Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
ославовой криницы, то его сторожа видели галицкие огни; Изяс-
лав велел раскласть большой огонь, чтоб обмануть неприятеля, а сам в
ночь двинулся к городу Мичьску, где встретило его множество народа с бе-
регов Тетерева с криками: "Ты наш князь!" Перешед за Тетерев, Изяслав
дал себе и коням отдых и потом пошел ко Вздвиженску, где держал совет с
дружиною: "Владимирко едет за нами, - говорил он, - так скажите, здесь
ли нам остановиться и ждать его или уже не жалеть сил, выступить в ночь
дальше? Если здесь остановимся и будем дожидаться Владимира, то не дож-
даться бы нам с другой стороны Юрия: тогда будет нам трудно; лучше уже,
по-моему, не давать себе отдыха, ехать; как будем в Белгороде, то Юрий
непременно побежит; тогда мы поедем в свой Киев, а как в сильный киевс-
кий полк въедем, то уже я знаю, будут за меня биться; если же нельзя бу-
дет ехать на Белгород, то поедем к черным клобукам, а как приедем к чер-
ным клобукам и с ними соединимся, то уже нечего нам будет бояться ни
Юрия, ни Владимирка". Венгры отвечали ему на это: "Мы у тебя гости; если
надеешься на киевлян, то тебе лучше знать своих людей; лошади под нами:
доброе дело, когда друг прибудет и новая сила, поедем в ночь". Тогда
Изяслав сказал брату Владимиру: "Ступай ты наперед к Белгороду; мы все
отпустим с тобою свою младшую дружину и пойдем за вами вслед; если при-
дешь к Белгороду и станут с тобою биться, то ты дай нам знать, а сам
бейся с утра до обеда; я же между тем либо перееду на Абрамов мост, либо
въеду к черным клобукам и, соединясь с ними, пойду на Юрия к Киеву; а
если ты займешь Белгород, то дай нам также знать, и мы к тебе поедем".
Владимир приехал к Белгороду, а тамошний князь Борис Юрьич спокойно пи-
ровал на сеннице с дружиною да с попами белгородскими: если бы мытник
(сборщик податей) не устерег и не развел моста, то князя захватили бы.
Владимирова дружина, подъехав к мосту, затрубила в трубы; Борис вскочил
в испуге и ускакал с дружиною из города, а горожане побежали к мосту,
кланяясь Владимиру и крича: "Ступай, князь, Борис бежал", и тотчас же
опять навели мост. Въехав в Белгород, Владимир послал, как было улажено,
гонца к брату: "Я в Белгород въехал, а Борис выбежал; он ничего не знал
о моем приходе, и Юрий ничего не знает: ступай скорее". Изяслав тотчас
же поехал к нему, до света переправил полки через мост и, оставив в Бел-
городе Владимира на случай приезда галицкого князя, сам с венграми отп-
равился к Киеву. Между тем Борис прибежал к отцу с вестью, что рать
идет; Юрий был в это время на Красном дворе, в испуге не нашелся за что
приняться, сел в лодку, переплыл на другой берег и спрятался в Городке,
а киевляне вышли с радостию навстречу к Изяславу. Есть очень вероятное
известие, что Юрий поведением своим возбудил у них сильное негодование,
рассердил и черных клобуков, которые вместе с киевлянами и стали звать к
себе Мстиславича. Перехвативши дружину Юрьеву, Изяслав поехал к св. Со-
фии, а оттуда - на Ярославов двор, куда позвал на обед венгров и киев-
лян; было тут большое веселье: после обеда венгры, славные всадники,
удивляли киевский народ своим искусством в ристании!
Между тем Владимирко и Андрей Юрьич, ничего не зная, стояли у
Мичьска, как вдруг пришла им весть, что Юрий в Городке, а Изяслав в Кие-
ве; сильно раздосадовало это Владимирка, он сказал князьям Андрею и Вла-
димиру Андреевичу: "Не понимаю, как это княжит сват мой: рать идет на
него с Волыни, как об этом не узнать? И вы, сыновья его, сидели один в
Пересопнице, а другой в Белгороде, - как же это вы не устерегли? Если
так княжите с отцом своим, то управляйтесь сами, как хотите, а я не могу
один идти на Изяслава; он хотел вчера со мною биться, идучи на вашего
отца, а на меня оборачиваясь; теперь же у него вся Русская земля, я не
могу один на него ехать!" Причина изумительного в самом деле успеха
Изяславова заключалась не столько в оплошности Юрия и сыновей его,
сколько во всеобщем нерасположении к ним народа и в старании многих лю-
дей вводить их в эту оплошность.
Владимирко выполнил свою угрозу, оставил дело Юрия и пошел назад в
Галич; он хотел, однако, чем-нибудь вознаградить себя за поход и потому
объявил жителям города Мичьска: "Дайте мне серебра, сколько хочу, а не
то возьму вас на щит"; у них не было столько серебра, сколько он запра-
шивал, и потому они принуждены были вынимать серьги из ушей жен и доче-
рей своих, снимать ожерелья с шеи, слили все это и отдали Владимирку,
который пошел от них дальше и по всем городам на дороге брал также се-
ребро до самой своей границы; а сын Юрьев Андрей и племянник Владимир
Андреевич поехали на устье Припяти и оттуда к отцу в Городец-Остерский.
Между тем Изяслав на другой же день, как въехал в Киев, послал сказать
дяде Вячеславу: "Батюшка! Кланяюсь тебе; если бог отца моего Мстислава
взял, то ты у меня отец, кланяюсь тебе; согрешил я пред тобою сначала
тогда, а теперь каюсь; и снова, когда мне бог дал победить Игоря у Кие-
ва, то я на тебе чести не положил же, и потом опять у Тумаща; но теперь,
батюшка, во всем том каюсь перед богом и перед тобою: если ты меня, ба-
тюшка, простишь, то и бог простит; отдаю тебе, батюшка, Киев, поезжай,
сядь на столе деда и отца своего!" Этими словами Изяслав признал полное
господство права по родовому старшинству, право дядей пред сыновьями
старшею брата, право, против которого ничего не могли сделать ни личные
достоинства, ни уважение и любовь народа. Вячеслав велел отвечать пле-
мяннику; "Сын! Бог тебе помоги, что на меня честь положил, давно бы тебе
так сделать; если ты мне честь воздал, то и богу честь воздал; ты гово-
ришь, что я твой отец, а я тебе скажу, что ты мой сын; у тебя отца нет,
а у меня сына нет; ты мой сын, ты мой и брат". Здесь старый дядя ясно
также выразил господствующее представление, что сыновья от старшего бра-
та считаются братьями дядьям своим, хотя и младшими. Дядя и племянник
целовали крест - не разлучаться ни в добре, ни в зле (1150 г.).
После ряду с племянником Вячеслав въехал в Киев (1151 г.) и, покло-
нившись св. Софии, позвал к себе на обед сына своего Изяслава, всех ки-
евлян и венгров: и дядя и племянник оказали большую честь последним, бо-
гато одарили их сосудами, платьем, лошадьми, паволоками и всякими дара-
ми. На другой день после пира Вячеслав послал сказать Изяславу: "Сын!
Бог тебе помоги, что воздал мне честь, как отцу; а я вот что тебе скажу:
я уже стар и всех рядов не могу рядить; останемся оба в Киеве; а какой
нам придется ряд рядить, между христианами или погаными, то пойдем оба
по месту; дружина и полки будут у нас общие, ты ими ряди; где нам можно
будет обоим ехать, оба поедем, а где нельзя, там ты один поедешь с моим
полком и с своим". Изяслав с великою радостию и с великою честию покло-
нился отцу своему и сказал: "Батюшка, кланяюсь тебе; как мы уговорились,
так нам дай бог и быть до конца жизни". На третий день оба князя отпус-
тили венгров домой и вслед за ними отправили сына Изяславова Мстислава,
который должен был сказать королю: "Ты нам то сделал, что может сделать
только брат родному брату или сын отцу; дай нам бог быть с тобою нераз-
лучно во всем; где будет твоя обида, там дай нам бог быть самим и мстить
за твою обиду, или, если не самим, так братьям нашим и сыновьям, а нам
тебе нечем больше заплатить за твое добро, как только своею головою; те-
перь же докончи доброе дело: самого тебя не зовем, потому что у тебя
война с греками; но отпусти к нам войско на помощь, или такое же, какое
теперь было, а хорошо, если и побольше, потому что Юрий силен: Давыдови-
чи и Ольговичи с ним, и половцы дикие, которых приманивают золотом; те-
перь, брат, этою весною помоги нам; если этою же весною мы управимся с
своим делом, то пойдем с войском к тебе на помощь, а если ты управишься
с греческим царем, то будь нам помощник; остальное все расскажут тебе
твои мужи и брат твой Мстислав, как нам бог помог, как встала за нас вся
Русская земля и черные клобуки". Отрядив Мстислава в Венгрию, Вячеслав
послал в то же время бояр своих в Смоленск сказать Ростиславу Мстислави-
чу: "Брат! Бог соединил нас с твоим братом, а с моим сыном Изяславом;
добыв Русскую землю, он на мне честь положил, посадил меня в Киеве; а я,
сын, тебе скажу: как мне сын брат твой Изяслав, так и ты; потрудись при-
ехать сюда к нам, чтоб всем вместе подумать о том, что вперед делать".
Изяслав с своей стороны послал сказать Ростиславу: "Ты меня, брат, много
понуждал положить честь на дяде и на отце; и вот когда бог привел меня
опять в Русскую землю, то я посадил дядю нашего в Киеве для тебя и для
всей Русской земли; а теперь я скажу тебе: там у тебя в Новгороде сын
мой и твой сын же крестный Ярослав, там же у тебя и Смоленск; так, уря-
дивши все в верхних землях у себя, приезжай к нам сюда, посмотрим вмес-
те, что нам бог даст".
Изяслав с дядею не ошибались, призывая к себе отовсюду союзников:
Юрий не думал оставлять их в покое и послал сказать Давыдовичам и Ольго-
вичам: "Изяслав уже в Киеве, ступайте ко мне на помощь". Святослав
Ольгович выступил немедленно, соединился в Чернигове с Владимиром Давы-
довичем и на лодках приплыли вместе в Городок к Юрию. Но другой Давыдо-
вич, Изяслав, перешел на сторону Вячеслава и Изяслава: как видно, этот
Давыдович поневоле был до сих пор с Юрием, на которого сердился за отня-
тие дреговичских земель в пользу Святослава Ольговича. Скоро приехал в
Киев и Ростислав Мстиславич с полками смоленскими; а между тем Юрий выс-
тупил с союзниками из Городка и стал у Днепра, при устье речки Радуни,
куда пришло к нему на помощь много диких половцев. На этот раз Изяслав
был осторожен, не дал неприятельскому войску переправиться чрез Днепр, и
потому с обеих сторон начали биться в лодках, от Киева до устья Десны. В
этой речной битве Юрий не мог получить успеха, потому что Изяслав, по
выражению летописца, дивно исхитрил свои лодки: гребцов на них не было
видно, видны были только одни весла, потому что лодки были покрыты дос-
ками, и на этой крышке стояли ратники в бронях и стреляли, а кормчих бы-
ло по двое на каждой лодке - один на носу, а другой на корме, - куда хо-
тят, туда и пойдут, не оборачивая лодок. Видя, что нельзя переправиться
через Днепр против Киева, Юрий с союзниками решили идти вниз к Витичевс-
кому броду; но, не смея пустить лодок мимо Киева, пустили их в Долобское
озеро, оттуда волокли берегом в реку Золотчу и по Золотче уже впустили
их в Днепр, а половцы шли по лугу. Но Мотиславичи с дядею Вячеславом, с
Изяславом Давыдовичем, с городенским князем Борисом, киевлянами и черны-
ми клобуками шли рядом с ними по западной стороне Днепра, по нагорному
берегу, а лодки плыли по реке, так что когда войско Юрия достигло Вити-
чевского брода, то уже там стояла киевская рать, и опять началась речная
битва за переправу. Тогда Юрий позвал к себе союзников и сказал: "Стоим
мы здесь, и чего достоимся? Лучше постараемся перехватить у них Зарубс-
кий брод и перейти на ту сторону". Все согласились и отпустили к броду
сыновей Юрьевых с половцами, да Святослава Всеволодовича; а сами, выст-
роивши полки, пошли подле лодок берегом. Между тем передовой отряд их
приехал к Зарубскому броду, который стерег боярин Изяславов Шварн с не-
большою дружиною: половцы, видя, что сторожей мало, бросились на лошадях
и в полном вооружении в реку, под их прикрытием переехали и русские в
лодьях; а Шварн испугался и побежал к своему князю; по замечанию лето-
писца, вся беда произошла оттого, что при броде был не князь, а боярин,
тогда как боярина не все слушались. Переправившись чрез Днепр, Юрьевичи
послали сказать отцу: "Ступай скорее, мы уже перешли Днепр; чтоб не уда-
рил на нас одних Изяслав!" Юрий пошел немедленно к Зарубу и также переп-
равился. Получив весть об этой переправе, Мстиславичи возвратились в Ки-
ев и начали думать, что теперь делать? Оба Мстиславича хотели идти
навстречу к дяде и биться, но дружина всех князей не соглашалась, осо-
бенно отговаривали от этого черные клобуки, они говорили Изяславу:
"Князь! Нельзя нам ехать к ним, потому что наши ратники не все на конях;
ты к ним поедешь, а они перед тобою поедут к Роси; тогда тебе надобно
будет оставить свою пехоту и ехать за ними с одною конницею. По-нашему,
надобно вот что сделать: ступайте вы все в Киев, а к нам приставьте бра-
та своего Владимира; мы поедем с ним к своим вежам, заберем их жен, де-
тей, стада и пойдем тогда к Киеву; побудьте там только до вечера, мы к
вам придем непременно, хотим за отца вашего Вячеслава, за тебя, за брата
твоего Ростислава и за всю вашу братью головы свои сложить; либо честь
вашу отыщем, либо изомрем с вами, а Юрия не хотим". Мстиславичи с дядею
послушались дружины, киевлян и черных клобуков, отрядили брата Владимира
за вежами с торками, коуями, берендеями и печенегами (имена варварских
народцев, слывших под общим именем черных клобуков), а сами пошли к Тре-
полю и, переночевавши здесь, на солнечном восходе отправились к Киеву; в
город не вошли, а стали около него: Изяслав Мстиславич - перед Золотыми
воротами, Изяслав Давыдович - между Золотыми и Жидовскими воротами; Рос-
тислав с сыном Романом - перед Жидовскими воротами, Борис городенский -
у Лядских ворот; киевляне, конные и пешие, стали между князьями. Скоро
пришел и Владимир с черными клобуками, с вежами и стадами их; эти союз-
ники наделали вреда не меньше врагов, вламывались в монастыри, жгли се-
ла, огороды все посекли; Мстиславичи велели Владимиру пойти с берендея-
ми, вежами и стадами их к Ольговой могиле и стать от нее до Ивановского
огорода и потом до Щековицы; а коуи, торки и печенеги стали от Золотых
ворот до Лядских и потом до Клова, Берестова, Угорских ворот и Днепра,
Таким образом, князья, дружина, киевляне и черные клобуки решили не хо-
дить к неприятелю навстречу, но подпустить его к себе и биться под Кие-
вом; Изяслав говорил: "Если бог нам поможет, отобьем их, то ведь они не
птицы: перелетевши Днепр, должны сесть где-нибудь; а когда поворотят от
нас, тогда уже как бог нас с ними управит".
Но старик Вячеслав прежде битвы хотел попытаться кончить дело миром;
он сказал племянникам: "Теперь, братья, мы готовы биться; но ведь Юрий
мне брат, хотя и младший; хотелось бы мне послать к нему и свое стар-
шинство оправить; когда нам будет с ним божий суд, то бог на правду
призрит". Племянники согласились, и Вячеслав, подозвавши к себе своего
боярина, сказал ему: "Ступай к брату Юрию, кланяйся ему от меня; а вы,
братья и сыновья, Изяслав и Ростислав. слушайте, перед вами отряжаю; так
ты вот что скажи от меня Юрию: я вам обоим, Изяславу и тебе, много раз
говорил: не проливайте крови христианской, не губите Русской земли; вас
удерживал от войны, о себе не заботился, что меня оба вы обидели, и не
один раз; а ведь у меня полки есть и сила есть, бог мне дал; но я для
Русской земли и для христиан не поминал того, как Изяслав, едучи биться
с Игорем, говорил: я Киева не себе ищу, но отцу моему Вячеславу, он
старший брат; а как бог ему помог, то он Киев себе, да еще Туров и Пинск
у меня отнял, - это меня Изяслав обидел; а ты, брат, едучи к Переяславлю
биться с племянником, тоже говорил: я Киева не себе ищу, есть у меня
старший брат Вячеслав, все равно мне, что и отец, ему ищу Киева; а как
бог тебе помог, то и ты Киев себе, да еще Пересопницу и Дорогобуж у меня
отнял, обидел меня, один Вышгород мне дал; а я во всем том не искал уп-
равы для Русской земли и для христиан, не передо мною в вас правды не
было, а перед богом; я еще и вас удерживал от войны, но вы меня не слу-
шали; ты мне тогда говорил: младшему не могу поклониться; но вот Изяс-
лав, хотя два раза слова своего не сдерживал, зато теперь, добывши Киев,
поклонился мне, честь мне воздал, в Киеве меня посадил, и отцом себе
назвал, а я его сыном; ты говорил: младшему не поклонюсь; а я тебя стар-
ше не мало, а много; я уже был бородат, когда ты родился; если же хочешь
на мое старшинство поехать, то как нас бог рассудит". Юрий отвечал на
это: "Я тебе, брат, кланяюсь, речи твои правые: ты мне вместо отца; но
если хочешь со мною рядиться, то пусть Изяслав поедет во Владимир, а
Ростислав - в Смоленск, тогда мы с тобою урядимся". Вячеслав послал
опять сказать ему: "У тебя семеро сыновей, и я их от тебя не отгоняю, а
у меня только два - Изяслав и Ростислав, да еще другие младшие; я, брат,
тебе вот что скажу: для Русской земли и для христиан ступай в свой Пере-
яславль и в Курск с сыновьями, а там у тебя еще Ростов Великий, Ольгови-
чей отпусти домой, тогда и станем рядиться, а крови христианской не бу-
дем проливать; если же хочешь пойти по своему замыслу, то этой пречистой
госпоже с сыном своим и богом нашим судить нас в этот век и в будущий".
Говоря эти слова, Вячеслав показывал на образ богородицы, висевший на
Золотых воротах. Юрий, не давши на это никакого ответа, на другой день
явился с войском у Киева и стал по ту сторону Лыбеди. Начали перестрели-
ваться об реку и перестреливались до вечера, а некоторые из войска
Юрьева переехали Лыбедь; Андрей Юрьевич и здесь, как прежде у Луцка, за-
несся вперед и проскакал почти до самых неприятельских полков; один по-
ловец схватил под ним коня и воротил назад, браня своих, зачем все отс-
тали от князя, Изяслав, видя, что неприятельские отряды переезжают Лы-
бедь, велел ударить на них выборной из всех полков дружине, которая и
вмяла неприятеля в реку, где он потерял много убитыми и взятыми в плен;
между прочими убили и Савенча Боняковича, дикого половчина, который
хвастался: "Хочу ударить мечом в Золотые ворота, как отец мой в них уда-
рил"; после этого ни один человек уже не переезжал больше чрез Лыбедь, и
Юрий, оборотя полки, пошел прочь: дали ему весть, что сват его Владимир-
ко идет к нему на помощь из Галича; так он и пошел к нему навстречу.
Мстиславичи подъехали к дяде Вячеславу и сказали: "Они прочь поехали,
пойдем за ними"; но Вячеслав удержал их: "Это уже начало нам божией по-
мощи, - говорил он - они сюда приехали и ничего не успели сделать,
только стыда добыли; а вам нечего спешить; бог даст - выступим вечером,
а пожалуй, даже и завтра, подумавши". Тогда Изяслав обратился к Борису
городенскому и сказал ему: "Они верно пойдут к Белгороду, ступай-ка,
брат, туда же бором"; и Борис отправился. Юрий в самом деле подошел к
Белгороду и послал сказать гражданам: "Вы мои люди: отворите мне город".
Белгородцы отвечали: "А Киев тебе разве отворил ворота? Наши князья Вя-
чеслав, Изяслав и Ростислав". Услыхав такой ответ, Юрий пошел дальше; а
между тем Мстиславичи с дядею Вячеславом выступили за ним из Киева, чтоб
предупредить соединение его с Владимирком; равнодушие киевлян или неже-
лание их поднимать руки на Мономаховичей прошли; они сказали Мстислави-
чам: "Пусть идут все, кто может хоть что-нибудь взять в руки; а кто не
пойдет, выдай нам того, мы его сами побьем", - такая ревность служит
знаком сильного нерасположения к Юрию. Все пошли с радостию по своим
князьям, говорит летописец, на конях и пеши, многое множество. На дороге
Изяслав получил весть от сына Мстислава, который прислал сказать ему:
"Король, твой зять, отпустил к тебе помощь, какой прежде не бывало, мно-
гое множество; я уже с ними прошел горы; если мы будем тебе скоро надоб-
ны, то дай знать, мы скорее пойдем". Изяслав велел отвечать ему: "Мы уже
идем на суд божий, а вы нам всегда нужны; ступайте как можно скорее". У
реки Рута настигли Мстиславича Юрия; мирные переговоры, начатые было
снова, остались тщетными, потому что Ольговичи и половцы не дали ми-
риться: понятно, что те и други