чилась в начале IX века, когда оружием  Карла  Великого  политические
идеи Рима и римская церковь покорили себе окончательно  варварский  гер-
манский мир, и вождь франков был провозглашен императором  римским.  Ду-
ховное единство Западной Европы было скреплено  окончательно  с  помощию
Рима; теперь выступило на сцену другое, новое начало, принесенное варва-
рами, германцами, на почву Империи, теперь начинается материальное  рас-
падение Карловой  монархии,  начинают  вырабатываться  отдельные  нацио-
нальности, начинают образовываться отдельные государства, члены западно-
европейской конфедерации; IX век есть век образования государств как для
Восточной, так и для Западной Европы, век великих исторических определе-
ний, которые действуют во все  продолжение  новой  европейской  истории,
действуют до сих пор. В то время, когда на Западе  совершается  трудный,
болезненный процесс разложения Карловой монархии и образования новых го-
сударств, новых национальностей, Скандинавия - старинная колыбель  наро-
дов, высылает многочисленные толпы своих пиратов, которым нет  места  на
родной земле; но континент уже занят, скандинавам уже нет более  возмож-
ности двигаться к югу сухим путем, как двигались их предшественники;  им
открыто только море, они должны довольствоваться грабежом,  опустошением
морских и речных берегов. В Византии происходит также важное  явление  -
богословских споры, волновавшие ее до сих пор, прекращаются: в 842 году,
в год восшествия на престол императора Михаила, с которого наш летописец
начинает свое летосчисление, прекращаются  богословские  споры,  оконча-
тельно утверждается догмат, который передается славянским  народам,  на-
чавшим в то время принимать христианство; тогда же является перевод свя-
щенного писания на славянский язык благодаря святой ревности  Кирилла  и
Мефодия. По следам знаменитых братьев обратимся к нашим западным и южным
соплеменникам, судьбы которых должны обратить  на  себя  наше  особенное
внимание. История западных славян начинает чуть-чуть проясняться со вто-
рой половины V века, по смерти Аттилы и уничтожения гунского могущества.
Народные предания чехов знают также о переселении этого племени из краев
южных в землю кельтических бойев и германских маркоманов. По своему  по-
ложению чехи должны были с самого начала войти во враждебные  столкнове-
ния с германцами, сперва с турингами, а потом с  франками,  подчинившими
себе турингов. Небезопасные с запада чехи были малобезопасны и с  восто-
ка: долина Дуная не переставала еще  наполняться  азиатскими  выходцами:
авары, которые  оставили  по  себе  такую  черную  память  между  нашими
юго-восточными славянскими племенами, не менее тяжки были и  для  чехов;
освободителем последних от аварского ига является Само - один  из  зага-
дочных средневековых героев, о которых наука не может произнести верного
приговора, которых оспаривают друг у друга разные народности, тогда  как
в эту эпоху брожения народных элементов в Европе всего менее  обращалось
внимания на народность. По некоторым известиям, Само был  франкский  ку-
пец, торговавший с восточными племенами, - известие  очень  согласное  с
тогдашним состоянием общества, когда купцами были всегда люди  отважные,
легко переменявшие характер купца на характер воина; этот первоначальный
характер купца дал Само средства сблизиться с племенем, отвага указала в
нем достойного предводителя против аваров. В 627  году  славяне  избрали
освободителя Само в короли, так основалось на западе  первое  славянское
владение, сердцем которого была земля Чешская. Уже при  Само  начинаются
враждебные столкновения чехов с королями франкскими, конец жизни и прав-
ления Самова еще менее известен, чем его происхождение и первые подвиги.
Народные предания чешские знают о Кроке, которого золотой стол  стоял  в
Вышеграде над Влтавою (Молдавою). Крок оставил по себе трех вещих  доче-
рей; младшую из них, Любушу, народ выбрал на отцовское место; Любуша от-
дала руку свою и власть над чехами Пршемыслу, который пахал, когда приш-
ли к нему послы от Любуши с  этим  предложением.  Пршемысл  был  родона-
чальником всех последующих владельцев чешских, княжение  его  относят  к
первой четверти VIII века. Из событий чешской истории после Пршемысла до
самой половины IX века мы не  знаем  ничего  верного,  кроме  враждебных
столкновений славян с немцами, то есть с  Империею  франков.  Меровингов
сменили Карловинги. Германские племена соединились  в  одну  массу;  дух
единства, принятый германскими вождями на старинной почве Римской  импе-
рии, не переставал одушевлять их, руководить их поступками; потомок  Ге-
ристаля принял титул римского императора; располагая силами Западной Ев-
ропы, Карл Великий двинулся на Восточную  с  проповедью  римских  начал,
единства политического и религиозного. Что же могла противопоставить ему
Восточная Европа? Народы, жившие в простоте первоначального  быта,  раз-
розненные и враждебные друг другу. Заметим, что нет  никакого  основания
делать из разъединения и несогласия славянских племен отличительную чер-
ту славянской народности; разрозненность и вражда племен славянских были
необходимыми следствиями их формы быта, быта родового, а эта форма  быта
не есть исключительная принадлежность  славянского  племени,  через  нее
проходят все народы с тем только различием, что один оставляет ее  преж-
де, а другой - после вследствие разных исторических обстоятельств;  так,
народы  германского  племени  оставили  формы   родового   быта   прежде
вследствие переселения на римскую почву, где они приняли  идеи  и  формы
государственные, а славяне, оставаясь на востоке, в уединении от древне-
го исторического мира, оставались и при прежних,  первоначальных  формах
быта. Карл Великий, вождь германского ополчения,  носил  титул  римского
императора, был единым владыкой соединенных германских племен, но  исто-
рии известно, чего стоило германскому племени это  соединение!  Покрытый
кровью саксонцев, Карл двинулся против славян;  легко  было  предвидеть,
что новый Цезарь получит такие же успехи над младенчествующими  народами
Восточной Европы, какие старый Цезарь получил некогда при покорении вар-
варского народонаселения Европы Западной. Из славянских племен, соприка-
савшихся с германцами, кроме чехов, были бодричи, или ободриты, жившие в
нынешнем Мекленбурге; потом южнее, между Одером и  Эльбою,  лутичи,  или
велеты, между лутичами и чехами жили сербы в нынешней Саксонии  и  Луза-
ции. Между лутичами и бодричами шли сильные усобицы; с  другой  стороны,
бодричи были во вражде с саксонцами,  это  обстоятельство  заставило  их
войти в союз с Карлом против последних как общих врагов и помогать фран-
кам в борьбе с ними. Карл в благодарность за помощь обратил свое  оружие
против лутичей под предлогом, что они обижают союзников  его,  бодричей:
так германский вождь начал искусно пользоваться славянским бытом  и  его
следствиями. Бодричи и сербы охотно помогали немцам  покорять  единопле-
менников своих, лутичей, которые принуждены были признать себя данниками
Карла. Это было в конце VIII века, в начале IX уже видим войны  Карла  с
чехами. Последние, подобно всем своим  соплеменникам,  не  давали  врагу
битв в чистом поле, но отбивались порознь в лесах и горах; войска Карла,
опустошивши страну, должны были возвращаться без решительных, как видно,
успехов. Несмотря, однако, на это, торжество немцев было верно над  раз-
розненными славянами. Если известия о дани чехов  Карлу  Великому  могут
быть оспариваемы, то верно, что моравы уже были подчинены ему. Во второй
четверти IX века в Моравии мы видим князя Моймира, который принял  хрис-
тианство и считается основателем Моравского государства; в то  же  время
встречаем известие о начатках христианства у чехов: четырнадцать  лехов,
или знатных панов чешских, приняли христианство в Регенсбурге  у  короля
Людовика немецкого; но в борьбе двух племен, основным различием  которых
была вера, для славянина отвергнуть веру  своего  народа  значило  отло-
житься от последнего, перейти под знамена врагов, вот почему чешские ле-
хи, как скоро приняли христианство, так уже оставили князя своего и под-
дались королю немецкому, из-под власти  которого  трудно  было  высвобо-
диться. Так, Людовик немецкий, подозревая Моймира моравского в намерении
усилиться, свергнул его с престола, который отдал племяннику его Ростис-
лаву. Но Ростислав, несмотря на то, что обязан был властью Людовику, шел
по следам дяди Моймира, только шел с большим успехом:  ему  удалось  от-
биться от Людовика, он мог объявить себя прямо врагом последнего и  при-
нимать под свое покровительство всех недовольных королем, даже собствен-
ных сыновей его. Но князь моравский должен был понимать, что для незави-
симого состояния славянского государства прежде  всего  была  необходима
независимая славянская церковь, что с немецким духовенством нельзя  было
и думать о народной и государственной независимости славян,  что  с  ла-
тинским богослужением христианство не могло принести пользы народу,  ко-
торый понимал новую веру только с внешней, обрядовой, стороны и, разуме-
ется, не мог не чуждаться ее. Вот почему князь моравский должен был  об-
ратиться к византийскому двору, который мог прислать в Моравию  славянс-
ких проповедников, учивших на славянском языке, могших устроить славянс-
кое богослужение и основать независимую славянскую  церковь;  близкий  и
недавний пример Болгарии должен был указать  моравскому  князю  на  этот
путь; со стороны Византии нечего было опасаться притязаний, подобных не-
мецким: она была слишком слаба для этого, и  вот  Ростислав  посылает  в
Константинополь к императору Михаилу с просьбой о славянских учителях, и
в Моравии являются знаменитые братья -  Кирилл  и  Мефодий,  доканчивают
здесь перевод священных и богослужебных книг и распространяют славянское
богослужение в Моравии и Паннонии. Призыв Кирилла и Мефодия,  полагаемый
в 862 году, совпадает со временем основания Русского государства,  кото-
рому по преимуществу суждено было воспользоваться делом святых братьев.
   Ближайшими к России из западных славянских племен  были  те,  которые
после вошли в состав государства Польского. Область этих ляшских  племен
простиралась с севера к югу - от Балтийского моря до гор  Карпатских,  с
востока к западу - от рек Бобра, Нарева, Буга, Вислоки до  Одера,  Бобра
(в Силезии) и Чешско-Моравского хребта, но  главное  гнездо  государства
Польского было на реке Варте около Гнезна и Познаня.  Вероятная  история
Польши начинается в одно время с русскою, то есть к половине IX века:  к
860 году относят тот переворот, по  которому  Семовит,  сын  земледельца
Пяста, свергнул с престола род Попела и сам стал княжить; с этих пор на-
чинается распространение польских владений. Но в  начале  нашей  истории
гораздо ближе польских славян были к Руси  славяне  болгарские.  История
находит славян в древней Мизии, в нынешней Болгарии, во второй  половине
VII века, тогда как до сих пор Восточная империя имела дело со  славяна-
ми, нападавшими на нее с северного берега Дуная; в 677 году болгары, на-
род единоплеменный с гуннами и аварами, покорил семь славянских  племен,
живших в Мизии и утвердился здесь; скоро победители так смешались с  по-
бежденными, что составили с ними один народ славянский; с этих пор начи-
нается ряд войн болгарских владетелей с императорами греческими до самой
половины IX века, когда  болгарский  князь  Борис  принял  христианство,
крестившись под именем Михаила от руки славянского апостола Мефодия, ко-
торый после этого отправился с братом Кириллом в Моравию. В тесной связи
с историек) болгарских славян находится история славян сербских.  К  VII
веку относят переселение славян из северных краев в Иллирию: из последу-
ющей истории этих племен до половины IX века мы знаем  только  несколько
имен сербских жупанов, или старейшин, и несколько известий о войнах их с
князьями болгарскими.

   ГЛАВА ПЯТАЯ

   Предания о Рюрике, об Аскольде и Дире. - Олег, его  движение  на  юг,
поселение в Киеве. - Строение городов, дани, подчинение племен.  -  Гре-
ческий поход. - Договор Олега с греками. - Смерть Олега, значение его  в
памяти народной. - Предание об Игоре. - Походы на Константинополь. - До-
говор с греками. - Печенеги. - Смерть Игоря, его характер в преданиях. -
Свенельд. - Походы руссов на Востоке.

   До нашего начального летописца дошло очень мало преданий  о  княжении
Рюрика. Он знает только, что по прошествии двух лет от призвания младшие
братья - Синеус и Трувор умерли, и всю власть принял один старший Рюрик;
эта власть простиралась уже на кривичей западно-двинских, то есть  поло-
чан на юге, на мерю и мурому на  северо-востоке.  Если  меря,  платившая
прежде дань варягам и не упомянутая в рассказе о призвании, точно в  нем
не участвовала, то должно быть, что ее снова покорил Синеус с Белоозера,
по старому варяжскому пути, а за мерею впервые покорена и мурома; на юге
перейден волок между Ловатью и Западною Двиною,  присоединен  Полоцк.  О
войнах есть известие, что призванные князья начали воевать всюду, о пра-
вительственных мерах читаем, что Рюрик роздал города мужам своим, причем
в некоторых списках прибавлено: "Раздая волости мужем своим и городы ру-
бити". Так, с Рюрика началась уже эта важная деятельность наших князей -
построение городов, сосредоточение народонаселения. Касательно определе-
ния отношений между призванным князем и призвавшими  племенами  сохрани-
лось предание о смуте в Новгороде, о недовольных, которые жаловались  на
поведение Рюрика и его родичей или единоземцев, и в  главе  которых  был
какой-то Вадим; этот Вадим был убит Рюриком вместе со многими  новгород-
цами, его советниками. Сохранилось предание, что по смерти братьев Рюрик
оставил Ладогу, пришел к Ильменю, срубил город над Волховом, прозвал его
Новгородом и сел тут княжить. Это место летописи прямо  показывает,  что
собственный Новгород был основан Рюриком; и так  как  здесь  он  остался
жить и после него здесь же жили посадники княжеские и князья, то из это-
го легко объясняется, почему Новгород затмил собою старый город, как  бы
тот ни назывался. И после переселения Рюрика к Ильменю смуты, как видно,
продолжались; так, сохранилось предание, что от Рюрика  из  Новгорода  в
Киев бежало много новгородских мужей. Если и здесь обратим  внимание  на
последующие события новгородской истории, то найдем сходные  явления:  и
после почти каждый князь должен был бороться с  известными  сторонами  и
если побеждал, то противники бежали из Новгорода к другим князьям или на
юг, в Русь, или в Суздальскую землю, смотря по обстоятельствам. Всего же
лучше предание о неудовольствии новгородцев и поступке Рюрика с  Вадимом
и с советниками его объясняется рассказом летописи о неудовольствии нов-
городцев на варягов, нанятых Ярославом, об убийстве  последних  и  мести
княжеской убийцам.
   Предание говорит, что много людей перебежало  из  Новгорода  в  Киев:
здесь, на южном конце великого водного пути из Варяг в Греки,  образова-
лось в то же время другое варяго-русское владение. Было, говорит  преда-
ние, у Рюрика двое мужей, не родных ему; они выпросились у него  идти  к
Царю-граду с родом своим, и когда шли вниз по Днепру, то увидели на горе
городок, и спросили у тамошних жителей, чей он. Им  отвечали,  что  были
три брата, Кий, Щек и Хорив, построили этот городок и перемерли,  а  по-
томки их платят теперь дань козарам. Аскольд и Дир остались  в  городке,
собрали около себя много варягов и начали владеть землею полян. Это пре-
дание совершенно согласно с обстоятельствами описываемого времени: варя-
гам был давно известен великий водный путь из Балтийского моря в Черное;
давно они усаживались между племенами, жившими у его начала; дело невоз-
можное, чтобы, зная начало пути, варяги не стали пробираться  тотчас  же
по нем вниз к Черному морю; летописец указывает путь из Варяг  в  Греки,
прежде нежели начинает рассказ о событиях, непосредственно за  рассказом
о расселении племен славянских; тут же у него вставлено сказание о путе-
шествии апостола Андрея по этому пути; Аскольд и Дир прямо выпрашиваются
у Рюрика в Грецию и идут известною дорогою. Вот почему и прежде согласи-
лись мы допустить, что варяги-русь, зная начало  великого  водного  пути
ранее прихода Рюрикова, знали и конец его ранее этого времени, что шайки
их давно усаживались на берегах Черного и Азовского морей и оттуда опус-
тошали окрестные страны, на что так ясно указывают свидетельства  арабов
и некоторые другие. Но, как видно, до сих пор варяги являлись на великом
водном пути из Балтийского моря в Черное  только  в  виде  малочисленных
дружин, искавших службы при дворе императора или мелкой добычи на  бере-
гах Империи, без мысли и без средств основать прочное владение в землях,
лежащих по восточному пути. Так, Аскольд и Дир отпросились  у  Рюрика  в
Грецию с родом своим только! Вот почему они не хотели, да и не могли ут-
вердиться нигде по восточному пути до самого того места, начиная с кото-
рого Днепр поворачивает на восток, в  степь.  Здесь,  среди  славянского
племени полян, плативших дань козарам, в городке Киеве,  Аскольд  и  Дир
остановились. Как видно, Киев в то время был притоном  варягов,  всякого
рода искателей приключений, чем впоследствии были Тмутаракань и  Берлад;
видно, и тогда, как после, во времена Константина  Багрянородного,  Киев
был сборным местом для варягов, собиравшихся в Черное  море.  Аскольд  и
Дир здесь остановились, около них собралось много варягов; сюда  же,  по
некоторым известиям, перебежало из Новгорода  много  людей,  недовольных
Рюриком; Аскольд и Дир стали вождями довольно многочисленной шайки,  ок-
рестные поляне должны были подчиниться им; есть известия, что  они  дра-
лись с степными варварами, с соседними славянскими племенами - древляна-
ми и угличами, с дунайскими болгарами. Если примем известие, что  варяги
Аскольд и Дир засели в полянском городке Киеве, то не имеем права отвер-
гать приведенные известия: владелец украинского городка необходимо  дол-
жен был вести войны с степными варварами и с окольными славянскими  пле-
менами - и прежде более воинственные древляне и УГЛИЧИ ОБижали более по-
койных полян; наконец, столкновения с дунайскими болгарами были  естест-
венны по самому пути, которым обыкновенно русь ходила в  Грецию.  Ставши
вождями довольно многочисленной дружины, Аскольд и Дир вздумали  сделать
набег на Византию, исполнить заветную мысль варяга, с какою они отправи-
лись из Новгорода; на 200 ладьях приплыла русь к Царю-граду, но  попытка
не удалась: буря, вставшая, по греческим свидетельствам, вследствие  чу-
десного заступления богородицы, разбила русские  лодки,  и  немногие  из
дружины Аскольдовой возвратились с своими князьями назад в  Киев.  Вслед
за этим известием византийцы сообщают другое - о  принятии  христианства
русскими, о посылке к ним епископа из Царя-града; так уже рано обнаружи-
лось значение Киева в нашей истории -  следствие  столкновений  Киевской
Руси с Византиею. Даже прежде еще Аскольдова похода, обыкновенно относи-
мого к 866 году, мы встречаем известия о нападениях  руси  на  греческие
области и о принятии христианства некоторыми из русских  вождей:  таково
известие, находящееся в житии святого Стефана Сурожского, о нападении на
Сурож русского князя Бравалина и о крещении его там; известие это  отно-
сится к началу IX века, подобное же  известие  находим  в  жизнеописании
святого Георгия, епископа Амастрийского.
   Но владение, основанное варяжскими выходцами в Киеве, не могло  иметь
надлежащей прочности, ибо основано было сбродною шайкою искателей  прик-
лючений, которые могли храбро драться с соседями, могли сделать набег на
берега Империи, но не могли по своим средствам, да и не имели ввиду  ос-
новать какой-нибудь прочный порядок вещей среди племен, живших по  вели-
кому водному пути. Это мог