Это еще больше возбуждало мой интерес, так как "лучший друг"  Валерия
Павловича, похоже, имел от него препорядочную тайну.  Единственное,  что
меня смущало, - Ксения все же проговорилась,  причем  мне,  постороннему
человеку. Значит, ее  муж  ничего  преступного  не  совершил.  С  другой
стороны, он мог просто не посвящать ее в свои дела, так как она даже при
огромном желании вряд ли могла в них разобраться.
   Поэтому недобросовестный поступок  в  отношении  Беккера  вполне  мог
иметь место.
   Гостиница  -  приобретение  шикарное,  и  денег  она  стоит  немалых.
Поэтому, если у Валерия Павловича и Вьюнца единое дело на двоих,  Беккер
должен был  быть  хорошо  осведомлен  о  материальном  состоянии  своего
приятеля и о том, по силам ли ему на данный момент  такое  приобретение.
Это я решила выяснить как  можно  скорее,  обозначив  в  своем  сознании
данный пункт как вопрос номер один.
   Неплохо было бы осведомиться о стокгольмских ценах  на  недвижимость,
чтобы точно знать, о какой сумме идет речь. Однако  еще  раз  глянув  на
часы, я поняла, что в данное время  пытаться  это  выяснить  бесполезно.
Хотя тут мне пришла в голову мысль о том,  что,  может  быть,  в  Швеции
совершенно другой временной пояс. Но, который  теперь  там  час,  я  все
равно не знала. Поэтому, отругав себя  за  халатное  отношение  к  уроку
географии, я и этот пункт в плане действий отложила на завтра.
   - Женя, - прервала мои молниеносные раздумья Ксения, - ради  бога,  я
вас очень прошу, держите все это в секрете.
   - Но почему? - притворившись наивной, удивилась я. - Валерий Павлович
с Юлией Николаевной наверняка очень обрадуются за вас!
   - Олег сказал, что сам им позже все расскажет, что  это  должно  быть
сюрпризом.
   - Но почему? - повторила вопрос я.
   - Не знаю, он  не  посвящает  меня  в  свой  дела,  да  я  ими  и  не
интересуюсь совсем.
   - Он вам строго-настрого наказал держать известие о покупке гостиницы
в тайне?
   - Угу, - промычала в ответ Ксения.
   - А вам это странным не показалось?
   - Нет, а что? - после довольно длительного молчания вопросила супруга
Олега Станиславовича.
   Я подумала, что она или начинает лукавить, или  же  настолько  глупа,
что не в состоянии иметь самостоятельные суждения.
   - А что в этом странного? - через некоторое время продолжила  Ксения.
- Олег  хочет  преподнести  сюрприз.  Большой  сюрприз.  Ведь  мы  скоро
насовсем в Швецию ye... - она оборвала саму себя  на  полуслове,  видимо
поняв, что наговорила лишнего.
   Однако я не собиралась делать вид, что ничего  не  поняла,  и  просто
наматывать на ус сказанное ею. Пока предоставилась возможность, я решила
выжать из жены Вьюнца максимум информации.
   - На постоянное место жительства или как? - спросила я, скрываясь под
маской бескорыстного живого интереса, продиктованного радостью за  удачу
других людей.
   - Наверное, да, - тихо ответила Ксения, понимая, что  обратного  пути
уже нет.
   "Язык мой - враг мой", - хотелось мне напомнить  ей.  На  самом  деле
этой женщине уже следовало бы понять, что слово - не воробей, вылетит  -
не поймаешь. Но, наверное, таких людей не учат не только  чужие  ошибки,
но и собственные.
   - У меня уже вода остыла, - сказала Ксения, намекая на  то,  что  нам
следует заканчивать разговор.
   Я отлично поняла ее, поэтому в ту же минуту повесила трубку,  пожелав
болтушке  всего  доброго.  Мне  до  невозможности  хотелось  сейчас   же
разбудить Беккера и выложить ему все. Во-первых, он понял бы, как я была
права насчет его приятеля, и хотя бы тем потешить свое самолюбие.
   Но одно обстоятельство смущало меня: даже если  мы  уличим  Вьюнца  в
какой-нибудь махинации,  покушение  на  Беккера  по-прежнему  оставалось
нераскрытым. Однако я вовсе не  считала  молчание  Олега  Станиславовича
подготовкой к преподнесению сюрприза, поэтому свои действия была склонна
считать мостиком к  прояснению  ситуации  вокруг  нападения  на  Валерия
Павловича.
   Разбуди я его теперь, он  скорее  всего  рассердится.  А  если  начну
твердить о Вьюнце - разгневается, ведь спросонья суть моих слов он  вряд
ли полностью осознает. Так что в лучшем случае просто  рискую  нарваться
на пару отнюдь не ласковых слов.
   Я прилегла  на  свое  спальное  место,  но  потом  все-таки,  мучимая
избытком новой информации, шепотом позвала:
   - Валерий Павлович!
   Беккер не откликался. Впрочем, это было неудивительно: он ни разу  не
пошевелился в течение всего моего разговора с Ксенией.
   Так что ожидать от уставшего, не оправившегося  от  ранения  человека
реакции на шепот было просто глупо.
   Я повертелась в кресле-кровати еще какое-то время,  но  вскоре,  даже
несмотря на последние новости, довольно быстро уснула, одну руку положив
на пистолет за поясом, а другую - под подушкой.

Глава 9

   Я  проснулась  от  какого-то  легкого,  но  между   тем   назойливого
дуновения. Машинально стиснув рукой оружие, приоткрыла глаза: надо  мной
сидел Виталька и дул мне в лицо. Он посмеивался, так  как  я,  наверное,
просыпаясь, строила смешные гримасы.
   "Ничего не случилось", - первым  делом  подумала  я.  А  потом  вдруг
поймала себя на мысли о том, что начинаю  терять  профессионализм.  Ведь
Виталька подошел ко мне вплотную, а я не проснулась. Но тут  мой  взгляд
невольно упал на его ноги: он был в пуховых носках.
   - Ты чего? - хриплым спросонья голосом спросила я,  удивившись  столь
нетрадиционному для летнего времени виду.
   - Чтобы никого не разбудить. В них я  ступаю  бесшумно,  -  хихикнув,
пояснил он.
   - Блин, тебе бы в шпионы! - довольно резко выпалила я. - Какой талант
пропадает, а...
   Я обвела взглядом комнату: Валерий Павлович еще спал.
   - Как младенец, - сказала я, кивнув на него Витальке.
   -  Пусть  отдыхает,  -  серьезно  ответил  тот,  -  ему  сейчас   так
полагается.
   Но вопреки желанию Витальки,  Беккер  зашевелился  и  приоткрыл  один
глаз.
   - Сколько времени? - первым делом осведомился он.
   Потом, глянув на часы, Валерий Павлович воскликнул:
   - Черт, пора вставать! - и сделал  резкое  движение,  после  которого
сразу же схватился за раненое плечо.
   - Осторожно! - несколько запоздало обеспокоился Виталька.
   - Ерунда, - отмахнулся Беккер-старший, хотя гримаса боли говорила  об
обратном.
   В этот момент меня осенило: я вспомнила, что узнала ночью и  что  так
пламенно желала сообщить обоим Беккерам.  Но  как  .лучше  это  сделать?
Виталька что-то говорил, но я его не слышала, думая о своем.
   Внезапно мне пришла мысль взять его в сообщники, то есть ему  первому
рассказать новость и заручиться его поддержкой для  общения  с  Валерием
Павловичем. В конце концов отношения его с Олегом Станиславовичем далеки
от горячей дружеской привязанности, а дела отцовские он  знал,  так  что
сразу должен был сориентироваться в возникшей ситуации.
   Все сложилось таким образом, что  я  легко  смогла  осуществить  свой
замысел в ближайшее время. Покряхтывая, Беккер-старший поднялся с дивана
и отправился куда-то в глубь дома, объявив:
   - Приведу себя в порядок.
   Я  опередила  Валерия  Павловича,  заглянула  в  туалет   и   ванную,
убедилась, что никакой опасности нахождение клиента там не представляет,
и вернулась назад, к Витальке.
   - У меня к тебе дело, - тихо и взволнованно сообщила  я,  как  только
присела рядом с ним.
   Виталька сначала испуганно поглядел на меня, а потом, как бы не найдя
в моем  взгляде  особых  причин  для  собственного  беспокойства,  пожал
плечами и спросил:
   - Какое?
   - Обещаешь не перебивать?
   - Обещаю, - ухмыльнувшись, ответил Беккер-младший.
   - Разговор касается Олега Станиславовича. Вернее  -  тайны,  которую,
как оказалось, он имеет от твоего отца.
   - Ты опять за свое! - отвернувшись, недовольно воскликнул Виталька.
   - Ты, кажется, обещал не перебивать! - строго  заметила  я.  -  Разве
мужчина не должен выполнять своих обещаний?
   - Должен, - против собственной воли сквозь зубы пробормотал мой друг.
- Но ты все же сумасшедшая! И  что  тебе  в  голову  втемяшилось?  Ну  и
насты-ырная... Отец будет вне себя от бешенства.
   - Я все же позволю себе продолжить, - перебила  я  Витальку  и  стала
торопливо излагать все,  что  поздним  вечером  узнала  из  разговора  с
Ксенией.
   Беккер-младший сначала с недовольным видом смотрел в  сторону,  затем
обратил свой взгляд на меня и стал слушать  более  внимательно,  хотя  и
старался скрыть, что моя информация его всерьез заинтересовала. Когда же
повествование достигло кульминационного  момента,  Виталька,  забыв  обо
всем, ошарашенно прошептал:
   - Ничего себе! Подожди... Дай все обдумать...
   Я и не настаивала на том, чтобы он сразу же мгновенно все осмыслил  и
приступил к каким-либо активным  действиям,  поэтому  замолчала.  Спустя
несколько минут я осторожно спросила:
   - Я могу считать тебя своим единомышленником?
   - Так трудно в это поверить... -  будто  сам  с  собой  разговаривая,
пробормотал Виталька. - Надо во всем разобраться... Обязательно...
   - Но ты должен быть осторожен, - напомнила я.
   Я знала, что Виталька ни за что сразу  не  бросится  горячо  обвинять
Вьюнца. Его характер не таков. Беккер-младший  должен  сначала  во  всем
лично разобраться, а потом уже, сделав собственные выводы,  осуществлять
действия, основанные на них.
   Впрочем, на его месте любой здравомыслящий человек  поступил  бы  так
же, ибо нелегко  поверить  в  нечестность  того,  кому  ты  долгие  годы
доверял, как самому себе.  Тем  более  что  ситуация,  возникшая  вокруг
Вьюнца, на самом деле требовала обстоятельного исследования.
   Тем не менее я знала, что теперь не одна буду зорко всматриваться  во
все движения Вьюнца и вслушиваться во все его слова.
   Несмотря  на  некоторую  зыбкость  Виталькиного   мнения   об   Олеге
Станиславовиче, я теперь чувствовала определенную поддержку, отчего  мне
еще больше хотелось побыстрее добраться до истины.
   - Не будем ничего  пока  говорить  отцу,  -  шепнул  Виталька,  когда
послышались шаги Валерия Павловича.
   Я утвердительно кивнула и, приняв непринужденную позу, стала напевать
одну из популярных мелодий.
   - Завтракать! - командным голосом заявил Беккер,  приглаживая  руками
мокрые волосы.
   - Иду! Иду! - послышалось сверху.
   По-видимому, проснулась Юлия  Николаевна.  Для  меня  было  несколько
необычным то, что женщина  в  этом  доме  покидала  постель  позже  всех
остальных.  Либо  она  любила  с  утра  поспать  подольше  и  была,  что
называется,  по  природе   своей   "совой",   либо,   проворочавшись   в
переживаниях большую часть ночи, она засыпала только под утро, поэтому и
появлялась из спальни последней.
   - Доброе утро, - улыбнувшись, поприветствовала нас Юлия Николаевна и,
посмотрев на мужа, спросила:
   - Как ты?
   - Нормально,  -  сухо  ответил  тот,  -  с  голоду  умираю,  сообрази
что-нибудь поскорей!
   - О-о-о!  -  с  интонацией  восхищения  протянула  я.  -  Возвращение
аппетита - признак поправки.
   Юлия Николаевна, не скрывая  своей  радости,  поспешила  на  кухню  и
загремела там посудой. Виталька сидел молча и нахмурившись, чем сразу же
привлек внимание своего отца.
   - Ты плохо спал, сынок? - спросил он с необыкновенной  заботливостью,
как будто говорил с пятилетним ребенком.
   - Н-нет... То есть  да,  -  торопливо  ответил  Виталька  и  поспешил
сменить тему.
   Говорил он о  какой-то  ерунде,  периодически  задумываясь,  а  потом
спрашивая: "На чем  я  остановился?"  Мне  было  понятно,  что  не  теми
мыслями, которые  Беккер-младший  излагал,  а  совершенно  другими  была
занята его голова, а вот Валерия Павловича поведение Витальки удивило.
   - Ты не заболел, сынок? Как себя чувствуешь? - осторожно спросил он.
   На лбу у Витальки выступила легкая испарина, и на  самом  деле  можно
было подумать, что он болен.
   - Все  в  порядке,  -  ответил  Беккер-младший  и,  встав  с  дивана,
пробормотал:
   - Пойду маме помогу.
   Валерий Павлович хмыкнул, пожав плечами в знак недоумения  по  поводу
Виталькиного поведения.
   - Я виновата, - вздохнув, пояснила я, решив выставить себя виновницей
Виталькиных "странностей".
   - Что? - удивленно переспросил Беккер.
   - Ну, - замявшись, пояснила я, - я ему вчера отказала.
   - Вон оно что!  -  заколыхавшись  от  беззвучного  смеха,  воскликнул
Валерий Павлович. - Эх, молодость, молодость!
   Я увидела в лице Беккера-старшего какое-то торжество. Может быть,  он
думал, что его персона является причиной моего  отказа  Витальке?  Я  не
исключала такой возможности и относилась к ней спокойно. Для меня сейчас
совсем другое было куда более важным. Но не стоило будоражить всю  семью
раньше времени.
   Вскоре из кухни донесся голос Витальки, он приглашал отца  и  меня  к
столу.
   - Мне бы в порядок себя привести... - с  ужасом  глянув  по  пути  на
собственное отражение в зеркале, мечтательно пробормотала я.
   Виталька стоял в коридоре у входа в кухню и  сочувственно  глядел  на
меня.
   - Душ по тебе плачет, - заметил он.
   - Угу, - утвердительно покивала я.
   - У тебя есть десять минут: мама еще готовит бутерброды.
   - Минус пять минут  на  оценку  окружающей  обстановки,  -  удрученно
констатировала  я  и  стала  осторожно  выглядывать  на  улицу  из  всех
имеющихся на первом этаже окон.
   Все  вокруг  было  спокойно.  Во  всяком   случае   профессиональный,
отработанный за годы работы взгляд не позволял мне в том сомневаться.
   - Будь начеку, - сказала я Витальке и напомнила ему об оружии.
   Тот, можно сказать, вооружился до зубов и отвел отца  в  относительно
безопасное место в доме, туда, где не было  окон,  а  до  входной  двери
оставалось довольно приличное расстояние, заставил его сидеть в кресле в
коридоре, неподалеку  от  душевой.  Рядом  с  креслом  стоял  журнальный
столик, заваленный газетами, так что не составляло особого  труда  найти
для  себя  занятие.  Все  же  Беккер  согласился  на  наше   настойчивое
предложение - занять именно это место - не  сразу,  а  потом  еще  долго
бурчал себе под нос слова недовольства.
   - Иначе в вашем доме скоро станет трудно дышать, - бросила я  ему  на
ходу.
   - Ладно, ладно, иди, - махнув рукой, огрызнулся Валерий Павлович.
   Я все же не стала закрывать дверь  в  душевую,  дабы  ни  один  звук,
способный стать признаком угрозы, не ускользнул от моего уха.
   Струи теплой воды, несмотря на то, что я наслаждалась  ими  второпях,
доставляли неимоверное удовольствие... Но оно было скоро прервано.
   - Евгения! Евгения! - тревожно звала меня Юлия Николаевна.
   Я выскочила из душевой кабины, схватила с  тумбочки  пистолет  и,  на
ходу  накинув  махровый  халат,  предоставленный  Виталькиной   матерью,
рванула в коридор.  Беккер  сидел  там  как  ни  в  чем  не  бывало.  Он
развалился в кресле, положив  ногу  на  ногу  и  развернув  перед  собой
газету. Я застыла перед ним, не зная, кому же понадобилась  моя  помощь.
Валерий Павлович отогнул рукой один угол газеты и спокойно заявил:
   - К телефону.
   - Пф-ф-ф... - облегченно выдохнула я, облокотившись о стену.
   По лестнице торопливо поднималась Юлия Николаевна с трубкой в руках.
   - Ваша тетя, - пояснила она, улыбаясь и протягивая мне трубку.
   - Да, - ответила  я,  ругая  про  себя  тетю  Милу  за  то,  что  она
побеспокоила меня в такой неподходящий момент.
   Чтобы не терять даром время, я подошла к зеркалу  и  стала  промокать
полотенцем волосы, с  которых  ручьями  бежала  вода,  что,  кстати,  не
доставляло особого удовольствия.
   - Беспокоишься? - спросила я.
   - Какая ты догадливая! - с доброй  иронией  протянула  тетушка.  -  Я
жутко соскучилась! Как ты?
   - Все хорошо. У тебя как?
   - Не переживай, я жива-здорова. Если честно, у  меня  есть  еще  один
повод для разговора с тобой... - многозначительно протянула тетя.
   - Догадываюсь,  -  вздохнув,  ответила  я,  прекрасно  зная  характер
тетушки.
   - Наверное, господь услышал мои молитвы, - начала она, - и совершенно
неожиданно свел меня с очень нужным  человеком,  который,  думаю,  своей
информацией сократит твое пребывание в доме Беккеров.
   Я отлично понимала, что, говоря о случайной  встрече  с  этим  нужным
человеком,  тетя  Мила  откровенно  лукавила.  Вероятнее   всего,   она,
обеспокоившись рассказанным, а вернее  -  выспрошенным  ею  у  Витальки,
стала наводить справки о семействе Беккеров, а также о недавних событиях
в их доме.
   Благо соответствующих каналов у тетушки предостаточно.
   Несмотря на первоначальное раздражение, я необыкновенно  обрадовалась
сообщению тети Милы и стала торопить ее с рассказом, так как  многое  из
того, что происходило вокруг Беккеров, для меня являлось неизвестным,  и
хоть какое-то прояснение ситуации сейчас казалось мне удачей.
   - Скорее же, тетя, говори! - нетерпеливо заявила я. - Прошу тебя!
   - Хорошо, слушай. Только умоляю - не перебивай,  все  вопросы  потом.
Совершенно случайно в поле зрения милиции в связи с  серией  грабежей  и
разбойных нападений попал один тип, который на допросе неожиданно выдал,
что совершил налет на дом Беккера, хорошо тебе известного.
   Я  прекрасно  знала,  что  "суперобходительное"   отношение   милиции
частенько толкает людей на такие "неожиданные" признания.  Знала  это  и
тетушка, но предпочла умолчать, дав произошедшему другое определение.
   - По его словам, - продолжала тетушка, -  от  случайных  знакомых  он
получил информацию о сказочном благосостоянии Беккеров. Потому  приобрел
оружие, умелыми руками приделал к  нему  глушитель  и  стал  следить  за
Беккером, приобщив к выполнению плана одного из своих приятелей.
   Последние слова тетушки подействовали  на  меня,  как  ушат  холодной
воды. Полотенце выпало из рук, и я невольно ахнула от удивления. Тетушка
предполагала, какой будет моя реакция, и  потому  на  минуту  замолчала,
дожидаясь,  когда  я  немного  приду  в  себя  и  "переварю"  полученную
информацию.
   - Что дальше? - тихо спросила я, совершенно обескураженная.
   - Празднование дня рождения в доме потенциальной жертвы  он  посчитал
удобным  моментом  для  грабежа.  Валерия  Павловича,  главу  семейства,
преступник со своим подельником застали спящим. Они заранее  знали,  где
того в такие моменты искать.
   Разбудили, пытались связать. Но  он  оказал  активное  сопротивление,
тогда  и  пришлось   .стрелять.   Напугавшись,   преступники   предпочли
исчезнуть, ничего не взяв из дома.
   К тому же - это задержанный  так  сказал  -  их  спугнула  накачанная
стокилограммовая тетка, которая стала метать в них "лимонками",  которые
почему-то не взрывались. Это, я думаю, о тебе.  Вот  и  все,  -  тетушка
хмыкнула.
   Я присвистнула и по-прежнему молчала, пытаясь разложить  по  полочкам
новые сведения.
   - Я позволю себе пока не комментировать сказанное,  понимая,  что  ты
должна все как следует осмыслить и  провести  параллель  со  сведениями,
которые, я уверена, на этот момент у тебя появились, - продолжила  через
некоторое время тетушка. - Если заинтересуешься моим мнением - звони.
   Насчет милиции не беспокойся.  Похоже,  они  не  собираются  наносить
Беккеру  визит,  так  как  соответствующего  заявления   о   вооруженном
нападении от него не поступало, а у органов работы и без того много,  и,
как ты понимаешь, искать ее им  не  приходится  -  сама  находится.  Вот
так...
   - 0-хо-хо... - задумчиво протянула я и глянула на Беккера.
   Он делал мне знаки руками, давая понять,  что  мне  пора  заканчивать
разговор, так как он голоден, а завтрак давным-давно готов. Я  поспешила
распрощаться с тетей, решив вновь созвониться с  ней  позже,  когда  как
следует проанализирую ситуацию.
   Беккер заковылял по лестнице, я так же апатично поплелась за ним. При
всей ценности предоставленной тетушкой информации  она  принесла  мне  в
первую очередь разочарование. Ведь теперь выходило, что  мои  подозрения
относительно  Вьюнца  оказыва