акомился  с  вашей
тарифной сеткой и готов платить по десять долларов за час.
   - А что мне предстоит?
   - Характер работы несколько  изменится.  От  поиска  вы  перейдете  к
слежке за Водокоевым, и, думаю, вскоре выйдете на  Хальзова.  Но  старик
меня не интересует.  Достанете  меч  -  получите  пять  тысяч  долларов.
Большего вознаграждения предлагать не буду. На эти  деньги  здесь  можно
нанять банду головорезов, но крови не хочется.
   Последнее  замечание  несколько  подергало  нервишки.  Как-то   сразу
захотелось выйти из игры, но, вспомнив о Ежове, в  силах  которого  было
призвать на помощь всю мощь государства, я решила, что буду сражаться на
стороне Кирсана.
   - Вы думаете, Ежов на вашей стороне?
   - Если бы был на моей, поделился бы информацией.
   - Для меня он просто представляет опасность.
   А вам, похоже, не слишком нравится его эгоистичное поведение.
   - Не то слово.
   - Я  согласна.  Деваться  мне  некуда.  Только  скажите,  какой  приз
достанется победителю?
   - Не знаю. Китайский гость явится сюда уже через пару часов и,  может
быть, внесет ясность.
   Я стал  свидетелем  методов,  к  которым  прибегнул  Гриша,  и,  надо
полагать, "приз", как вы говорите, окупит все затраты Он  что-то  знает,
иначе с чего такой всплеск активности.
   - А что это за тома, которые украли у Хальзова.
   - Для начала уточним, кто и что у кого украл.
   Директор музея разрыл могилу члена нашей семьи и обворовал ее. Только
после этого книги были похищены из  его  квартиры.  Это  так  называемые
погребальные тома. В одном содержатся заклинания, призванные помочь душе
покойного в стране мертвых, в другом - все то, что  он  смог  сделать  и
открыть за свою жизнь. Таким образом, обворованной можно считать  только
нашу семью.
   А он прав.
   -  Теперь  просто  необходимо  пресечь  всякую   утечку   информации.
Накопленные  нашей  ветвью  знания  передаются   от   старших   младшим.
Распространять их запрещено под страхом отлучения от семьи.
   - А какой смысл уносить то, что сделал, с собой в могилу?
   - Учение передается в устной  форме,  независимо  от  того,  обладает
потомок какими-нибудь способностями или нет. Материал запоминается или с
помощью гипноза, или зазубривается.
   -  Получается,  что  погребальные  тома  и  скакуны   у   вездесущего
Водокоева.
   - Будем надеяться. Один противник лучше двух.  Нам  с  вами  остается
только шаг за  шагом  высасывать  информацию.  И  будьте  осторожны,  не
исключено, что с Водокоевым где-то рядом будет крутиться  Ежов  или  его
люди. Сейчас у него золотой будда, но ему явно хочется большего.
   - Все главы ветвей обладают какими-нибудь способностями?
   - Нет, с точки зрения гипноза или магии из нас троих природа  одарила
только меня.
   - Получается, что самый достойный наследник - это вы.
   - Остальные фигуры имеют собственное  мнение  на  этот  счет,  и  оно
наверняка отличается от вашего. Скорее всего причина  столь  радикальных
действий в  жажде  наживы.  Я  узнал  от  вас  о  надписи  на  основании
статуэтки. Именно она послужила первым камешком, который повлек за собой
лавину  событий.  Но  никто  ничего  не  найдет,  пока  в  точности   не
восстановит захоронение, а для этого нужны все его составляющие.
   - Хальзов думал точно так же. Он даже предлагал восстановить  картину
погребения у себя в музее и попытаться разгадать загадку.
   - Да, вы мне это уже говорили.
   - Когда? - тут я вспомнила, как Кирсан извлек из меня  информацию.  -
Ну да. Вам лучше знать, что я там вам говорила.
   - Беда в том, что, будь у меня все данные, все предметы,  лежавшие  в
могиле, я не гарантирую, что смогу найти ключ к тайне даже за  всю  свою
жизнь. Он пишет, что только достойному его наследия  окажется  под  силу
завладеть "источниками счастья". Хотя Вуатор  и  прожил  всего  двадцать
лет, но я не уверен, что обладаю хотя бы частью его способностей.
   - А за что его убили?
   - Как вы сказали?
   - Старик утверждал, что голова была отсечена мечом, может быть,  даже
тем, который лежал над головой, а грудная клетка раздроблена. Он считал,
что его казнили.
   - До этого я в вашем мозгу не докопался.
   Прошу вас, делитесь со мной всем, что  знаете.  Не  хочу  пугать,  но
положение у вас очень плохое.
   Любой член нашей семьи может убить вас,  чтобы  не  допустить  утечки
информации.
   - Меня будут искать, - твердо заявила я.
   - Не найдут, - громогласно ответил Кирсан.
   - А вы тоже...
   - Нет, для меня вы не представляете никакой опасности. Кроме того,  я
собрался платить вам за  то,  что  вы  вынуждены  делать  ради  спасения
собственной шкуры.
   - Если бы я захотела, то исчезла бы.
   - С минуты на минуту вас объявят во всероссийский  розыск.  Полковник
не сможет переубедить Антон Дреича отказаться от мести.
   Кирсан говорил реальные вещи.
   - Вы можете остановить это?
   - Есть только один способ. Я должен лично поговорить с капитаном.
   - И вы обречены на успех?
   - Да, мне придется воспользоваться некоторыми приемами внушения.  Как
видите, я с вами откровенен. Давайте пообедаем и после общения с  главой
семьи снова отправимся в Тарасов. Я - на  встречу  с  капитаном  Губовым
Антоном Андреевичем, вы же займетесь непосредственно  слежкой,  адрес  я
дам.
   - Аванс можно получить?
   - Тысяча вас устроит?
   - Хотелось бы две, но думаю, мы  сойдемся  на  тысяче  и  еще  восьми
сотнях.
   - Пойду навстречу и предложу полторы тысячи.
   Я не стала возражать и закончила торги.
   Глава семьи прибыл в восьмом часу вечера.
   Точнее, его доставил эскорт,  состоящий  из  двух  японских  машин  и
микроавтобуса "Рено". В сопровождении свиты из четырех телохранителей  и
смазливой девушки-секретаря мужчина небольшого роста в  серых  брюках  и
белоснежной рубашке вошел в дом.
   Сыма  Чжан,  так  звали  главу,  обнял  Кирсана   и   после   горячих
похлопываний и живого диалога на китайском отправился вместе с  хозяином
дома вести переговоры за закрытыми дверями.
   Не надо быть слишком  наблюдательной,  чтобы  заметить,  что  в  свои
пятьдесят восемь Сыма - энергичный живчик и в  постели  поди  не  второй
номер.
   Через час меня пригласили войти. Я отвесила поклон, получила в  ответ
менее глубокий и уселась в кресло.
   - Кирсан хорошо говорит о вас, - оказывается,  Сыма  неплохо  лопочет
по-русски, - я рад, что вы согласились работать с нами.  Хочу  несколько
поднять цены, скажем до трехсот пятидесяти долларов в сутки, но  от  вас
потребуется не только  следить  за  Водокоевым,  узнать,  где  находится
Хальзов, и  найти  меч,  но  и  по  возможности  полностью  собрать  все
составляющие захоронения, включая  скелет.  Мы  же,  в  случае  удачного
продвижения дела, возьмем  на  себя  Хальзова  и  его  переход  на  нашу
сторону, а также устранение Водокоева после сбора всех возможных данных.
   - У вас столько людей...
   - Понятно, - перебил Кирсан. - Мы не хотим высовываться и  привлекать
внимание.  Надо  все  делать  очень  тихо.  Кроме  того,   у   нас   нет
профессиональных сыщиков.
   Не имело смысла отказываться от дополнительного заработка, тем  более
все ставящиеся передо мной задачи можно было  решать,  работая  в  одном
направлении. Я согласилась.
   - Сыма Чжан, скажите мне, что же такое спрятал в свое время Вуатор?
   - Вот, уважаемая, вы  сами  и  сказали  требуемое  для  моего  ответа
словосочетание: "В свое время".
   Все ясно. В переводе  с  мудрого  восточного  это  означает:  "Иди  и
работай".

***

   Мы на пару с Кирсаном вернулись в Тарасов.
   Он поехал к Губову, а я взялась следить за Водокоевым.
   Многоквартирный дом,  находившийся  по  указанному  Алмаевым  адресу,
принадлежал к классу "пентагонов" - подъездов двадцать, не меньше.
   Я воспаленными от бессонницы глазами  наблюдала,  как  гудит  с  утра
человеческий улей, пока интересующая меня личность не вышла из  подъезда
и не уселась в роскошный "Понтиак".
   Преследуемая мною машина шла на большой скорости  и  вскоре,  покинув
Тарасов, взяла курс на север. Пришлось немного поотстать. Если  заметят,
открутиться вряд ли удастся. Отданный  мне  на  службу  "жигуленок"  без
труда выдерживал задаваемый темп в сто двадцать километров в час.
   Через полторы сотни километров амэрыканскоэ авто свернуло к районному
центру Тесное.
   Теперь, кроме нас, на растрескавшейся  ленточке  асфальта  никого  не
было. Я сбросила скорость  и  отстала  окончательно,  надеясь  некоторое
время покрутиться по поселку и найти без лишнего риска Водокоева.
   Тесное оказался  грязным  городишкой  с  узкими  улочками  и  убогими
магазинчиками. Торговля здесь явно задыхалась.
   Проехав  пару  раз  туда-сюда,  я  расписалась  под   декларацией   о
собственной несостоятельности. Пришлось начать работать головой.
   В какой угол может забиться эта сволочь?
   Правильно, в хорошо обставленный.
   Выбрав самый красивый частный дом, я, пошатываясь от усталости, пошла
поговорить с хозяином, справедливо полагая, что богатенькие не могут  не
знать последних новостей друг о друге.
   Десять утра. Эх, дрыхнуть бы сейчас на диванчике.  Всю  ночь  ведь  в
машине сидеть пришлось, не смыкая глаз,  отрабатывая  калмыцко-китайские
доллары.
   Меня  встретил  собачий  лай  и  полусонный  простецкий   пузатенький
"буржуйчик" в семейных трусах и сланцах.
   - Вам чего? - Открыв калитку нараспашку, он замер руки в боки на фоне
своего трехсотметрового, по площади разумеется, особняка.
   - Доброе утро. Всю ночь в дороге, - объяснила я, видя, как он смотрит
на помятое существо женского пола.
   - Гостиница через два квартала.
   - Подождите.
   Ах, как меняют людей деньги! Я купила  время  и  информацию  за  счет
колдовских финансовых ресурсов и не более чем через десять  минут  после
расставания с буржуйчиком нашла стойбище Григория - двухэтажный домик на
окраине,  окруженный  высоченным  забором.  Именно  сюда   месяц   назад
заявились около десятка человек и предложили солидные деньги за  постой.
Хозяин дома -  Евгений  Петрович  Нилов,  -  по  слухам,  на  гостей  не
жаловался и планировал в скором  времени  открыть  еще  один  магазин  в
Тарасове.
   Я тут же отзвонила Кирсану и оставила для него  информацию:  подробно
описав место, где разбил подпольный лагерь кровный недруг.
   Неведомый мне собеседник заверил, что все будет передано,  на  чем  и
распрощался.
   Затарившись мороженым и газировкой,  я  поставила  свою  машину  так,
чтобы можно было видеть ворота коттеджа, и стала ждать у моря погоды.
   На пятой порции на улицу выкатил "Ниссан".
   "Малиновое с орехами" - невозможно оторваться. Животное  удовольствие
в  две  руки  голосовало  за  тихое  и  спокойное   времяпрепровождение,
протестуя против активных действий.
   Ехать или не ехать? Вот в чем вопрос. Сидит в "Ниссане" Водокоев  или
нет?
   - Хватит обжираться, пора работать,  -  подтолкнула  я  сама  себя  и
безжалостно  выкинула  начатую  порцию.  А  все-таки   кощунство,   ведь
малиновое и с орехами.
   Тронуться с места мне не дали.
   - Вылезай!
   Кто-то просунул руку в окно и схватил меня за волосы. Я  хотела  было
вдавить акселератор в пол,  но,  почувствовав  нечто  твердое  в  районе
затылка, вспомнила о судьбе Виктора. Пришлось подчиниться.
   Как  и  ожидалось,  на  меня  смотрела  пустая  глазница   пистолета.
Наставленное в упор оружие,  как  правило,  не  прибавляет  храбрости  и
решительности.
   Дяденька, сделавший меня словно маленькую девочку, не  принадлежал  к
разряду стеснительных.
   - Э, потише лапай! - Я попыталась привлечь внимание людей, идущих  на
работу, но никто и не подумал бы меня  спасать,  потому  как  запихивали
меня в милицейскую машину.
   Преимущество небольших городов в том, что все  рядом:  школа,  рынок,
кинотеатр, библиотека, парикмахерская, баня, суд, отделение милиции.
   Это я к тому, что через пять минут меня уже вводили  в  кабинет,  где
временно хозяйничал полковник Ежов.
   - Доброе утро, Татьяна Александровна.
   - Здра-вствуй-те, - протянула я и села на  стул,  выставив  ножки  во
всей  красе.  -  Снимите  с  меня  кандалы,  -  очень   хотелось   снова
почувствовать себя свободной.
   - Вам идет.
   Я не стала настаивать.
   - Вы можете предъявить мне обвинение?
   - Естественно. Угон машины.
   - У меня доверенность.
   - Вы забыли добавить слово "подделанная".
   Года три я вам организую.
   Куда пропала вся моя прыть?
   - Плохо работаете. Вас засекла охрана Водокоева.
   - Вы с ним заодно? Конечно! Иначе чем объяснить  ваше  присутствие  в
этой дыре.
   - Отвечайте на вопросы, - в его голосе появилась угроза. - Где и  при
каких обстоятельствах вы угнали автомобиль "Жигули" пятой модели?  -  Он
открыл осточертевшую мне тетрадочку.
   Я сорвалась.
   - Перестаньте ломать комедию!
   - У меня нет времени на это, - спокойно заметил  он.  -  Кстати,  мой
друг на вас очень рассердился.
   - Да-а? По-моему, это я должна сердиться.
   Рассвирепевший  боров,  получив  дозу  слезоточивого  газа,   доломал
оставшуюся после первого налета мебель и еще хочет моей смерти.
   - Ошибаетесь. Он просто хочет.
   - Вы ведь не девственник, полковник. Знаете, что куда. Лечь  под  два
центнера то же самое, что броситься под поезд.
   -  Вы  переставили  акценты.  Во-первых,  моя  личная  жизнь  вас  не
касается, во-вторых, насколько я знаю, нет такой дамы, которую  не  смог
бы обслужить по высшему разряду капитан Губов.
   - Спасибо за консультацию.
   - Пожалуйста. Итак, откуда у вас эта машина?
   Когда  передо  мной  открывали  дверь  в  кабинет  Ежова,  она   едва
поскрипывала, сейчас петли жалобно взвизгнули  и  едва  не  вылетели  из
дверной коробки.
   Полковник уставился на гостя. Я оглянулась.
   "О, мама! Легок на помине".
   Антон Дреич вошел, а точнее будет сказать, пролез внутрь. Его  взгляд
мне совсем не понравился. Казалось, что  он  намерен  взять  меня  прямо
здесь, на глазах полковника.
   - Здравия желаю. -  Он  поздоровался  с  боссом,  подошел  ко  мне  и
похлопал по плечу, точно так же, как тогда, у квартиры Хальзова,  только
на этот раз казалось, били уже не палицей, а молотом. - Как здоровье?
   - Я что-то не замечала раньше, что вы очень  беспокоитесь  о  близких
вам людях. Одному здоровья желаете, у другой интересуетесь. Еще  раз  до
меня дотронетесь, невзначай  сломаете  ключицу,  а  в  остальном  все  в
порядке.
   - Рот закройте, - посоветовал Губов, присаживаясь.
   - Проблемы? - поинтересовался полковник. - Почему приехал?
   -  Встретил  вашего  дальнего  родственника,  который  рассказал  мне
интересные вещи. Кирсана Алмаева припоминаете?
   Ежов напрягся, как при запоре.
   - Мне там привета  не  передавали?  -  поинтересовалась  я  напрямую,
признавая тем самым, что нахожусь в самом пекле событий.
   - Подождите, капитан. Сейчас уведут задержанную,  и  мы  с  вами  все
обсудим.
   Если колдун действительно обработал Губова, то не исключено,  что  то
же самое может сделать и Ежов. Позволить им разговаривать тет-а-тет я не
могла. Столь весомый союзник, каким являлся капитан, стоил дорого.
   - Пусть отдаст то, что отобрал.
   - Ты меня обманывал. - Губову некогда было вникать  в  мои  проблемы,
судя по всему, у него своих было немерено.  -  Занимаешься  собственными
делами? Как ты думаешь, сколько уже набежало за мои услуги?
   Геннадий Александрович заверил в  ответ,  что  через  несколько  дней
озолотит капитана с ног до головы.
   - Лучше синица за пазухой.
   Дреич вытащил пачку российских дензнаков крупного номинала и  помахал
ею в воздухе, демонстрируя, что куплен на корню.
   Вот и весь гипноз!
   - Я дам больше.
   - Мы с вами пять лет в одной упряжке, полковник. Сколько раз я за это
время прикрывал вам задницу? Сбились со счета? Я не заслужил недомолвок.
   - Вопрос слишком деликатный. Давай отправим задержанную в камеру.
   Полковник советуется с капитаном, интересно. Боится? Я бы боялась.
   Тут Губов снова вспомнил обо мне:
   - Что он там отобрал?
   - Золотого будду.
   - Так ты уже начал наживаться?
   - Вы не знаете, во что лезете.
   Угроза показалась мне смешной.
   - Я надеюсь, что вы сейчас возьмете лист бумаги и напишете рапорт  об
уходе на пенсию. И отдайте девушке золото.
   Полковник медленно потянул ящик стола на себя.
   - Перестаньте мучить  мебель,  -  тихо  просопел  Губов,  готовясь  к
прыжку. - Я сам подойду и возьму безделицу.
   Когда будда оказался в руках капитана, он на миг потерял контроль над
ситуацией и скользнул взглядом по редкой вещице.
   Полковник сунул руку в "дипломат" и чуть было не спустил курок, когда
Дреич опомнился.
   - Нет, нет, нет, мой тяжелый друг.
   Девятимиллиметровая   машинка   смерти   могла   диктовать   условия,
приходилось слушаться.
   - Вот ключи от наручников. Товарищ капитан, пристегните  себя  и  эту
даму к батарее  и  не  забудьте  отдать  только  что  экспроприированное
вещественное доказательство.
   Дреич как-то легко согласился и выполнил все, как и предписывалось  в
наставлении.
   Когда наши кисти соединили  браслеты,  начался  спектакль.  Полковник
закричал, скинул со стола бумаги, грохнул стулом об пол так, что бедняга
потерял одну ногу.
   Когда на шум вбежал сержант, Ежов делал  вид,  что  уже  справился  с
ситуацией и застегивает браслеты.
   - Начальника отделения сюда!
   - Да, да! - затрепещал зеленый милиционер.
   - Что, да-да? Сопля!
   - Есть. Так точно.
   Мальчишка исчез, чуть не описавшись.
   Пришел начальник отделения, внешне несколько похожий на Ежова, только
попроще, и получил приказ  запрятать  меня  и  капитана  в  камеры  "для
дальнейшего разбирательства",  утверждая,  что  подвергся  нападению  со
стороны капитана и задержанной, но  вовремя  выхватил  оружие  и  пресек
разбойные действия.
   - Ax ты, сука! - справедливо возмутился Губов.
   - Не то слово, - поддержала я.
   После чего оба полковника, кто как мог, посоветовали нам заткнуться.
   - Я сейчас улетаю  в  Москву.  Самое  позднее  через  сутки  прибудут
сопровождающие. Заберем обоих.
   - Хорошо. Сделаем.

***

   Меня посадили в камеру с прожженной алкоголичкой, которая за словом в
карман не лезла и - в первые пять минут  серенькой  беседы  посоветовала
мне начать зарабатывать собственным телом. Оно у  меня  упругое,  мужики
будут, как пчелы на мед, лететь. Может, от того и упругое, что не  часто
садятся.
   Через двадцать часов после заточения дверь камеры распахнулась.  Меня
вывели в коридор, где я столкнулась с капитаном.
   Правая рука у него слегка припухла.
   - Пришлось отвоевывать территорию?
   - Не угадали, учить манерам.
   - Разговоры! - одернул разводящий.
   Нас ввели в комнату, где были трое крепко сбитых, коротко  стриженных
парней с мрачными физиономиями.
   Начальник отделения, чья фамилия, как  я  узнала,  была  Поскрежетов,
вошел вслед за нами.
   - Вот бумаги. - Он передал документы парням. -  Можете  забирать.  До
Тарасова проводим, дальше сами.
   Один из сопровождающих, видимо старший группы, заверил, что все будет
нормально.
   Не надо было быть слишком наблюдательной, чтобы заметить, что ни один
из москвичей не решается взглянуть в  глаза  Дреичу.  Везти  приходилось
своего.
   Добрались без приключений.  После  того  как  тесновские  милиционеры
укатили восвояси, с меня прямо на улице сняли наручники.
   - Насчет вас мы получили четкие инструкции. Вы свободны, -  обрадовал
меня старший. - Полковник посоветовал вам оставить это дело.
   - Да, он у вас все про всех знает. Неужели меня еще  не  объявили  во
всероссийский розыск?
   - Иди, все нормально, - ответил за конвоиров Губов.
   Поскрежетов  оказался  правильным  блюстителем  порядка  и   позволил
сделать один звонок в Тарасов.
   - А, Таня. Что такое? - начал Трофимов почти с отцовской заботой.
   - Сижу в Тесновском отделении милиции.
   Я вам рассказывала, в каком я положении.
   - Что, этот полковник тебя