вление, господство одной кочевой орды  сменилось
господством другой; узы, куманы или половцы, народ татарского  происхож-
дения и языка, заняли место печенегов, поразивши последних. В первый год
по смерти Ярослава половцы с ханом своим Болушем показались  в  пределах
Переяславского княжества; но на первый раз заключили мир со Всеволодом и
ушли назад в степи. Ярославичи, безопасные пока с этой стороны и не  за-
нятые еще усобицами, хотели нанести окончательное поражение  пограничным
варварам, носившим название торков; до смерти Ярослава  I  летописец  не
упоминал о неприязненных столкновениях наших князей с ними;  раз  только
мы видели наемную конницу их в походе Владимира на болгар. Но в 1059 го-
ду Всеволод уже ходил на торков и победил их; потом  в  1060  году  трое
Ярославичей вместе с Всеславом полоцким собрали, по выражению летописца,
войско бесчисленное и пошли на конях и в лодьях на торков. Торки,  услы-
хавши об этом, испугались и ушли в степь, князья погнались за беглецами,
многих побили, других пленили, привели в Русь и посадили по городам; ос-
тальные погибли в степях от сильной стужи, голода и мора. Но степи скоро
выслали мстителей за торков. В следующий же год пришли  половцы  воевать
на Русскую землю; Всеволод вышел к ним навстречу, половцы победили  его,
повоевали землю и ушли. То было первое зло от поганых и  безбожных  вра-
гов, говорит летописец. В 1068 году опять множество половцев  пришло  на
Русскую землю; в этот раз все три Ярославича вышли к ним  навстречу,  на
реку Альту, потерпели поражение и побежали: Изяслав и Всеволод - в Киев,
Святослав - в Чернигов. Киевляне, возвратившись в  свой  город,  собрали
(15 сентября) вече на торгу и послали сказать князю: "Половцы рассеялись
по земле: дай нам, князь, оружие и коней,  хотим  еще  биться  с  ними".
Изяслав не послушался; тогда народ стал против тысяцкого Коснячка:  вое-
вода городских и сельских полков, он не умел дать им победы;  теперь  не
принимает их стороны, не хочет идти с ними на битву, отговаривает  князя
дать им оружие и коней. Толпа отправилась с веча на гору, пришла на двор
Коснячков, но не нашла тысяцкого дома; отсюда пошли ко двору Брячиславо-
ву, остановились здесь подумать,  сказали:  "Пойдем,  высадим  своих  из
тюрьмы", и пошли, разделившись надвое: половина отправилась к тюрьме,  а
другая - по мосту ко двору княжескому. Изяслав сидел на сенях  с  дружи-
ною, когда толпа народу подошла и начала спор с князем; народ стоял вни-
зу, а Изяслав разговаривал с ним из окна. Как видно, слышались уже голо-
са, что надобно искать себе другого князя, который бы повел народ биться
с половцами, потому что один из бояр - Туки, брат Чудинов, сказал  Изяс-
лаву: "Видишь, князь, люди  взвыли:  пошли-ка,  чтоб  покрепче  стерегли
Всеслава". В это время другая половина народа, отворивши тюрьму,  пришла
также ко двору княжескому; тогда дружина начала говорить: "Худо,  князь!
пошли к Всеславу, чтоб подозвали его обманом к окошку и закололи". Изяс-
лав на это не согласился, и чего боялась дружина, то исполнилось:  народ
с криком двинулся к Всеславовой тюрьме. Изяслав, увидав это,  побежал  с
братом Всеволодом с своего двора; а народ, выведши Всеслава  из  тюрьмы,
поставил его середи двора княжеского, т. е. провозгласил князем,  причем
имение Изяслава все пограбили, взяли бесчисленное множество золота и се-
ребра. Изяслав бежал в Польшу.
   Между тем половцы опустошали Русь, дошли до Чернигова; Святослав соб-
рал несколько войска и выступил на них к Сновску;  половцев  было  очень
много, но Святослав не оробел, выстроил полки и сказал им:  "Пойдемте  в
битву! нам некуда больше деться". Черниговцы ударили, и  Святослав  одо-
лел, хотя у него было только три тысячи, а у половцев 12000; одни из них
были побиты, другие потонули в реке Снове, а князя их русские взяли  ру-
ками.
   Уже семь месяцев сидел Всеслав в Киеве, когда весною 1069 года явился
Изяслав вместе с Болеславом, королем польским, в русских пределах. Всес-
лав пошел к ним навстречу; но из Белгорода ночью, тайком от киевлян, бе-
жал в Полоцк, вероятно, боясь стать между двух  огней,  потому  что  ос-
тальные Ярославичи не могли ему благоприятствовать в борьбе с Изяславом.
Так, этому чародею удалось только дотронуться копьем до  золотого  стола
киевского, и, "обернувшись волком, побежал он ночью из Белгорода,  заку-
танный в синюю мглу". Киевляне, оставшись без князя, возвратились в свой
город, собрали вече и послали сказать Святославу и  Всеволоду  Ярослави-
чам: "Мы дурно сделали, что прогнали своего князя, а вот он теперь ведет
на нас Польскую землю; ступайте в город отца вашего! если же не  хотите,
то нам нечего больше делать: зажжем город и уйдем  в  Греческую  землю".
Святослав отвечал им: "Мы пошлем к брату: если пойдет  с  ляхами  губить
вас, то мы пойдем против него ратью, не дадим изгубить отцовского  горо-
да; если же хочет придти с миром, то пусть приходит с  малою  дружиною".
Киевляне утешились, а Святослав и  Всеволод  послали  сказать  Изяславу:
"Всеслав бежал; так не води ляхов к Киеву, противника у тебя  нет;  если
же не перестанешь сердиться и захочешь погубить город, то знай, что  нам
жаль отцовского стола". Выслушавши речи братьев, Изяслав повел  с  собою
только Болеслава да небольшой отряд поляков, а вперед послал в Киев сына
своего Мстислава. Мстислав, вошедши в город, велел избить  тех,  которые
освободили Всеслава, всего семьдесят человек, других ослепить, некоторые
при этом погибли невинно. Когда сам Изяслав приблизился к городу, то ки-
евляне встретили его с поклоном, и опять сел он на своем столе (2  мая).
Поляки Болеслава II подверглись такой же участи, как и предки их, прихо-
дившие в Русь с Болеславом I: их распустили на покорм по  волостям,  где
жители начали тайно убивать их, вследствие чего Болеслав  возвратился  в
свою землю. С известием о возвращении Изяслава  летописец,  по-видимому,
связывает известие о том, что этот князь перевел торг с Подола на гору.
   Казнивши тех киевлян, которые вывели из тюрьмы Всеслава,  Изяслав  не
медлил вооружиться против последнего: выгнал его из Полоцка, посадил там
сына своего Мстислава, а когда тот умер, то послал на его место  другого
сына, Святополка. Всеслав, сказано в летописи, бежал, но не  прибавлено,
куда; впрочем, это объясняется из следующего  известия,  что  Всеслав  в
1069 году явился перед Новгородом с толпами финского племени  води,  или
вожан, среди которых, следовательно, нашел он убежище и  помощь.  В  это
время в Новгороде княжил Глеб, сын Святослава черниговского, которого мы
видели в Тмутаракани. Новгородцы поставили против вожан полк, и бог  по-
собил новгородцам: они задали вожанам страшную сечу, последних пало мно-
жество, а самого князя Всеслава новгородцы отпустили ради бога. И  после
этого поражения Всеслав не отказался от борьбы; к храброму князю отовсю-
ду стекались богатыри; он успел набрать дружину,  выгнал  Святополка  из
Полоцка и, хотя был побежден другим Изяславичем у  Голотичьска,  однако,
как видно, успел удержаться на отцовском столе. Изяслав завел с ним  пе-
реговоры - о чем, неизвестно; известно только  то,  что  эти  переговоры
послужили поводом ко вторичному изгнанию Изяслава,  теперь  уже  родными
братьями. Это вторичное изгнание необходимо имеет связь с первым:  Изяс-
лав возвратился в Киев под условиями, которые предписали ему  братья;  в
городе не могли любить Изяслава и в то же время не могли не питать  рас-
положения к Святославу, который сдержал гнев брата,  который  с  горстью
дружины умел поразить толпы половцев, очистить от них Русь. Сын  Изясла-
ва, Мстислав, казнил киевлян, освободивших Всеслава, виновных  вместе  с
невинными, но тем дело еще не кончилось; гонения продолжались, и гонимые
находили убежище в Чернигове у Святослава. Так св.  Антоний,  основатель
Печерского монастыря, подвергнувшийся гневу великого князя, как приятель
Всеслава, был ночью взят и укрыт в Чернигове Святославом. Если  бы  даже
Святослав делал это единственно из любви и уважения к святому  мужу,  то
Изяслав с своей стороны не мог не оскорбиться приязнию брата к человеку,
в котором он видел врага своего. Эти обстоятельства должны были  возбуж-
дать в Святославе властолюбивые замыслы, питать надежду на их успех, а в
Изяславе возбуждать вражду к брату; и вот  между  Ярославичами  началась
вражда: они не ходят уже вместе в походы,  как  ходили  прежде;  Изяслав
один воюет с Всеславом, один вступает с ним в переговоры; по самой  при-
роде отношений между князьями последний  поступок  Изяслава  должен  был
возбудить негодование и подозрение в братьях; Святослав  начал  говорить
Всеволоду: "Изяслав сносится с Всеславом, на наше лихо; если не  предуп-
редим его, то прогонит он нас", - и успел возбудить Всеволода на Изясла-
ва. Летописец обвиняет во всем Святослава, говорит, что он хотел  больше
власти, обманул Всеволода; как бы то ни было, младшие братья вооружились
против старшего; Изяслав в другой раз принужден был выйти из Киева,  где
сел Святослав, отдавши Всеволоду Черниговскую волость; что в  Киеве  все
были за Святослава, доказывает удаление Изяслава без  борьбы;  летописец
говорит, что Святослав и Всеволод сели сперва на столе в селе  Берестове
и потом уже, когда Изяслав выехал из Киева, Святослав перешел в этот го-
род.
   Изяслав с сыновьями отправился опять в Польшу; как видно, на этот раз
он вышел из Киева не торопясь, успел взять с собою много имения; он  го-
ворил: "С золотом найду войско", позабывши слова деда Владимира,  что  с
дружиною добывают  золото,  а  не  с  золотом  дружину.  Изяслав  роздал
польским вельможам богатые подарки; они подарки взяли, но помощи не дали
никакой, и даже выслали его из своей страны. Чтоб объяснить себе это яв-
ление, мы должны бросить взгляд на состояние западных  славянских  госу-
дарств в это время. Мы видели, что вмешательство  Болеслава  Храброго  в
дела Богемии кончилось так же неудачно для него, как и  вмешательство  в
споры между русскими князьями. Поляки были изгнаны  из  Богемии,  родные
князья - Яромир и Олдрих стали княжить в стране, но недолго княжили мир-
но. Олдрих, по словам старой чешской песни, был "воин славный, в которо-
го бог вложил и мочь и крепость, в буйную голову дал разум  светлый".  В
1012 году он выгнал Яромира, за что - не знает ни  песня,  ни  летопись.
Императору Конраду II не нравилось, однако, единовластие у чехов: не раз
вызывал он Олдриха к себе, и когда тот, наконец, явился к нему,  то  был
заточен в Регенсбург. Яромир начал опять княжить в Богемии сообща с пле-
мянником Брячиславом, сыном Олдриховым, а между тем император  предложил
своему пленнику возвратиться на родину и княжить там  вместе  с  старшим
братом; Олдрих присягнул, что уступит брату половину земли, но как скоро
возвратился домой, то велел ослепить Яромира. По смерти Олдриха  единов-
ластителем земли стал сын его Брячислав I.  Мы  видели,  как  этот  дея-
тельный князь воспользовался невзгодою Польши по смерти Болеслава  Храб-
рого и расширил свои владения на счет Пястов, за что и слывет  восстано-
вителем чешской славы. По смерти Брячислава I в Богемии мы встречаем та-
кие же явления, какие видим и у нас на Руси с того  же  самого  времени,
именно с 1054 года, со смерти Ярослава I: мы видим, что и в Богемии  на-
чинает владеть целый род княжеский с переходом главного стола к старшему
в целом роде. По смерти Брячислава I великим князем, т. е. старшим в ро-
де (Dux principalis), становится старший сын его Спитигнев II; остальные
Брячиславичи были: Вратислав, Конрад, Яромир и Оттон. Как у нас  Яросла-
вичи, так и в Богемии Брячиславичи недолго жили в согласии: второй  Бря-
числавич, Вратислав, должен был сначала  искать  убежища  в  Венгрии  от
преследований старшего брата; однако  после,  помирившись  с  последним,
возвратился на родину и в 1061 году наследовал в старшинстве Спитигневу.
По смерти Вратислава II, по известному обычаю, мимо сыновей его,  насле-
довал старшинство брат его Конрад I, но княжил  только  восемь  месяцев:
это был последний из Брячиславичей, и по смерти его, в 1092 году, высту-
пает второе поколение, внуки Брячислава I. В Польше Казимиру Восстанови-
телю (Restaurator) наследовал в 1058 году сын его Болеслав II Смелый. За
два года перед тем умер император Генрих III;  смуты,  последовавшие  во
время малолетства сына и преемника его Генриха IV,  потом  борьба  этого
государя с немецкими князьями и с папою  надолго  освободили  Польшу  от
влияния Империи, и Болеслав Смелый, пользуясь этою свободою,  имел  воз-
можность с честью и выгодою для Польши установить свои отношения  к  со-
седним странам. Мы видели, что с его помощью Изяслав получил опять Киев;
с помощью же Болеслава успел овладеть престолом и венгерский король  Бе-
ла, сыновья которого удержались в Венгрии также благодаря польскому ору-
жию. С чехами Болеслав вел почти постоянную войну: в то  время  как  наш
Изяслав вторично явился к польскому двору (1075 г.), Болеслав  воевал  с
Вратиславом чешским, который находился в тесном союзе с императором Ген-
рихом IV; очень вероятно, что эти обстоятельства не позволяли  Болеславу
подать помощь русскому князю, который, будучи принужден оставить Польшу,
принял совет деда, маркграфа саксонского, и поехал в Майнц просить  зас-
тупления у врага Болеславова, императора Генриха IV. Таким образом, кня-
жеские междоусобия на Руси доставляли случай немецкому императору  расп-
ространить свое влияние и на эту страну: но, во-первых, благодаря  отда-
ленности Руси это влияние не могло никогда быть очень сильно; во-вторых,
обстоятельства, в которых находился теперь император, были такого  рода,
что помогли даже и Польше высвободиться из-под его  влияния.  Приняв  от
Изяслава богатые дары, Генрих IV послал к Святославу с требованием возв-
ратить Киев старшему брату и с угрозою войны в случае сопротивления. Ра-
зумеется, что дело должно было и ограничиться одною  угрозою.  Летописец
говорит, что когда немецкие послы пришли к Святославу, то он, желая пох-
вастать перед ними, показал им свою казну, и будто бы послы, увидав мно-
жество золота, серебра и дорогих тканей, повторили старые слова Владими-
ра Святого: "Это ничего не значит, потому что лежит мертво: дружина луч-
ше, с нею можно доискаться и больше этого". Летопись прибавляет, что бо-
гатство Святослава, подобно богатству Езекии, царя иудейского,  рассыпа-
лось розно по смерти владельца. Из этих слов летописца можно видеть, что
современники и ближайшие потомки с неудовольствием смотрели на поведение
старших Ярославичей, которые не следовали  примеру  деда  и  копили  бо-
гатства, полагая на них всю надежду, тогда как  добрый  князь,  по  гос-
подствовавшему тогда мнению, не должен был ничего скрывать для себя,  но
все раздавать дружине, при помощи которой он никогда не мог иметь недос-
татка в богатстве.
   Если Изяслав обратился за помощью к императору Генриху IV, врагу  Бо-
леслава Смелого, то Святослав по единству выгод должен был спешить  зак-
лючением союза с польским князем, и точно мы видим, что молодые князья -
Олег Святославич и Владимир Всеволодович ходили на помощь  к  полякам  и
воевали чехов, союзников императорских.
   Изяслав, не получив успеха при дворе  Генриха,  обратился  к  другому
владыке Запада, папе Григорию VII,  и  отправил  в  Рим  сына  своего  с
просьбою возвратить ему стол властию св. Петра:  как  в  Майнце  Изяслав
обещал признать зависимость свою от императора, так в Риме сын его  обе-
щал подчиниться апостольскому престолу. Следствием этих переговоров было
то, что Григорий писал к Болеславу с увещанием отдать сокровища,  взятые
у Изяслава. Быть может, папа уговаривал также польского князя подать по-
мощь Изяславу против братьев, которую тот, наконец, и действительно  по-
дал. Для объяснения этого поступка мы не нуждаемся, впрочем, в предполо-
жении о папских увещаниях: есть известие, которое одно объясняет его со-
вершенно удовлетворительно. По этому известию, чешский князь  Вратислав,
узнав о союзе Болеслава с младшими Ярославичами, о движении Олега и Вла-
димира к чешским границам, прислал к Болеславу просить  мира  и  получил
его за 1000 гривен серебра. Болеслав послал сказать об этом Олегу и Вла-
димиру, но те велели отвечать ему, что не могут без стыда отцам своим  и
земле возвратиться назад, ничего не сделавши, пошли  вперед  взять  свою
честь и ходили в земле Чешской четыре месяца, т. е. опустошали ее:  Вра-
тислав чешский прислал и к ним с предложением о  мире;  русские  князья,
взявши свою честь и 1000 гривен серебра, помирились. Нет  сомнения,  что
этот поступок рассердил Болеслава, который потому  и  решился  помочь  в
другой раз Изяславу. Между тем умер Святослав в 1076 году. Всеволод  сел
на его место в Киеве зимою, а на лето должен был выступить против  Изяс-
лава, который шел с польскими полками; на Волыни  встретились  братья  и
заключили мир: Всеволод уступил Изяславу старшинство и Киев, а  сам  ос-
тался по-прежнему в Чернигове. Помощь поляков не могла быть бескорыстна,
и потому очень вероятны известия, по которым Изяслав поплатился  за  нее
Червенскими городами.
   Мир между Ярославичами не принес мира Русской земле: было много  пле-
мянников, которые хотели добыть себе волостей. Всеслав полоцкий не хотел
сидеть спокойно на своем столе,  начал  грозить  Новгороду,  как  видно,
пользуясь смертию Святослава и предполагаемою усобицею между Изяславом и
Всеволодом. Сын последнего, Владимир, ходил зимою 1076 года к  Новгороду
на помощь его князю Глебу, без сомнения, против Всеслава.  Летом,  после
примирения и ряда с Изяславом, Всеволод вместе с сыном Владимиром  ходил
под Полоцк; а на зиму новый поход: ходил  Мономах  с  двоюродным  братом
своим, Святополком Изяславичем, под Полоцк и обожгли этот  город;  тогда
же Мономах с половцами опустошил Всеславову волость до Одрьска; здесь  в
первый раз встречаем известие о наемном войске из половцев  для  междоу-
собной войны.
   На северо-западе нужно было постоянно сторожить чародея Всеслава; а с
юго-востока начали грозить новые войны, и не от одних степных  варваров,
но от обделенных князей, которые приводили последних.  Мы  видели,  что,
кроме Владимира новгородского, умерли еще двое младших Ярославичей,  Вя-
чеслав и Игорь, оставя сыновей, которым, по обычаю, отчин не дали и дру-
гими волостями не наделили; изгои подросли и стали сами искать себе  во-
лостей. В то время как Святослав умер, а Всеволод выступил против  Изяс-
лава, Борис, сын Вячеслава смоленского, воспользовался удалением дяди  и
сел в Чернигове; но мог держаться там только восемь дней и убежал в Тму-
таракань, где княжил один из Святославичей, Роман, После Святослава  ос-
талось пять сыновей: Глеб, Олег, Давид, Роман, Ярослав. При  жизни  отца
Глеб сидел в Новгороде, Олег - во Владимире-Волынском, Роман - в  Тмута-
ракани, о Давиде неизвестно, Ярослав был очень молод. Роман тмутараканс-
кий принял Бориса Вячеславича, но за ним должен был дать убежище и  род-
ным братьям, потому что Изяслав не хотел дать волостей детям Святославо-
вым. Глеб был изгнан из Новагорода; Олег выведен из Владимира; Глеб  по-
гиб далеко на севере, в странах чуди заволоцкой; Олег ушел сначала  было
в Чернигов, к дяде Всеволоду, от которого мог ждать больше милости,  чем
от Изяслава; но и Всеволод или не хотел, или не мог наделить Святослави-
ча волостью, и тот отправился к братьям в Тмутаракань, известное убежище
для всех изгнанников, для всех недовольных. Выгнавши племянников,  Ярос-
лавичи распорядились волостями в пользу своих детей: Святополка  Изясла-
вича посадили в Новгороде, брата его Ярополка - в  Вышгороде,  Владимира
Всеволодовича Мономаха - в Смоленске. Но изгнанные князья не могли  жить
праздно в Тмутаракани: в 1078 году Олег  и  Борис  привели  половцев  на
Русскую землю и пошли на Всеволода; Всеволод вышел против  них  на  реку
Сожицу (Оржицу), и половцы победили Русь, которая