия  суровый  с  вихорками  за  розовыми
лопушками ушей. Следуя его указаниям, двигаясь в полутьме,  я  быстро  и
точно вышла к чудовищных размеров горловине подземной емкости для мазута
и только  здесь  и  как  можно  короче  позволила  себе  воспользоваться
фонариком для выяснения способа привода в действие лебедки,  поднимающей
стальную крышку. Привлечение внимания охраны,  если  таковая  имеется  в
этом месте, не входило в мои  планы.  Все  оказалось  просто.  Ворот  на
защелке, несколько шестеренчатых валов - редуктор и система тросов.
   Убрав фонарь в карман и дав глазе вновь привыкнуть к ночному снежному
полумраку, я, поплевав на ладони принялась за дело.
   Оно оказалось не из легких. Moих сил  едва  хватило  на  один  полный
оборот ворота. Металлический треск защелки разносился на всю  округу,  и
этого сделалось холодно спине. Отдыхая, потолкала ногой натянувшие тросы
- они стали жесткими от напряжения, а крышка, казалось,  и  с  места  не
двинулась. Второй оборот ворота достался мне еще  тяжелее,  но  старания
были вознаграждены заметной щелью под приподнявшейся  крышкой.  Утешаясь
мыслью,  что  самое  тяжелое  уже  позади,  я  повторила  упражнение,  и
повторила его еще и еще раз, до тех пор пока крышка не заняла  наклонное
положение, вполне  позволяющее  заглянуть  внутрь  емкости.  Опустившись
колени в притоптанный мною снег,  приготовилась  это  сделать,  стараясь
дышать глубоко, морщась от тошнотворного, теплого смрада, исходящего  из
чрева. Опершись  о  край,  подала  было  вперед,  но  тут  в  механизме,
удерживающем сейчас крышку, что-то звонко щелкнуло, и  она,  дернувшись,
слегка осела, заставив, как мне  показалось,  качнуться  все  вокруг.  Я
отпрянула.
   Темнота способствует  возникновению  кошмарных  Видений,  особенно  у
людей впечатлительных и нервных. Я себя если и отношу к  таковым,  то  с
большими оговорками, но сейчас мне живо представилось, как  прихлопнутая
тяжеленной крышкой, разрубленная по груди кромкой  горловины,  я  орошаю
снег под коленями кровяным потоком и одновременно падаю головой вниз  на
дно емкости.
   Очень четко осознала, что я себе дороже любого Дмитрия.
   Поднялась и, дождавшись восстановления  твердости  в  коленях,  вновь
принялась за ворот и боролась с