ва, получили возмож-
ность личною доблестию приобретать значение, тогда как в  роде  значение
давалось известною степенью на родовой лестнице. В дружине  члены  родов
получали возможность ценить себя и других по степени личной доблести, по
степени той пользы, какую они доставляли князю и  народу;  с  появлением
дружины должно было явиться понятие о лучших, храбрейших людях,  которые
выделились из толпы людей темных,  неизвестных,  черных;  явилось  новое
жизненное начало, средство к возбуждению сил в народе  и  к  выходу  их;
темный, безразличный мир был встревожен, начали обозначаться формы,  от-
дельные образы, разграничительные линии.
   Обозначив влияние дружины вообще, мы должны обратиться к  вопросу:  в
каком отношении находилась она к князю и к земле? Для легчайшего решения
этого вопроса сравним отношения дружины к князю и земле на западе  и  те
же самые отношения у нас на Руси. На западе около доблестного вождя  со-
биралась толпа отважных людей с целию  завоевания  какой-нибудь  страны,
приобретения земель во владение. Здесь вождь зависел более  от  дружины,
чем дружина от него; дружина нисколько не находилась к нему в  служебных
отношениях, вождь был только первый между равными: "Мы избираем  тебя  в
вожди, - говорила ему дружина, - и куда поведет тебя твоя  судьба,  туда
пойдем и мы за тобою; но что будет приобретено общими нашими силами,  то
должно быть разделено между всеми нами, смотря по достоинству  каждого",
и проч. И действительно, когда дружина овладевала какою-нибудь  страною,
то каждый член варварского ополчения приобретал участок земли  и  нужное
количество рабов для его обработания. Но  подобные  отношения  могли  ли
иметь место у нас на Руси с призванием князей? Мы видели, что князь  был
призван северными племенами, как нарядник земли; в  значении  князя  из-
вестной страны он расширяет свои владения; с ним приходит дружина, кото-
рая постоянно наполняется новыми членами, пришельцами  и  туземцами;  но
ясно, что эти дружинники не могут иметь значения  дружинников  западных:
они не могли явиться для того, чтобы делить землю  ими  не  завоеванную,
они могли явиться только для того, чтобы служить князю известных племен,
известной страны; те из них, которые приходили за тем, чтоб получать го-
рода и села, как например Аскольд и Дир, обманывались в своей надежде  и
отправлялись искать лучшего в другом месте. Рюрик раздает  города  мужам
своим; Олег сажает мужей своих в занятых им городах - Смоленске и  Любе-
че: они здесь начальники отрядов, они заступают место князя; но при этом
должно строго отличать  характер  правительственный  от  характера  вла-
дельческого; мы и после будем постоянно видеть везде княжих  посадников,
наместников, но везде только с характером  правительственным.  С  другой
стороны, если князь с дружиною покорял новые племена, то  это  покорение
было особого рода: покоренные племена были рассеяны на огромном  пустын-
ном пространстве; волею или неволею соглашались они  платить  дань  -  и
только, их нельзя было поделить междучленами дружины; мы знаем, как  по-
корял Олег племена: одни добровольно соглашались платить ему дань, какую
прежде платили козарам, на других накладывал он дань  легкую;  некоторых
примучивал, т. е., силою заставлял платить себе дань,  но  опять  только
дань. Большое различие, когда дружина займет страну цивилизованного  на-
рода, покрытую городами и селениями, или когда займет страну  пустынную,
редко населенную, построит острожек и станет ходить из него  к  племенам
за мехами. Земли было много у русского князя, он мог, если хотел, разда-
вать ее своим дружинникам, но дело в том, выгодно  ли  было  дружинникам
брать ее без народонаселения; им гораздо выгоднее было остаться при кня-
зе, ходить с ним за добычею на войну к народам  еще  не  покоренным,  за
данью к племенам подчиненным, продавать эту дань  чужим  народам,  одним
словом, получать от князя содержание непосредственно.
   Замечено было, что князья принимали в свою дружину всякого витязя, из
какого бы народа он ни был: так, между послами Игоря мы встречаем  ятвя-
га; Святослав отовсюду собирал воинов многих и храбрых; Владимир  выбрал
из наемных варягов мужей добрых, смысленных и храбрых и роздал им  горо-
да; северные саги говорят о знатных витязях скандинавских, которые  слу-
жили в дружинах наших князей; каждый пришлец  получал  место  смотря  по
своей известности; в древних песнях наших читаем, что князь встречал не-
известных витязей следующими словами: "Гой вы еси, добры молодцы!/  Ска-
житеся, как вас по имени зовут:/ А по имени вам мочно  место  дать,/  По
изотчеству можно пожаловати".
   В сагах читаем, что при Владимире княгиня, жена его, имела  такую  же
многочисленную дружину, как и сам князь: муж и жена соперничали, у  кого
будет больше знаменитых витязей; если являлся храбрый пришлец, то каждый
из них старался привлечь его в свою дружину. Подтверждение этому  извес-
тию находим также в наших старинных песнях: так Владимир, посылая  бога-
тыря на подвиг, обращается к нему с следующими словами: "Гой  еси,  Иван
Годинович!/ Возьми ты у меня, князя, сто человек/ Русских могучих  бога-
тырей,/ У княгини ты бери другое сто".
   Чем знаменитее был князь, тем храбрее и многочисленнее были его спод-
вижники; каков был князь, такова была и дружина; дружина Игорева говори-
ла: "Кто с морем советен", и шла домой без боя;  сподвижники  Святослава
были все похожи на него: "Где ляжет твоя голова, там  и  все  мы  головы
свои сложим", - говорили они ему, потому что оставить поле битвы,  поте-
рявши князя, считалось ужасным позором для доброго дружинника. И хороший
вождь считал постыдным покинуть войско в опасности; так, во время похода
Владимира Ярославича на греков тысяцкий Вышата сошел на берег  к  выбро-
шенным бурею воинам и сказал: "Если буду жив, то с ними;  если  погибну,
то с дружиною". Было уже замечено, что дружина  получала  содержание  от
князя - пищу, одежду, коней и оружие;  дружина  говорит  Игорю:  "Отроки
Свенельдовы богаты оружием и платьем, а мы босы и наги; пойдем с нами  в
дань". Хороший князь не жалел ничего для дружины: он знал, что с  много-
численными и храбрыми сподвижниками мог всегда приобресть богатую  добы-
чу; так говорил Владимир и давал частые, обильные пиры дружине;  так,  о
сыне его Мстиславе говорится, что он очень любил дружину, имения не  ща-
дил, в питье и пище ей не отказывал. Летописец, с сожалением вспоминая о
старом времени, говорит о прежних князьях: "Те князья не собирали  много
имения, вир и продаж неправедных не налагали на людей; но если  случится
правая вира, ту брали и тотчас отдавали дружине на оружие. Дружина  этим
кормилась, воевала чужие страны; в битвах говорили друг другу:  "Братья!
Потянем по своем князе и по Русской земле!" Не говорили князю: "Мало мне
ста гривен"; не наряжали жен своих в золотые обручи, ходили  жены  их  в
серебре; и вот они расплодили землю Русскую". При такой жизни  вместе  в
братском кругу, когда князь не жалел ничего для дружины, ясно, что он не
скрывал от нее своих дум, что члены дружины были главными его советника-
ми во всех делах; так, о Владимире говорится: "Владимир любил дружину  и
думал с нею о строе земском, о ратях, об уставе земском".  Святослав  не
хочет принимать христианства, потому что дружина станет смеяться.  Бояре
вместе с городскими старцами решают, что  должно  принести  человеческую
жертву; Владимир созывает бояр и старцев советоваться о перемене веры.
   Из приведенных известий видно, что одни  бояре,  одни  старшие  члены
дружины были советниками князя: два последние известия ограничивают пер-
вое, показывают, с какою дружиною думал  Владимир.  Как  же  разделялась
дружина, как назывались младшие ее члены, не бояре?  Для  означения  от-
дельного члена дружины, дружинника, без различия степеней, употреблялось
слово муж. Муж, мужи - значило человек, люди, но преимущественно  с  по-
четным значением: муж с притяжательным местоимением, относящимся к  кня-
зю, означал дружинника: муж свой, муж его. Но, как  видно,  слово  "муж"
имело и более тесное значение,  означало  дружинников  второго  разряда,
низших, младших членов дружины, в противоположность боярам; это видно из
следующего места летописи,  хотя  относящегося  к  позднейшему  времени.
Князь Игорь северский, попавшись в плен к половцам, так горюет  об  ист-
реблении своего войска: "Где бояре думающие,  где  мужи  храборствующие,
где ряд полчный?" Итак, бояре были лучшие, старшие в дружине, советники,
думцы князя по преимуществу; мужи были воины по преимуществу; другое бо-
лее определенное название для  этого  разряда  дружинников  было  гриди,
гридь, гридьба, что означает также сборище, толпу, дружину.  Комната  во
дворе княжеском, где собиралась дружина, называлась гридницею: так гово-
рится о Владимире: "Он учредил на дворе в гриднице пиры, куда  приходили
бояре и гриди, соцкие и десяцкие, и нарочитые мужи, при князе и без кня-
зя". Мужи княжие, жившие по городам, занимавшие там разные должности,  в
отличие от бояр, живших при князе, в  стольном  его  городе,  назывались
уменьшительным - болярцы. В Русской Правде и в Новгородской летописи  мы
встречаем название огнищанина, подававшее повод к различным объяснениям.
Единственное средство объяснить это название - посмотреть, как оно заме-
няется в других списках Правды и в других летописях;  в  других  списках
Правды оно заменяется постоянно выражением: княж муж, и в этом  значении
противополагается смерду; в летописи Новгородской читаем: "Позвал  (Рос-
тислав) новгородцев на поряд: огнищан, гридь". В другой, не новгородской
летописи читаем: "Князь Мстислав, собрав ростовцев  -  боляр,  гридьбу".
Следовательно, то, что в Новгороде были огнищане, в других  местах  были
бояре, т. е. старшие члены дружины, которых  место  прежде  гридей;  при
этом должно заметить, что название огнищанин было обширнее, чем  боярин:
огнищанин некоторых списков Правды совмещает мужа княжа  и  тиуна  княжа
других списков, а потому и в Новгороде существовало также название  боя-
рин. Объяснение того, почему огнищанин соединял и боярина и тиуна княжа,
равно как объяснение корня слову огнищанин найдем также в Русской  Прав-
де, здесь читаем: "За убийство тиуна огнищного  и  конюшего  платить  80
гривен". Если тиун конюший означает смотрителя за конюшнею княжескою, то
тиун огнищный должен означать смотрителя за огнищем или домом княжеским;
огнищанин же должен означать человека, который живет при огнище  княжес-
ком, домочадца княжеского, человека, близкого к князю, его думца, бояри-
на, в переводе на наши понятия, придворного человека. Объяснением  слова
огнищанин служит также позднейшее - дворянин, означающее человека,  при-
надлежащего ко двору, дому княжескому, а не имеющего свой двор или  дом,
следовательно, и под огнищанином нет нужды разуметь  человека,  имеющего
свое огнище. Эти-то домочадцы или огнищане княжеские  имели  то  преиму-
щество пред остальным народонаселением, что за их голову  убийца  платил
двойную пеню, или виру, именно 80 гривен вместо 40. Под огнищанином  ра-
зумелся только муж княж высшего разряда, боярин, думец княжеский, но  не
гридь, не простой член дружины, который собственно не принадлежал к  ог-
нищу или двору княжескому. К огнищанам, как видно из Правды, принадлежал
тиун княж, но не вообще, а только огнищный и конюший. Тиун в готском пе-
реводе Библии Улфилы является в форме dius и в значении ***oicethz***  -
домочадец, слуга, раб. Звание тиуна, как оно является  в  наших  древних
памятниках, можно означить словом "приставник", с неопределенным  значе-
нием: приставник смотреть за домом, за конюшнею, за судом, за сбором до-
ходов княжих, за селом княжим; тиуны могли быть у князя и у боярина; они
могли быть и свободные, если примут на себя эту должность  с  рядом,  но
это было уже исключение. Сельский тиун княжий или ратайный, если был хо-
лоп, то за него положена была вира в 12 гривен, если  же  был  свободный
человек, но рядович, т. е. такой тиун, который, вступая в должность,  не
вошел в холопство, но порядился, вошел с рядом, то за такого  вира  была
только в 5 гривен, потому что для князя  было  гораздо  важнее  потерять
своего холопа, чем вольного рядовича; те же самые виры брались за тиунов
холопей и рядовичей боярских. Вообще князь  увеличивал  виру  за  своего
служителя, смотря по важности последнего. Что касается до отроков князя,
то они составляли его домашнюю прислугу; они, по  летописям,  служат  за
столом князю и гостям его; убирают вещи по княжому приказу; князь  посы-
лает их с поручениями и т. п.
   Кроме дружины войско составлялось также из жителей городов и сел, на-
биравшихся по случаю похода: эти полки явственно отличаются  от  дружины
под именем воинов (воев) в тесном смысле; так, читаем в рассказе о убие-
нии святого Бориса: "Сказала ему отцовская дружина: "вот у тебя  дружина
отцовская  и  воины  (вои)".  Другое  место,  из  которого  также  виден
двойственный состав княжеского войска, встречаем  в  рассказе  о  походе
Владимира Ярославича на греков: "Прочие воины Владимира были выкинуты на
берег, числом 6000, и хотели возвратиться в Русь, но  не  пошел  с  ними
никто из дружины княжеской". Но мы не должны ожидать от летописца посто-
янно резкого различия в названиях - дружина и вои: если он говорит,  что
князь взял с собою много воев из разных племен, то он не  прибавит,  что
он взял с собою дружину и воев: подразумевается, что дружина должна идти
с князем, и в таких случаях везде дружина включается  в  число  воев;  с
другой стороны, от дружины не было производного дружинник, дружинники, и
потому вместо этого производного употреблялось также  вои;  вои  значило
вообще все военные, вооруженные люди. Наоборот, дружина означала  в  об-
ширном смысле совокупность всех военных, вооруженных людей, войско, и  в
тесном смысле - приближенных к князю людей, которых  военное  дело  было
постоянным занятием. Это двоякое значение дружины всего виднее в расска-
зе о войне Мстислава тмутараканского с Ярославом: "Мстислав с вечера ис-
полчил дружину и поставил северян в чело против варягов, а  сам  стал  с
дружиною своею по крылам... Мстислав, на другое утро увидя лежащие трупы
северян и варягов, сказал: "Как не радоваться? Вот лежит северянин,  вот
варяг, а дружина моя цела". Кроме собирательного дружина в смысле  войс-
ка, армии, употреблялось еще слово "полк". Слово "дружина" имела еще  не
военное значение, в котором может переводиться словом: свои, наши,  нап-
ример древляне спросили Ольгу: "Где же наша дружина?", т. е. послы,  ко-
торых они прежде отправили в Киев. Было сказано, что вои, т. е. недружи-
на, набирались из народонаселения городского и сельского:  так  набирали
войско из племен Олег, Игорь, Владимир; так Ярослав вывел против  Свято-
полка горожан новгородских и сельских жителей с их старостами. Видно и в
этот период, как в последующий, князь объявлял о походе в городе народу,
собравшемуся на вече; здесь решали выступить, и сельское народонаселение
выступало по решению городового веча. Как видно, отец выходил в поход со
старшими сыновьями, сколько бы их ни было,  а  младший  (также  взрослый
уже) оставался дома для охранения семейства. По окончании похода войско,
набранное из городского и сельского  народонаселения,  распускалось  оно
пользовалось добычею: князья  выговаривали  у  побежденных  дань  в  его
пользу. Олег требует с греков по 12 гривен на ключ, т. е. на каждую лод-
ку, без различия между дружиною и воями, набранными  из  разных  племен.
Дружина, разумеется, имела ту выгоду, что участвовала в ежегодных  данях
с греков и с своих племен, вообще во всех  доходах  княжеских.  Ярослав,
победив Святополка, наградил щедро помогших  ему  новгородцев,  сельчан,
однако, меньше, чем горожан: горожанин был сравнен с сельским старостою.
Но ясно, что когда народонаселение призывалось  не  к  далекой  наступа-
тельной войне, а к защите своей земли от нападения врагов, например  пе-
ченегов, то не могло быть речи о награждении;  воины  могли  довольство-
ваться только добычею, если, прогнав врага, отбили обоз,  брали  пленни-
ков; дань с побежденных бралась и на долю убитых ратников  и  шла  к  их
родственникам. Сельчане приходили в поход с своими старостами;  горожане
относительно военной службы разделялись, как видно, на  десятки,  сотни:
таково было обыкновенно военное деление у народов. В летописи упоминают-
ся десятские, сотские; без всякого сомнения, был  высший  начальник  над
этими отделами, долженствовавший носить соответственное название "тысяц-
кого"; этого названия мы не встречаем в дошедших до нас списках  летопи-
сей в описываемое время, встречаем одно неопределенное название  "воево-
ды"; но в следующем периоде мы встретим, что тысяцкий  называется  также
воеводою, вследствие чего под воеводою первого  периода  можно  разуметь
тысяцкого. Тысяцкий, по соображении всех известий об этом сане, был вое-
водою земских, гражданских полков, выбиравшийся князем из дружины.  Если
Ян, сын Вышаты, был тысяцким в Киеве, в 1089 году, то нет сомнения,  что
отец его Вышата занимал ту же должность прежде, при Ярославе;  подтверж-
дение этому находим в летописи: в 1037 году послал Ярослав  сына  своего
Владимира на греков и дал ему много войска, а воеводство поручил Вышате,
отцу Янову; когда поднялась буря и прочие воины, т.  е.  земские  полки,
были выброшены на берег, то никто из дружины княжеской не хотел  идти  с
ними; один Вышата вызвался: "Я пойду с ними, - сказал он: останусь жив -
с ними вместе, погибну - вместе с своими (с дружиною)". Поступок  Вышаты
объяснится, если обратим внимание на то, что этот воевода был  тысяцкий,
что ему было поручено от князя воеводство над земскими полками, и он, по
совести, не мог оставить их без предводителя. Из этого же  известия  ви-
дим, что земское ополчение нуждалось в предводителе из членов дружины.
   При святом Владимире мы видим, что  во  время  тяжкой  оборонительной
войны против печенегов князь отправился раз на север, чтобы набрать пол-
ки из тамошнего народонаселения, ходил по верховные вои, как говорится в
летописи. Кроме дружины и земских полков, составленных из  городского  и
сельского народонаселения, были еще наемные  войска,  составлявшиеся  из
варягов, печенегов и торков; варяги обыкновенно составляли пехоту, пече-
неги и торки - конницу; в борьбах северных князей с южными варяги  нани-
мались первыми, печенеги - вторыми, следовательно, первым помогала Евро-
па, вторым - Азия. Дружина Мстислава тмутараканского состояла из козар и
касогов. Надобно заметить, что печенеги ни разу не дали победы  князьям,
нанимавшим их. Новгородцы и варяги дали торжество Владимиру над  Яропол-
ком, Ярославу - над Святополком; южно-русское, киевское, народонаселение
не дало победы Святополку при Любече; но северское народонаселение  дало
торжество Мстиславу над варягами Ярослава, выдержавши натиск  последних;
при этом не забудем, что в пограничных северских городках со времен Вла-
димира жили северные переселенцы. Дружина не могла  быть  многочисленна;
дружина Игоря, если была даже многочисленна, то пострадала много от гре-
ческого похода, а потом, без сомнения большая часть ее ушла с  Святосла-
вом; этот князь должен был кончить войну с греками по недостатку  дружи-
ны, которой очень немного должно было возвратиться с Свенельдом в  Киев;
что у Ярополка было мало дружины доказывает также  торжество  Владимира.
Ярослав перебил свою новгородскую дружину за варягов;  киевская  дружина
должна была следовать за Святополком; нельзя предполагать,  чтобы  много
ее осталось после поражений  последнего;  при  Ярославе,  следовательно,
имел место новый набор дружины. Дружина жила при князе, другого постоян-
ного войска не было, а между тем предстояла беспрестанная нужда в защите
границ, угрожаемых врагами; для этого также нанимались варяги. Так, нов-
городцы со времен Олега д