коридоре,  расчесываясь
перед большим круглым зеркалом.
   Взгляд мой скользнул по обувной полке - наверху  стояли  покореженные
мужские ботинки со стоптанными задниками.
   "У нас, оказывается, гость", - догадалась я.
   - Это Иван Иваныч Веретенников,  бывший  актер,  -  говорила  тетушка
Беккеру-старшему.
   - Надо же, такое везение! - невольно воскликнула я.
   - Что? - не понял Виталька.
   - Ничего, идем.
   Мы вошли на кухню, которая в  отличие  от  беккеровских  хором  была,
конечно, для пятерых несколько тесновата. Тем не  менее  все  мы  смогли
разместиться  вокруг  небольшого  круглого  столика,  тут  же  накрытого
тетушкой свежей беленькой скатеркой. Она  аккуратно  расставила  на  нем
фарфоровые чашечки и наливала чай.
   Я посмотрела на гостя - длинный, худой, поизносившийся, но в лице его
действительно было что-то артистическое, в глазах играл какой-то огонек.
Мужчина не был мне знаком,  и  я  подумала:  "Какой-нибудь  теткин  друг
молодости!"
   - Где вы играете? - обратилась я к нему, доставая из вазочки  румяный
рогалик.
   - Сейчас - нигде, - печально ответил гость, пожав плечами. -  Я  ушел
из театра.
   Совсем недавно.
   - Что так? - вновь спросила я.
   - Финансы, увы, поют романсы. У меня зимой умерла  жена,  и  на  моих
плечах осталось двое дочерей-студенток... Их не  поставишь  на  ноги  на
зарплату актера.
   - Извините, - замявшись, сказала я, почувствовав неловкость.
   - Ничего, - сказал актер и с пафосом воскликнул:
   - Я так скучаю по театру,  если  б  вы  знали!  Вот  послушайте...  -
предложил он и, встав, стал читать какой-то неизвестный мне монолог.
   - Браво! - воскликнула тетушка, когда он закончил.
   - Да, неплохо, - понимая, что тоже  должен  что-то  сказать,  заметил
Беккер-старший, который ни черта не смыслил в искусстве.
   Я  оценила  профессиональное  мастерство  Ивана  Иваныча  как  вполне
высокое.  В  столичный  театр  его  вряд  ли  бы  взяли,  но  для  нашей
тарасовской сцены... Да, он был бы весьма недурен.
   - А вы не хотели бы сыграть одну неплохую роль? - неожиданно для всех
предложила я.
   - Я вас не понимаю, - ответил Веретенников.
   - Минутку, - сказала я и увлекла  тетушку  в  другую  комнату,  чтобы
пошептаться с ней.
   В  двух  словах  я  изложила  ей  суть  возникшей  у  меня   идеи   и
поинтересовалась надежностью  этого  Ивана  Иваныча.  Тетушка  сразу  же
одобрила мою затею, поставила пять баллов за  сообразительность  и  дала
добро на дальнейшую беседу с актером.
   Усевшись на место, я стала рассказывать гостю все то, что произошло с
Валерием Павловичем за последние несколько дней, прикрыв его и его семью
вымышленными именами. Беккеры, конечно, были немало удивлены  и  сидели,
как ошарашенные.  Затем  я  напрямик  сказала  Ивану  Иванычу,  в  каких
актерских  услугах  мы  нуждаемся,  намекнув  на  приличный  гонорар  за
спектакль.
   Веретенников  был  явно  шокирован  предложением  и  начал   выдавать
какие-то обрывки фраз, смысла которых никто из нас не мог понять.  Потом
он вдруг брякнул и нечто членораздельное, но все равно непонятное:
   - А разве лучше быть грузчиком на Крытом рынке?...
   Не сразу, но наконец я сообразила, что все эти мысли  вслух  касаются
теперешней жизни актера. Тетушкин гость испытывал ностальгию по  театру,
сидел на мели, а авантюрность затеи ему  пришлась  по  вкусу.  В  общем,
почесав пару раз в затылке, Иван Иваныч согласился.
   Дело, конечно, было рискованное - я его знать не знала, но  одобрение
тетушки для меня многое значило.  Тем  не  менее  я  решила  попробовать
актера и, когда он уже допивал свой чай, спросила:
   - Вы оружие хоть раз в руках держали?
   - Хо! Сотни раз! Сабли, мушкеты... Все зависело от того, какую роль я
играл.
   - Да я что-нибудь типа "Макарова" имею в виду, - сказала я.
   - Какая разница! - отмахнулся актер.
   Поразмышляв  немного,  я  достала  свой  пистолет  и  протянула   его
Веретенникову, который, отойдя немного от стола, стал крутить и  вертеть
его так, как это делают ковбои в американских вестернах.
   - Круто! - Виталька даже присвистнул.
   Я тоже не удержалась от аплодисментов, а тетушка подморгнула мне, как
бы подчеркивая: "Ну, что я тебе говорила!"
   - А ты им, Ваня, прямо образ и покажи, - обратилась вдруг к  приятелю
тетя Мила.
   - Хм, - задумчиво приложив руку к  правой  стороне  головы,  произнес
Иван Иваныч, - можно и так. Вот, например...
   Актер как-то раздвинул плечи, раздул ноздри, и никто из нас не понял,
куда делись его тщедушность  и  бросающаяся  в  глаза  худоба.  Сверкнув
глазами, неожиданно  осипшим  голосом  он  произнес,  глядя  в  упор  на
Витальку:
   - Бабки принес?
   - Кто? Я? - непонимающе залепетал тот.
   Все  расхохотались,  потешаясь  над  Виталькой,  воспринявшим   выпад
всерьез, и радуясь счастливому случаю, который  свел  нас  с  подходящим
человеком.
   - А как нам с вами связаться? - спросила я актера, когда мы прошли  в
зал и, разомлевшие от чая, уселись на диван.
   Веретенников достал из кармана малюсенький блокнотик, что-то черканул
в нем и, вырвав листок, протянул его мне, сказав:
   - Мой домашний телефон.
   - Благодарю, - ответила я и еще раз, со всей серьезностью, объяснила,
в чем суть предстоящей работы.
   - Извините, - сказал актер, - а кто этот человек,  которого  я  якобы
должен убить?
   - Это вам знать вовсе не обязательно, - ответила  я,  -  вы  сыграете
свою роль и навсегда об этом забудете. Так всем будет лучше. О  гонораре
не беспокойтесь - он вас не разочарует. О безопасности тоже - я буду вас
подстраховывать. Как только станет известно место встречи, я  свяжусь  с
вами.
   - Как скажете, - пожав  плечами,  ответил  Иван  Иванович,  несколько
разочарованный.
   Он  еще  немного  посидел  с  нами,  повеселил  разными  театральными
миниатюрками, а потом ушел. Беккер-старший  нечаянно  захрапел,  откинув
голову на спинку дивана. Я стала собирать себе  чистые  вещи,  предложив
Витальке посмотреть семейный альбом. Тетушка все кивала и моргала мне на
Беккера-младшего, жестом показывая, что он -  то,  что  надо.  Я  ужасно
злилась, хотя и понимала - пока я буду вести холостую жизнь,  тетя  Мила
от своей мечты не отступится.
   Беккер проспал около двух часов, задремал и Виталька.  Когда  же  они
проснулись, мне пришлось их убеждать  пока  оставаться  здесь,  объясняя
свое предложение тем, что в голове моей зреет еще  одна  очень  неплохая
идея. Идея на самом деле уже родилась, но я пока умалчивала о  ней,  так
как не все детали продумала.
   Валерий Павлович предложению еще немного побыть гостем у  моей  тетки
не сопротивлялся: его сразил пирог с яблоками.
   Виталька, правда, чувствовал некоторую неловкость, но тетушка, завидя
это, тут же дала ему знать, насколько он ей симпатичен.
   - Матери только надо позвонить, - сказал он, когда окончательно  было
решено остаться Беккерам у тети Милы.
   - Да-да, - поддержала я его. - Пусть  она  говорит  всем,  кто  будет
спрашивать о Валерии Павловиче, что не знает, где он.
   У Тихони есть номер моего  сотового,  а  больше  нас  пока  никто  не
интересует, - заключила я.
   Виталька стал набирать номер своего домашнего телефона и  вскоре  уже
объяснялся с матерью. Валерий Павлович, попросив у него трубку, сказал в
заключение:
   - Тебе вообще-то следовало бы тоже куда-нибудь отправиться. Если  нас
до вечера не будет, поезжай к сестре, в Шумейку.
   Юлия Николаевна, конечно, была удивлена происходящим, но обещала  все
так и сделать, понимая, что этого требуют обстоятельства.

***

   - Женя! Кажется, в твоей сумочке сотовый пищит, - стучась  ко  мне  в
ванную, кричала тетя Мила.
   - Давай его сюда, - торопливо смывая пену с  волос,  отозвалась  я  и
отодвинула шпингалет.
   Я слышала, как тетушка кому-то отвечала по телефону, и  через  минуту
она уже протягивала мне мой мобильник.
   - Да, - взволнованно произнесла я, промокая тело полотенцем.
   - Это Станислав, - узнала я голос  Тихони.  -  Где  вас  только  черт
носит? Я еле дозвонился! - накинулся он на меня.
   - Мы на конспиративной квартире, - сболтнула я.
   - А-а, - понимающе протянул он, а потом сказал:
   - Ну ладно, теперь это уже неважно. Главное, что вы нашлись. В общем,
так,  события  разворачиваются  настолько  быстро,   как   вы   даже   и
предположить не могли, - Тихоня замолчал.
   - Что? Ну, что? Говорите скорее!. - нетерпеливо залепетала я.
   - Сегодня свидание с заказчиком.
   - Что-о?
   - Или с его человеком. В общем, не знаю  точно.  Но  Козырный  стрелу
забил.
   - Боже! В котором часу?
   - В восемь вечера.
   - Где?
   - Рынок "Три кита" знаешь?
   - Ну.
   - Вот там. В это время он уже пустует.
   - У-гу... Это все?
   - Подожди. "Все...", - Тихоня хмыкнул, передразнив меня. - Если уж  я
берусь за дело, то довожу его до конца. Моя помощь нужна?
   - В принципе... - я задумалась. - Нам нужна машина.
   Я думала о том, что "киллера" надо  будет  обеспечить  транспортом  и
сопровождать его в путешествии. На моей машине или на машине Беккера  мы
явиться на встречу не могли, так как мысль  о  причастности  к  событиям
Вьюнца не оставляла меня. Если за, казчиком окажется Олег Станиславович,
то он наши автомобили сразу узнает. Поэтому,  дабы  подстраховать  себя,
лучше было приехать на встречу на незнакомом ему авто.
   - Какая? - нисколько не удивляясь моей просьбе, ответил Тихоня.
   - Любая, лишь бы колеса были надежными  и  доверенность  на  вождение
оформлена, - я продиктовала свои данные. - Да, еще: стекла  должны  быть
тонированы, так как я тоже поеду на встречу,  а  видеть  меня  заказчику
нежелательно.
   - Пустяки, к вечеру, часам к шести, будет сделано. Назови адрес.
   Я не стала засвечивать адрес тетушки и сообщила просто  ориентир  для
встречи - магазин "Бройлер", находящийся метрах в ста от теткиного дома.
   - Машина должна стоять там к половине восьмого, - заключила я.
   - Как скажешь, - протянул Тихоня. - Это все?
   - Все.
   - А то смотри, я всегда готов для милых дам...
   - Хватит с вас пока этого, - отрезала я и положила трубку.
   Выйдя из ванной, я растормошила обоих Беккеров и  рассказала  им  обо
всем, что узнала по телефону от Тихони. Они были и рады, и взволнованы в
одно и то же время.
   Затем я обратилась к тете Миле:
   - Свяжись с актером. Он должен быть у нас в половине  восьмого  и  ни
минутой позже. В нужном образе!
   Тетка кивнула и направилась к аппарату.
   - А дальше-то что? - шепнул мне Виталька, приблизившись.
   - Дальше? Дальше останется только подумать, как наказать  преступника
в соответствии с законом.
   - М-м-м, - закачал головой Беккер-младший.
   В семь часов вечера в нашу дверь позвонили. Открывать пошла  тетушка.
Она почему-то, вопреки своей привычке, не спросила  "Кто?",  а,  открыв,
удивленно произнесла:
   - Вам кого? Кто вы?
   Я подбежала к двери и увидела совершенно незнакомого нам мужчину.  Он
стоял и улыбался. Только когда он заговорил,  я  уловила  в  его  голосе
знакомые нотки, и мы с тетушкой в один голос протянули: "Иван Иваныч!"
   Актер настолько тщательно загримировался, что мы и не узнали его.  Он
изменил все в своей внешности: надел парик, приклеил "небритость", как я
назвала небольшую бородку, "вставил" металлический  зуб  впереди.  Да  и
само общее выражение лица его резко переменилось. Да главное, собственно
говоря, было и  не  в  этом.  Ведь  он  преследовал  цель  не  сделаться
неузнаваемым, а соответствовать людям определенного типа.
   - Не похож! - недовольно вдруг заключил  Валерий  Павлович,  выйдя  в
коридор. - Воинственность должна присутствовать, крутизна...
   - Вы уверены? - перебила его тетушка Мила. - Подумайте, разве киллеру
нужно, чтобы его внешность запоминалась? Нет!
   Уверяю вас - большинство наемных убийц стремятся  принять  облик  как
можно более невзрачный и неприметный.
   - Пожалуй, вы правы... - приняв задумчивый вид, через некоторое время
согласился Беккер-старший.
   Мы еще с полчаса посидели, обсуждая, как следует себя вести в том или
ином случае, заранее прикидывая,  какие  ситуации  могут  возникнуть.  А
потом отправились к назначенному месту встречи. Мы шли не  вчетвером,  а
по двое, чтобы не привлекать внимания:  мы  с  Валерием  Павловичем  под
ручку позади, а Виталька с актером на несколько метров впереди нас.
   Еще издалека я увидела сверкающий черный "Джип", стекла которого были
не то что тонированными, они были почти зеркальными. Это  радовало,  так
как кто бы ни явился на место встречи, он ни за  что  бы  не  рассмотрел
пассажиров, находящихся внутри. Более того,  мне  как  профессионалу  не
составило труда установить, что стекла еще и бронированные.
   "Тихоня постарался!" - подумала я и стукнула  в  водительское  стекло
пару раз.
   Жужжа, оно открылось, и на меня посмотрел тип, каких обычно  называют
мордоворотами.
   - Я Женя, - сказала я.
   - А я Вася! - расхохотался он.
   Я подумала, что ошиблась, и эта машина случайно  оказалась  на  нашем
месте встречи. Но здоровяк проговорил:
   - Ладно, я пошутил, - и вышел из машины. - Вот...
   И  он  протянул  мне  доверенность,  которая  каким-то  образом  была
состряпана за столь короткий срок.
   -  Благодарю.  А  как  потом?  -  спросила  я,   интересуясь   насчет
автомобиля.
   - Здесь оставишь, - ответил мордоворот, - я вон  в  той  тачке  ждать
буду, - и указал на противоположную сторону дороги, где стояла новенькая
иномарка.
   Мы с Виталькой сели вперед, а Валерий Павлович с  актером  сзади.  До
рынка было ехать недалеко, и мы, потратив на дорогу  не  более  двадцати
минут, очутились в нужном месте.
   Базар и на самом деле пустовал. Только одинокий дворник ширкал метлой
между железными прилавками. Я оглядела  местность  -  вдали,  в  глубине
торговых рядов, стояла неизвестная мне "девятка". Посмотрев на  часы,  я
поняла, что это и может быть тот, кто нас ждет, и подкатила поближе.
   - Иван Иваныч, - тихо сказала я, - дело за вами.
   Актер не заставил себя ждать и, выскочив на улицу,  блатной  походкой
заковылял к "девятке". Я ждала, что ему навстречу  тоже  кто-то  выйдет,
однако водительское стекло приоткрылось, и  кто-то  начал  беседовать  с
псевдокиллером, а затем протянул ему какой-то сверток. Все  это  длилось
минут  пятнадцать,  и  мы,  конечно,  сидели  в  нетерпении,   а   когда
Веретенников вернулся, накинулись на него с расспросами.
   Он подождал, когда "девятка" исчезнет из виду, а потом сказал:
   - Это не сам заказчик, а человек от него.
   - Глупо бы было! - заметила я.
   - Так вот, попроверяв меня на вшивость  и  не  говоря  лишнего,  этот
человек дал наводку, устно, на словах, - актер назвал  адрес  и  фамилию
Беккера, - а также денежный  аванс.  Остальное  обещал  заплатить  после
непосредственного доказательства о выполнении заказа.
   - Он еще встречу назначил?
   - Да. На этом же месте. Я обещал все сделать до завтра и приехать  за
остальным.
   Если не получится выполнить заказ за день,  -  я  должен  доложить  о
предпринятых мерах в этом же месте и в это же время.
   Валерий Павлович, естественно, сидел ни  жив  ни  мертв.  Он  сначала
молчал, а потом стал жутко ругаться, и нам пришлось его выслушивать.
   - А теперь слушайте меня, - заявила я, когда он немного успокоился. -
Логически рассуждая, можно предположить: и  посредник,  и  само  главное
лицо обязательно должны явиться за доказательствами исполнения договора,
поскольку прежняя попытка не имела успеха. На этом мы и можем сыграть.
   - Надо ментов подключать! - воскликнул Виталька.
   -  Это  так  или  иначе  придется  сделать,  самосуд  мы  вершить  не
собираемся. Правильно? - ответила я. - Но пока послушай  дальше.  Вокруг
персоны Беккера-старшего надо поднять  шумиху:  убит,  мол,  киллером  в
маске. Неплохо бы привлечь прессу.
   - Сынок, возьми это на себя, - сказал Беккер, - у тебя ж в  приятелях
какой-то редактор есть.
   - Угу, завтра, сразу с утра.
   - А Валерий Павлович, - продолжала я, -  пока  отсидится  у  тетушки.
Юлия Николаевна пусть изображает глубокое горе и  обращается  во  всякие
агентства скорби.
   - Но как же мы докажем, что отец убит? - вновь перебил меня Виталька.
   - Это я тоже продумала, расскажу дома, -  сказала  я  и  тронулась  с
места, так как наша машина уже начала привлекать  внимание  дворника.  -
Сейчас вас домой доставим, Иван Иванович, - обратилась я к актеру,  -  а
завтра в это же время и в этом же виде вы нам опять понадобитесь.
   - Угу, - одобрительно промычал тот и объяснил,  как  доехать  до  его
дома.
   Наконец, мы добрались до магазина "Бройлер". Я припарковалась там же,
где мы сели в машину, и увидела, что в мою сторону, выйдя  из  иномарки,
зашагал  здоровяк,  которого  я  мысленно   прозвала   мордоворотом.   Я
договорилась с ним насчет тачки еще на один раз,  пообещав,  что  Тихоня
против не будет.
   Как только мы вошли в  квартиру  тетушки,  я  скомандовала,  даже  не
разувшись:
   - Тетя, фотоаппарат и кетчуп!
   - Что? Зачем? - закудахтала та.
   - Увидишь, - ответила я и повернулась к Беккеру-старшему:
   - Проходите в зал и ложитесь на пол.
   - Что-о? - протянул он.
   - Сейчас мы из вас покойника делать будем. Ложитесь!
   Тот, как обычно, стал бурчать, но все же подчинился и распластался на
мягком тетушкином ковре у дивана.
   - Во-от, - одобрительно протянула я. - Ручки вот так положите,  ножки
вот так...  -  улыбаясь,  приговаривала  я,  помогая  Валерию  Павловичу
принять нужную позу.
   Вошла тетя Мила с бутылкой кетчупа и фотоаппаратом в руках.
   Открыв бутылку, я стала выливать соус понемногу  себе  на  ладонь,  а
потом намазывала его на голову Беккера, имитируя кровавую  рану.  Клиент
морщился, ругался, спрашивая, к чему весь этот маскарад, но тем не менее
терпел, хотя я ничего не объясняла.
   - Теперь фотоаппарат, - обратилась я к тетушке,  которая  глядела  на
меня  и  посмеивалась.  Наведя  объектив   на   Валерия   Павловича,   я
скомандовала ему:
   - Закройте глаза.., нет, лучше откройте их и  вытаращите...  Сделайте
вид, что сильно испугались.
   Тот предпочел сомкнуть веки.
   - А что, - заключила я, - вполне  натурально:  расстрелянный  в  упор
покойник.
   - Тьфу, тьфу, - не открывая глаз, пробурчал Беккер.
   Я стала фотографировать его анфас и в профиль. Все  остальные  стояли
вокруг, довольные моей выдумкой.
   - Все, - объявила я, закончив и распорядившись:
   - Теперь отправляйтесь в ванную.
   Беккер-старший поднялся, кряхтя, побрел отмываться.
   - Виталь, - обратилась я к его сыну,  -  тебе  еще  работа  на  утро:
отвезешь пленку в пункт проявки и печати.
   - Угу, - с готовностью ответил тот.
   Утром  Беккер-младший  поднялся  раньше  всех  и  отправился  сначала
оповещать  знакомого  газетчика,  который  в  свою  очередь  должен  был
разнести весть через свои каналы, затем домой -  инструктировать  насчет
дальнейших действий Юлию Николаевну, а в заключение - проявлять пленку.
   Я же, только  открыв  глаза,  стала  названивать  в  органы,  пытаясь
связаться со следователем Матвиенко. Тот нисколько не удивился  и  сразу
узнал меня, как только я сказала, что я от  Беккера.  Поздоровавшись,  я
сразу спросила его:
   - Могу я на вас надеяться?
   - В каком плане? Я вас не понимаю.
   - Ну... Я о том деле, которое вы сейчас ведете.
   - Безусловно, это же моя работа.
   - Тогда послушайте: у меня к вам просьба. Сегодня в половине восьмого
вечера милицейская машина с опергруппой должна быть не далее чем  в  ста
метрах от рынка "Три кита". Но ее никто не должен видеть.
   То есть она должна притаиться где-то во дворе  одного  из  окружающих
рынок домов.
   - Объясните все подробнее, - стал настаивать следователь. - Вы что-то
узнали?
   Не случится ли ошибки?
   - Разве для милиции  раскрываемость  преступлений  уже  не  важна?  -
ухмыльнулась я. - Неужели вы боитесь рискнуть?
   Я помогаю вам, а вы мне, вот и все.