.
   Я села у окна и задумалась. План  действий,  предложенный  Савичевым,
был рискованным и требовал известного рода решимости, но те деньги,  что
были предложены мне Суворовым, стоили того, чтобы ради них возыметь  эту
решимость и пойти на риск.
   - А  Леша  Савичев  человек  изобретательный  не  только  на  игровой
площадке, - сказала я вслух, и в этот момент зазвонил телефон.
   Что за черт? Может, Сережа  после  авторалли  на  драндулете  чего-то
надумал?
   И я сняла трубку.
   - Да, слушаю.
   - Татьяна Александровна? - спросил ровный мужской голос.
   - Да, это я.
   - Простите, что беспокою вас, но дело очень важное и касается  вашего
здоровья и жизни. Я не думаю,  что  такая  молодая  и  красивая  женщина
позволит  себе  роскошь   умереть   столь   несвоевременно.   Так   что,
многоуважаемая Татьяна Александровна, не лезьте вы в это пакостное  дело
с господином Савичевым. Надеюсь, я выразился ясно?
   - Господин Воронин, это или вы так ловко изменяете голос, или один из
ваших прихвостней говорит от  вашего  имени,  -  ничуть  не  смутившись,
сказала я.
   Сколько подобных предостережений и угроз я выслушала на  своем  веку,
не счесть, так что слова неизвестного господина даже не  заставили  меня
выпустить чашечку кофе, которую я держала в левой руке.
   - Единственное, что я могу обещать, это то, что мы  с  вами  увидимся
очень скоро, - продолжала я, - возможно, даже сегодня, господин Воронин.
Если вы не Воронин, в чем я не  уверена,  то  передайте  ему,  что  наша
встреча будет не самой приятной для него.
   - Я не Воронин,  -  холодно  ответил  голос,  и  я  поняла,  что  это
действительно не он и даже не кто-либо из числа  его  людей  -  с  таким
подчеркнутым пренебрежением выговорил неизвестный фамилию президента  ХК
"Сатурн". - А вы, Татьяна Александровна, бросьте это дело.
   Единственное, что я могу гарантировать вам в  противном  случае,  это
венок на могилу. Правда, он  будет  лично  от  меня  и  выглядеть  будет
превосходно.
   - Надеюсь, я не удостоюсь этой чести.
   - Я тоже надеюсь на это. - И в трубке раздались короткие гудки.
   Кто же это мог звонить? Если не Воронин или Башков, а по голосам  это
были совсем не они, тогда кто-то по их поручению? Вряд ли.
   Кто из подручных  милейшего  Вадима  Николаевича  станет  произносить
фамилию своего шефа так, словно это прозвище последнего бомжа,  имеющего
местом прописки мусорный контейнер где-нибудь на задворках  цивилизации?
Нонсенс. Разве только это был...
   Звонок не был междугородным. И  если  моя  догадка  была  верна,  это
означало только одно: лидер задольской преступной группировки Кондор, он
же  предполагаемый  муж  матери  Савичева  Иван  Всеволодович   Конышев,
находится в нашем городе.
   И он вполне может пойти на матч.

***

   Чтобы добраться до Дворца спорта,  я  позвонила  Суворову-младшему  и
попросила его подбросить меня туда, благо он тоже собирался на матч.
   В  ответ  я  услышала  плохо  различимое  похмельное  бормотание,  из
которого смогла уразуметь, что машины нет, потому что ее угнали какие-то
бандиты, и с тех пор он, бедняга Суворов, не знает ни о  своем  средстве
передвижения, ни о судьбе несчастного Мякшева,  мирно  почивавшего  сном
праведника на заднем сиденье.
   - Это я все знаю, - ответила я. - Башков с каким-то амбалом на  твоей
тачке гнались за нами. Представь себе, мы долго не  могли  оторваться  -
это на климовском-то "Мерседесе- 300"!
   - Но оторвались? - полюбопытствовал Сергей.
   - Оторвались. Так как насчет подбросить?
   - А чего вы вообще устроили гонки? - уже более жизнеспособным голосом
спросил Суворов. - Раскопали что, а?
   - Заедешь - расскажу.
   - В смысле, я должен позаимствовать машину у отца?
   - Ты на редкость догадлив, - ответила я, -  впрочем,  может,  у  тебя
есть другие варианты?
   - Ладно, к четырем, - смилостивился тот.
   - Нет уж, будь добр к половине третьего.
   К трем мне уже следует быть во Дворце спорта.
   - Ну вот, - протянул Суворов, - даже выспаться толком не дает.
   - Выспишься... А вообще пить надо меньше, - порекомендовала я. - Все,
договорились. Только попробуй опоздать!

***

   Во Дворце спорта мы оказались не в  три,  а  в  четверть  четвертого,
потому что Сергей все-таки опоздал, хотя и ехал не на своей  излюбленной
"копейке", благополучно потерявшейся, а на отцовской "Ауди".
   На ледовой площадке уже вовсю шла тренировка "Кристалла".  У  бортика
стоял  главный  тренер  Никифоров  и  мрачно  смотрел  на   двустороннюю
тренировочную  игру  своих  подопечных.   Тут   же   крутилась   парочка
репортеров, в одном из которых я с ужасом признала Мякшева.
   - А этот идиот как сюда попал? - вполголоса произнесла я.
   - Наверное, прямо из "трезвяка",  -  злобно  предположил  Суворов.  -
Может, он знает, куда те амбалы заныкали мою тачку?
   - Пойди поинтересуйся. Только на расстоянии не меньшем ста метров  от
меня, понял?
   - Поздно, - ухмыльнулся Суворов, - вот он к нам бежит, черт! Здорово,
акула пера.
   - А меня только что из "тгезвяка" выпустили, мусога поганые! Как  это
мы с тобой туда попали, не помнишь, а?
   - Со мной? - удивился Суворов. - Да ты что, сдурел, что  ли?  Ты  мне
лучше скажи, где эти ублюдки вчера мою тачку кинули,  чем  бутор  гнать.
Где?
   - Какие ублюдки? -  искренне  изумился  Мякшев.  -  Да  у  тебя  что,
"беляк"?
   - Ладно, - сказала я, - вы тут сами разбирайтесь, что  к  чему,  а  я
пойду по своим делам.
   - Погодите! - взвыл Мякшев. - А как же насчет интегвью?
   - Насчет интегвью все хгеново, - пере, дразнила я и направилась прямо
к Никифорову.
   - Добрый день, Василий Афанасьевич, - приветствовала я его, - а где я
могу видеть Александра Ивановича Суворова?
   - Он еще не подъехал,  а  вот  Валера  Климов  с  Лешей  Савичевым..,
спасибо вам за него.., так они ждут вас в раздевалке. Это вон там.
   Я  посмотрела  в  бесстрастное,  усталое  лицо  главного  тренера   и
спросила:
   - Как вы рассчитываете сыграть без Савичева и Смолинцева?
   - Шансы не так малы,  как  может  показаться  господину  Воронину,  -
ответил он, - хотя, надо признаться, у него команда  с  более  ровным  и
сбалансированным составом, чем у нас.
   Балашихин,  главный  тренер  Задольска,  так  вчера   и   заявил   на
пресс-конференции, что без Савичева наша команда на  голову  слабее  его
клуба.
   - И вы, судя по всему, согласны с ним?
   - Нельзя  сказать,  что  он  совсем  не  прав,  -  уклончиво  ответил
Никифоров.
   - Ну ничего, даст бог, выиграем. Все-таки дома  играем  как-никак.  А
если и проиграете, то третьего числа Савичев непременно будет в составе.
   Тренер покачал головой.
   - Хорошо бы... Чего, к несчастью, уже ни при  каких  условиях  нельзя
сказать о  Смолинцеве.  Бедный  Макс.  Это  был  великолепный  хоккеист,
любимец.., любимец команды. Конечно, это не Савичев, но в игре он  порой
не уступал Леше. Земля ему  пухом...  -  вздохнул  Василий  Афанасьевич,
горько опустив уголки рта и прикрыв глаза.
   - Похороны четвертого, - сообщила я.
   - Так это точно, что его убили подонки из задольской  мафии?  И  что,
как вы и предполагали, к тому  причастен  Воронин,  причем  заказ  якобы
исходил от него?
   - Пока ничего определенного я вам сообщить не могу, но в самом скором
времени вы узнаете истину.

***

   В раздевалке я нашла  Савичева,  Ставрогина,  массажиста  Дементьева,
известного мне под прозвищем Демяша, и Климова. Последний расхаживал  по
раздевалке в одних плавках,  очевидно,  приходя  в  себя  после  массажа
Демяши, и о чем-то оживленно  вещал,  потрясая  в  воздухе  указательным
пальцем.  При  моем  появлении  он  на   секунду   запнулся,   очевидно,
усомнившись в пристойности своего наряда.
   Впрочем, скромностью Валера не отличался никогда, и  на  сей  раз  он
поддержал свое реноме, потому что через секунду выставил  напоказ  свою,
надо признать, весьма атлетичную, мускулатуру и,  гордо  выпятив  грудь,
заорал:
   -  Ба,  а  вот  и  Таня  пришла!  Ну  как  я  тебе  после  Демяшиного
бряк-жмяк-хлоп? Он и уродца к жизни... ы-ы-ы... Может, попробуешь?
   - Что за эйфория? - серьезно спросила я. -  Если  бы  не  знала,  что
сегодня матч, подумала бы, что ты уже надрался.
   - Ладно,  -  сказал  Савичев,  -  Валерка,  хорош  паясничать!  Лучше
одевайся и иди на лед.
   - А ты?
   -  Я  тоже  выйду,  все-таки  уже  двое  суток  коньки  не   надевал,
соскучился, - ответил Савичев.
   Он повернулся к Дементьеву:
   - Таня, ты, кажется, с ним уже знакома?
   Так вот, он и будет руководить операцией.
   Кроме Александра Иваныча, конечно.
   - Он? - с сомнением произнесла я. - Это который "чтобы быть  мужчиной
в теле, ешь пельмени и тефтели"?
   Демяша  ухмыльнулся  одним  краем  рта,  не  отрывая  рук  от   спины
Ставрогина, которую он яростно месил.
   - Где щи, там и нас ищи, - гнусаво пробормотал он в нос.
   - Тому, что предстоит сделать, он соответствует полностью,  -  сказал
Климов, облачаясь в хоккейные доспехи. - Ты когда-нибудь  видела  людей,
которые   пальцами   гвозди   гнут    и    ударом    кулака    пробивают
двенадцатимиллиметровую фанеру?
   - О господи, - произнесла  я,  косясь  на  довольно-таки  нескладного
человечка с непомерно длинными руками, - это тоже он?
   - Это самый сильный человек, которого я когда-либо видел, - продолжал
Климов, - с ним пойдет  Слава  Ставрогин.  В  сегодняшнем  матче  он  не
заявлен в связи с легкой травмой, но посчитаться за Макса Смолинцева еще
как может.
   - Да он еще  почти  мальчик,  -  возразила  я,  глядя  на  юное  лицо
Ставрогина, выглядывавшее из-под нескладной туши Демяши.
   - Мальчик! - иронично произнес Савичев. - Хорош мальчик, который жмет
от груди сто сорок и КМС по боксу!
   - Кандидат в мастера спорта? - переспросила я. - Ну, это здорово. Еще
кто?
   - Я не пойду, - с огорчением произнес  Климов.  -  Я  должен  играть.
Хотя, если успею... - многозначительно добавил он.
   - Еще кто? - повторила я.
   - Будет Суворов, то есть  Александр  Иванович,  конечно,  с  ним  его
телохранитель Симонов Дима. Черный пояс по карате и все такое.
   - Это все?
   - И последний - Красницкий Саша, наш основной вратарь, но сегодня  он
в запасе. Он близкий друг Смолинцева, да  и  с  нами  очень  короток,  -
произнес Климов. - Вес сто десять, движется как балерина, реакция как  у
Брюса Ли в лучшие годы, ворох достоинств и  в  придачу  -  любитель  так
называемого русского стиля борьбы. Я, честно говоря, между этим стилем и
мордобоем большой разницы не вижу, но Саше этого не говорю,  особенно  с
тех пор, когда в Казани он подрался с  их  хоккеистами  в  раздевалке  и
троих пришлось госпитализировать.
   - Ясно, - сказала я, - в общем, великолепная пятерка и вратарь.
   - Великолепная четверка и вратарь, - поправил Климов,  -  неизвестно,
пойду ли на охоту я. Если да, то пятерка.
   - На охоту? - Я не  смогла  сдержать  улыбки.  -  А  зачем  эта  ваша
самодеятельность? Не проще ли взять ОМОН - без огласки, естественно?  Не
думаю, что Александру Ивановичу  составило  бы  труда  организовать  это
мероприятие.
   - Да ну тебя! - возмутился Климов. - Скажешь тоже! ОМОН мы по другому
адресу пустим, все официально.
   В  этот  момент  дверь  отворилась  и  вошел  Суворов-старший,  затем
Суворов-младший, а за ними с  фотоаппаратом  семенил  Антон  Анатольевич
Мякшев и что-то восторженно квакал.
   - Воронина пригласили в прокуратуру и задали несколько вопросов, -  с
ходу начал президент ХК "Кристалл", не замечая  присутствия  назойливого
журналиста.
   - Та-а-ак, - зловеще  процедил  Климов,  весьма  нелюбезно  глядя  на
сующего нос не в свои дела  представителя  прессы,  -  а  ну  пошел  вон
отсюда!
   - Кто? - насторожился Александр Иваныч, оглядываясь по сторонам. - А,
Мякшев.
   Ладно, Валера, пусть остается, если хочет.  Но  если  ты,  братец,  -
повернулся он к Мякшеву, - позволишь себе распускать язык, сорву башку с
плеч и пришью к заднице.
   - Только обещаете, -  отпарировал  Мякшев  внезапно  ясным  и  четким
голосом. Я удивленно посмотрела на него.
   - Я нормально говорю так, как вы меня слышали раньше, -  успокоил  он
меня, заметив мой пристальный взгляд, - сейчас я только притворяюсь.  По
этому поводу есть анекдот...
   - Да хватит болтать!  -  прервал  его  Климов,  но  Александр  Иваныч
благодушно махнул рукой:
   - Пусть расскажет, еще есть время.
   - В общем, анекдот, - влез Мякшев.  -  Королева  говорит  придворному
актеру: "Люби меня, как Ромео любил Джульетту". Ну, он  ее  хлоп  -  три
раза!
   На следующий день она говорит: "Ну че, теперь люби меня, как  этот...
Отелло Дездемону".
   Ну, он ее пять раз отжучил, значит. Неплохо...
   На следующий день она ему: "А теперь как.., я не знаю.., как  Герасим
любил свою Муму". Ну, он  и  вовсе  раскочегарился  и  десять  палок  ей
накидал. Хороший актер, наверно, был.
   А потом, на следующий день, королева говорит  актеру:  "А  сейчас  ты
можешь меня сам полюбить". А он и отвечает: "Не  могу,  я  импотент".  -
"Как импотент, а как же раньше так здорово меня, значит..." - "А-а-а,  -
говорит он, - а это я в роль вживался по системе Станиславского..."
   Климов захохотал, Суворов-младший хихикнул, прочие глянули на Мякшева
неодобрительно, а я сказала:
   - Это анекдот по поводу. Ну-ну,.. А что ж это ты дурака валял?
   - Я следил за вами, - коротко ответил Мякшев.
   - Что?
   - По моему поручению, - добавил Суворов холодно и серьезно.
   Т - Зачем? - Я посмотрела на неподвижное лицо президента клуба.
   - Я полагал, что вы работаете на Воронина, - ответил Суворов.
   - Александр Иванович, - мягко спросила его я, - вы наняли меня, чтобы
выйти на заказчиков, грубо говоря, перекупали меня?
   - Я думаю, нам стоит замять эту тему, - проговорил Суворов,  -  скажу
лишь, что я имел некоторые  подозрения  уже  в  пору  вашего  начального
общения с моим сыном. Были основания.
   Смысл речи был совершенно понятен, хоть форма несколько  косноязычна.
Потому я поспешила перевести разговор  на  менее  щекотливую  тему,  тем
более что вопрос о недоверии  президента  ХК  "Кристалл"  меня  волновал
столь же мало, как недоверие президента России к Государственной Думе  и
наоборот.
   - Так что вы хотели сказать о приглашении Воронина в прокуратуру?
   - Ему предложили объяснить тот замечательный факт, что один из убитых
в больнице Смолинцева киллеров работал в штате "Сатурна"... Я  говорю  о
Нагиеве.., который при этом находился в федеральном розыске и состоял  в
задольской организованной преступной группировке.
   - И что он сказал?
   - О, Вадим Николаевич человек изобретательный и  законопослушный.  Он
заявил, что у него были сомнения в гражданской сознательности  господина
Нагиева, и что он уже месяц как уволен из штата "Сатурна". И  представил
документы, полностью подтверждающие его слова.
   - Очень мило! - процедил Савичев, шнуруя ботинки.
   - После этого, - продолжал Суворов,  -  Воронину  показали  фоторобот
третьего киллера, которому удалось улизнуть из больницы.
   Фоторобот был  несовершенен,  но  Воронину  намекнули,  что  человек,
изображенный на нем, уж больно  смахивает  на  господина  Башкова  Олега
Михайловича, состоящего на должности заместителя коммерческого директора
клуба  и  по  совместительству  начальника  секьюрити.  Вот   он,   этот
фоторобот.
   -  Да  совсем  не  похож!  -  воскликнула  я,  глядя  на  изображение
широкобрового усатого мужчины с густыми волосами и низким лбом.  -  Хотя
кое-что.., но это такой мизер, что не приходится и говорить!
   - Имя Башкова названо с моей подачи, - пояснил Суворов, - я  проводил
разъяснительную беседу со следователем, тем более  что  он  мой  хороший
знакомый. Впрочем, Воронин нисколько не  смутился  и  заявил,  что  это,
по-видимому,  какое-то  недоразумение,  и  списывать  все   преступления
последних суток на задольский клуб по меньшей мере неразумно.
   - Да, он крепкий орешек, - проговорила я,  -  и  Башкова  сдавать  не
собирается, слишком прочно они повязаны.
   - И еще одна важная деталь, - сказал Александр Иванович. - Экспертиза
установила, что Нагиев был убит из того же оружия, что  и  Смолинцев.  В
отличие  от  второго  бандита,  Есипова,   застреленного   из   "калаша"
смолинцевского охранника. Нагиева убили выстрелом в упор.
   - Убрали ненужного свидетеля, - сказал Савичев, -  ведь  Воронин  еще
позавчера, сразу после того, как ластанул меня на  базе,  был  недоволен
тем, что Нагиев стрелял в Макса. Я думаю, убрать Нагиева мог только  мой
друг детства и потенциальный родственничек.
   При последних словах лицо Савичева затуманилось и потемнело,  как  от
глухой боли,  и  он  резко  поднялся  во  весь  рост,  на  коньках  и  в
наплечниках под хоккейным свитером еще огромней, чем обычно.
   - Ты думаешь, что это сделал Башков? - спросил Суворов.
   - '" - Я уверен в этом.
   Савичев вышел из раздевалки, согнувшись на пороге,  чтобы  не  задеть
головою косяк.
   - Я думаю, что он прав, -  тихо  сказал  Климов,  -  и  Лехе  вдвойне
больно, потому что его друга убил брат девушки, которая дороже всех  ему
на этой земле. Очень жаль.
   - Ты поэт, Климов, - угрюмо сказал Суворов-старший, - иди тренируйся,
я на тебя рассчитываю  в  этой  игре.  Будешь  у  ребят  за  Савичева  и
Смолинцева одновременно. Иди, капитан.

Глава 11

МЫ ВЕРИМ В МУЖЕСТВО ОТЧАЯННЫХ ПАРНЕЙ

   Дворец спорта был забит под завязку. Даже видавший виды  Савичев  был
несколько  удивлен  количеством  зрителей,  их  экипировкой   и   боевым
настроем. Отдельной группой восседали фаны, все как один одетые в  форму
"Кристалла", то бишь натянувшие на себя свитеры с  надписями  на  спинах
"Савичев", "Климов", "Смолинцев". Их было около сотни, и у добрых девяти
десятков на спине красовалась фамилия моего соседа по трибуне.
   Савичеву потребовалось немало усилий, чтобы президент клуба  разрешил
ему поболеть за своих не перед экраном телевизора, а на трибуне,  причем
не в ложе для почетных гостей, Он  нацепил  на  себя  вратарскую  маску,
надел свитер с фамилией Красницкого и  стал  изображать  из  себя  фана,
благо лица  его  видно  не  было.  Я  тоже  нарядилась  в  форму  клуба,
обмоталась шарфом и нацепила на голову кепку, так что узнать меня  можно
было лишь на расстоянии не далее двух метров, да и то с трудом.  Тут  же
сидела и Лена, дочь главного тренера команды, в майке Смолинцева.
   - Максим сам подарил мне ее, - еле сдерживая слезы, сказала  она  мне
перед самым началом матча.
   Рядом  сидел  Сережа  Суворов,  а  за  нашими  спинами  уселись   два
здоровенных  парня  из  личной  охраны  президента  клуба,  которых   он
приставил к Савичеву.
   Перед началом матча диктор напомнил о  том,  что  команда  "Кристалл"
понесла невосполнимую утрату в лице ее капитана  Максима  Смолинцева,  и
предложил почтить его память вставанием и минутой молчания.
   Лена не выдержала и заплакала. Савичев покосился на  нее,  смертельно
бледный, и до крови закусил губу, резко вздернув голову вверх.
   После минуты молчания я навела бинокль на ложу для почетных гостей  и
увидела  Воронина.  Рядом  с  ним  находился  какой-то  мужчина   весьма
представительной наружности, с  красивыми  правильными  чертами  лица  и
аккуратно уложенными темными с проседью волосами.
   Еще дальше сидела женщина. Башкова не было.
   Матч начался под невообразимый вой трибун и дикие вопли "Кристалл"  -
чемпион!".
   Даже я, никогда доселе не  посещавшая  хоккейных  матчей,  заразилась
всеобщим  азартом  и  принялась  скандировать  речевки  фанов,  усиленно
подогревая себя пивом.
   Впрочем, вспомнив о сегодняшнем вечернем деле и своей роли в  нем,  я
бросила отравлять свой организм алкоголем  и  драть  глотку  воплями,  и
сосредоточилась на матче, перемежая это периодическими просмотрами  ложи
для гостей.
   Лучшим на площадке был Климов. Уже  в  середине  первого  периода  он
совершил великолепный проход и отд