л:
   - Останься. Мы толком и не поговорили ни о чем.
   - Да неудобно как-то, - ответила я, - все уж расходятся.
   - Брось ты, мы в саду тихонько посидим, поговорим. У нас во-он там, -
Беккер указал рукой в правую сторону, - скамейка есть и качели.
   - Ну не знаю... - неуверенно протянула я.
   - Да ты чего как маленькая! Мама, между прочим, комнату для нас двоих
уже приготовила.
   - Что? - ахнула я.
   - Ты не заметила, когда она отлучалась?
   - Не-ет.
   - А я заметил. В моей комнате загорелся свет, и за  прозрачным  тюлем
замелькал силуэт мамы, обнимающий огромные подушки. До  этого  я  стелил
себе постель сам.
   - Хм, - прыснули мы оба с Виталькой.
   - А чего, может, тряхнем стариной? - подмаргивая, предложил Виталька.
Он явно намекал на то,  как  мы  -  не  помню  уж,  в  каком  классе,  -
целовались после уроков в подъезде моего дома.
   - Иди ты! - смеясь, ответила я.
   Между тем все присутствующие обратили внимание на наш заговорщический
вид.
   Я заметила, как Юлия Николаевна махнула им рукой, чтоб уходили, а нам
сказала:
   - Идемте в дом?
   - Да нет, мам, - отозвался Виталька, - мы в саду посидим.
   -  На  свежем  воздухе-то  оно,  конечно,  лучше,  -  сказал  Валерий
Павлович. В его взгляде легко читалась зависть к сыну.
   - Ну как хотите, - сказала Юлия Николаевна и,  повернувшись  к  мужу,
добавила:
   - Ты иди гостей-то проводи!
   -  Да-да,  -  торопливо  пробормотал  Беккер-старший  и  заспешил  по
тропинке за удаляющейся компанией.
   Юлия  Николаевна  стала  убирать  со  стола,  и  я  не  удержалась  -
предложила свою помощь. Она стала  было  отказываться,  однако  Виталька
поддержал мою инициативу.
   - Тут и убирать-то нечего, -  заметила  Юлия  Николаевна.  -  Тарелки
только донести до мойки и все, а подмету я здесь завтра.
   Но мы уже приступили к делу.
   - Юля! - послышалось чуть позже издалека.
   Обернувшись, мы увидели на другом конце тропинки Валерия Павловича.
   - Я к себе, - сообщил он.
   Виталька пояснил:
   -  У  отца  в  подвальном  помещении  возле  гаража  есть  уединенная
комнатка, где в жару всегда особая прохлада. К тому же там у  него  свой
бар с богатой коллекцией спиртных напитков, бильярд и все такое прочее.
   В общем, настоящее мужское логово. Он  там  часто  уединяется,  когда
гости расходятся.
   - М-м, - понимающе протянула я.
   - Вы идите, идите, - махнула рукой Юлия  Николаевна,  -  остальное  я
сама.
   На столе на самом деле было почти пусто. Шашлык и закуски гости смели
практически подчистую, а посуду мы собрали аккуратными стопками.
   Во дворе все затихло. Беккер-старший ушел  к  себе,  Юлия  Николаевна
удалилась на кухню. Тетя Лена с  дядей  Михаилом  отправились  восвояси,
сестра Витальки и ее муж тоже уехали - они жили  отдельно.  В  общем,  в
этом большом, полном сказочной красоты  саду  мы  с  Виталькой  остались
одни.
   Он потянул меня за руку:
   - Идем.
   Я, засмеявшись, как семнадцатилетняя девчонка, подчинилась.
   - Хочешь собак посмотреть? - предложил Беккер.
   - Хочу, - из любопытства согласилась я.
   Мы побрели по тропинке и вскоре  очутились  у  небольшого  кирпичного
сооружения, названного Виталькой будкой.  На  мой  же  взгляд,  строение
больше походило на  собачий  дворец.  В  нем  даже  было  большое  окно,
заслоненное красивой кованой решеткой.
   Еще издали я услышала, как из "будки"  донеслось  рычание.  Когда  мы
приблизились,  оно  стало  еще  агрессивнее.  Виталька  посветил  внутрь
фонариком. В темноте сверкнули две пары готовых к прыжку злобных глаз.
   - Виталь, что-то они неспокойно ведут себя... - заметила я.
   - Брось ты! - отмахнулся школьный друг. - Просто обожрались! Отец  им
навалил всякой всячины, чтоб не гавкали, когда народ соберется.  Как  бы
не сдохли от переедания...
   Одна из собак молча рванулась к окну, но лапа ее застряла между  двух
железных прутьев, и она зло заскулила.
   - И все же они явно тревожатся, - заметила я.
   В опыте моей работы было и общение с собаками, и я знала  особенности
их поведения. Пес Шерлок, вверенный  мне  лично  в  одной  из  серьезных
компаний, в случае надвигающейся опасности  вел  себя  именно  так,  как
сейчас беккеровские волкодавы.
   Однако Виталька вновь отмахнулся:
   - Ты же чужая, вот они и выказывают свое  недовольство.  Ладно,  идем
отсюда.
   Беккер вновь потянул меня за руку, и мы медленно побрели по  тропинке
по направлению к скамейке, о которой говорил Виталька.
   - Ну, рассказывай, - обратился он  ко  мне.  -  Что  нового  с  тобой
произошло за эти годы? Ты все так же охраняешь тела?
   - Куда ж я от них денусь? -  ухмыльнувшись,  ответила  я  и  поведала
Беккеру несколько самых горячих историй из произошедших со мной.
   К этому времени мы достигли  нужного  места.  Виталька  плюхнулся  на
скамейку, а я села на качели и продолжала перечислять последние  события
своей жизни. Беккер многому удивлялся, и  в  его  глазах  светилось  все
больше и больше восторга.
   - Ты удивительная! - через некоторое время  произнес  он.  -  В  тебе
удивительно все. Как вообще красивую молодую девчонку понесло учиться  в
этот чертов спецотряд, будь он неладен? Да с твоей внешностью и с  твоим
ростом тебе бы на подиуме стоять, а не от подонков  отстреливаться!  Ох,
боюсь я за тебя, Женька...
   Виталька подошел ближе и стал тихонько раскачивать качели.
   - Не бойся, - ответила я, - где наша не пропадала!
   Мы одновременно хихикнули, а потом я предложила:
   - Ты лучше о себе расскажи Теперь твоя очередь.
   Беккер остановил качели и разместился  рядом  со  мной.  Благо  места
здесь хватило бы  еще  на  двоих:  качели  напоминали  скорее  скамью  в
каком-то старинном стиле.
   - О себе, говоришь? - Виталька обнял меня.
   Кстати сказать, отношения между нами всегда были только дружескими. И
теперь, когда детство осталось далеко позади, мне  как-то  неловко  было
ощущать на своей коже дыхание Беккера - близкое, по-настоящему мужское и
будоражащее. Какая-то горячая волна прошла по моему  телу,  и  Виталька,
мне казалось, чувствовал сейчас то же самое. Он молчал и только пальцами
легонько перебирал по моей спине.
   - Знаешь, - сказала я, почему-то  решив  нарушить  это  романтическое
молчание, - мне срочно надо в одно место. Понимаешь куда?
   - В туалет, что ли? - хмыкнув, спросил Беккер.
   - Угу.
   - Да вон за кустик сходи, - смеясь, предложил Виталька.
   - Да ты что! - всерьез возразила я. - Эти чудесные цветы подарили мне
неповторимое эстетическое наслаждение, и я ни за что не решусь на  такое
кощунство!
   - Идем, я тебя в дом провожу, - сказал Виталька.
   - Идем, - сначала согласилась я, но потом с сомнением сказала:
   - Ой, неудобно что-то. Юлия Николаевна  устала,  а  мы  ее  разбудить
можем.
   - Да мы тихо. Ее комната на втором этаже. Хотя, впрочем... - Виталька
задумался. - Есть и другой выход. Неподалеку от гаража у  нас  находится
уличный санузел. Он для садовника, но там вполне прилично. Разрешаю тебе
туда наведаться.
   - Ты останься. Я сама найду, -  сказала  я.  -  Объясни  только,  как
пройти.
   - Да здесь негде заблудиться. - Беккер ухмыльнулся.
   - Может быть. Но так кажется человеку, которому тут все знакомо. А  я
будто попала на неизвестную планету.
   Виталька молча согласился  и  больше  жестами,  чем  словами,  указал
дорогу. Я торопливо  зашагала  по  тропинке,  не  переставая  любоваться
освещаемыми фонарями клумбами.
   Неожиданно мое внимание  привлекла  лежащая  на  траве  пачка  из-под
сигарет. Поначалу это  возбудило  во  мне  удивление,  поскольку  данный
предмет нарушал сложившееся впечатление о безупречном порядке в саду. "И
кто только руку поднял на такую красоту?" - поначалу закружилось в  моей
голове. Затем заработала логика. "Чье это?" - вопрошал внутренний голос.
На вечеринке никто из присутствующих не курил, кроме беккеровского зятя.
Но  он,  будучи  человеком   состоятельным,   предпочитал   и   сигареты
соответствующие.  А  на  той  пачке,  которую  я  сейчас  довольно  тупо
разглядывала, отчетливо значилось - "Прима".
   Странные   подозрения   зашевелились   в   моей   душе.   Вспомнились
встревоженные псы, сон, породивший дурные предчувствия. Мне стало как-то
не по себе.
   Внутренне  собравшись,  я  двинулась  дальше.  Неожиданно   невдалеке
мелькнула чья-то тень. Она удалялась  в  направлении  выхода  со  двора.
Удалялась быстро,  почти  молниеносно.  "Не  Юлия  Николаевна,  не  отец
семейства... - мелькнуло в моей голове. - Тогда кто?"
   - Сто-ой! - заорала я как оглашенная и кинулась за тенью.
   Догнать, следуя по тропинке, было просто невозможно,  и  я,  забыв  о
божественных творениях, произрастающих на клумбах, рванула вперед, минуя
райские грядки. Где-то впереди раздался грохот, звон и послышавшаяся  за
ним матерная ругань. "Я не ошиблась", - подумала я и снова заорала:
   - Стой, я сказала, сволочь!
   Вслед за этими словами мой каблук неожиданно увяз во  влажной  почве.
Сделав резкий рывок, я только навредила себе. Потому  что  свалилась,  в
тот же  момент  почувствовав  резкую  боль  от  уколов  шипов  какого-то
растения.
   - Сто-ой, стрелять буду! - возопила я, совершенно забыв, что  сегодня
мне и стрелять-то не из чего.
   Поднявшись, я увидела два силуэта, усердно карабкающиеся по забору.
   - Ага! - закричала я и метнулась к ним.
   Однако никакого оружия или хотя бы орудия труда под рукой не было.  Я
взмолилась: хоть бы лопата какая-нибудь попалась.
   Но здесь царил идеальный порядок, и все вещи имели свое место. Бросив
взгляд в сторону, у стены дома я неожиданно обнаружила ящик, наполненный
пустыми бутылками из-под вина, шампанского и кетчупа. К счастью, от  них
еще не успели избавиться. Поскольку тайные недруги к этому  моменту  уже
взобрались на самую верхушку кирпичной стены, мне ничего не  оставалось,
кроме как начать метание в них пустой посуды.
   Однако  бросать  я  умела  метко.  Первая  же  тяжелая  толстостенная
бутылка, рассчитанная на литр жидкости, попала в цель.
   Мужик завыл, пошатнулся и опрокинулся.
   Только  опрокинулся,  к  моему  несчастью,  за   забор,   на   улицу.
Получилось,  что  я  невольно  помогла  ему  удалиться  отсюда.  Второй,
.испугавшись, спрыгнул сам и тоже заорал от боли - приземление  с  такой
высоты никому не могло доставить удовольствия.
   В  несколько  прыжков  я  достигла  калитки.  Но  она  была  снабжена
несколькими премудрыми замками,  открыть  которые  в  мгновенье  ока  не
удалось бы никому. За стенкой заурчал мотор какого-то автомобиля,  вслед
за чем послышался визг шин спешно отъезжающей машины.
   - Опоздала... - разочарованно пробормотала я.
   Но мысль, молнией сверкнувшая у меня в голове,  о  том,  какова  цель
визита незваных гостей, не дала мне расслабиться. Я ахнула и  рванула  к
помещению, в котором скрылся некоторое время назад Беккер-старший.
   Дверь оказалась незапертой. Собираясь открыть ее, я взялась за ручку,
но тут же почувствовала прикосновение  к  чему-то  влажному  и  липкому.
Поднесла руку поближе к глазам и обомлела - кровь!
   Я резко открыла дверь. Сразу за ней начиналась лестница -  вниз  вели
многочисленные ступеньки. Я быстро спустилась  и  оказалась  в  довольно
длинном темном коридоре. "Вот почему мы с Виталькой ничего не услышали",
- подумалось мне. Я двинулась вперед и наконец  остановилась  перед  еще
одной дверью. Прислонилась к стене и осторожно потянула за ручку.  Дверь
со скрипом отворилась, но за ней царило безмолвие.
   Подождав пару секунд, я с опаской выглянула и увидела: на полу  лежал
Беккер-старший, и из-под его тела струйкой сочилась кровь.
   - Что там такое? - послышался сверху тревожный голос Витальки.
   Я крикнула:
   - Иди сюда! - и стала прощупывать пульс у Валерия Павловича.
   - Сынок, что  там?  -  раздался  с  улицы  взволнованный  голос  Юлии
Николаевны.
   - Не знаю, - ответил Виталька, - иди домой.
   Он явно предчувствовал недоброе, поэтому  старался  уберечь  мать  от
возможного потрясения.
   - Отец! - воскликнул Беккер, показавшись за моей спиной.
   - Успокойся, - сухо сказала я, - он жив. Жив, но без  сознания.  Тащи
аптечку скорее, перевязать надо.
   В коридоре уже слышались приближающиеся шаги Юлии Николаевны.
   Виталька бросился к двери и скрылся за ней.
   - Чтo там? - дрожащим голосом спрашивала женщина.
   - Мама, успокойся, - сказал ей Беккер-младший, - отец ранен.
   - Пусти! - вскрикнула она и рванула ручку двери.
   Нетрудно догадаться, что за  этим  последовало:  как  только  женщина
увидела лежащего на полу мужа, она разразилась воплями ужаса и отчаяния.
   - Юлия Николаевна, - тихо сказала я. - Время слишком дорого, "Скорую"
вызывайте. 1 - Да, да, конечно, - залепетала она, поднимаясь с колен,  и
направилась к стоящему неподалеку телефону.
   В дверях показался Виталька с аптечкой в руках.
   - Зачем? Что ты делаешь? - закричал он и кинулся к матери.
   Вырвав у нее трубку, Беккер сбросил набранный номер.
   - Это сейчас может быть опасно. Лучше Григория  Семеныча  вызвать,  -
сказал Виталька.
   - Кто это? - спросила я, доставая из аптечки необходимое.
   - Знакомый врач. Он очень знающий специалист и  многим  отцу  обязан.
Выручит.
   Беккер стал набирать какой-то номер.
   Ему ответили не сразу, так  как  время  было  уже  довольно  позднее.
Однако, выслушав тревожные Виталькины слова, на том  конце  провода  ему
сразу же ответили согласием, и это немного всех нас успокоило.
   - Помоги, - кивнула я Витальке и спросила:
   - Ножик здесь найдется?
   Юлия Николаевна подошла к бару и достала небольшой набор  в  красивой
коробке.
   Там было несколько штопоров и ножей.
   - Вот, - сказала  она  и  протянула  мне  нож  со  сверкающим  острым
лезвием.
   На Валерии Павловиче поверх рубашки был надет плотный пиджак.
   - После улицы в этой прохладе и влажности простыть  можно,  а  Валера
после  пневмонии.  Побоялся  простудиться  вновь...  -   пояснила   Юлия
Николаевна.
   Я ловко поддела ткань в области плеча и распорола ее  по  шву.  Кровь
сочилась именно отсюда.
   - В плечо? - склонившись, спросил Виталька.
   - Нет, чуть выше, - осторожно  отогнув  края  распоротого  пиджака  и
рубашки и повнимательнее присмотревшись, сказала я.
   Юлия Николаевна тихонько завыла.
   - Успокой ее, - сказала я Беккеру, - жить будет.
   Обработав края раны, я несколько хладнокровно констатировала:
   - Стреляли из "АК-74" с глушителем.
   С расстояния не более пятидесяти сантиметров.
   - Стреляли? - с ужасом в голосе произнесла Юлия Николаевна. -  Может,
он упал просто? Голову разбил? Выпил ведь сегодня  немало...  -  несмело
добавила она. "
   - Мама! - раздраженно остановил ее Виталька.
   - Но откуда..,  откуда  вы  знаете,  Женя?  -  не  унималась  супруга
Беккера.
   - Да уж знаю... Так вот:  стреляли  практически  в  упор  примерно  с
расстояния полуметра. На плотной ткани пиджака остался след. Видите? - я
еще раз отогнула край одежды. - Угол нахождения оружия  по  отношению  к
объекту.., да, около пятидесяти градусов. А вот  почему  промахнулись  и
почему ошибку не исправили? - Я задумалась. - Вероятнее  всего,  Валерий
Павлович дал хороший отпор. Да, я уверена.
   - Папа ведь борьбой занимался, - поддержал меня Виталька.
   - И еще, - продолжала я, - кто-то  стоял  на  шухере  и  заметил  мое
приближение...
   - Но как... Как вы это все определяете? -  удивленно  бормотала  Юлия
Николаевна.
   -  У  меня  достаточно  опыта,  чтобы  ориентироваться   в   подобных
ситуациях.
   - Мама, Евгения - профессиональный телохранитель, - пояснил Виталька.
   - Как-ка-ак? - удивленно протянула не на шутку удивленная женщина.
   - Бодигард, - подтвердила я.
   - Так это же..,  просто  замечательно,  Женечка!  -  Юлия  Николаевна
кинулась ко мне. -  Вы  нам  поможете?  Ведь  Валерия  Павловича  теперь
обязательно нужно охранять!
   А вы... Ваша быстрота реакции.., осведомленность.., опыт... Вы  нужны
нам. Пожалуйста! На вознаграждение мы не поскупимся.
   - Жень, на самом деле... - поддержал мать Виталька.
   Я молча перевязывала рану.
   - Ну? - вновь с надеждой в голосе  спросил  Беккер-младший.  -  Жень,
тебе ведь можно доверять. Мы заплатим...
   - Разве я тебя брошу? - вздохнув, сказала  я  и  посмотрела  в  глаза
Витальке.
   Я закончила перевязку  раны  и  хотела  было  попытаться  предпринять
другие  способы  "оживления"  Беккера,  как  вдруг   послышался   сигнал
подъехавшего к дому автомобиля.
   - Григорий Семеныч! - воскликнул  Виталька  и  побежал  наверх.  Юлия
Николаевна бросилась за ним.
   Я осталась в помещении возле раненого.
   Через пару минут с улицы послышались перебивающие друг друга  голоса:
Виталька и Юлия Николаевна по  дороге  в  подвал  одновременно  пытались
изложить доктору суть возникшей проблемы.  Уже  заходя  в  комнату,  где
находилась я, Григорий Семенович сухо и строго остановил их:
   - Тихо! Говорите кто-нибудь один!  Виталий  Валерьевич,  давайте  вы.
Юлия Николаевна слишком взволнована.
   Произнося эти  слова,  врач  опустился  на  колени  рядом  с  лежащим
Беккером и стал его осматривать, слушая рассказ Витальки.
   На меня он не обращал абсолютно никакого внимания до тех пор, пока не
присмотрелся к наложенной на рану Валерия Павловича повязке.
   -  Довольно  профессионально,  -  вставая,  заметил  врач  по  поводу
выполненных мной действий.
   - Что? Что с ним? - залепетала супруга Беккера, вопрошающе  глядя  на
доктора.
   Ответ  Григория  Семеновича  лишь  подтвердил  то,  что  я  в   своих
предположениях относительно диагноза,  если  так  можно  выразиться,  не
ошибалась.  Судя  по  всему,  теперь,  когда  кровотечение  остановлено,
Беккер-старший должен был прийти в себя. Он вряд ли успел потерять много
крови, поэтому дополнительными причинами его бессознательного  состояния
могли быть шок и возможное сотрясение мозга.
   Доктор вытер поданной Юлией Николаевной салфеткой руки и стал  давать
указания  по  дальнейшему  уходу,  одновременно  записывая  на  листочке
названия  необходимых  лекарственных  препаратов.   Поведение   Григория
Семеновича меня поразило. Видимо, у Беккеров на самом деле  существовали
веские причины  вызывать  в  столь  ответственный  момент  именно  этого
человека и отказываться от помощи официальных медиков.  Семейный  доктор
был мужественен, не  задавал  лишних  вопросов,  действовал  быстро,  не
допуская никаких эмоциональных всплесков.
   Как оказалось,  Григорий  Семенович  прихватил  с  собой  и  носилки,
которые они с Виталькой быстро принесли из его машины. Валерия Павловича
было решено перенести в дом. Оставаться в подвале, похожем  на  потайной
бункер, не имело  смысла,  к  тому  же  Григорий  Семенович  намеревался
поставить пациенту капельницу с каким-то  лекарством,  чтобы  обеспечить
более быстрое возвращение раненого к жизни. Мужчины осторожно приподняли
Валерия Павловича,  положили  на  носилки  и,  медленно  продвигаясь  по
коридору, стали выносить из этого подвального помещения.
   Я  старалась  не  мешать  ни  ненужной  в  этот  момент  помощью,  ни
какими-либо советами, а Юлия Николаевна, обхватив лицо руками, с  ужасом
созерцала  перемещение  своего  супруга.  Когда  Валерия  Павловича  уже
вынесли на улицу, я прихватила  оставленный  врачом  чемоданчик  и  тоже
покинула злосчастное "логово" Беккера-старшего.
   - Спасибо, - кивком  поблагодарил  Григорий  Семенович,  заметив  мои
действия.
   Юлия Николаевна опередила мужчин, чтобы открыть двери в дом. Она  все
еще никак не могла успокоиться, и руки ее дрожали.
   Войдя  в  гостиную,  я  немало  удивилась   ее   великолепию.   Такое
впечатление производила комната, скорее всего из-за  размеров  и  обилия
света. Даже сейчас, в полуночное  время  суток,  кипенно-белые  стены  и
яркое освещение создавали ощущение самого что ни на есть солнечного дня.
   Беккера положили на широкий диван,  обтянутый  белой  кожей.  В