Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
имевшему никакого права даже пред Романом, не только
пред Рюриком. Сам Роман не мог сесть в Киеве: очень вероятно, что и Все-
волод не хотел позволить этого, не хотел допустить соединения Киевской,
Владимиро-Волынской и Галицкой волостей в руках одного князя и особенно
в руках такого князя, каков был Роман; а с другой стороны, и сам Роман
не искал чести сидеть в Киеве: его присутствие было необходимо в новоп-
риобретенном Галиче.
Но Рюрик не хотел спокойно перенесть своего изгнания и видеть в Киеве
племянника: в следующем (1203) году он опять соединился с Ольговичами,
нанял множество половцев и взял с ними Киев. Как видно, союзники, не
имея чем заплатить варварам, обещали отдать им Киев на разграбление: Рю-
рику нечего было жалеть киевлян, которые отворили во рота Роману: и вот
половцы, рассыпались по городу, пожгли не только Подол, но и Гору, огра-
били Софийский собор, Десятинную церковь и все монастыри, монахов и мо-
нахинь, священников и жен их, старых и увечных перебили, а молодых и
здоровых повели в плен, также и остальных киевлян; пощадили только
иностранных купцов, спрятавшихся по церквам, - у них взяли половину име-
ния и выпустили на свободу. После этого страшного опустошения Рюрик не
хотел сесть в Киеве: или не хотел он княжить в пожженном, ограбленном и
пустом городе, ждал времени, пока он оправится, или боялся опять прихода
Романова; как бы то ни было, он уехал назад в Овруч, где скоро был осаж-
ден Романом, пришедшим, по выражению летописца, отвести его от Ольгови-
чей и от половцев; Рюрик принужден был целовать крест великому князю
Всеволоду и детям его, т. е. отказался от старшинства в роде и по смерти
Всеволода, обещался снова быть в воле великого князя суздальского и де-
тей его, после чего Роман сказал ему: "Ты уже крест целовал, так отправь
посла к свату своему, а я пошлю своего боярина к отцу и господину вели-
кому князю Всеволоду: и ты проси, и я буду просить, чтоб дал тебе опять
Киев". Всеволод согласился, и Рюрик опять стал княжить в Киеве; Всеволод
помирился и с Ольговичами, также по просьбе Романа.
Из всех этих известий видно, что Роман действительно хотел мира на
Руси, вероятно, для того, чтоб свободнее управляться в Галиче и действо-
вать против врагов внешних, но его желание не исполнилось. Возвратившись
в 1203 году из похода против половцев, князья Роман и Рюрик с сыновьями
остановились в Треполе и начали толковать о распределении волостей, под-
няли спор и дело кончилось тем, что Роман схватил Рюрика, отослал в Киев
и там велел постричь в монахи вместе с женою и дочерью, своею женою, с
которою развелся, а сыновей Рюриковых, Ростислава и Владимира, взял с
собою в Галич; кого оставил в Киеве, дошедшие до нас летописи не гово-
рят. Но Всеволод суздальский не мог смотреть на это спокойно: он отпра-
вил послов своих к Роману, и тот принужден был отпустить сыновей Рюрико-
вых, и старшему из них, Ростиславу, зятю Всеволодову, отдать Киев. Рю-
рик, однако, недолго оставался в монастыре. Мы видели тесную связь Рома-
на с князьями польскими - Казимиром Справедливым и сыновьями его, виде-
ли, как он помогал последним в борьбе с дядею их Мечиславом и как они в
свою очередь помогли ему овладеть Галичем по смерти Владимира Ярослави-
ча. Несмотря на неудачу Романа в битве с Мечиславом, последнему не уда-
лось овладеть старшинством и Краковым, но, не успевши достигнуть своей
цели оружием, он прибегнул к переговорам, убеждениям и успел, наконец,
склонить вдову Казимира и сына ее Лешка к уступке ему старшинства: им
показалось выгоднее отказаться на время от Кракова и потом получить его
по праву родового княжеского преемства, чем владеть им по милости
вельмож и в зависимости от последних. Вторично получил Мечислав стар-
шинство и Краков и вторично был изгнан; вторично успел обольстить вдову
Казимирову и ее сына обещаниями, в третий раз занял Краков и удержался в
нем до самой смерти, последовавшей в 1202 году. Смертию Мечислава Старо-
го пресеклось первое поколение Болеславичей. Краковские вельможи опять
мимо старших двоюродных братьев отправили послов к Лешку Казимировичу
звать его на старший стол, но с условием, чтоб он отдалил от себя сендо-
мирского палатина Говорека, имевшего на него сильное влияние; краковские
вельможи, следовательно, хотели отвратить от себя ту невыгоду, которую
терпели русские бояре от княжеских перемещений из одной волости в дру-
гую, причем новые бояре заезжали старых; здесь же видим и начало усло-
вий, предлагаемых польскими вельможами князьям их, но легко понять, что
при таковом значении вельмож родовые счеты княжеские не могли продол-
жаться в Польше. Лешко, который прежде уступил старшинство дяде для то-
го, чтоб избавиться зависимости от вельмож (особенно самого могуществен-
ного из них, известного уже нам палатина краковского Николая), и теперь
не хотел для Кракова согласиться на условие, предложенное вельможами: он
отвечал послам, что пусть вельможи выбирают себе другого князя, который
способен будет согласиться на их условия. Тогда вельможи обратились к
князю, имевшему более права на старшинство, чем Лешко, именно к Владис-
лаву Ласконогому, сыну Мечиславову и провозгласили его великим князем,
но Владислав скоро вооружил против себя прелатов, которые вместе с
вельможами изгнали его из Кракова и перезвали на его место опять Лешка
Казимировича, на этот раз, как видно, без условий, вероятно потому, что
палатина Николая не было более в живых. Обязанный старшинством преиму-
щественно старанию прелатов и, вероятно, желая найти в духовенстве опору
против влияния вельмож, Лешко немедленно после занятия краковского стола
предал себя и свои земли в покровительство св. Петра, обязавшись платить
в Рим ежегодную подать. Духовенство поспешило отблагодарить своего доб-
рожелателя: уже давно оно смотрело враждебно на родовые отношения и сче-
ты между князьями; уже по смерти Казимира Справедливого епископ краковс-
кий Фулкон защищал порядок преемства от отца к сыну против родового
старшинства и успел утвердить Краков за сыном Казимировым; теперь же,
когда Лешко отдал себя и потомство свое в покровительство св. Петра,
церковь римская торжественно утвердила его наследственным князем Кракова
с правом передать этот стол после себя старшему сыну своему. Так родовые
отношения княжеские встретили в Польше два могущественные начала -
власть вельмож и власть духовенства, пред которыми и должны были поник-
нуть.
Роман волынский, постоянный союзник Лешка, продолжал враждовать и с
Мечиславом и с сыном его, Владиславом Ласконогим, но когда Лешко утвер-
дился в Кракове, то Роман потребовал от него волости в награду за преж-
нюю дружбу; Лешко не согласился; притом же, по словам летописца, Владис-
лав Ласконогий много содействовал ссоре Лешка с Романом, вследствие чего
галицкий князь осадил Люблин; потом, услыхав, что Лешко с братом Кондра-
том идут против него, оставил осаду и двинулся к ним навстречу; перейдя
Вислу, он расположился станом под городом Завихвостом, куда прибыли к
нему послы от Лешка и завязали переговоры; положено было прекратить во-
енные действия до окончания последних, и Роман, понадеявшись на это, с
малою дружиною отъехал от стана на охоту, но тут в засаде ждал его
польский отряд, и Роман после мужественного сопротивления лег на месте с
дружиною (1205 г.). Так погиб знаменитый внук Изяслава Мстиславича;
предприимчивостию, отвагою будучи похож на отца и деда, получивши чрез
приобретение Галича и большие материальные средства, находясь в беспрес-
танных сношениях с пограничными иностранными государствами, где в это
время родовые отношения княжеские сменились государственными, Роман, не-
обходимо подчиняясь влиянию того порядка вещей, который господствовал в
ближайших западных странах, мог, по-видимому, явиться проводником этих
новых понятий для Южной Руси, содействовать в ней смене родовых княжес-
ких отношений государственными; он мог, подобно отцу и деду, вступить в
борьбу с северными князьями, в борьбу, которая, однако, должна была но-
сить уже новый характер, если б и Роман стал стремиться к самовластию на
юге, точно так же, как стремились к нему Юрьевичи на севере. Но это
сходство положения Романа с положением северных князей есть сходство об-
манчивое, потому что почва Юго-Западной Руси, преимущественно почва Га-
лицкого княжества, вовсе не заключала в себе тех условий крепкого госу-
дарственного быта, которые существовали на севере и которыми воспользо-
вались тамошние князья для собрания Русской земли, для утверждения в ней
единства и наряда. Мы видели, какою силою пользовались бояре в Галиче,
силою, пред которою никло значение князя; легко понять, что князь с та-
ким характером, как Роман, скоро должен был враждебно столкнуться с этою
силою: "Не передавивши пчел, меду не есть", - говорил он, и вот лучшие
бояре погибли от него, как говорит, в страшных муках, другие - разбежа-
лись; Роман возвратил их обещанием всяких милостей, но скоро под разными
предлогами поверг их той же участи. Оставя по себе такую кровавую память
в Галиче, в остальной Руси, Роман слыл грозным бичом окрестных варваров
- половцев, литвы, ятвягов, добрым подвижником за Русскую землю, достой-
ным наследником прадеда своего, Мономаха: "он стремился на поганых, как
лев, - говорит народное поэтическое предание, - сердит был, как рысь,
губил их, как проходил, перелетал земли их, как орел, и храбр он был,
как тур, ревновал деду своему, Мономаху". Мы видели, что одною из глав-
ных сторон деятельности князей наших было построение городов, население
пустынных пространств: Роман заставлял побежденных литовцев расчищать
леса
дикарей от грабежа, приучить к мирным, земледельческим занятиям, и
вот осталась поговорка: "Роман! Роман! худым живешь, литвою орешь".
Как видно, Роман не успел передавить всех пчел, и дети его долго не
могли спокойно есть меда. У него от второго брака осталось двое сыновей:
Даниил, четырех лет, и Василько - двух. Но кроме бояр галицких Роман ос-
тавил других врагов своим детям: Рюрик, как только узнал о смерти Рома-
на, так тотчас же скинул монашескую рясу и объявил себя князем киевским
вместо сына; он хотел было расстричь и жену, но та не согласилась и
постриглась в схиму. Ольговичи также поднялись, явились с полками у
Днепра; Рюрик вышел к ним навстречу и уговорились всем вместе идти на
Галич, отнимать наследство у сыновей Романовых. На реке Серете встретили
союзники галицкое и владимиро-волынское войско, бились с ним целый день
и принудили отступить к Галичу, но они не могли ничего сделать этому го-
роду и возвратились домой безо всякого успеха. Причиною неудачи было то,
что в Галиче находился сильный венгерский гарнизон, из страха перед ко-
торым галичане не смели передаться неприятелям Романовичей. В Венгрии в
это время королем был сын Белы III, Андрей II, который некоторое время
княжил в Галиче; Андрей по смерти отца вел постоянную борьбу с старшим
братом своим, королем Емерихом и потом с сыном последнего, малолетним
Владиславом III до тех пор, пока последний не умер и не очистил для него
престола. Как видно из летописи, Андрей во время этой борьбы не только
не предъявлял своих притязаний на Галич, но даже находился в тесном сою-
зе с Романом: они поклялись друг другу, что кто из них переживет друго-
го, тот будет заботиться о семействе последнего. Андрей вступил на коро-
левский престол в год смерти Романовой и должен был исполнить свою обя-
занность относительно семейства последнего; в Саноке он имел свидание со
вдовствующей княгиней галицкой, принял Даниила, как милого сына, по вы-
ражению летописца, и послал пятерых вельмож с сильным войском, которое и
спасло Галич от Рюрика и его союзников.
Но опасности и беды для сыновей Романовых только еще начинались. В
следующем 1206 году все Ольговичи собрались в Чернигов на сейм - Всево-
лод Святославич Чермный с своею братьею, и Владимир Игоревич северский
со своею братьею; к ним пришел смоленский князь Мстислав Романович с
племянниками, пришло множество половцев, и все двинулись за Днепр; в Ки-
еве соединился с ними Рюрик с двумя сыновьями, Ростиславом и Владимиром,
и племянниками, берендеи и пошли к Галичу, а с другой стороны шел туда
же Лешко польский. Галицкая княгиня с приверженными к ней людьми, слыша
новую сильную рать, идущую со всех сторон, испугалась и послала просить
помощи у венгерского короля; Андрей поднялся сам со всеми своими полка-
ми. Но вдова Романова с детьми не могла дожидаться прихода королевского:
около них встал сильный мятеж, который принудил их бежать в старинную
отцовскую волость Романову - Владимир-Волынский. Галичане остались без
князя, а между тем король перешел Карпаты, с двух других сторон прибли-
жались русские князья и поляки, но те и другие остановились, услыхав о
приходе королевском; Андрей также остановился, боясь столкнуться вдруг с
двумя неприятельскими войсками. Внутренние смуты, возбуждаемые поведени-
ем королевы Гертруды и братьев ее, отзывали Андрея домой: он спешил
вступить в мирные переговоры с Лешком польским, уговорился с галичанами,
чтоб они приняли к себе в князья Ярослава, князя переяславского, сына
великого князя Всеволода суздальского и отправился назад в Венгрию.
Русские князья прежде еще двинулись назад, но галичане, ожидая две неде-
ли приезда Ярославова и боясь, чтоб Ольговичи, узнав об отступлении ко-
роля, не возвратились к их городу, решились послать тайно к. Владимиру
Игоревичу северскому звать его к себе в князья: этому решению их много
содействовали два боярина, которые, будучи изгнаны Романом, проживали в
Северской области, а теперь возвратились и расхваливали Игоревичей. Вла-
димир Игоревич с братом Романом, получив приглашение, в ночь украдкою от
остальных князей поскакали в Галич, Владимир сел здесь, а Роман - в Зве-
нигороде: Ярослав Всеволодович также был на дороге в Галич, но опоздал
тремя днями и, узнав, что Игоревич уже принят галичанами, возвратился
назад в Переяславль.
Но ни Игоревичи, ни галицкие бояре, затеявшие мятеж против сыновей
Романовых, не хотели успокоиться до тех пор, пока последние были живы и
на свободе в своей отчине - Владимире-Волынском: сюда явился священник,
посол от галицкого князя и объявил гражданам от имени последнего: "Не
останется в вашем городе камня на камне, если не выдадите мне Романови-
чей и не примите к себе княжить брата моего, Святослава". Рассерженные
владимирцы хотели было убить священника, но трое каких-то людей уговори-
ли их, что не годится убивать посла. Эти трое людей действовали, впро-
чем, не из уважения к званию посла, а потому что благоприятствовали га-
лицкому князю. Когда на другой день княгиня узнала, что приезжал посол
из Галича и что во Владимире есть люди, которые стоят за Игоревичей, то
начала советоваться с дядькою сына своего, Мирославом: тот говорил, что
делать нечего, надобно скорее бежать из города. Ночью в пролом городской
стены вышла жена Романа Великого вчетвером с дядькою Мирославом, священ-
ником и кормилицею, которые несли маленьких князей, Даниила и Василька,
беглецы не знали, куда им идти? Со всех сторон враги! Решились бежать в
Польшу к Лешку, хотя и от этого не могли ожидать хорошего приема: Роман
был убит на войне с ним, после чего мир еще не был заключен. К счастью в
Лешке жалость пересилила вражду: он с честию принял беглецов, говоря:
"Не знаю, как это случилось, сам дьявол поссорил нас с Романом". Он отп-
равил малютку Даниила в Венгрию и с ним посла своего сказать королю: "Я
позабыл свою ссору с Романом, а тебе он был друг: вы клялись друг друга,
что кто из вас останется в живых, тот будет заботиться о семействе умер-
шего; теперь Романовичи изгнаны отовсюду: пойдем возвратим им отчину
их". Андрей сначала принял было к сердцу предложение Лешка, но потом,
когда галицкий князь Владимир прислал богатые дары им обоим, то усердие
их к Романовой семье охладело, и когда Игоревичи перессорились друг с
другом, то один из них, Роман, приехавши в Венгрию, успел убедить Андрея
дать ему войско на помощь и с этим войском выгнал из Галича брата Влади-
мира, который принужден был бежать назад в свою волость, в Путивль. В
следующем (1207) году польские князья - Лешко и брат его Кондрат - дви-
нулись, наконец, на Владимир, где после бегства сыновей Романовых княжил
третий Игоревич - Святослав, но и тут Лешко шел на Владимир не для того,
чтобы возвратить этот город Романовичам: он хотел посадить там своего
дядю по матери, родного племянника Романова, Александра Всеволодовича
бельзского. Жители Владимира отворили ворота перед Александром: "ведь
это племянник Романа", - говорили они. Но союзники Александра, поляки,
несмотря на то, что вошли в город беспрепятственно, ограбили его, стали
было уже отбивать двери и у соборной Богородичной церкви, как по просьбе
Александровой приехали Лешко с братом и отогнали их. Владимирцы сильно
жаловались на поляков: "Мы поверили их клятве, - говорили они, - ведь
если б с ними не было Александра, то мы не дали б им перейти и Буг".
Святослава Игоревича взяли в плен и отвели в Польшу, на его место
польские князья посадили сперва Александра, но потом передумали: старшим
во всем племени Изяслава Мстиславича был Ингварь Ярославич луцкий, кото-
рого мы видели в Киеве, его-то посадили теперь во Владимире, но и здесь
он сидел недолго: бояре не полюбили его и с согласия Лешка Александр
опять приехал княжить во Владимир, а Ингварь отправился назад в свой
Луцк; младший брат его Мстислав, прозвищем Немой, княжил в Пересопнице;
малолетнему Васильку Романовичу Лешко отдал Брест по просьбе тамошних
граждан, которые с радостию приняли малютку, видя в нем как бы живого
Романа; после мать Василька прислала к Лешку с новою просьбою: "Алек-
сандр, - говорила княгиня, - держит всю нашу землю и отчину, а сын мой
сидит в одном Бресте". Лешко велел Александру отдать Бельз Романовичу, а
брат Александра, Всеволод, сел в Червне. Таким образом, смерть сильного
Романа дала польскому князю возможность распоряжаться Волынскими волос-
тями.
Между тем в Галиче продолжали происходить беспокойства. Киевский
князь Рюрик по соглашению с венгерским королем отправил в Галич сына
своего, Ростислава, галичане приняли его с честию, выгнали Романа, но
потом скоро выгнали Ростислава и опять приняли Романа; это побудило ко-
роля Андрея покончить с Галичем, присоединить его к своим владениям. Он
послал на Романа Игоревича палатина Бенедикта Бора, который схватил Ро-
мана в бане, стал именем королевским сам управлять в Галиче и управлял
так, что его прозвали антихристом: мучил и бояр, и простых граждан, сла-
дострастию своему не знал пределов, бесчестил жен, монахинь, попадей.
Угнетенные галичане послали звать к себе на помощь Мстислава Ярославича,
князя пересопницкого; тот приехал, но не нашел еще галичан, готовых к
восстанию, или, что всего вероятнее, дружина, приведенная Мстиславом,
была, по мнению галичан, слишком слаба для того, чтоб с нею можно было
восстать против венгров, и один из главных бояр, Илья Щепанович, взведши
Мстислава на Галичину могилу, сказал ему в насмешку: "Князь! Ты на Гали-
чине могиле посидел, так все равно, что княжил в Галиче". Осмеянный
Мстислав отправился назад в Пересопницу. Тогда галичане обратились опять
к Игоревичам северским, послали сказать Владимиру и Роману, которому
удалось между тем уйти из венгерского плена: "Виноваты мы перед вами,
избавьте нас от этого томителя Бенедикта". Игоревичи явились на зов с
сильною ратью, заставили Бенедикта бежать в Венгрию и уселись опять в
Галицком княжестве: Владимир в само