смысле. Менять решения не в моем стиле. "Если я  чего  решил,  так
выпью обязательно". Может, Валентина Николаевна в силах чем-то помочь мне.
 
*** 
 
   Валентина Николаевна отдыхала после суток. Я ее, видно, разбудила:
   - Простите меня великодушно. Я по поручению Игоря Игоревича...
   Мой рассказ ее  шокировал.  Она  тихо  плакала,  вытирая  слезы  кухонным
полотенцем:
   - Это все, конечно, ужасно. Мне так больно, словами не выразишь. И  в  то
же время я понимаю, почему он поступил так гадко. Ведь он в последнее  время
с ней не ладил. Разумеется, если кто-то очень хотел, чтобы его  посадили  за
убийство Танюши, так бы оно и вышло, все шишки на него свалились бы. Но  все
же как он мог, Таня?! - она зарыдала. -  Он  же  ее  так  любил.  Он  просто
испугался, испугался... Боже, как все это гадко. Как мерзко. И  как  больно!
Маленькая моя девочка, ты и после  своей  смерти  с  предательством  родного
человека столкнулась. Как мне с этим жить, Таня?!
   Что я могла ей сказать? Эту фразу я  ухе  слышала  сегодня.  Я,  конечно,
постаралась утешить ее, как только могла. Но разве  в  данном  случае  можно
помочь человеку смириться со своей  бедой?  Он  должен  пережить  ее  заново
тысячу раз, постоянно мучая себя  страшными  воспоминаниями.  Только  тогда,
когда душа уже устанет мучиться от нее вновь и вновь, боль  притупится.  Она
не исчезнет, нет.  Это  никогда  не  проходит  бесследно.  Но  боль  все  же
притупляется "со временем. Время лечит.
   - Валентина Николаевна, как вы считаете, могли у вашего мужа быть  враги,
которые, чтобы засадить его в тюрьму, решились на такое преступление?
   Она  покачала  головой,  вытирая  слезы  платочком,  который   наконец-то
отыскался:
   - Не знаю даже. Вроде бы он никому дорогу не переходил. В  доме  его  все
уважали. Не знаю... - Из груди ее вырвался  стон.  У  меня  даже  сердце  на
мгновенье остановилось...
 
*** 
 
   Я вышла на улицу и вздохнула глубоко-глубоко. Майский воздух, наполненный
упоительной свежестью, чарующими запахами, волновал мою уставшую душу.
   - Если бы всего этого не было! Господи, как было бы хорошо, если бы всего
этого не было.
   Не в наших силах повернуть ход  событий.  Что  случилось,  то  случилось.
Ничего нельзя поправить.
   Кроме  одного...  Невиновный  пострадать  не  должен.  Тем  более   этого
невиновного я когда-то так любила!
   - Что ж, Танечка, гениальная ты моя, - сказала я себе (ну, кто ж еще меня
поддержит морально?), - пора к Елене Владимировне. Надо ей сообщить, что  ее
возлюбленный - человек, который не до конца распрощался со своей совестью.
   Я попробовала ей дозвониться сначала. Но, увы и ах. Никто не брал трубку.
Кто ее знает? А вдруг у них просто телефон не работает? В нашем  городе  это
вполне нормальное явление. Все равно надо ехать.
 
*** 
 
   Однако дверь мне там тоже никто не открыл.  Я  честно  давила  на  кнопку
звонка. За дверью тишина. Никого нет дома. Ладно. Сообщим попозже. Ничего не
поделаешь. Такова селяви.
   Я уже надавила  кнопку  вызова  лифта,  когда  открылась  дверь  рядом  с
квартирой Елены Владимировны:
   - Купишь буханку губернского и  пачку  чая  "Народного",  он  дешевле,  -
наставляла женщина средних лет сына-подростка.
   - Да понял, мама, ты уже говорила. Я решила проконсультироваться у нее:
   - А вы не подскажете, когда ваши соседи дома появятся?
   - А вам кто нужен?
   - Елена Владимировна.
   - А Елена Владимировна на дежурстве, а муж на дачу уехал.  У  него  вроде
выходной сегодня.
   - Понятно. Спасибо вам большое. А когда Елена Владимировна  вернется,  не
скажете?
   - Точно не знаю, но, по-моему, сегодня она часов до четырех работает.
   - Еще раз спасибо.
   - Да не за что. Они вечером скорее всего дома будут.
   Женщина закрыла дверь. Я оказалась в лифте с  ее  пацаненком.  Маленький,
веселый человечек.
   - А вы к тете Лене или к дяде Жене, тетенька?
   - К тете Лене. А что?
   - Да нет, ничего. Просто он замучил тетю Лену. Она к  нам  несколько  раз
ночевать приходила. Он напьется и ее гоняет. Мама  сказала,  что  он  просто
дурак.
   А вот такое совершенно непозволительно докладывать детям.  Необязательно.
Дети не должны вникать в проблемы взрослых.
   Я ему об этом сказала.
   - Ой, тетенька, да у нас об этом все в подъезде давно знают. А дети -  не
такой глупый народ, каким его взрослые считают.
   Малыш был прав. Рассудительный  мальчик.  Это,  может  быть,  и  есть  та
причина, по которой Елена Владимировна отшатнулась от своего родного мужа  и
нашла себе утешителя в лице Игоря Игоревича. Хотелось бы поскорее  взглянуть
на этого типа. Интересно, что он собой представляет?
   Мы распрощались с  подростком  у  подъезда.  Он  пошел  покупать  дешевые
продукты для семьи, а я поехала к даме, которая поставила свою резолюцию под
приговором Харламову.
 
*** 
 
   Вера Ивановна, этакая здоровенная бабища непонятного возраста, с короткой
стрижкой, совершенно не подходившей к ее полному, круглому, как луна,  лицу,
была явно настроена против детектива Тани Ивановой.
   - Что  вам  нужно?  Вы  не  верите  в  справедливость  правоохранительных
органов?
   - Что вы, что вы, Вера Ивановна. Ни в коем разе! Просто хотела  бы  лично
увидеть результат экспертизы, который подтверждает вину Харламова целиком  и
полностью. Я его давно знаю. И мне трудно, чрезвычайно трудно поверить,  что
он это мог совершить.
   Она развеяла мои надежды в пух и прах.  Оставалось  одно:  поверить,  что
Леха, славный и прикольный когда-то Леха, - преступник Серийный убийца.  Вот
так, дорогой читатель. Никакой альтернативы.
   Я слушала ее, я смотрела в бумаги, которые она  мне  демонстрировала,  но
что-то не давало мне покоя. Не знаю что. Право, не знаю.
   Уже сидя в своей родной "девятке" и анализируя  все,  что  я  только  что
услышала, я поняла, что меня так беспокоило. Где-то я ее  видела.  Не  знаю,
где. Но видела. Кого-то она мне очень сильно напоминала. Вот. Не знаю  пока,
кого. Это придет со временем. Озарение,  я  имею  в  виду.  Эффект  двадцать
пятого кадра.
   Надо просто немного подождать. И все встанет на свои места. Так будет.  Я
знаю. Так всегда бывает...
 
Глава 9 
 
   Сволочь. Все обошлось для него. Выкрутился, гад. Повезло. А я, как дурак,
даже помочь ему  подрядился.  Не  из-за  него.  Из-за  себя.  Так  сложились
обстоятельства. Случай вонючий. Как я его ненавижу, скотина! Как его  только
земля носит. Это он заставил меня совершить то, что я совершил.
   Он и не подозревает об этом. Он не знает, что именно он вынудил  меня  на
крайние меры. Будь он трижды проклят!!! Как я его ненавижу! Тварь!  Сволочь!
И как я люблю эту стерву! Это  из-за  нее  тоже.  На  ней  тоже  кровь  этой
невинной девочки. И бог, как и мне, ей тоже этого не  простит.  Я  это  знаю
точно.
   Она недавно сказала, что  я  -  психопат.  И  алкоголик.  Она  меня  даже
лечиться уговаривала. Меня!!! Врача по образованию! Я сам знаю, что мне надо
для спокойной и размеренной жизни. Мне  нужна  любовь.  Любовь.  Ее  любовь.
Любовь этой стервы, как я ее ненавижу! Она - просто дура. Она меня совсем не
ценит. И никогда не ценила. С самого первого  дня  нашей  совместной  жизни.
Никогда. Так пусть же она за это заплатит. И ее бойфренд  тоже.  От  него  я
таким вот диким способом решил избавиться раз и навсегда.
   Ищут серийного убийцу, так пусть  и  найдут.  Назло  врагам,  на  радость
мамам. Он должен был стать этим самым серийным убийцей. Тогда и только тогда
эта стерва отшатнется от него и вновь будет принадлежать мне, мне одному,  и
никому больше.
   Господи, за что мне такие муки?! Я так ее люблю! Я  ее  всегда  любил.  И
всегда думал, что она, как кошка, дарит свою любовь кому попало. И  я  почти
не ошибся. Так оно и есть.
   Была ночь. Было полнолуние. Она  вернулась  поздно.  Я  стоял  у  окна  и
ждал... Как долго я ждал. Никто не может меня понять. Я прождал ее почти всю
ночь. Не знаю, где она шлялась. Вернее, знаю. Она была с ним. Потом узнал.
   Эта сволочь и предположить не могла, что я на ногах. Она  наивно  думала,
что я, напившись, как обычно, просто сплю. И все. Она  тихо  открыла  дверь,
крадучись, прошла в ванную. Я знал, что там  она  наденет  свою  сексуальную
ночную рубашку и отправится в постель. А наутро скажет мне, что я  -  ни  на
что не способный мужчина.
   Да, я устаю, я выпиваю иногда лишнего, я засыпаю, не прикоснувшись к ней.
Бывает. У всех мужчин бывает. Только другим это прощают, а мне - нет. Я,  по
ее словам, импотент. Но это не правда, господа. Просто, когда это ставишь во
главу вопроса, оно так и получается. Не у  меня  одного.  Я  спрашивал.  Все
мужики со мной солидарны в этом вопросе.
   И я решился. Я должен ей доказать, что он гораздо хуже. А я лучше.  Пусть
она это увидит своими глазами. Это раз.  А  на  счет  "два"  он  исчезнет  в
тумане, и никто, вы слышите, никто уже не сможет нам помешать  строить  наше
семейное счастье.
   Я давно все это задумал. Я даже нож похожий подобрал. И кровью предыдущей
жертвы его вымазал. Ее, изуродованную тем зверем, серийным убийцей, к нам на
вскрытие привезли. Так что я уже знал, как убрать  соперника  с  дороги.  Не
было подходящего момента. И не было решительности.  Решительность  пришла  в
тот самый день, когда эта тварь потребовала от меня развода. Тогда я и решил
поставить точку.
   Я прекрасно знал, когда он вернется домой. Еще бы! И знал, что  дочь  его
дома. Правда, не предполагал, что не одна.
   Вокруг девчонки этот чертов психолог уже с неделю  крутился.  Я-то  знал,
почему она к нему обратилась. Может, и  мне  надо  было  подойти  к  нему  и
поговорить? Не знаю. Наверное, надо было... Может, тогда  я  решил  бы  свои
проблемы совсем по-другому. Он составил этот портрет убийцы, неглупый малый.
У меня тоже были аналогичные мысли. Тем хуже для него, что Танюшку последнее
время без присмотра не оставляет. Считает, что может ей помочь. И ее отцу. И
матери тоже.
   Это так трудно сделать. Они просто дураки. Все трое.
   Я тоже пытался. Однажды ночью я связал  эту  стерву  по  рукам  и  ногам,
заклеил рот пластырем, положил на палас и сел ей на спину.  И  говорил...  И
бил ее  по  щекам...  А  она  плакала...  Я  долго  говорил.  А  она  начала
задыхаться. Причина проста: ее  душили  слезы,  она  лила  их  беспрестанно.
Заложило нос. И она чуть не погибла. Господи, благодарю тебя, что  этого  не
случилось. Я люблю тебя, дура! И ненавижу!!!
   Мне жаль эту девочку! Жаль! Но что поделаешь? Себя мне жаль еще больше.
   Она открыла мне дверь не задумываясь - мы с ней были единомышленники: она
хотела верного мужа для своей матери, а я - верной жены  для  себя.  Она  не
ведала, что я решился. На все. Наш с ней симбиоз ничего бы не дал. И я знал,
что мне делать...
   А там был еще и этот ее моральный помощник. Что ж. Помогал ей, поможет  и
мне. Еще более достоверная картина.
   Наркотики у меня всегда при себе. Я же все-таки врач, почти...
   Они мне иногда так нужны, чтобы Алена не сбежала. Пусть  лучше  полутруп,
чем летучий голландец. Иногда мне это удается, и она, опьяненная,  падает  в
мои объятия. И у нее не хватает  сил  покинуть  наш  дом.  Пусть  так  будет
всегда!
   Малышка готовит кофе. Ее бойфренд считает, что он сможет ей помочь. И она
ему верит. Дурочка. Она и не знает, что все это происходит в самый последний
раз. Потому.., что ее папка жизнь мне портит. И нет ему места  на  земле.  А
она верит, что я спасу ее папку, что он перестанет в один  прекрасный  вечер
шляться по чужим бабам. Именно поэтому она впускает меня в квартиру, где уже
сидит это придурок-психолог.
   Вхожу на кухню, смотрю в окно, привлекаю их внимание, асам...
   Да... Как тот самый мерзкий, гадкий, неуловимый. Ну, нет.  Он-то,  точно,
действовал совсем не так. А я...
   - Кофе закипел, ребята.
   Сам я не пил этого кофе: я сказал, что вообще не могу взять ничего в рот.
А, впрочем, так оно и было.
   Они пили кофе, мечтали о том, чтобы вернуть этого типа в семью. Я  был  с
ними солидарен. Ради этого они меня  впустили.  Я  тоже  хотел  вернуть  эту
стерву в семью. Только я - старше и мудрей, чем эти молодые люди. Я не  верю
в озарения и  прочую  чушь  собачью.  А  вот  стресс!  Он  всех  меняет.  Он
заставляет пересмотреть мнение.
   Словом, я был ориентирован на стресс.
   Они почти одновременно заснули.
   В этом самом кофе - нечто из моего арсенала.
   Они оба засыпают за столом.
   Дальше... Дальше все было, как во сне... Дозу я вкатил  ему  смертельную,
на мой взгляд. Но для верности надо бы еще и ножом ударить.
   Не судьба... Будь что будет. Ключ начал поворачиваться в двери.  Пришлось
уходить. Жаль...
   Когда я узнал, что он все-таки остался жив, но у него амнезия,  я  понял,
что бог меня оградил. Не надо лишних смертей. Хватит одной. И так страшно.
   Уйти было совсем нетрудно. Под их квартирой магазин. Меня  даже  дотошные
соседи не увидели. Вот так.
   Потом я позвонил ему... Как дрожал его голос!
   Жаль, что он выкрутился. Но  ничего,  еще  не  вечер.  Я  еще  что-нибудь
придумаю. Потом...
   Плохо, что эта детективша влезла, мать ее ети. Она мне все карты спутала.
Говорят, дотошная баба. До всего докопается.  И  я  сглупил.  Сдрейфил,  как
мальчишка. Сам не знаю, что на меня нашло. Тогда мой поступок мне  показался
логичным. Если я конфискую научный труд этого лопуха  Харламова,  тот  самый
психологический портрет, она решит: надо искать маньяка. А я  не  маньяк.  Я
несчастный, одинокий человек, запутавшийся в своих проблемах.
   Глупый человек. Если она все-таки вычислит, что это я напал на нее в  тот
вечер, то сумеет  сделать  из  меня  маньяка,  все  деяния  этого  типа  мне
припишет. Все ужасно... И ужасно хочется спать...
   Кажется, я перебрал сегодня. Или  озона  передозировал.  Труд  на  свежем
воздухе лечит душу. А ее все нет... Мысли путаются. Спать... Надо спать.
 
Глава 10 
 
   И что дальше? Куда свой взор направить?
   Наверное, надо посетить фирму, где работал Харламов. Не  знаю  пока,  что
это мне даст. Разве что дополнительные впечатления, которых  у  меня  и  так
предостаточно.
   Посмотрю им в глаза и спрошу, а  верят  ли  они  в  виновность  Харламова
Алексея Павловича? И не считают ли нужным нанять маститого адвоката? Такого,
который все ходы и выходы знает.  Только  такой  сумеет  выиграть  дело  при
теперешнем раскладе. От адвоката зависит очень многое, если не все. Особенно
в такой щекотливой ситуации.
   Пока это. А там посмотрим. Как карта ляжет.
 
*** 
 
   Фирма "Неон" располагалась на Немецкой  улице  в  старинном  здании.  Она
занимала весь второй  этаж.  И,  судя  по  количеству  арендуемых  метров  и
интерьеру, вовсе не бедствовала. У лестницы охранник в камуфляже.
   - Вы к кому, девушка?
   Я пояснила, что мне необходимо переговорить с генеральным директором,  и,
конечно же, показала с безопасного расстояния свое липовое удостоверение.
   А потом мне пришла в голову одна мысль:
   - Простите, пожалуйста, а вы каждый день работаете или по графику?
   - Я - да, а другие...
   До других мне сейчас дела не было. И я несколько невежливо перебила:
   - А вы  случайно  не  видели  здесь  вот  эту  девочку?  Показала  Танину
фотографию. Я еще и сама не знала, для чего это  спрашиваю.  Видимо,  просто
интуиция. Я должна как-то объяснить ее появление в Лешином жилище  и  Лешино
появление в ее квартире. Он рассмотрел снимок и кивнул:
   - Да, она была здесь несколько раз. А однажды  пришла,  его  не  было  на
месте, так она до директора дошла, адрес его просила. Какое-то дело у нее  к
нему было, как она утверждала, срочное. Да влюбилась, наверное,  девочка  по
уши. Вот и таскалась за ним по пятам.
   Я  не  стала  убеждать  в  обратном.  Его  право  думать  в  меру   своей
испорченности. Главное, я поняла теперь,  почему  она  появилась  у  него  в
квартире и почему потом они отправились к ней домой. Таня в это утро слышала
разговор отца с матерью, которые решились на развод.
   Это, по словам самого Ковалева, ее убило. И она  отправилась  к  Алексею,
который, видимо, все-таки согласился помочь ей справиться  с  проблемами.  А
тут  и  Наталья  подоспела.  Разъяренная,  она  вынудила  их  сменить  место
дислокации.
   Так Леша оказался в тот роковой день в квартире Ковалевых.
 
*** 
 
   Разговор с директором мне практически ничего не дал. Скажем прямо, я и не
рассчитывала на многое.
   - Мы же наняли адвоката. Что, по-вашему, еще могли сделать?
   - Скажите честно,  Юрий  Антонович,  вы  верите,  что  Харламов  мог  так
поступить?
   - Нет, разумеется.
   - Ну, хоть какие-то меры вы должны были принять. Хоть что-то.
   Я знала, что не права по всем статьям. Просто была на  перепутье,  и  все
мне казались виноватыми.
   - Что вы предлагаете, Татьяна Александровна? Пойти попросить снять с меня
показания и рассказать, какой славный парень наш имиджмейкер? Так?
   - Хотя бы и так...
 
*** 
 
   Все, "время пить "Херши". Мой бедный желудок взбунтовался. Он  больше  не
мог мириться со столь непочтительным отношением. Действительно, за всей этой
рутиной, которая не принесла ни малейшей пользы делу, я совсем  забыла,  что
практически макового зернышка с утра во рту не держала.
   Прежде всего поправим это упущение. На сытый желудок все проблемы как  бы
теряют свою значимость, уменьшаются в размере, что  ли.  Если  у  кого-то  и
пропадает из-за переживаний аппетит, то вовсе не у меня. У меня как раз  все
наоборот.
   Я остановилась у маленького кафе с теплым названием  "Солнышко"  и  вошла
вовнутрь. Ассортимент меня вполне устроил. И, заказав себе  обед  по  полной
программе, принялась изучать антураж.
   - Таня, как я рад  тебя  видеть!  Здравствуй,  еще  раз!  Какая  приятная
встреча!
   Я повернула голову на знакомый голос:
   - А, привет.
   Вадим улыбался. Что ж, замечательно. Все равно сегодня у меня уже вряд ли
будут важные дела, кроме поездки к Елене Владимировне. Остальное время -  на
раздумья. А думать можно и вслух. Особенно в том случае,  если  у  вас  есть
очень благодарный слушатель, который сразу почувствует тот момент, когда  вы
устали думать, и отвлечет вас на время. Создаст условия серому веществу  для
приятного отдыха.
   Главное, чтобы этот слушатель не перестарался.  Но  держать  процесс  под
контролем мне вполне по силам. Официантка принесла поднос с моими яствами  и
пожелала приятного аппетита. Как все здесь мило.
   - Можно к тебе присоединиться? Не помешаю работе по дедуктивному методу?
   - Пожалуйста-пожалуйста. Я даже рада пообщаться.
   - Правда? - он обрадовался и, сделав свой заказ, пошел на абордаж:
   - Таня, а вечером ты не сильно занята?
   - Как тебе сказать, - я решила подразнить его немного, - у меня  свидание
вообще-то запланировано.
   - Вот как. А  я...  Спасибо  большое,  -  поблагодарил  он  официантку  и
продолжил мечтать вслух:
   - Я думал, что застану тебя вечером дома.
   Малыш был явно разочарован. Смилостивимся:
   - Это деловое свидание и совсем ненадолго. Около пяти мне надо заехать  к
одной женщине и кое-что ей сказать.
   - И все?!
   - И все.
   Мы договорились встретиться у меня. Вадим работал до  пяти.  Он  поспешно
проглотил свой обед и испарился - перерыв закончился.  А  мне  спешить  было
некуда. Вынужденная остановка. Но кое-что я для  себя  все-таки  решила.  И,
вернувшись в "девятку", позвонила Кире:
   - Володя, мне совершенно необходимо посмотреть дело  "серийного  убийцы".
Его же вернули на доследование? Придумай что-нибудь. Ты  же  умница.  Ничего
невозможного нет. Ведь так?
   Через полчаса я листала пухлую  папку,  где  были  запротоколированы  все
"подвиги" этого изверга. Просто волосы на голове шевелятся,  когда  все  это
читаешь.
   Для себя я сделала вывод, что последнее преступление все же выбивается из
общего ряда. Все-таки просматривался, на  мой  свежий  незамыленный  взгляд,
совсем другой почерк.
   Во-первых, для того типа совсем н