импровизированного стола, на котором лежали хлеб, лук, помидоры  и
стоял  флакон   "Трои".   Я   внутренне   содрогнулась   и   напряглась,
приготовившись уже вливать в себя эту  жидкость.  Но  хозяева,  к  моему
великому  облегчению,  тут  же  убрали  драгоценный  сосуд,   приглашая,
наверное, нас выставить свое угощение. К тому же наш вид явно располагал
к этому. И к моему несказанному удивлению, Мишка из внутреннего  кармана
достал бутылку дешевой, но  настоящей  водки;  за  столом  оживились,  и
флакон "Трои" опять занял свое почетное место.
   - Я что-то вас ни разу не видел, - начал самый древний, - вы что,  не
тутошние?
   - Нет, мы здесь случайно. Вообще-то теперь  в  Покровск  пробираемся.
Как будто война идет!
   - Почему теперь? - вмешался средний, повернувшись к  нам.  Я  увидела
огромный, через все лицо шрам. Жуткое зрелище.
   - Да вот, у меня тут тетка живет. Мы к ней шли. Получилось все как  в
плохом кино. Даже говорить не хочется. Потеряли все  документы,  а  ведь
как люди сюда ехали,  в  милиции  ничего  добиться  не  удается,  -  все
присутствующие согласно закивали, - прямо замкнутый круг. А  тут  еще  и
тетка  того,  откинулась.  Вроде  бы  ,  и  не  собиралась...  -   Мишка
выжидательно замолчал.
   - Это не во втором подъезде-то?  Недавно,  два  дня  еще  не  прошло,
крякнулась тут одна бабулька.
   Мишка быстро разлил водку в имеющуюся в наличии посуду.  Хозяевам  по
полной, себе еле плеснул.
   - А ей что не наливаешь? Или компания не подходит? - пробормотал дед.
   - Да нет, ей нельзя, - Мишка с улыбкой посмотрел на  меня,  -  она  в
положении. И так вон намыкалась.
   Я в Мишке таких актерских талантов и не подозревала. Вообще-то это  я
его с собой брала. Но говорит пока только он.  Хозяева  с  удовольствием
выпили. В жизни я много повидала, но что б так пить? Они, по-моему, и не
заметили, что это было. Вернее, разницу со своей "Троей"  они,  конечно,
заметили: та была водопроводная вода, а эта родниковая.
   - Да, - решила я вставить свое слово, - мы к Марье Николаевне  ехали,
во второй подъезд этого дома. Ну, в этот подъезд.
   Тот, что со шрамом, посмотрел на нас исподлобья и тихо проговорил:
   - А бабульке-то, похоже, помогли в рай попасть. - Я даже замерла.
   - Не может быть, - всплеснула руками я и  для  полной  убедительности
схватилась за так называемый живот.
   - Дамочка-то чувствительная, не  родит  нам  тут  раньше  времени?  -
оскалился в улыбке со шрамом, - я роды принимать не умею.
   Все, довольные шуткой, загоготали.
   - Да нет, ничего, - изобразила я крайнюю степень смущения. -  Что  же
теперь нам делать?
   - А что делать? Все мы куда-то шли и не дошли, - ухмыльнулся  дед,  -
жить, что ж еще.
   - А как же ей это помогли? Кому же это она помешала-то?
   - Ну как сказать. Все мы кому-то мешаем, - совсем не по годам вступил
в разговор "юноша". Он, правда,  в  меньших  количествах,  но  употребил
волшебную  жидкость,  и  его,  похоже,  стало  развозить.  Потянуло   на
разговоры и на философию.
   Я незаметно уселась к нему поближе, чтобы ничего  не  пропустить,  ни
одного, пусть и бессмысленного слова.
   - А ты здесь давно? - спросила я у него.
   - Года два!
   - И как? .
   - Класс! - он блаженно закрыл глаза. - Свобода, делай, что хочешь.
   - А как же ты сюда попал?
   - Очень просто, как все. А вообще  долгая  история.  -  Он  устроился
полулежа, приглашая меня, сесть поближе. - А  ты  что?  Правда  того?  -
указывая на живот, спросил он. Я кивнула головой.
   - Жаль, - вздохнул мой новый знакомый, - ты вообще-то ничего.
   Я сделала вид, что польщена его комплиментом, в душе приходя в ужас.
   Этому мальчику не больше пятнадцати лет.
   - А тебе сколько лет? - я все-таки не смогла сдержать любопытства.
   - А что? - в голосе сразу зазвучал вызов.
   - Да нет, ничего, интересно просто.
   - Тринадцать, с половиной, - сказал он, - а вообще я точно не  помню,
когда у меня день рождения. Отец, - он  кивнул  в  сторону  человека  со
шрамом, - говорит, что я родился зимой. День  рождения  мне  никогда  не
отмечали, по крайней мере я не помню.
   - Так как же ты попал сюда?
   - Очень просто  сюда  попасть,  выбраться  обратно  невозможно.  Мать
умерла, отец начал пить. У меня ведь еще сестра где-то есть. Только  вот
где? Когда отец стад пить, она ушла из дома. Она  старше  меня  на  пять
лет. Ей проще было. После этого мы ее больше не видели.  Да  отец  и  не
искал ее. Жили мы кое-как довольно долго, пока  после  очередного  запоя
где-то в закусочной он не пришел с каким-то очень приличным  господином.
Потом они сидели на кухне... В общем, не знаю уж  как,  но  отец  продал
квартиру. Деньги быстро кончились, и мы теперь живем здесь.
   По-моему, здорово! Правда, зимой очень холодно. Домой хочется. У  нас
хорошая была квартира.
   - Подожди, но  ты  же  несовершеннолетний.  Как  же  он  мог  продать
квартиру без разрешения администрации? Может  быть,  я  смогу  для  тебя
что-нибудь сделать?
   - А вы кто? - он, похоже, даже протрезвел.
   - Да никто, у меня есть знакомая. Я с  ней  поговорю.  Может,  что  и
получится.
   - Да уж, пожалуйста. Если нет, то все. Жизнь пройдет здесь. А  может,
и в другом подвале.
   - Да вот тетушку жалко, - пыталась я перевести разговор в нужное  для
меня русло.
   - Давай так. Я вижу, тебе хочется узнать, кто помог твоей тетке  уйти
в мир иной, и, может быть, лучший, чем этот. А ты  пообещаешь  мне,  что
поговоришь со своей подругой и поможешь мне. Я  ничего  не  имею  против
этой жизни, но все-таки хочется на всякий случай иметь свой дом.
   - Ну хорошо, я поговорю с моей подругой. Она - юрист.
   - Вот и отлично. Правда, не знаю, смогу ли я тебе помочь, но  кое-что
я видел. Утром, когда еще  все  спят,  я  люблю  ходить  по  подъезду  и
выбирать себе квартиру, где я буду жить, вернее, дверь, за которой  буду
жить. В этот раз я немного припозднился. Долго стоял на  девятом  этаже,
смотрел вниз. Красиво.
   Потом потихоньку начал спускаться и вот посередине  примерно  услышал
голоса. Я не хотел ни с кем  встречаться.  Скажут,  что  выискиваю,  что
своровать. Я остался на этаже. Это  был,  кажется,  шестой.  Но  обрывок
фразы я услышал четко. Это было что-то в  таком  роде:  "...  больше  вы
никому не принесете зла".
   - Ты в этом уверен?
   - Абсолютно. Может, конечно, не дословно, но смысл такой. Потом  было
какое-то шипение, а может, мне и показалось. А потом как будто душили  и
стук.
   Наверное, бабка грохнулась. Я выглянул в окно.  Из  подъезда  выбежал
мужик или парень, немного, правда, странноватый какой-то.  И  за  голову
почему-то держался.
   - За голову? Его ударили?
   - Не знаю. Но вот так, - мой собеседник прижал рукой голову сверху. -
Может, и треснула его бабка.
   - А ты уверен, что это был мужчина?
   - Ну, он был в джинсах, сверху пиджак вроде бы. Высокий такой, худой.
   Волосы короткие, но не совсем. Да я не рассматривал. Уж в  милицию  с
этим бы я точно не пошел. Поэтому особо не запоминал. Сразу рванул вниз.
Запах еще какой-то стоял мерзкий. Я бегом, не останавливаясь. У подъезда
отец стоял. Я ему все рассказал, и мы решили смотаться подальше.  Хотели
даже совсем уйти, но уж больно жалко все это бросать. Привыкли уже.  Это
нам как дом стал. Вроде бы милиция не шныряет,  пока  живем.  А  то  что
сразу скажут? Что это мы ее грохнули, чтобы деньги забрать. Какие у  нее
деньги? Похоже, за молоком шла.
   - Конечно, мне от этого не легче, что ее  убили,  но  вот  к  подруге
обращусь, может, она и поможет мне найти  того  человека.  У  нее  связи
есть. А ты возраст не заметил?
   - Нет. Какой-то неопределенный. От  шестнадцати  и  старше.  Передача
такая есть.
   - А время? Когда это было?
   - Нет, время я вообще не знаю. У нас и часов-то нет.  Одни  были,  да
дед продал. А зачем они нам? Счастливые часов не наблюдают, - заулыбался
он.
   - Слушай, и не страшно вам тут жить? - начала я поглядывать в сторону
Мишки.
   Кто-то уже успел сходить в ларек, и  на  "столе"  стояла  уже  вторая
бутылка - "Губернаторская". Про "Трою" все забыли. Похоже, здесь сегодня
праздник, Мишка уже обнимался  с  обоими  и  казался  абсолютно  пьяным.
Интересно, он что-нибудь узнал?
   - А что страшного? Кому мы нужны? Вот только вы  забрели.  А  как  вы
сюда зашли?
   - Что значит, как? В дверь и вошли.
   - Она что, не закрыта? Мы вообще-то закрываем с этой  стороны,  когда
все приходят.
   - Будем считать, что нам повезло.
   - Если хотите, оставайтесь здесь. Тебя никто не тронет, не бойся.
   - Да нет уж, мы пойдем. Мне теперь быстрее к подруге добраться  надо.
У него надо спросить, - я кивнула на Мишку.
   - Да ему, по-моему, уже все равно, где спать и с  кем,  -  усмехнулся
мой собеседник.
   Но тут вдруг Мишка как бы очнулся и посмотрел на меня. Я едва заметно
кивнула.
   - Может, пойдем,  а  то  ты  что-то  увлеклась  общением  с  молодым,
человеком. Или мне показалось?
   - Да, пойдем, - ответила я кротко.
   Дед начал уговаривать остаться  с  заверениями,  что  меня  никто  не
тронет.
   Но судя по тому, какие взгляды бросал его сосед  со  шрамом,  тот  не
давал таких гарантий.
   Я тихонько обратилась к моему собеседнику:
   - А тебя как зовут?
   - Саша Суворов, - он слегка ухмыльнулся, - полководец  такой  был.  А
может, и из меня еще что-нибудь получится.
   - Конечно, получится. Пока. Держи визитку моей подруги.  Позвони  ей.
Она поможет.
   Он быстро взял и спрятал кусочек картона с моими инициалами и номером
телефона. Мне стало его жалко. Может быть, и правда из  него  что-нибудь
получится. По крайней мере, уже хорошо, что он не попал  в  колонию  для
несовершеннолетних.
   Мы с Мишкой вышли, причем он еле  стоял  на  ногах.  Закрыв  за  нами
дверь, он с облегчением вздохнул:
   - Господи, как я устал! И я, кажись, на самом деле пьяный.
   - Пойдем ко мне. У меня  есть  отличная  таблетка.  Мне  она  не  раз
помогала. И очень мне интересно, что ты выяснил?
   - Мне тоже очень интересно, о чем это ты так ворковала с парнем?
   Молодежь совращаешь.
   - Да? Неизвестно, кто кого совращал. Меня пожалели, что я беременная.
   Кстати, здорово придумал. А то бы...
   Мы засмеялись.
   - Представляю, беременная каратистка, - не мог успокоиться Мишка.
   - А все-таки жалко их. Очень страшно, по-моему, не иметь своего дома.
   - Да уж, пожалел волк кобылу... Они бы  тебя  не  пожалели,  если  бы
встретили в  темном  переулке.  Огромное  число  преступлений  совершают
именно вот эти несчастные люди.
   - Ой, - я даже поморщилась, - ты не на совещании. Мне твоя статистика
не нужна. Может быть, и по собственной глупости они стали тем,  кто  они
есть, но не специально они совершают те самые преступления.
   - Тань, - Мишка даже запыхтел от возмущения, - уж не  знаю,  что  мог
наговорить тебе твой "ухажер", что ты так яростно их защищаешь, но и под
дулом пистолета их никто не выгонял из своих квартир.
   - Слушай, ну а если мы бы с тобой действительно куда-нибудь  ехали  и
потеряли документы, билеты, деньги. Что же нам делать? Я сомневаюсь, что
у вас мы бы нашли помощь.
   - Я не знаю. Я занимаюсь другим.  А  бомжами  занимаются  специальные
люди.
   У меня своих дел полно, чтобы еще вникать в чужие.
   Благодаря  нашей  полемике  мы  поднимались,  наверное,  часа  три  и
наконец-то достигли моей квартиры.
 
Глава 8 
 
   - По-моему, мне уже не нужна твоя таблетка.  От  твоих  разговоров  я
протрезвел.
   - Кстати,  этого  мальчика  незаконно  выгнали  из  квартиры.  Он  же
несовершеннолетний. Как его отец мог продать квартиру, непонятно. Может,
ты выяснишь это? Ему надо помочь.
   - Тань, у тебя дел мало?
   - Мало.
   - А у меня полно.
   - Хорошо, я найду, к кому обратиться по этому поводу.
   - А кто у него отец?
   - Ты с ним пил, между прочим, тот со шрамом.
   - Что? Это он тебе сказал? А мне, представь, совсем другое.
   - Да? И что же?
   - Что этого мальчика он подобрал как-то на  улице.  Вернее,  отбил  у
какой-то местной банды. Теперь ходят вместе. Твой мальчик, как я  понял,
очень хороший карманник.
   Я была слегка удивлена. Я не верила, что рассказ Саши был  от  начала
до конца ложью. Нет, такого не может быть.
   - А ты уверен, что "отец" тебе сказал правду?
   - Да нет, конечно. И какая разница? Что ты узнала?
   - Подожди, сначала умоемся, выпьем кофе, а потом рассказы.
   Но только я успела смыть грим, как в дверь позвонили.  Открыв  ее,  я
очень удивилась, увидев Светину маму.
   - Простите, поздно уже, но я на минутку.
   - Конечно, проходите, никаких проблем. Да для меня и не поздно.
   - Просто у каждого свой режим. Мы, например, все очень рано  ложимся,
но и рано встаем. Поэтому по вечерам к малознакомым  людям  я  не  люблю
ходить.
   - Ко мне вы можете прийти даже ночью. У меня работа такая.
   Мы все еще стояли в прихожей.
   - Да вы проходите, - спохватилась  я.  Мы  прошли  в  комнату.  Мишка
находился в ванной и почему-то притих. Тоже мне конспиратор.
   - Я на минутку. Сегодня, почти сразу после вашего ухода,  в  ящике  я
нашла еще одно письмо. Тут указывается конкретный день - понедельник.
   Я взяла конверт и внимательно рассмотрела со всех  сторон:  ничем  не
отличается от  других  своих  собратьев.  Отличался  текст.  Я  принесла
имевшееся у меня письмо  Лины  и  сличила  со  Светиным.  Те  же  буквы,
вырезанные и  наклеенные,  но  стиль  несколько  другой,  хотя  и  очень
приближен. Но у меня не было Машиных писем. Надо бы  к  ней  сбегать.  Я
посмотрела на часы - не было еще и девяти.
   Можно и сходить. Просто у меня возникло подозрение, что писал  другой
человек,  как  бы  подстраиваясь  под  того,  предыдущего.  Может,   это
действительно кто-то другой, поэтому и ошибка  вышла  со  Светой.  Но  с
другой стороны, условия были те же: положить деньги  в  камеру  хранения
номер 60, и дается код. Интересно, Лине уже пришло такое письмо?
   Я задумалась, а моя гостья явно хотела что-то сказать.
   - Простите, - обратилась я к ней, - я отвлеклась немного.  Вы  что-то
хотите рассказать еще? И, похоже, важное.
   - Да, вы знаете меня очень беспокоит Света.
   - С ней что-нибудь случилось?
   - Нет. После вашего  ухода  она  была  совершенно  спокойна.  Я  даже
удивилась.
   - Она знала уже.
   - Да? Но  вот  после  этого  последнего  письма  она  стала  какой-то
нервной, раздраженной до невероятности. Никогда я ее  такой  не  видела.
По-моему, она даже плакала у себя в комнате. Я ничего не могу понять.  И
меня это очень пугает.
   - Да, нас часто пугает то, чего мы не знаем.
   - Но что теперь делать? Я просто с ума схожу. Может,  мне  в  милицию
обратиться. Хотя пока они вникнут в суть дела, понедельник  кончится.  К
тому же у вас уже есть одно дело, такое же. Я очень на вас надеюсь.  Мне
даже негде занять денег. Даже если  мы  все  продадим  -  все  равно  не
наберется такая сумма.
   Да и кто купит эту мебель?
   - Не беспокойтесь. Вам не придется платить никаких денег. А вы можете
мне конкретно описать реакцию Светы на письмо?
   - Я спустилась посмотреть газеты.
   - Вы выписываете газеты?
   - Нет, мы получаем только те, которые  приносят  всем,  но  никак  не
запомню, по каким дням. В ящике ничего не было, кроме  этого  письма.  Я
взяла его и принесла домой. В дверях столкнулась со Светой. Она  куда-то
собралась одна и совершенно не слушала никаких  доводов.  Но,  увидев  у
меня в руках конверт, она по-моему, забыла,  что  куда-то  собралась.  И
даже побледнела. "Что это?" - спрашивает. Я ей ответила,  что  очередное
письмо пришло. А она  покачнулась  и  так  тихо-тихо,  я  еле  услышала,
сказала: "Не может быть! Мама,  этого  не  должно  быть!"  Я  ее  начала
успокаивать, говорить, что все скоро кончится, нам помогут.
   Но она, по-моему, меня не слышала. Ушла к себе и  весь  день  молчит.
Господи, скорей бы все это кончилось!
   - Могу вас уверить, что, похоже, это действительно скоро кончится.
   - Да? Вы знаете - кто это?
   - Почти, вернее - не совсем. Максимум еще дня два, а  может  быть,  и
один.
   - Спасибо вам, я пойду, хорошо?
   - Да, если что-нибудь случится, приходите.
   -  А  что  может  случиться?  -  Валентина  Ивановна  даже  в  дверях
задержалась.
   - Да нет, я думаю, ничего, просто вот сейчас же вы пришли?
   - Ах да, - она вздохнула с облегчением.
   Дверь закрылась. У  меня  голова  пошла  кругом.  Бывает,  что  факты
копятся,  копятся  и  ничего  нельзя  понять.  И  вдруг  все  эти  факты
приобретают смысл и выстраиваются в логический ряд. Сейчас в такой ряд у
меня все и начинало выстраиваться.
   - Ты что? Заснула? - я даже вздрогнула. Я все  еще  стояла  у  двери,
держась за ручку. А мой "конспиратор", видно, проснулся.
   - Так, дела.
   - Я что-то ничего не понял. Какие письма?
   - Да так, рутина. У нас тут полдома шантажируют.
   - Да? - Мишка, похоже, был очень удивлен. - Ну и как? Преступник  уже
найден?
   - Почти. Когда все закончится, я обязательно тебе все расскажу.
   - Буду очень рад. Но, может, мы вернемся к нашим бомжам?
   - Только после кофе. И я хочу курить, просто умираю.
   - Нет, умереть я тебе не позволю. Пошли на кухню.  А  то  нас  премии
лишают за низкий процент раскрываемости.
   - То-то. Что бы вы без меня делали? Так что тебе интересного  поведал
тот господин со шрамом?
   Мишка ухмыльнулся при слове "господин".
   - Ну сейчас же товарищей нет, все господа.
   - Да кое-что интересное...
   Его прервал звонок в дверь.
   - Слушай, у тебя тут проходной двор какой-то. На улице, между прочим,
почти ночь. Кому это не спится?
   Он опять-таки для какой-то своей конспирации закрыл дверь на кухню, а
я пошлепала открывать. Да уж! Сегодня вечер сюрпризов. В  проеме  стояла
сияющая Зоя Борисовна с тарелкой пирогов.
   - Танечка, вот возьмите. Всем домом послали меня.  Вам,  наверное,  и
покушать нечего. Все в делах. Помяните Марью Николаевну, хотя ее  еще  и
не похоронили, но душа-то уже на небе, все видит.
   -  Хорошо,  спасибо,  -  я  несколько  оторопело  взяла  тарелку.   -
Проходите.
   - О нет, извините, не сегодня. А насчет  тарелочки  не  беспокойтесь,
отдадите как-нибудь.
   И с такой же лучезарной улыбкой она исчезла.
   - Ого, - встретил  меня  Мишка,  -  да  ты  взятки  берешь  или  дань
собираешь с местных бабулек?
   - А что делать? Пироги люблю! - я тут же откусила кусок  побольше.  -
Ой, с грибами! Ужас, как люблю с грибами.
   - А я нет, - сморщился Мишка, - как-то я отравился ими и с тех пор ем
только те, которые сам собрал.
   - Миша, это же бабушки напекли. К тому же, похоже, их ест весь дом.
   - Нет уж, спасибо.
   - А я съем с удовольствием. Ну так мы все-таки  поговорим  сегодня  о
деле? Все! Я тебя внимательно слушаю.
   - Ну так вот, кое-что интересное я узнал. Живут они тут, как я понял,
давно. В то самое утро Борис - тот, который со шрамом, - ждал мальчишку,
он любит гулять по подъездам. В основном, по-твоему, я так понимаю, чтоб
далеко не ходить. Борис стоял у подъезда, думал о бренности  жизни.  Они
все там, - он показал рукой вниз,  -  философы.  Прямо  кандидаты  наук.
Вероятно, больше заняться нечем, вот они  и  философствуют.  Послушаешь,
так все такие умники, а на деле...
   - Мишка даже рукой махнул. Потом продолжил:
   - Вдруг Борис услышал то ли шум, то ли шорох,  он  толком  не  понял.
Потом глухой  стук.  Утром,  особенно  в  такую  рань,  в  вашем  районе
удивительная тишина стоит. Это со мной наш "господин" поделился.
   Вероятно, поэтому звук и слышен  был.  Тело,  по  идее,  должно  было
осесть почти бесшумно. Потом вскрик.
   - Потом?
   - Я тоже заметил. Но Борис на этом  настаивал.  Сначала  упало  тело,
потом - вскрик. И из подъезда выбежал  кто-то:  то  ли  девушка,  то  ли
парень. Борис растерялся, а тот, который выбежал, похоже, испугался,  да
еще как. Сразу шарахнулся, как от чумы. Лица поэтому Борис не  разглядел
совсем. Девушка какая-то, говорит, или мужик.