собственно  городс-
кому народонаселению должен был иметь тысяцкий и в мирное  и  в  военное
время. Итак, начальствующими лицами в городе были: в стольном  -  князь,
державший подле себя тиуна, в нестольном -  посадник,  державший  также,
вероятно, подле себя тиуна; тысяцкий, соцкие, десяцкие, старосты концов,
улиц, старосты для отдельных промыслов; из лиц, употреблявшихся при  уп-
равлении и суде, встречаем названия подвойских, биричей, ябедников;  би-
ричей и подвойских князь Изяслав Мстиславич посылал в Новгороде  кликать
народ по улицам, звать к князю на обед. Особых чиновников для сохранения
порядка в городе, как видно, не было; в летописи  под  1115  годом,  при
описании торжества перенесения мощей св. Бориса и Глеба, читаем, что Мо-
номах, видя, как толпы народа, налегая со всех сторон,  мешают  шествию,
приказал разметать народу деньги, чтоб он отхлынул в сторону. Кроме  ту-
земного народонаселения в некоторых торговых городах, преимущественно  в
Киеве и Новгороде, видим иноземное народонаселение, постоянное и времен-
ное (насельницы). В Новгороде живут немецкие купцы,  имеют  свою  особую
церковь (божницу Варяжскую); в Киеве постоянно или по крайней мере в из-
вестное время видим жидов, живущих особым кварталом или улицею, отчего и
ворота носят название Жидовских; Лядские ворота  в  Киеве  указывают  на
Польский квартал или улицу; Латина упоминается в числе киевскаго народо-
населения под 1174 годом.
   Из волостного разделения нам известно по-прежнему разделение  на  по-
госты; встречаем известие и о станах: так, говорится, что  Всеволод  III
ехал за своею дочерью до трехстанов; не знаем, имел ли уже в  это  время
стан значение известного правительственного средоточия или  еще  означал
только станцию; во всяком случае заметим, что значение стана  совершенно
совпадает с значением погоста, как оно объяснено выше: оба, и  погост  и
стан, из мест временной остановки правителя сделались постоянным  прави-
тельственным средоточием. Кроме городов, населенные места в волости  но-
сят название слобод (свобод) и сел; название слободы носило вновь  заве-
денное поселение, пользующееся поэтому некоторою особенностию, некоторы-
ми льготами, свободою от известных повинностей; из современных  источни-
ков известно, что слободы, наравне с селами, могли быть в частном владе-
нии, могли приобретаться покупкою. Сельское народонаселение в противопо-
ложность городскому вообще называется смердами; но мы имеем полное право
разделять сельское народонаселение на свободное и несвободное, находяще-
еся в частной собственности князя, бояр и других  людей,  ибо  встречаем
известия о селах с челядью, рабами; сказанное о положении наймитов и хо-
лопей в эпоху до смерти Ярослава I должно относиться  и  к  описываемому
времени; заметим только в  Новгородской  летописи  выражение  одерень  в
смысле полного холопа, что прежде  выражалось  словом  обельный,  обель.
Кроме описанных слоев народонаселения в юго-восточных  пределах  русских
владений, по границам княжеств Киевского, Переяславского, Черниговского,
мы видим инородное народонаселение, слывущее  под  общим  именем  черных
клобуков и под частными названиями торков, берендеев, коуев, турпеев; мы
видели их значение, деятельность в событиях описываемого времени; из ле-
тописи видно, что они находились под властию своих князьков, каким  был,
например, известный Кондувдей; видно также, что образ жизни их был полу-
кочевой, полуоседлый; летом, по всей вероятности, они выходили в  погра-
ничные степи с вежами и стадами своими: так, в 1151 году они отпросились
у Изяслава идти за своими вежами, стадами и семьями; но зимою жили в го-
родах, которые, кроме того, были им нужны для укрытия семейств на случай
неприятельского нападения; так, они говорят Мстиславу Изяславичу:  "Если
дашь нам по лучшему городу, то мы передадимся на твою сторону".  Святос-
лав Ольгович жаловался, что у него города пустые, живут в них  псари  да
половцы: можно думать, что под половцами он разумеет не диких, но  своих
поганых, черных клобуков; торческий князь Чурнай  жил  в  своем  городе.
Постоянное название поганые показывает ясно, что черные клобуки не  были
христианами; на это уже указывает многоженство, ибо сказано, что у  Чур-
ная было две жены, хотя, разумеется, некоторые из черных клобуков и мог-
ли креститься. Кроме черных клобуков и на юге и  на  севере  упоминаются
бродники, по всем вероятностям, сбродные и бродячие шайки вроде поздней-
ших козаков.
   О количестве народонаселения русских городов и волостей в описываемое
время нет показаний в источниках. О количестве городов в разных княжест-
вах можно иметь приблизительное понятие, выбравши все  местные  названия
из летописи и распределивши их приблизительно по княжествам. Но, во-пер-
вых, нельзя предполагать, чтоб все имена местностей попадались в летопи-
сях; особенно этого нельзя сказать о княжествах, далеких от главной сце-
ны действия,  -  Полоцком,  Смоленском,  Рязанском,  Новгородском,  Суз-
дальском; во-вторых, нельзя определить из  летописи:  упоминаемая  мест-
ность город или село? В Киевском княжестве можно насчитать  по  летописи
более 40 городов, в Волынском столько же, в Галицком - около 40;  в  Ту-
ровском - более 10; в Черниговском с Северским, Курским и землею вятичей
- около 70; в Рязанском - около 15; в Переяславском - около 40;  в  Суз-
дальском - около 20; в Смоленском - около 8; в Полоцком -  около  16;  в
Новгородском - около 15, следовательно во всех Русских областях упомина-
ется слишком 300 городов. Мы знаем, что князья тяготились малочисленнос-
тию жителей в волостях своих и старались населять их, перезывая отовсюду
народ; но, разумеется, одним из главных средств к населению было населе-
ние пленниками и рабами купленными: так, князь Ярополк перевел народона-
селение целого города (Друцка) из неприятельской волости в свою; в селах
княжеских видим народонаселение из челяди, рабов.
   Но подле старания князей умножать народонаселение  видим  препятствия
для этого умножения; препятствия были политические (войны междоусобные и
внешние) и физические (голод, мор). Относительно междоусобных войн, если
мы в периоде времени от 1055 до 1228 года вычислим года, в  которые  ве-
лись усобицы и в которые их не было, то первых найдем 80, а вторых - 93,
тринадцатью годами больше, следовательно круглым числом усобицы происхо-
дили почти через год, иногда продолжались по 12 и по 17 лет  сряду.  Это
грустное впечатление ослабляется представлением  об  огромности  Русской
государственной области и в то время и выводами,  что  усобицы  не  были
повсеместные; так, оказывается, что Киевское княжество в продолжение оз-
наченного времени было местом усобиц не более 23 раз, Черниговское -  не
более 20, Волынское - 15, Галицкое до смерти Романовой - не более 6, Ту-
ровское - 4, Полоцкое - 18, Смоленское - 6, Рязанское - 7, Суздальское -
11, Новгородское - 121. Но если вред, который терпели русские волости от
усобиц, значительно уменьшается в наших глазах после означенных выводов,
то, с другой стороны, мы не должны впадать в  крайность  и  уже  слишком
уменьшать этот вред. Так, некоторые исследователи замечают, что  "войска
обыкновенно было немного; жители путей должны были, разумеется,  достав-
лять ему продовольствие, которого было везде  в  изобилии,  -  а  больше
взять с них, говоря вообще, было нечего; жившие по сторонам  могли  быть
спокойными". Положим, что войска русского было немного; но не должно за-
бывать, что с русским войском почти постоянно находились толпы половцев,
славных своими грабительствами;  быть  может,  кроме  продовольствия,  с
сельского народонаселения и нечего было более взять, но враждебное войс-
ко брало в плен самих жителей - в этом  состояла  главная  добыча,  били
стариков, жгли жилища; по тогдашним понятиям воевать значило опустошать,
жечь, грабить, брать в плен; Мстислав Мстиславич, посылая  в  1216  году
новгородцев в зажитие в свою Торопецкую волость, наказывает: "Ступайте в
зажитие, только голов (людских) не берите". Если войску нужно было нака-
зывать, чтоб оно не брало пленников в союзной стране,  то  понятно,  как
оно поступало в волости неприятельской. Несправедливо  также  замечание,
что князья воевали друг с другом, а не против  народа,  что  они  хотели
владеть теми городами, на которые нападали, следовательно не  могли  для
своей собственной пользы разорять их. Князья воевали друг с  другом,  но
войско их, преимущественно половцы, воевали против  народа,  потому  что
другого образа ведения войны не  понимало;  Олег  Святославич  добивался
Черниговской волости, но, добившись ее, позволил союзникам своим  полов-
цам опустошать эту волость; в 1160 году половцы,  приведенные  Изяславом
Давыдовичем на Смоленскую волость, вывели оттуда больше  10000  пленных,
не считая убитых; поход Изяслава Мстиславича на Ростовскую  землю  (1149
г.) стоил последней 7000 жителей.
   Кроме постоянного участия в усобицах княжеских, половцы и сами по се-
бе нередко пустошили  русские  волости;  летопись  указывает  37  значи-
тельнейших половецких нападений, но, видно, были другие,  не  записанные
подробно по порядку.  Черниговское  и  Переяславское  княжество  страшно
страдали: Святослав Ольгович черниговский говорит,  что  у  него  города
пустые, живут в них только псари да половцы; Владимир  Глебович  переяс-
лавский говорит, что его волость пуста от половцев; Киевскому  княжеству
также много доставалось от них, а Волынскому,  Туровскому,  Полоцкому  и
Новгородскому доставалось много от литвы и чуди,  особенно  в  последнее
время; в первые 28 лет XII века упоминается 8 раз о литовских  нашестви-
ях; но до нас не дошло Полоцкой летописи, и потому о сильных опустошени-
ях, какие Полоцкое княжество терпело от литвы, можем  судить  только  из
известий немецких летописцев и Слова о полку Игореву; можно думать,  что
Рязанское и Муромское княжества терпели также от половцев и  других  ок-
ружных варваров; спокойнее всех и  относительно  усобиц  и  относительно
варварских нападений было княжество Ростовское, или  Суздальское,  явле-
ние, на которое нельзя  не  обратить  внимания:  это  обстоятельство  не
только содействовало сохранению народонаселения в  Суздальской  области,
но могло также побуждать к переселению в нее  народа  из  других,  более
опасных мест. Итак, если из 93 мирных лет относительно  усобиц  исключим
45 важнейших, записанных нашествий половецких и  литовских,  то  немного
останется времени, в которое какая-нибудь волость не терпела бы от опус-
тошений.
   При бедствиях политических упоминаются и бедствия физические - голод,
мор. Относительно юга, обильной хлебом Малороссии мы не можем  встречать
в летописи частых жалоб на неурожаи; встречаем известие о неурожае мимо-
ходом, например в 1193 году киевский князь Святослав говорит, что нельзя
идти в поход на половцев, потому что жито не родилось; разумеется, голод
мог происходить, когда нашествия иноплеменников или  усобицы  прекращали
полевые работы, но это же самое обстоятельство уменьшало и число  потре-
бителей, ибо неприятель бил жителей, уводил их в плен. Относительно Рос-
товской области летописец упоминает о  неурожае  под  1070  годом.  Чаще
страдала от голода Новгородская область: под 1127 годом читаем, что снег
лежал до Яковлева дня, а на осень мороз побил хлеб, и зимою  был  голод,
осмина ржи стоила полгривны; в следующем году также  голод:  люто  было,
говорит летописец, осмина ржи стоила гривну, и ели  люди  лист  липовый,
кору березовую, насекомых, солому, мох, конину, падали мертвые от  голо-
да, трупы валялись по улицам, по торгу, по путям и всюду, наняли наемщи-
ков возить мертвецов из города, от смрада нельзя было выйти из дому, пе-
чаль, беда на всех! Отцы и матери сажали детей своих на лодки,  отдавали
даром купцам, одни перемерли, другие разошлись по чужим землям. Под 1137
годом все лето большая осминка продавалась по семи резань;  эта  дорого-
визна произошла вследствие прекращения подвозов из  окрестных  земель  -
Суздальской, Смоленской, Полоцкой - ясный знак, что Новгород не мог про-
бавляться своим хлебом. В 1161 году все лето стояла ясная  погода,  жито
погорело, а осенью мороз  побил  яровое,  зима  была  теплая  с  дождем,
вследствие чего покупали малую кадку по семи кун: великая скорбь была  в
людях и нужда, говорит летописец. В 1170 году  кадь  ржи  продавалась  в
Новгороде по 4 гривны, а хлеб по две ногаты, мед по 10 кун пуд; как вид-
но, впрочем, эта дороговизна произошла  вследствие  опустошения  волости
войсками Боголюбского и прекращения торговых связей с  Суздальскою  зем-
лею. В 1188 году покупали хлеб по 2 ногаты, а кадь ржи по 6 гривен;  на-
конец, в 1215 году сильный голод и мор вследствие осенних морозов и  то-
го, что князь Ярослав остановил подвоз хлеба из Торжка.  Таким  образом,
от 1054 до 1228 года летописец упоминает только семь раз о голоде и  до-
роговизне. О сильной смертности летопись упоминает  под  1092  годом  на
юге: в Полоцке люди поражались вдруг какою-то язвою, которую современни-
ки приписали ударам мертвецов (навья), ездивших по воздуху; язва эта на-
чалась от Друцка; летом стояла ясная погода, боры  и  болота  загорались
сами, и на всем юге много умирало народу от различных болезней: продавцы
гробов (должно быть, в Киеве) сказывали, что продали от Филиппова дня до
масляницы 7000 гробов. Новгородский летописец упоминает о сильном море и
скотском падеже в своем городе под 1158 годом; погибло много людей,  ло-
шадей и рогатого скота, так что от смрада нельзя было  пройти  до  торгу
сквозь город ни по рву, ни на поле; под 1203 годом упоминается  также  о
сильном конском падеже в Новгороде и  по  селам.  Суздальский  летописец
упоминает о сильной смертности под 1187 годом: не было ни  одного  двора
без больного, а на ином дворе некому было и воды подать. О врачебных по-
собиях при этих случаях мы не встречаем известий,  хотя  лекаря  были  в
России: в Русской Правде упоминается о плате лекарю; в житии св. Агапита
Печерского читаем, что в его время был в Киеве знаменитый врач  армянин,
которому стоило только взглянуть на больного, чтоб  узнать  день  и  час
смерти его; св. Агапит лечил больных травами, из которых приготовлял се-
бе кушанье; армянин, взглянувши на эти травы, назвал их  александрийски-
ми, причем святой посмеялся невежеству его. У князя Святослава (Святоши)
Давыдовича черниговского был искусный лекарь, именем Петр, родом из  Си-
рии. Мы видели, что разбитого параличом Владимирка галицкого положили  в
укроп; но что такое укроп? трава ли этого имени или  теплая  ванна?  ибо
теплая вода называется также укропом.
   Таковы были пособия и препятствия к умножению народонаселения на  об-
ширной Северо-Восточной равнине, относительно пространства своего  очень
скудно населенной. По смерти Ярослава  I  границы  русских  владений  не
распространялись более на запад, юг и юго-восток; усобицы препятствовали
распространению на счет Венгрии, Польши, Литвы;  напротив,  Русь  должна
была уступить свои владения в прибалтийских областях немцам;  на  юге  и
юго-востоке усобицы и половцы мешали распространению; видим и здесь  по-
тери, ибо Тмутаракань не принадлежит более Руси; оставалась только  одна
сторона  -  северо-восток,  куда  можно  было  распространяться  беспре-
пятственно:от разрозненной, дикой чуди не могло быть сильного  сопротив-
ления; притом же северо-восточная русская волость, Суздальская,  по  из-
вестным причинам была способнее всех других к наступательным  движениям;
а, с другой стороны, новгородцев манила на северо-восток выгодная мена с
туземцами и богатый ясак серебром и  мехами.  Таким  образом,  мы  видим
русские владения по Северной Двине, Каме; новгородские отряды доходят до
Уральского хребта. Но мы должны заметить, что  с  большою  осторожностию
должно говорить об обширной Новгородской области от Финского  залива  до
Уральских гор, ибо избиение новгородских сборщиков ясака  за  Волоком  и
Ядреев поход на Югру показывают всю непрочность тамошних отношений; при-
том жене одни новгородцы имели владения за Волоком; не забудем, что  там
были и суздальские смерды (подданные), что Устюг принадлежал  ростовским
князьям. Верно одно, что новгородская колония Вятка, хотя изначала неза-
висимая от митрополии, является в Прикамской области и  что  суздальские
князья построением Нижнего Новгорода в земле  Мордовской  закрепляют  за
собою устье Оки; следовательно, относительно границ государственной  об-
ласти описываемое время характеризуется потерями на западе и юге и  при-
обретениями на севере и востоке: все указывает на главный  путь  истори-
ческого движения.
   Сосредоточению народонаселения в известных местах способствовала  вы-
года этих мест относительно торговли. Великим торговым путем Северо-Вос-
точной равнины был водный путь из Балтийского моря в Черное, отсюда  са-
мыми важными торговыми городами на Руси должны были явиться города,  на-
ходившиеся на двух концах этого пути - Новгород, складка товаров  север-
ных, и Киев, складка товаров южных. Новгородские купцы сами  производили
заграничную торговлю со странами, лежащими по берегам Балтийского  моря:
так, мы видели, что в 1142 году шведы напали на  гостей,  возвращавшихся
из-за моря, то же самое  доказывается  и  свидетельствами  иностранными;
иностранные купцы, с другой стороны, жили постоянно в Новгороде; до  нас
дошел договор новгородцев с немцами и готландцами, заключенный при князе
Ярославе Владимировиче около 1195 года. Из этого договора, равно как  из
некоторых других иностранных известий, можно  иметь  довольно  подробное
понятие об иностранной торговле в Новгороде. Немецкие купцы, приезжавшие
торговать сюда, разделялись на гильдию морских и гильдию сухопутных куп-
цов; на это разделение указывает и наша  летопись,  говоря,  что  варяги
приходили и горою (сухим путем, 1201 г.). Как те, так и другие  делились
еще на зимних и летних, зимние приезжали осенью, вероятно, по последнему
пути, и зимовали в Новгороде; весною они отъезжали за море, и  на  смену
им приезжали летние. По упомянутому договору, если  убьют  новгородского
посла, заложника или попа за морем и немецкого в Новгороде, то 20 гривен
серебра за голову; если же убьют купца, - то 10 гривен. Если мужа свяжут
без вины, то 12 гривен за бесчестье старыми  кунами.  Если  ударят  мужа
оружием или колом, то 6 гривен за рану старыми кунами. Если ударят  жену
или дочь мужа, то князю 40 гривен старыми кунами и столько же обиженной.
Если кто сорвет с чужой жены или дочери головной убор и явится простово-
лосая, то 6 гривен старых за бесчестье. Если будет тяжба без крови, сой-
дутся свидетели, русь и немцы, то бросать жребий: кому вынется, те  идут
к присяге и свою правду возьмут. Если варяг на русине или русин на варя-
ге станет искать денег и должник запрется, то при 12 свидетелях  идет  к
присяге и возьмет свое. Немца в Новгороде, а новгородца в немецкой земле
не сажать в тюрьму, но брать свое у виноватого. Кто рабу подвергнет  на-
силиям, но не обесчестит, за обиду гривна; если же обесчестит,  то  сво-
бодна себе.
   Принимая к себе иностранных гостей, сами отправляясь за море для тор-
говли и любя приобретать чужое серебро, а не отдавать своего  за  иност-
ранные товары, новгородцы должны были стараться скупать в других странах
товары, которые потом могли с выгодою сбывать гостям  забалтийским.  По-
нятно, почему они пробирались все дальше и дальше  на  северо-восток,  к
хребту Уральскому, получая там ясак мехами, имевшими большую ценность  в
их заграничной торговле, но области собственно русские, внутренние, были
также богаты мехами и другими сырыми  произведениями,  а  в  Киеве  была
складка товаров греческих, которые новгородцы могли скупать там и  потом
с выгодою отпускать в Северо-Западную Европу. Вот почему мы видели,  что
новгородцы живали в большом числе в Киеве, где у них была  своя  церковь
или божница