- Ты ее не видела: типичная  конторская
крыса.
   Мышь, серая и невзрачная. Но работник она  хороший,  я  ей  потому  и
платил прилично.
   А теперь взял девчонку... Когда она ремесло-то  свое  в  совершенстве
постигнет? Сколько воды к тому времени утечет! Вертихвостка,  -  Валерий
Павлович имитировал плевок. - А, ладно! С одной стороны, лучше.
   Знаешь, что никто из тех,  кому  ты  доверял,  не  подвел.  -  Беккер
расплылся в улыбке. - Согласись, неприятно, когда тебя кидают?
   - Угу, - ответила я.
   - А я-то все думал, чего она  пуганая  какая-то  стала!  По  телефону
говорить переставала, когда я в ее кабинет заходил... И вдруг на тебе  -
уезжаю, говорит, подпишите заявление... Хм!
   - Любовь зла, - ухмыльнувшись, произнесла я.
   Жора виновато кашлянул, и мы оба обратили на него взоры.
   - Я, пожалуй, закончил, - сообщил он.
   - Чем порадуешь? - спросил  Беккер,  почесывая  указательным  пальцем
правый висок.
   - Порадовать есть чем - за документацию  можете  быть  спокойны.  Все
чисто, не подкопаешься! Можете мне доверять, я ваши дела знаю, не первый
раз...
   - Ну что ты, Жора! - протянул Беккер и, подойдя к парню, похлопал его
плечу. - Безналом возьмешь?
   - Возьму. - Жора пожал плечами.
   Беккер открыл свою визитку, достал оттуда чековую книжку и начеркал в
ней что-то. Заглянув в данный ему листочек,  Жора  просиял  и,  радостно
вздохнув., сказал:
   - Премного благодарен.
   - Ну-ну, - Валерий Павлович вновь похлопал его по плечу.
   Я подошла  к  окну,  из  которого  был  виден  подъезд  к  зданию,  и
посмотрела на улицу. Там все было спокойно. Мой "Фольксваген"  дожидался
нас на прежнем месте.
   - Идемте, - произнес, наконец,  Беккер,  и  мы,  молча  согласившись,
последовали к выходу.
   Я вышла первой, посмотрела по сторонам, затем знаком разрешила  выйти
Валерию Павловичу. Так же мы поступили и при выходе на улицу.  Когда  мы
шли по коридору, к Беккеру подбежал мужчина и,  тряся  перед  его  носом
какой-то бумажкой, стал твердить, что это срочно надо подписать.
   Валерий Павлович отмахнулся, сославшись  на  спешку  и  более  важные
дела. Видимо, начатое нами расследование имело для него гораздо  большее
значение, чем все остальное в его жизни.
   - Домой? - спросила я, когда мы уселись в машину.
   - Сначала Жору подбросим, - ответил Беккер, и я тронула "Фольксваген"
с места.

Глава 7

   Подъезжая к дому Валерия  Павловича,  я  подумала,  что  не  помешает
усилить меры безопасности.
   - Позвоните домой, - предложила я Беккеру и кивнула на сотовый.
   - Зачем?
   - Если там кто-то уже есть, я имею в виду из ваших, то мы сможем быть
более спокойными. Нас встретят.
   - Как скажешь. - Валерий Павлович пожал плечами и стал набирать  свой
домашний номер.
   Через пару секунд трубку подняли, и в ответившем я  узнала  Витальку.
Он сообщил, что вокруг дома все спокойно и что мы можем на этот счет  не
беспокоиться. Однако, подумав немного, Беккер-младший предложил:
   - Может, я с собакой ко двору выйду?
   Если что - она опасность чует.
   - Выйди, - ответила я, думая, что если это и не поможет, то ничем  не
помешает. - Оружие прихвати.
   - Угу, - ответил Виталька.
   Он сделал, как и обещал, но я все же целиком не полагалась на  охрану
волкодава, поскольку он не страшен тому, кто сидит где-нибудь вдалеке со
снайперской  винтовочкой.  Поэтому  я  вновь  первой  вышла  из  машины,
осмотрев  сначала  окрестности,  а  потом  только  разрешила  выйти   из
автомобиля клиенту.
   - Куда вы ездили? Как вы? - посыпались Виталькины вопросы.
   Одной рукой он  сразу  же  подхватил  отца  под  локоть.  Но  Валерий
Павлович отмахнулся от помощи и, наклонившись к волкодаву, стал  трепать
его по шерсти. Собака довольно оскалилась, но буквально в  следующую  же
минуту зарычала, глядя куда-то  в  сторону.  Потом  сделала  неожиданный
рывок, пытаясь высвободить поводок из рук хозяина.
   Виталька успел довольно крепко  схватить  его,  поэтому  пса  удалось
удержать, хотя сам Беккер-младший едва устоял на ногах.
   Все мы невольно посмотрели туда, куда рвался волкодав. Внезапно из-за
угла резко вывернул сверкающий белый "Шевроле".
   Оглушительный скрип колес, раздавшийся  в  этот  момент,  смешался  с
гневным собачьим лаем. Я среагировала мгновенно  -  выхватила  из  сумки
пистолет и, в одно мгновенье прицелившись, выстрелила. В этом на  полной
скорости приближающемся автомобиле я сразу увидела реальную угрозу жизни
своему клиенту, поэтому и действовала не раздумывая. Я метила в одну  из
шин и попала в цель. Машина накренилась вправо, но  не  остановилась.  Я
намеревалась  повторить  свои  действия  и  вновь   взвела   курок,   но
Беккер-старший схватил меня за руку, безудержно хохоча.
   - Да это компаньон мой! - еле выговорил он, задыхаясь от смеха. -  Ну
и реакция у тебя! Напугала теперь мужика до смерти...
   Я не могла понять, что имеет в виду Валерий Павлович, и  не  опускала
оружия. Виталька же испуганно хлопал глазами, глядя на меня.
   - Ты же его убить могла, - еле слышно протянул он.
   "Шевроле" остановился в десятке метров от нас. Я по-прежнему  держала
его на прицеле. В следующую секунду  стекло  автомобиля  с  водительской
стороны бесшумно опустилось и из него  показалась  рука,  которая  стала
плавно взмахивать носовым белым платком.
   - Как в кино, - хохотал Беккер, держась  за  живот.  -  Женя,  опусти
оружие, это свой человек.
   Я  послушала  клиента  и  опустила  вытянутую  руку,  хотя  внутренне
оставалась готовой к защите в случае нападения. Валерий  Павлович  стоял
позади меня, поэтому я имела реальный шанс  при  необходимости  прикрыть
его собой.
   - Олег Станиславович, - закричал Виталька, - выходите, все спокойно.
   После его  слов  дверь  "Шевроле"  медленно  открылась,  и  на  землю
опустилась сначала нога в таких же, как  и  сама  машина,  кипенно-белых
брюках, а затем показался и весь силуэт высокого широкоплечего  мужчины,
одетого в эффектный  белый  костюм,  с  которым  контрастировали  черные
ботинки и черная же рубашка.
   Я иронично присвистнула, но Виталька окинул меня укоряющим взглядом и
тут же кинулся навстречу вновь прибывшему.
   - Простите, ради бога! - виновато восклицал он на ходу.
   Незнакомец, ухмыляясь, стал отряхивать невидимую пыль  с  пиджака,  а
потом, посмотрев на нас, сказал:
   - Похоже, тому, кто  на  тебя  покушался,  Валера,  не  достать  тебя
никогда.
   Мы все невольно переглянулись:
   - Ты знаешь? - ошарашенно протянул Беккер.
   - Как видишь, - ответил его компаньон.
   - Но откуда? - вступил в разговор Виталька.
   - Доктора вашего сегодня встретил, он мне и сообщил новость.
   - Ничего себе!  -  не  сдержалась  я.  -  Оказывается,  хваленый  ваш
Григорий Семенович не так надежен, как вы думаете...
   - Брось, - процедил Беккер-старший, поморщившись и  махнув  рукой.  -
Григорий Семенович знает, что и кому можно говорить. Знакомься  лучше  -
это Олег Станиславович Вьюнец, мой лучший друг.
   - Отец, что же мы до сих пор на улице стоим? - воскликнул Виталька. -
Здесь небезопасно, во-первых...
   - Да-да, идемте в дом, - согласился Валерий Павлович.
   Олег Станиславович оглянулся на свою машину и поморщился.
   - Ничего, исправим, - успокоил его Беккер, похлопав по плечу.
   - Да это пустяки, - откликнулся тот. - Я вот  думаю,  она  никому  не
помешает? Стоит далеко от обочины.
   - Объедут, - хладнокровно заметил Беккер и жестом позвал приятеля  за
собой. - Сейчас на станцию звякнем, приедут и исправят все, не думай  об
этом.
   Мы двинулись к дому. Олег Станиславович покосился на  меня,  пытаясь,
наверное, угадать, на самом ли деле я  являюсь  серьезной  преградой  на
пути у бандитов. Я сделала почти шварценеггеровскую  мину,  которая,  на
мой  взгляд,  была  способна  отпугнуть  любого  мужчину,  даже   самого
прилипчивого, и Вьюнец в тот же миг брезгливо отвернулся.
   Виталька остановился в дверях, желая по-джентльменски пропустить даму
вперед, и посмотрел на меня. Увидев мои угрожающе раздутые ноздри, он не
удержался от вопроса:
   - Ты чего? Тебе плохо?
   - Все в норме, - шепнула я, улыбнувшись, -  стараюсь  соответствовать
имиджу.
   Виталька хмыкнул.
   Когда мы очутились в доме, Валерий  Павлович  сразу  же  позвонил  на
станцию техобслуживания, распорядился о машине,  а  затем  плюхнулся  на
диван, указав приятелю на место рядом с собой. Я опустилась в кресло,  в
котором  провела  эту  ночь.  Виталька  скрылся  на  кухне,  намереваясь
приготовить нам кофе.
   Хлопнув рукой по дивану, Валерий Павлович важно произнес:
   - Теперь к делу. Во-первых, во  избежание  дальнейших  недоразумений,
Олег и Евгения, я знакомлю вас ближе.  Олег,  это  мой  телохранитель  -
Евгения Охотникова. Женя, Олег Станиславович -  тот,  с  кем  я  начинал
предпринимательское дело и с кем работаю сейчас. Это друг  нашей  семьи,
друг моей молодости, мы всю жизнь  идем  рука  об  руку,  поэтому  таких
эксцессов, как  недавний,  в  отношении  этого  господина  возникать  не
должно. Договорились?
   - Как прикажете, - я пожала плечами.
   -  Да  не  ругай  ты  девчонку,  -  несколько  развязно  заявил  Олег
Станиславович. - Меня в тот момент не  грех  было  принять  за  опасного
преступника - летел-то я как! Узнал, что с тобой беда такая, вот и  мчал
по городу.
   Веришь - нет, а сто двадцать выжимал местами!
   -  Напра-асно,  -   протянул   Беккер,   приятно   пораженный   таким
неравнодушием к своей участи со стороны друга.
   - А я смотрю, ты ничего, - согласился с  Беккером  приятель,  -  даже
ходишь сам.
   А доктор сказал: постельный режим у тебя.
   - Ну его к черту, - Валерий Павлович  махнул  рукой  и  расхохотался,
хотя чуть позже серьезно добавил:
   - По правде говоря, зацепило меня не слабо. Вся эта сторона, - Беккер
провел себя по руке, - отнимается, а  в  голове  будто  кувшин  чугунный
стоит, и по нему кто-то молотком все шарах да шарах, шарах-шарах.
   - Да-а, - протянул Олег Станиславович, заметно  посерьезнев,  -  дело
нешуточное. Кому это было надо? Ты что-нибудь уже предпринял?
   Беккер  принялся  шаг  за  шагом  расписывать  все   наши   действия,
естественно,  приукрашивая  и  преувеличивая  свою   роль.   Я   слушала
снисходительно и не вмешивалась. Слушал и Вьюнец,  местами  перебивая  и
давая советы, как лучше надо было бы поступить.
   - Я даже не предполагаю, - сказал он, выслушав  Беккера,  -  что  это
могло быть.
   Ума не приложу... Но разобраться надо, конечно.  Ты  от  работы  как,
отойти пока намерен?
   - Нет, что ты! - тут же возразил Валерий Павлович.
   Беккер-старший хотел было что-то сказать, но в дверях возник Виталька
и громко объявил:
   - Кофе!
   Я первой подошла к маленькому столику на  колесиках,  который  двигал
впереди себя Виталька, и стала раздавать присутствующим чашечки с  кофе.
Валерий  Павлович   горделиво   улыбнулся,   приятно   пораженный   моим
поведением.
   -  Тебе  и  на  самом  деле  никакой  доктор   не   нужен   с   таким
телохранителем, - нагло заявил Вьюнец, вновь окидывая  меня  оценивающим
взглядом.
   - Да  она  всю  медицину  знает,  -  похвастался  мною  Беккер,  явно
преувеличивая уровень моих познаний в данной области. Тут я и  напомнила
ему:
   - После кофе - медицинские процедуры.
   Валерий Павлович собрался что-то возразить, но я опередила:
   - Никаких "но"! Иначе вы не пойдете на поправку. Да и сами  подумайте
- сможете ли вы, больной, дальше бороться? Надолго ли вас хватит?
   - Да, отец, - вмешался Виталька, - от этого не отлынивай. Мы все  так
за тебя переживаем...
   - Ну ладно-ладно, - согласился Валерий Павлович и заговорил на другую
тему.
   Тема эта  касалась  малопонятных  мне  рабочих  дел.  Приятели  стали
обсуждать какую-то недавнюю  сделку.  Я  поначалу  прислушивалась  к  их
разговору, что называется, внимала каждому слову, а  потом,  поняв,  что
содержание их беседы вряд  ли  может  быть  чем-то  для  меня  полезным,
задумалась о своем.
   Я вспомнила тетю Милу, представила,  что  она  может  делать  в  этот
момент, как обо мне переживает и так далее. Вспомнила наши с ней  вечера
и задушевные беседы, и на сердце сразу стало как-то тепло и уютно, будто
дома побывала. В один из моментов я даже  заулыбалась,  представив,  что
тетя Мила может себе  воображать  о  нас  с  Виталькой.  Наверняка  ведь
думает, что  я  гораздо  больше  сейчас  занята  приближением  к  подаче
заявления в ЗАГС, чем непосредственной своей  работой.  Я  даже  немного
рассердилась на тетушку, потому что ее активная деятельность в "брачном"
направлении иногда всерьез доставала меня, но потом решила,  что  так  в
данный момент лучше: тетя Мила меньше будет  переживать  за  мою  жизнь,
представляя меня под крылышком возлюбленного.
   Громкие голоса вернули меня к реальности.  Я  посмотрела  на  сидящих
напротив Беккера и  Вьюнца.  Валерий  Павлович,  раскрасневшись,  что-то
пытался доказать своему другу. Он вытянул вперед руку,  выставил  вперед
указательный  палец  и  поучительно  размахивал  им  перед  носом  Олега
Станиславовича. Беккер выглядел смешно, поскольку из его  рта  в  разные
стороны летели слюни - настолько он усердствовал  в  утверждении  своего
мнения. На его  же  собеседника  "убедительные"  речи,  судя  по  всему,
нисколько не действовали. Олег Станиславович слушал с холодной  усмешкой
и, когда Беккер замолкал хотя бы на минуту, начинал взвешенно и спокойно
доказывать ему обратное.
   Я  невольно  насторожилась,  поскольку   внутреннее   подсознательное
чувство, выработанное за годы работы, подсказало, что  клиенту  угрожает
опасность.  Я  пристальнее  вгляделась  в  лицо  Вьюнца:   при   внешнем
спокойствии глаза его, холодные и жестокие, источали  настоящий  яд.  Он
явно чувствовал себя победителем в  этом  поединке  с  Беккером,  однако
агрессивность Валерия  Павловича  его  все-таки  злила.  Казалось,  Олег
Станиславович вот-вот сорвется  и  вцепится  своему  собеседнику  обеими
руками в горло или хуже того - хладнокровно пристрелит его на месте.
   "Ничего себе, друг семьи, - подумала я, - ни за что  не  пожелала  бы
иметь такого товарища. На горло наступит и не задумается!"
   Между тем приятели продолжали ожесточенно спорить, и я, очнувшись  от
своего забытья, прекрасно уловила суть их разговора.  Они  всего-навсего
спорили о том, в каком месте лучше провести следующую сделку с  каким-то
иногородним клиентом. Беккер утверждал, что следует  снять  какой-нибудь
приличный ресторан, а Олег Станиславович настаивал, чтобы сделка  прошла
в привычной  рабочей  обстановке,  то  есть  в  административном  здании
предприятия.
   Каждый из компаньонов находил  веские  аргументы  для  доказательства
собственной правоты. Дошло даже  до  того,  что  Вьюнец  назвал  Беккера
свиньей, мотивируя это напоминанием о том, как Валерий Павлович  однажды
при сделке такого типа в ресторане надрался до  невменяемого  состояния,
чем полностью разрушил доверие к своей компании. К счастью, Беккер никак
не прореагировал на брошенное в  его  адрес  резкое  словцо.  Он  только
яростно продолжал настаивать на своем, говоря, что "эти люди" любят шик,
любят гостеприимство и сделка в ресторане сделает их более  сговорчивыми
и открытыми.
   Виталька, который отлучался  в  свою  комнату,  отреагировал  на  шум
возвращением со словами:
   - Папа! Дядя Олег! Что вы, в самом  деле?  Бросьте  жребий,  в  конце
концов!
   Беккер-младший спускался по лестнице, смеясь. Похоже,  никому,  кроме
меня, такое поведение гостя угрожающим и странным не казалось.
   - Да что с вами в последнее время происходит! - воскликнул  Виталька,
встав между отцом и его товарищем.
   "Ага, - подумала я, наматывая на ус сказанное  Виталькой,  -  значит,
такие взаимоотношения между приятелями  были  не  всегда,  и,  вероятнее
всего, они установились лишь недавно".
   Между тем слова Беккера-младшего подействовали на  друзей,  как  ушат
холодной  воды.  Они  вдруг  прервали  бурный  поток  слов,   начинавший
перерастать в реку взаимных оскорблений.
   - На самом деле, Олег, -  проведя  рукой  по  лицу,  заметил  Валерий
Павлович, - мы зашли слишком далеко.
   - Вот это другое дело, - обрадовался Виталька. - А то  такой  сыр-бор
устроили из-за пустяка!
   - Я уступаю, - вздохнув, произнес Беккер, - пусть на этот  раз  будет
по-твоему, Олег. Только в следующем споре уступишь ты, идет?  -  Валерий
Павлович   ухмыльнулся,   надеясь   шуткой   нейтрализовать   неприятное
впечатление от столь бурной дискуссии.
   - Идет, - помолчав, холодно ответил Вьюнец.
   - Ты поезжай тогда, подготовь  документы,  -  уже  совершенно  другим
тоном заявил Валерий Павлович. - Если хочешь, Витальку с  собой  возьми.
Он, может, в чем-то поможет. Я на этот раз пас. Поездил сегодня  немного
и совсем обессилел. Хотя, возможно, передохну и тоже подъеду.
   - Нет, не надо, пусть Виталий остается, - отказался  Вьюнец.  -  Если
понадобится помощь, я свяжусь с вами.
   В этот момент  позвонили  в  дверь,  и  Виталька,  выглянув  в  окно,
констатировал:
   - Кажется, это со станции техобслуживания.
   - Я пойду тогда, - сказал Олег Станиславович.
   - Я с вами, - предложил Беккер-младший.
   - Да нет, останься, - Вьюнец погладил его по плечу и глянул на  меня,
- там делов-то на пять минут: колесо поменять.
   - Как хотите, - немного обиженно ответил  Виталька  и  сел  на  диван
рядом с отцом.
   После того как Олег Станиславович покинул дом, Виталька закрыл  дверь
на все имеющиеся замки и вздохнул облегченно, пожаловавшись:
   - Как я устал...
   - Кстати, сынок, - обратился к нему Валерий Павлович,  -  ты  нам  не
рассказал, как у тебя на заводе все прошло. Чем занимался? Что выяснил?
   Виталька принялся  рассказывать  о  своих,  к  сожалению,  бесплодных
поисках истины, о том, с кем успел  поговорить,  что  ему  сказали,  как
ответили на его вопросы. Никто из сотрудников, по  его  мнению,  никаких
сведений, касающихся покушения на Валерия Павловича, не имел. Во  всяком
случае отсутствие шефа в это утро на работе все связывали с какой-нибудь
его поездкой по важному делу. Секретарь была в отпуске, поэтому никто не
поднял лишнего переполоха.
   Виталька так же, как и  его  отец,  просмотрел  кое-какие  документы,
пытаясь найти в них следы каких-либо скрытых махинаций.
   Но  тоже  ничего   подозрительного   не   обнаружил.   Беккер-младший
"прозвонил" даже некоторых представителей других фирм, сотрудничавших  с
предприятием  отца,  поговорил  с   ними   о   разных   делах,   попутно
присматриваясь к их поведению в разговоре и  пытаясь  обнаружить  в  нем
что-либо необычное. В  конце  концов  все  свои  попытки  докопаться  до
чего-нибудь криминального Виталька вынужден был признать тщетными.
   Тогда-то он и отправился домой.
   Валерий Павлович слушал печально и радостно одновременно. Огорчен  он
был осознанием того, что на данный момент фактически находится в  тупике
безызвестности, а обрадован, на мой взгляд, живым Виталькиным участием в
деле. Сын, который не идет  по  стопам  отца,  но  целиком  и  полностью
разделяет его интересы, поддерживает его  в  трудную  минуту  -  хороший
повод для отцовской гордости. В самом деле, при нашей  встрече  Виталька
сказал, что у него свое, хотя и небольшое дело. Но, как я смогла  теперь
убедиться, он прекрасно разбирался в отцовской работе, знал все и вся на
заводе и в нужный момент мог оказать вполне профессиональную помощь.
   А ведь наверняка между ним и Валерием  Павловичем  не  раз  возникали
споры относительно того, какую жизненную стезю выбрать Беккеру-младшему.
Поднаторевший в бизнесе папаша, вероятнее всего, желал  видеть  Витальку
своим последователем. Но тот Проявил невиданное упорство  и  честолюбие,
заявив, что  не  желает  "паразитировать"  на  том,  чего  отец  добился
многолетним  трудом.  И  в  самом  деле,  то,  чего  человек  не  достиг
самостоятельно, мало тешит самолюбие и не удовлетворяе