ы,
мужчины, такие...
   - Понятно, - кивнул он, не глядя мне в глаза. - Пошли.
   Подъезд был обшарпанный, грязный и вонючий. Адреналин быстро поднимал
мое настроение от опасливого к опасному.
   Беззвучно попрощалась с Сергеем, на всякий случай  -  перекрестилась,
поднялась к двери и три раза позвонила.
   Оттуда донеслось шарканье и полупьяный голос:
   - Кто?
   - Помогите, пожалуйста,  у  меня  с  мужем  обморок,  дайте  воды!  -
взволнованно затараторила я.
   - Щас, - сказали за дверью. Она распахнулась, и  я  увидела  ублюдка,
который смотрел на меня со стремительно расширяющимися глазами и начинал
медленно открывать рот для крика.
   - Тихо, - шепнула я, вдавливая дуло ему в живот, - тихо, мразь.
   Громко и отчетливо отвечай: "Сейчас помогу" - и иди впереди меня.
   Лицо мое исказилось настолько, что все покрылось  испариной.  Я  едва
удерживала палец на спусковом крючке.
   Недомерок с маленькой головой, в грязной  рубашке  и  неопределенного
цвета штанах менял изумление на страх, а страх на ужас.
   - Се-э-эйчас п-помог-гу! - выдохнул он и замер, не сводя с меня глаз.
   Я вытолкнула его на лестничную клетку и захлопнула дверь. Тут  же  не
удержалась, врезала ему между ног, два раза ударила рукояткой пистолета,
остановилась, тяжело дыша.
   И почти потащила его вниз, не прекращая шипеть что-то  неразборчивое,
полное ненависти.
   - Блин, что это  за  штучки?  -  не  менее  злобно  прошипел  Сергей,
вскакивая и свирепо глядя на меня.
   -  "Язык",  -  ответила  я,  швыряя  недомерка  на  пол,  -   думала,
окочурился, а он цел и невредим! - Схватила ублюдка за волосы, приседая,
заглянула в лицо. - Ну, сука, как ты жив остался?!
   - Т-там п-плейер  бы-ыл!..  -  тихонько  завыл  тот,  прикрывая  лицо
руками.
   - Значит, животик цел, - бешено проронила я, все сильнее  сжимая  его
скудные пряди... - Значит, просто лежал и не мог подняться со  страху!..
- Недомерок заскулил от боли.
   - Тань! - резко одернул Гусев.  Я  убрала  руку,  отвернулась,  кусая
губы.
   - Сколько еще в квартире? -  спросил  Сергей,  не  зло,  даже  как-то
ласково, приставив пистолет к горлу мужичка.
   - Двое, - выдохнул "язык".
   - Двое, кроме тебя?
   - Да, - прошептал он, неотрывно глядя на Сергея.
   Сверху открылась дверь, еще один ненавистный голос спросил:
   - Скоро там? - И его обладатель начал спускаться вниз.
   - А-а-а-а-а-а! - заорал недомерок, дикий тонкий крик эхом разнесся по
подъезду.
   Тут же, не успела я обернуться, Сергей с коротким замахом врезал  ему
под челюсть, голова мужичка с хрустом дернулась, он обмяк на полу.
   В пролете появился молодой парень, которого при последней  встрече  я
оглушила камнем в затылок. Глаза у него были чумные, пистолет поднимался
дулом прямо мне в грудь. Сергей выстрелил с колена, парня развернуло, он
завалился на бок и покатился по лестнице, упав у моих ног. Я молча взяла
его  пистолет,  забрызганный  кровью  и  поэтому  скользкий,   проверила
предохранитель. Вместе с Сергеем взбежали на третий этаж.
   Гусев ударом ноги высадил дверь, влетел в прихожку, затем в гостиную,
заорал: "ЛЕЖАТЬ!!!" - и сам свалил третьего из оставшихся в живых  моего
мучителя.
   Упав на больное плечо, старший знакомо зашипел, затем увидел  меня  и
безнадежно замер.
   - Держи его, - бросил мне Сергей, - пойду притащу  этих  двоих.  -  И
вышел.
   - Теперь все, - сказал  он,  возвращаясь,  хлопая  входной  дверью  и
сваливая недомерка на  диван.  -  Ты,  Танечка,  знаешь,  что  делают  с
трупами, когда необходимо от  них  избавиться,  а  выходить  за  пределы
квартиры нельзя?
   - Что?
   - Рубят на мелкие куски  и  отправляют  в  унитаз.  Крови  много,  но
оправдывает себя. Только неприятно, когда это приходится  делать  с  еще
живыми, - тут взгляд его остановился на Старшем, и даже я  помертвела  -
такой маской сделалось лицо Гусева, белой маской с горящими углями глаз,
- но ведь приходится иногда...
   Старший сглотнул.
   - Чего вам надо? - спросил он.
   - Где Гость? Где Дядя? Где  Племяш?  Знаешь?..  -  вкрадчиво  спросил
Сергей.
   - Не знаю, - ответил Старший, - не знаю. Я  выполняю  что  скажут.  А
сейчас нам объявили недельный отпуск.
   - Вот почему пьяненькие, - кивнул Гусев, - а где  вы  встречаетесь  с
Племяшем?
   - Он сам звонит, - ответил Старший. В этот момент зазвонил телефон.
   - Бери трубку, - приказал Сергей, - Таня,  иди  слушай.  -  Он  снова
повернулся к привставшему мужчине:
   - Без херни. Одно движение - тебе не жить.
   Понял?
   - Понял, - ответил Старший, поднимая трубку стоящего рядом  телефона.
- Да?
   - Гриша? - спросила трубка голосом Племяша. - Ты?
   - Я.
   - Вы мне нужны, все трое ("Спроси зачем!" - шикнула я).
   - Зачем?
   - Дам инструкции да две недели вперед.
   - А...
   - Молчи! Не по телефону!
   - Понятно. Куда приезжать?
   - На дачу  ко  мне,  быстрее!  -  Тут  уверенность  в  голосе  Андрея
Николаевича дала трещину. - Да, и без оружия.
   - Почему? - даже без моей подсказки спросил Старший.
   - Блин, что за вопросы?!! - взъярился Племяш. - Раз  говорю,  значит,
так надо! На ментов хотите налететь? На облаву? С пушками своими?!  Все,
давайте быстро!..
   - Так я же  ходить  не  могу...  -  слабо  возразил  Старший,  кивком
указывая на простреленные мной ноги.
   - Привезут!..
   - А как ты думаешь,  убогий,  -  спросил  Сергей  Старшего,  когда  я
пересказала ему разговор, - зачем он вас на дачку зовет? Без  оружия-то,
а?
   Старший тяжело молчал.
   - Правильно думаешь, - ответил за него Гусев.  -  Значит,  договор  с
Гостем заключили, и теперь вы им больше  не  нужны.  Зачем  им,  которые
собираются работать по европейским стандартам, жлобы пьяные,  обколотые,
придурочные слабаки? К тому же - инвалиды без ног? Не нужны!  -  отрезал
он.
   - Вы менты? - быстро спросил Старший, приходя к какому-то решению.
   - Типа того, - кивнул Сергей, ожидая продолжения.
   - Я сам убийств не совершал, только за содействие можно... Еще, -  он
глянул на меня, - за изнасилование. Это сколько?
   - От трех до семи за собачек, - ответил Гусев, - думаю,  все  семь  и
влетит за изощренность и другие приколы. А изнасилование - смотря как  и
кого.
   Может, десять, может, пятнадцать.
   - Если она, - он кивнул  в  мою  сторону,  -  не  будет  заявлять  об
изнасиловании, я все скажу. И на суде выступлю.
   - Она что?.. - медленно спросил Сергей, осторожно опуская пистолет на
стол. - Она - что не будет?..
   Старшего затрясло.
   - Сережа, не надо! - крикнула я. - Не надо! Я не буду заявлять!..
   Он обернулся, сверкая глазами.
   - Да как же это - "не надо"?! Я!.. - Он  выматерился,  застыл.  Потом
сгорбился, отошел к столу, не глядя мне в глаза, взял  пистолет,  набрал
какой-то номер.
   - Сергеенко? Это я. Присылай оперативников, -  продиктовал  адрес,  -
тут двоих брать на дознание, один труп. Я убил. Минут  десять-пятнадцать
назад.
   Да, по делу Булгаковой. Только быстрее, мне на дело ехать надо... Да.
Жду.
   - Таня, чтоб ты тут не мозолила глаза, посиди на лавочке во дворе.
   Я скоро. Только пистолет оставь и отпечатки сотри.
   В последний раз взглянув  на  Старшего,  я  вышла.  Машина  подъехала
минуты через три. Из нее вышли четверо в штатском. Прошли в  дом.  Через
десять минут появился и сам Гусев, прилаживая на бок милицейскую рацию.
   - Пошли, - сказал он, -  нам  надо  успеть  на  дачу  одновременно  с
подходом группы.
   - Будут брать?
   - Да, материала по этому делу уже достаточно.
   - Где она?
   - В Жасминовке, недалеко от Шестой Дачной.
   - Поехали, что ли?
   - Поехали. -  Он  вдруг  обернулся,  ухватил  меня  рукой  за  талию,
наклонил лицо и негромко сказал:
   - Танюша, погоди. Я хочу, чтобы ты знала -  я  восхищаюсь  тобой.  Ты
очень классная... сыщица.
   -  Иногда  мне  не  хватает  доктора  Ватсона,  -  ответила   я,   не
отстраняясь.
   - Вот как, - кивнул Гусев, - ладно, поговорим потом...
   Всю дорогу - разумеется, на заднем сиденье такси - я провела, положив
голову ему на плечо. Шофер непрерывно шутил, повышая настроение, - очень
симпатичный парень,  смутно  напоминающий  мне  кого-то;  говорил  он  с
оканьем, и у него были ямочки на щеках.
   - Вот и ваша Жасминовка, - поведал шатен с обаятельной улыбкой.
   - Спасибо, до свидания.
   - Знаете, - вдруг сказал он,  -  здесь  какие-то  глухие  места.  Мне
кажется, вы отсюда не уедете, вечер скоро. Давайте,  я  вас  подожду,  в
пределах часа-полутора, и отвезу обратно. За ожидание возьму полтинник.
   - Да нет, не... - начал Сергей.
   - Подождите, подождите, - кивнула я, - если за нами машина приедет, я
вам полтинник отдам, а если нет - так вы нас и  повезете!  -  На  том  и
расстались.
   Дача оказалась среднего достатка, двухэтажная, с пятью-шестью сотками
старого сада вокруг и тремя легковушками у ворот. Мы  наблюдали  за  ней
уже минут пять, а группа, вызванная Гусевым, все не подъезжала.
   - Черт бы их побрал! - возмутился лейтенант на шестой минуте.  -  Что
бы могло их задержать?!
   - Не знаю. Может, еще раз позвонить? - Лезть в  неизвестность  самой,
после всего пережитого за двое суток, мне очень не хотелось.
   - Не надо.  -  Сергей  начал  было  подниматься  в  поисках  возможно
приближающихся машин, но тут же припал к земле. - Смотри!  Черт,  камеры
нет!
   Там, метрах в ста от нас,  Дядя,  Мертвяк  и  еще  один,  незнакомый,
выносили серые  мешки  размером  с  человеческое  тело,  соответствующей
формы, и складывали их в багажники.  Мешков  было  три.  Поразмыслив,  я
прошептала Сергею:
   - Зеленев да еще двое парней, которые приходили по мою душу  два  дня
назад, - и объяснила, кто есть кто.
   Лейтенант кивнул, прищурившись, и продолжал наблюдать.
   Машины зафыркали и по одной стали отъезжать.
   - Видишь номера? - еще более прищурившись, спросил он, спешно набирая
код по рации.
   - Нет, далеко.
   - Але! Гусев говорит! Вы  где  там?!  Хрен  с  ним!  Сейчас  от  дачи
отъезжают три машины - "девятка", "Ауди"  и  "восьмерка",  там  люди  из
булгаковской банды, в багажниках - трупы соучастников. Быстрее, они  уже
отправляются!
   Он с довольным видом повернулся ко мне:
   - Ну что, Иванова, пойдем на дачу? Развеемся?
   - Там теперь только Племяш.
   - И скорее всего Гость. Берем, Танюха, берем!  -  Он  снова  проверил
пистолет и начал определять план действий:
   - Подкатим к окнам, послушаем, а  потом  -  на  абордаж.  Мне  медаль
дадут, тебе - премию "лимонов" пять.
   - Я-то с тобой поделюсь, а ты со мной - нет.
   - Ну и хрен с ней, с медалью... Только ты будь за  спиной.  Мало  ли,
какие они там профессионалы!
   - Хорошо. Вдарим?
   - Вдарим.
   Под окнами было тихо, но негромкий разговор все же велся на кухне.
   Расслышать его невозможно было, поэтому мы просто подошли к двери.
   - Черт! - шепнул  Сергей  после  нескольких  попыток  открыть.  -  Не
поддается.
   - Дай мне, - вставила  шпильку,  пошуровала,  открыла,  -  женщины  в
пальцах всегда ловчее.
   - Тише, - одними губами вымолвил Гусев и кивнул мне, мол, за мной.
   Обстановка ухоженной дачи плыла перед глазами, мы медленно, но  верно
пробирались  вперед,  постепенно  выходя  на   идеальную   позицию   для
неожиданной атаки. Подошли к коридорчику, который упирался в приоткрытую
кухонную дверь. Сергей глазами показал мне, чтобы отошла. Я сделала  шаг
вперед и остановилась за дверью  из  полированных,  неплотно  пригнанных
досок.
   - А с ней, - с акцентом произнесли на кухне, - я разберусь сам: очень
интересная дама... поговорить стоит.
   - Сидеть! - заорал Сергей, появляясь в дверях кухни. - Руки зато...
   - Через щели между досками открытой двери, за которой  спряталась,  я
увидела, как стоящие с пистолетами  в  руках  двое  мужчин  одновременно
выстрелили.
   Слишком поздно я поняла, что нас ждали - но  Гусев  тоже  не  остался
внакладе, он успел - лейтенант, и Племяш упали одновременно.
   Гость - высокий крепкий мужчина, одетый очень элегантно, хладнокровно
направил пистолет с глушителем в мою сторону и сказал:
   - Выходите!
   Я узнала его - на фотографии шофер Зинаиды Александровны стоял  почти
в такой же  позе,  только  вместо  пистолета  правая  рука  поддерживала
женщину, которую он позднее убил.
   Я выстрелила, думая только о лежащем без движения Сергее,  выстрелила
через дверь; пуля с глухим звоном вонзилась ему  в  пиджак,  он  прыгнул
вперед, не  обращая  на  нее  внимания,  ногой  врезал  по  двери.  Меня
отшвырнуло к стене, ударило затылком.  Перед  глазами  лопались  цветные
круги, я попыталась отскочить, но споткнулась, ударилась о косяк и осела
на пол, он схватил меня за кисть и выдернул из-за двери. В  пиджаке  его
красовалась аккуратная дырка, но сам Гость не проявлял желания  поспать.
Он отвесил мне оплеуху, от  которой  из  разбитых  губ  брызнула  кровь,
ребром ладони рубанул по шее, отчего я  чуть  не  потеряла  сознание,  и
швырнул на пол посредине кухни.
   - Ну вот, - сказал он, - полежи тут чуть-чуть, а я пока посижу, допью
кофе, - скосив глаза в мою сторону, он посмотрел на часы, - уже  недолго
осталось.
   Я попыталась встать... голова гудела, словно  колокол:  при  малейшем
движении тошнота  становилась  непереносимой,  слабость  разливалась  по
всему телу... Как  же  так  он  меня  ударил?..  Я  оставила  бесплодные
попытки, тяжело дыша.
   - Они оба сейчас умрут.
   - Я тоже так думаю, - кивнул он, еще раз подсмотрев на часы.
   - Кого ты ждешь?
   - Не твоего ума дело.
   - Кто ты?
   - Гость. Человек сверху, из продвинутой организации, - он  улыбнулся;
похоже, его забавляла ситуация.
   Сергей застонал, я подползла к  нему,  все  еще  будучи  не  в  силах
встать. Увидела рану в груди, первая пуля вошла  в  опасной  близости  к
сердцу...
   А где второй след?..
   -  Я  в  него  не  стрелял,  -  объяснил  Гость,   внимательно   меня
разглядывая. - Это была только видимость.
   - Почему? - Я чувствовала себя несколько лучше,  кажется,  уже  могла
встать. Но ему об этом знать необязательно.
   - А зачем? Чтоб посадили? Так очень хорошее объяснение есть: покопали
друг дружку русские парни, - тут его акцент проявился сильнее.
   Английский?
   - Если ты не стрелял, помоги ему, он  лейтенант  РУОПа.  -  Я  тянула
время, ожидая, когда в голове совсем прояснится, чтобы предпринять  хоть
что-то.
   - Я отпущу тебя.
   - Ах вот как? - удивился он. - Вот это  великодушие!..  -  Отхлебнул,
еще раз взглянул на часы. - Нет,  Танюша,  не  помогу.  Знаешь,  почему?
Потому что я плохой парень, международный террорист... как ты  наверняка
догадывалась.
   Птица меньшего масштаба не  станет  разменивать  этих  людей,  словно
карты... А мне они не нужны. Они сделали свое дело.
   - Значит, сейчас вернутся те, кто увозил трупы, И ты их тоже убьешь?
   - Они не вернутся, Таня. Уж кому, как не тебе, знать, что  сейчас  их
берут ваши служители правопорядка.
   - Они запомнили тебя в лицо.
   - А я и не скрываюсь. Меня помнят в лицо и знают несколько спецслужб,
подозревают во всем подряд в три раза больше. Пускай догонят.
   - Значит, международник, - скрипнула зубами я, не отрывая взгляда  от
белеющего лица Сергея, но я не смела прикоснуться к нему, боясь ускорить
его смерть. - Значит, за тобой гоняются спецагенты разных стран  мира?..
Какая честь...
   - Гоняются, гоняются. Вот кофе допью, с хорошим человеком встречусь -
и снова пора бежать...
   - Расскажи...
   - Не трогай свою иголку! - Я безнадежно опустила руку.
   - Отпусти нас. Пожалуйста.
   - Не могу, Таня. Наниматель не разрешит. Не погладит по головке. А  у
меня с ним контракт.
   - БЫЛ. - Мы оба молниеносно  повернулись  на  этот  спокойный  голос,
исходящий от двери. Гость выстрелил, я откатилась  в  сторону,  открывая
себе обзор, встала на ноги.
   - Тихо. ТИХО, - сказал один шофер другому, и я вспомнила, почему этот
веселый симпатичный  шатен  показался  мне  знакомым:  я  видела  его  у
ротонды, среди толпы.
   Сейчас он стоял в дверях, не  прячась,  в  полусогнутой  правой  руке
держал  самый  маленький  пистолет  из  всех,  которые   мне   довелось,
когда-либо повидать, в неподвижно висящей левой - небольшой  метательный
нож, а у самой головы в расщепленном  дереве  засела  пуля  стрелявшего.
Гость замер у стола, так и не успев встать, он сидел в  очень  неудобной
позе, опираясь разведенными локтями на столешницу.
   - Брось пистолет, Лаки, - сказал темноволосый, - лучше брось.
   Несколько  секунд  они  смотрели  друг   на   друга,   по-одинаковому
прищурившись, словно давние знакомые, знавшие слабые и  сильные  стороны
друг друга.
   Сергей снова застонал, выводя меня из оцепенения. Я бросилась к нему,
вынула рацию, по памяти набрала код:
   - Алло! Где вы там?! Это Гусев! Срочно на дачу! Здесь раненые!
   - Это кто? - потрясение спросили оттуда. - Это Гусев???
   - Быстро!!! - заорала я и отключилась. Сергей открыл глаза. Он был  в
сознании, даже попытался встать.
   -  Лежи!  -  шепнула  я,  разрывая  взгляд  между  ним  и   молчащими
недвижимыми двоими. - Сейчас будут  твои  ребята.  -  Он  закрыл  глаза,
расслабился.
   Гость медленно начал поднимать  пистолет  дулом  вниз,  отпуская  все
пальцы, кроме двух, которыми держал. На висках его блестел пот.
   - Осторожно, - кивнул  темноволосый,  как-то  одобрительно  кивнул  и
сморгнул стекающую на глаз каплю. - Клади на стол перед собой и отходи в
угол.
   - Они сейчас приедут, Малыш, - негромко  сказал  Гость,  взглянув  на
дверь. По комнате расползалось напряжение.
   - Да, - кивнул наконец Малыш, - но нас с тобой здесь уже не будет.
   Отходи в угол!.. Вот так. Хорошо. Теперь вынимай второй пистолет.
   Гость осторожно и медленно потянулся в рукав черного пиджака  и  стал
вытягивать оттуда темную трубку с двумя проводами.
   - Поверни другой стороной! - приказал  темноволосый.  Гость  медленно
повернул. Лицо его застыло, в  глазах  пылала  ненависть.  -  Бросай!  -
отчеканил Малыш.
   Гость бросил оружие на пол, отшвырнул ногой в угол.
   - Хорошо. А теперь мы пойдем  к  двери,  ты  пройдешь  мимо  меня,  я
повернусь...
   - Не надо, -  сказал  Гость.  Лицо  его  затвердело.  Он  внимательно
смотрел на Малыша.
   - Почему - не надо?
   - Не поворачивайся.
   Малыш  почувствовал  что-то,   но   двинуться   не   успел.   Щелкнул
предохранитель. Я уставилась на того, кого ждал Гость: сзади, в  дверном
проеме стояла семидесятилетняя  старушка  Зинаида  Андреевна  Булгакова,
приставив к симпатичной темноволосой голове  пистолет.  Она  по-прежнему
была в трауре, но шляпку с вуалью заменила на черный берет.
   - Стойте все смирно, пожалуйста, - сказала Зинаида Андреевна, - будем
вести себя как цивилизованные люди, тем более что времени осталось мало.
   Малыш, я сожалею, но твой любимый друг мне нужен живым  и  свободным.
Лаки, бери лейтенанта в одну руку, финку - в другую. Куда приставить эту
"другую", чтобы наша подруга Таня Иванова  не  наделала  глупостей,  ты,
думаю, разберешься. Вы, молодой человек, идите смирно,  ибо  стрелять  я
научилась еще тогда, когда вас не было даже в проекте... Ну-с,  все  все
поняли? Тогда вперед.
   Мы вереницей вышли из дверей дачи: я  шла  первой,  за  мной  Лаки  с
Сергеем, последними  -  Малыш  и  бабуля,  оставившая  на  кухне  своего
умирающего внука.
   У ворот дачи, оказывается, ждал фургон. За рулем сидел Мертвяк, глядя
на нас без полагающейся усмешки. Изнутри открыли, там было еще двое.
   Мы расположились на сиденьях друг  против  друга,  закрыли  дверцы  и
поехали - все это молча, без единого звука. Я не отрываясь  смотрела  на
Зинаиду Андреевну.
   - Итак, - степенно  кивнула  она,  когда  парни  методично  почистили
Малыша, выудив из него пистолет и нож и сняв ботинки с лезвиями, - мы  в
полном сборе. Прежде всего,  спасибо  тебе,  Таня.  Твоя  добросовестная
работа еще будет по достоинству оценена, вместе с твоими жертвами, ущерб
за  которые  будет  возмещен.