но  неожиданно,
вместо ожидаемого документа,  в  его  руках  появился  маленький,  почти
игрушечный пистолет ПСМ с глушителем.
   Виталька и его отец были настолько шокированы, что их лица  окаменели
от ужаса, и они продолжали сидеть абсолютно неподвижно. Парень, судя  по
всему, того и ожидал, на то и рассчитывал. В одно мгновенье он  направил
оружие на Беккера и был уже готов спустить  курок,  как  я,  моментально
сориентировавшись, рванула лежащую  передо  мной  на  выдвижном  столике
клавиатуру и, вырвав провода из мест их соединения, швырнула ею в парня.
   Инстинкт самосохранения при  виде  летящего  прямо  в  лицо  предмета
заставил парня уклониться, а мне позволил выиграть долю секунды, которую
я использовала весьма рационально: выхватила  пистолет  и  выстрелила  в
незнакомца. Несмотря на то, что у  меня  не  было  времени  как  следует
прицелиться, пуля попала в цель, хотя и не, как говорится, в десятку.
   Парень скорчился, застонал и схватился за правое предплечье,  в  один
миг окрасившееся темно-вишневыми кровавыми разводами.
   - Сволочь! - неожиданно заорал Беккер.
   До этого он сидел в полном оцепенении, словно окаменел, а  тут  вдруг
его будто прорвало, и вслед за "сволочью" из его уст пулеметной очередью
полетели слова не менее выразительные.  Он  вдруг,  забыв  о  соблюдении
собственной безопасности, кинулся на рыжего.  Но  тот,  сцепив  зубы  от
боли, вытянул руку вперед  и  наставил  на  него  свой  пистолет.  Резко
вскинув вверх ногу, я ударила ею Беккера так, что он  отлетел  в  другой
угол комнаты. Отборная брань и оглушительный грохот свидетельствовали  о
его не совсем удачном  приземлении.  Я  причинила  телесное  повреждение
тому, чье "тело" обязана была охранять. Понятно, потом Валерий  Павлович
станет  укорять  меня  за  это,  но  то,  что  в   своих   действиях   я
руководствовалась  принципом  "из  двух  зол  выбирай   меньшее",   меня
оправдывало.
   Теперь мне следовало задержать нападавшего. Нетрудно догадаться,  что
он стоять и в бездействии ожидать своей участи  не  собирался.  Конечно,
болевой шок заставил его потерять какое-то время, однако рыжий  довольно
быстро сориентировался. Как  только  я  вновь  вскинула  свое  оружие  и
направила на него, он рванул за руку девицу, попытавшись заслониться ею.
Казалось бы - стреляй на поражение и не задумывайся,  задерживай  обоих,
явно сообщников. Однако не тут-то было.
   То, что произошло после того, как парень опустил руку  во  внутренний
карман своего пиджака, повергло девицу в настоящее  изумление.  А  когда
раздался выстрел, лицо ее обезобразилось  гримасой  невероятного  ужаса,
она присела на корточки, закрыла ладонями уши, а затем  начала  визжать:
"Помогите, помогите!"
   Естественно, любой здравомыслящий человек в такой ситуации  задумался
бы - а является ли она соучастницей убийцы и законно ли поднимать оружие
на нее. Будет ли потом  это  растолковано  как  самооборона?  Она  сама,
казалось, искала чьей-нибудь помощи и защиты,  о  чем  говорило  все  ее
существо: поза, мимика, жесты.
   Эти мысли вихрем пронеслись в моей голове. Я смотрела на незнакомца -
его оружие было направлено на меня. Не медля более ни секунды, я нанесла
сокрушительный удар ногой по запястью рыжего, и пистолет с грохотом упал
на пол.
   Парень и тут сориентировался довольно быстро.  Не  успела  я  сделать
намеченного решительного шага вперед, как он практически бросил на  меня
свою спутницу, и мы с ней, столкнувшись, повалились на пол.
   Воспользовавшись заминкой, незнакомец развернулся и бежал,  захлопнув
за собой дверь. Виталька, некоторое время назад  бросившийся  на  помощь
отцу, который ударился головой о стену, кинулся вслед за беглецом.
   - Стой! - закричала я, беспокоясь о Виталькиной жизни, и помчалась за
ними, едва поднявшись на ноги.
   А Валерий Павлович подскочил к девице и, вцепившись обеими руками  ей
в волосы, стал таскать за них из стороны в сторону Она дико  визжала,  а
он бранил ее на чем свет стоит, осыпая жуткими проклятиями и угрозами.
   Выскочив в коридор, я увидела в конце его силуэт Витальки, который  с
глухим ударом отлетел к стенке. Ужас охватил меня.
   "Убит!" - мелькнуло в голове. Однако Беккер-младший не начал сползать
по стене, как было бы, если бы мое предположение  оказалось  верным,  а,
напротив, несколько задержавшись, будто окаменев от  шока  на  несколько
секунд, как от пружины, отскочил от нее и метнулся дальше - Слава  богу!
- на ходу пробормотала я.
   Однако в этот момент правая моя  нога  зацепилась  за  что-то,  и  я,
словно крыльями, взмахнув руками  в  воздухе,  рухнула  как  подкошенная
вперед. Ковровая дорожка, которую Виталька или  тот,  кого  он  догонял,
невольно сбили у порога в кучу, сыграла роль подножки.
   - Черт! - отчаянно завопила я, поднимаясь на ноги.
   Будто злой рок мешал мне сейчас осуществлять то, что обычно я  делала
с необыкновенной сноровкой, удалью и ловкостью.
   Так  обычно  падают  в  комедиях,  которые  даже  угрюмца  заставляют
схватиться за живот.
   Но  мне  смешно  не  было,  хотя  я  всегда   считала   себя   весьма
самокритичной.
   Ушиблась я довольно ощутимо, но, не обращая внимания  на  боль,  я  в
мгновенье ока преодолела коридор и выскочила  на  улицу.  Беккер-младший
беспомощно стоял у  дороги,  держа  в  руках..,  кудрявый  огненно-рыжий
парик.
   - Где? - неистово заорала я.
   Виталька ничего не сказал и только махнул рукой вправо.
   - Где? - еще раз зло процедила я.
   Беккер, тоже злой, сдержался и тихо, осипшим вмиг от волнения голосом
сказал:
   - Ушел! Свалил...
   - На чем? Как свалил?! - отчаянно воскликнула я.
   - Тачку поймал...
   - Так в погоню! - крикнула я и метнулась было к своей  машине,  но  в
тот же миг вспомнила, что Валерия Павловича оставлять одного нельзя.
   Да и Виталька охладил мой пыл, сказав:
   - Куда догонять-то? Ведь они скрылись за углом и неизвестно  в  какую
сторону поехали!
   - А номера? - вдруг обрадовавшись возникшей идее, спросила я.
   - А их.., не было... - сам удивившись, вспомнил Виталька.
   - Как?! - ахнула я. - Что ж это за тачка без номеров?
   - Не знаю...  -  глядя  на  меня  по-детски  наивными  глазами,  тихо
проговорил Виталька, а потом несмело предположил:
   - Значит, его ждали?
   -  И  как  ты  догадался?  -  съязвила   я,   злясь   на   Виталькину
нерасторопность, но в глубине души понимая, что он виноват в сложившейся
ситуации нисколько не больше меня.
   На крыльце появился Беккер, а за ним толпа  подчиненных,  похожая  на
королевскую свиту. Все ахали, охали, обращались к нему с  вопросами,  на
которые он не отвечал, выражали сочувствие,  видя  ссадину  чуть  повыше
виска, и прочее.
   - Мы милицию вызвали! - гордясь собственным поступком, сообщила  одна
из женщин, протягивая Валерию Павловичу носовой платок. -  Приложите,  -
говорила она, - у вас кровь идет.
   - Сейчас опера приедут, - монотонно заключила я.
   - Почему? Зачем? -  вспылив,  забормотал  Беккер,  как  будто  только
очнувшись.
   - Вызвали, - пояснил ему Виталька.
   - И на какого хрена я держу охрану?! - воздевши руки к небу,  завопил
Беккер.
   На  самом  деле,  охранник,  который  так  любезно  улыбнулся  нам  и
практически поклонился Валерию Павловичу, когда мы заходили в здание,  в
возникшей критической ситуации никак не проявил себя.
   Виталька, по-видимому, осененный той же мыслью, сделав грозную  мину,
вновь направился в помещение. Казалось, он был готов не  просто  уволить
нерадивого, проявившего халатность сотрудника, но  и  разорвать  его  на
месте. Дабы предотвратить трагическую ошибку, которую Беккер-младший был
способен совершить в состоянии аффекта, я двинулась за ним,  увлекая  за
собой и Валерия Павловича. Почтительные сотрудники, численность  которых
к этому моменту значительно увеличилась, тоже последовала за  нами.  Они
один за другим произносили возмущенные фразы, очевидно ясно понимая, что
при таком охраннике любой из  них  не  был  застрахован  от  того,  чему
подвергся Беккер, находясь в офисе административного здания собственного
предприятия.
   Еще издали я заметила, что застекленная кабина, в которой должен  был
находиться охранник, пуста.
   - Ничего себе! - в один голос возмущенно воскликнули Беккеры.
   Виталька, приблизившись к кабине, резко рванул дверь на себя у  но  в
тот же миг отпрянул.
   - Боже! - прохрипел, выглянув из-за его спины,  Валерий  Павлович,  в
который раз за день входя в шоковое состояние.
   Окружавшие  его,  проникшись   любопытством,   через   плечо   своего
начальника  тоже  стали  заглядывать  внутрь.  В  следующий  же   момент
раздались  визги  и  вопли  ужаса,  так  как   их   взглядам   предстало
окровавленное тело,  сползшее  на  пол.  Охранник,  застигнутый  смертью
неожиданно и молниеносно, лежал с широко открытыми глазами.
   - Ну и дела... - схватившись  руками  за  голову,  пробормотала  я  и
задумалась.
   Меня мучил вопрос -  кто  же  так  постарался?  Вряд  ли  это  сделал
"рыжий". На обратном пути он не стрелял. А по  пути  в  кабинет  Беккера
убивать охранника  было  бы  слишком  рискованно:  кто-то  мог  услышать
выстрел или увидеть  происходящее.  Могло  случиться  и  так,  что  труп
кто-нибудь обнаружил бы до того, как убийца покинул бы помещение.
   Поразмышляв так, я пришла к выводу, что охранника мог убрать тот, кто
подстраховывал "рыжего". Возможно, он заговорил с ним,  пытаясь  отвлечь
внимание. Когда же парнишка-секьюрити обеспокоился шумом, раздавшимся из
кабинета Беккера, сообщник-убийца ликвидировал его. Ошибалась я или  нет
в  своих  предположениях,  не  знаю,  но  они  казались   мне   довольно
убедительными. А разобраться во всем предстояло операм, которые, кстати,
как раз и прибыли.
   Они поднимались по лестнице, о чем-то переговариваясь и  посмеиваясь.
Один из сотрудников фирмы помчался им навстречу, будто этим  можно  было
помочь  тому,  чья  душа  уже  покинула  тело.  Тем  не  менее  выслушав
взбудораженного мужчину, сотрудники органов ускорили  шаг  и  заговорили
совершенно другим тоном, серьезным и обеспокоенным.
   - Что произошло? - спросил старший из них и по возрасту, и по  званию
и, вопреки существующим правилам, только после этого представился:
   - Капитан Брысько.
   Он и на самом  деле  был  похож  на  какую-то  "брыську":  маленький,
кривоногий, с пышными  рыжеватыми  усами,  смешно  торчавшими  в  разные
стороны. Волосы на  его  висках,  всклокоченные  и  слипшиеся  от  пота,
выбились из-под фуражки.  Увидев  тело  охранника,  опер  присвистнул  и
указательным пальцем сдвинул ее еще дальше на затылок.
   После этого Брысько, важно уперев руки в боки и  еще  больше  выпятив
вперед пузо, на котором рубашка, казалось, готова была затрещать в любой
момент, сказал своему сослуживцу:
   - Ну, Бык, вызывай бригаду... Дело - дрянь!
   Бык, который на быка вовсе и не  был  похож  -  худощавый,  с  нежным
лицом,  достал  рацию  и  сделал  соответствующее  сообщение.  Затем  он
повернулся к нам и спросил:
   - Откуда можно позвонить?
   Виталька сделал шаг вперед и сказал:
   - Пойдемте.
   Оба опера вслед за Беккером-младшим торопливо зашагали  по  коридору.
Все остальные последовали за ними, пропустив вперед  Валерия  Павловича.
Брысько, посмотрев на него, наморщил лоб и спросил:
   - А у вас что?
   Валерий  Павлович  провел  по  ушибленному  месту  рукой  и,   нервно
ухмыльнувшись, сообщил:
   - А у меня на этот раз обошлось.
   Голос его подрагивал, и руки заметно тряслись.
   - Что значит "на этот раз"? - с  интонацией  возмущения  и  удивления
переспросил Брысько, снова поставив руки в боки.
   - Сейчас мы вам все объясним, - ответил Виталька  и  открыл  дверь  в
кабинет, так как  мы  уже  поравнялись  с  ним.  Потом  он  обратился  к
окружавшим нас людям:
   - Прошу всех разойтись по рабочим местам!
   Конечно, нежелательно было, чтобы  кто-то  посторонний  присутствовал
при разговоре, а вернее, описании Беккерами того, с чего  все  началось.
Однако в ответ посыпались возгласы:
   - Какая уж теперь работа!
   - Разойдитесь по местам! -  рявкнул  Валерий  Павлович,  и  никто  не
посмел его ослушаться.
   - Вы можете понадобиться, - добавил Брысько.  -  Никому  не  покидать
помещение! Быков, проследи!
   Быков  кивнул  и,   послушно   развернувшись,   обратился   лицом   к
собравшимся. Он что-то стал говорить им, но мы ничего  уже  не  слышали,
так как я, войдя в кабинет последней, прикрыла за собой дверь.
   - А это что еще?! - выпучил глаза Брысько.
   Мы с Виталькой разом глянули туда, куда смотрел он. Валерий  Павлович
горделиво пояснил:
   - Задержанная.
   На стуле, привязанная каким-то проводом, сидела та  самая  девица,  в
сопровождении которой явился "рыжий". Она  явно  пыталась  вырваться  из
плена в наше отсутствие, так как несколько пуговок на ее шелковой блузке
расстегнулись, обнажая кружевное  белье.  Один  конец  полы  блузки  был
заправлен, а другой свисал поверх юбки, волосы торчали в разные стороны,
ничем не  напоминая  ту  аккуратную  прическу,  с  которой  она  явилась
первоначально.
   Я  удивилась  -  как  Валерию  Павловичу,  раненому,  удалось  с  ней
справиться, какие неведомые силы ему помогли скрутить  довольно  резвую,
молодую и здоровую девицу.
   - М-да... - многозначительно протянул Брысько и  сразу  же  шагнул  к
телефону.
   Мы застыли в молчании. - Ну где же вы, к едрене  фене...  -  бормотал
он, дожидаясь ответа на свой звонок.
   Девица всхлипывала. Слезы бежали по ее лицу и одна за  другой  капали
на блузку, мгновенно превращаясь  в  темные  расплывчатые  пятна.  Увидя
Брысько, она хотела что-то  сказать,  но  Беккер  бросил  на  нее  такой
гневный взгляд, что она замолчала. Все  же,  мучимая  переполнявшими  ее
чувствами, она явно с нетерпением ждала, когда Брысько отзвонится.
   Закончив свое сообщение, капитан уселся  на  стул,  широко  расставил
ноги, оперся на них обеими руками и спросил, строго,  исподлобья  глянув
на девицу:
   - Ну-с, задержанная, вы стреляли?
   - Я? Стреляла? - с негодованием воскликнула она.
   - Да нет, стреляла не она, - сморщившись, вмешался  Беккер,  которому
не терпелось поскорее найти и наказать виновных. - Но эта стерва привела
сюда "рыжего", проникла в кабинет, введя нас всех в заблуждение, когда я
пытался ее связать, укусила меня за...
   - За что же? - хмыкнув, спросил Брысько.
   - Какое это имеет значение? - вспылил Валерий  Павлович.  -  Главное,
что она самым непосредственным образом причастна к произошедшему!
   - Ну это вообще наглость! - широко раздув  ноздри,  возопила  девица,
готовая броситься на Беккера-старшего. - Ни к чему  я  не  причастна!  Я
знать не знала, что здесь такое намечается!
   - Может, ты сюда на  чай  с  пирожными  шла?  -  саркастично  спросил
Валерий Павлович.
   - На ко-офе, - ядовито процедила она в ответ.
   - Гражданочка, - прервал перебранку Брысько, - успокойтесь, сейчас мы
все проясним, - он окинул взглядом нас и важно сказал:
   - Будем вести дознание соответственно всем существующим правилам.
   Затем он достал из потертой засаленной папки лист бумаги и, глянув на
девицу, деловито спросил:
   - Ваша фамилия, имя, отчество.
   - Вы, может, меня еще и кверху ногами подвесите? - зло бросила она  в
лицо оперу.
   - Могем и так,  -  иронично  ответил  он  ей,  потом,  обратившись  к
Беккеру, сказал:
   - Развяжите задержанную, никуда она от нас не денется.
   Валерий Павлович что-то  стал  бубнить  себе  под  нос,  а  Виталька,
поднявшись со  стула  с  недовольным  видом,  стал  развязывать  девицу,
испытывая чувство неловкости от вида ее полурасстегнутой блузки.
   - Как вы любезны  -  процедила  она,  освобожденная  от  уз,  потирая
затекшие руки.
   - Ну-с? - вновь обратился к ней Брысько вопросительно.
   - Баранки гну-с, - огрызнулась она в ответ.
   - Гражданочка, вы начинаете будить во мне зверя! - покачивая головой,
но пока еще спокойным тоном сообщил с легкой угрозой Брысько.
   - Репрынцина Елена Владимировна,  -  издевательски  вежливо  ответила
девица, приняв позу прилежной ученицы.
   - Так  как  же  все-таки  дело  было,  Елена  Владимировна?  -  делая
соответствующую запись, спросил Брысько.
   Тут Беккер-старший не сдержался - начав расхаживать  по  комнате,  он
официально представился и стал торопливо излагать суть произошедшего, не
давая никому вставить ни слова.
   - Вот так-так... - задумался Брысько, когда  тот  закончил,  а  потом
обратился к девице и спросил:
   - Кем же вам доводится рыжий господин, с которым вы сюда явились?
   - Хм, кем... - развязно ответила девица. - Клиентом!
   - Ке-ем? - удивленно переспросил Брысько.
   - Кли-ен-том, - отчетливо продиктовала задержанная.
   - В смысле? - хлопая глазами, спросил Валерий Павлович.
   - Ты "ночная бабочка", что ли? - расхохотавшись, заключил опер.
   - Она самая, - нисколько не смущаясь, заявила девица.
   - Это что-то новенькое! - саркастично воскликнул Валерий Павлович.  -
"Ночные бабочки" киллерами подрабатывают!
   - Да никакой я не киллер! - вспыхнула путана, перейдя на крик.  -  Ко
мне обратились с просьбой,  с  какой  обычно  обращаются.  Сказали,  что
какой-то старый пень...
   - Гражданочка! -  укоризненно,  но  улыбаясь  в  усы,  предупреждающе
окликнул проститутку Брысько.
   Беккер-старший побагровел, опустив глаза.
   - А что, если мне так и сказали? - настаивала на своем задержанная. -
Мол, старый пень желает расслабиться  на  работе.  Но  чтобы  ничего  не
заподозрила его супруга, которая там же работает, надо явиться под видом
новой секретарши и предложить подписать документ.
   - И вы согласились?  -  спросил  Виталька,  который  в  этот  момент,
казалось, готов был сквозь землю провалиться.
   - А почему нет? - глядя прямо ему  в  глаза,  ответила  девица.  -  Я
всегда так деньги зарабатываю - своим телом.
   - Ну это мы сейчас выясним, - кашлянув, сказал Брысько.
   - Пожалуйста, - уверенно  и  смело  ответила  путана.  -  Наша  фирма
называется "У Виолы", она официально зарегистрирована.
   - Вот до чего дожили! - возмущенно воскликнул Беккер-старший с  видом
настоящего праведника.
   - Успокойтесь, - произнес  Брысько,  -  лицензия  наверняка  дана  на
деятельность несколько иного рода. - Затем он потянулся  к  телефону  и,
обращаясь к девице, сказал:
   - Думаю, Елена, ты и в нашей картотеке числишься.
   - Хм, - только и ответила она.
   На некоторое время все замерли в ожидании. Брысько, угукнув  в  ответ
на то, что ему сообщили спустя несколько минут, положил трубку и,  снова
обратившись к путане, спросил:
   - Этот рыжий ваш постоянный клиент?
   Вы знали его до этого?
   - Откуда? - девица развела руками.
   - И как же мы его искать теперь будем? - задумался Брысько.
   - По приметам! - воскликнул Виталька. - Ведь мы его видели!
   - Неплохая идея, - пробормотал Брысько, вновь делая какие-то  записи.
- Ну и как же он выглядел? - спросил он, окинув нас взглядом.
   - Рыжий такой, кудрявый... -  Беккер-младший  задумался.  -  Высокий,
худой.
   Я поймала  себя  на  мысли,  что  тоже  ничего  не  могу  добавить  к
сказанному  Виталькой.  Волосы  были  настолько  яркими,   привлекающими
внимание, что сосредоточили  на  себе  все  наше  внимание,  затмив  все
остальное во внешности. Поэтому теперь мы ничего, кроме них, и не  могли
описать.
   - Боюсь, что он не такой уж и рыжий, - заметил опер, кивнув на парик,
который по-прежнему находился в руках у Витальки  и  о  котором  мы  все
почему-то забыли. - Это его?
   - Да, - разочарованно ответил  Виталька,  -  по-видимому.  Во  всяком
случае, у него была такая же прическа.
   - Усы! - воскликнул Валерий Павлович. - У него были усы!
   - Рыжие? - спросил Брысько.
   - Нет, черненькие.
   - М-да... - опер задумался. - Боюсь, усы того же происхождения, что и
волосы. - Потом, как-то приободрившись, он заключил:
   - Ну что ж, будем работать, будем работать.