небогатых волостях упоминаются  у  княгинь  только
села; княжны, не выходившие замуж, оставшиеся в волостях  отцовских  или
братних, имели также села.
   Князья вступали в брак преимущественно в своем роде, в седьмой и даже
шестой степени родства, в шестой и пятой степени  свойства;  вступали  в
родственные союзы с соседними владетельными домами: скандинавскими, анг-
лосаксонским, польским, чешским, венгерским, византийскими, очень  часто
с ханами половецкими; иногда наши князья брали жен из прикавказского на-
рода ясов; наконец, женились на дочерях бояр (новгородских) и даже выда-
вали дочерей своих за бояр. Мы видели, что у князей Святополка Изяслави-
ча и Ярослава галицкого были незаконные сыновья, которых отцы  ничем  не
хотели отличать от законных. Если князья в первый раз женились рано,  то
во второй брак вступали иногда очень поздно: так, Всеволод  III  женился
вторично слишком 60 лет. Встречаем известия о разводах князей по  случаю
болезни жены и желания постричься в монахини.
   О занятиях взрослого князя, сидевшего на столе, можно получить  поня-
тие из слов Мономаха к сыновьям: "Не будьте ленивы  ни  на  что  доброе:
прежде всего не ленитесь ходить в церковь; да не застанет вас солнце  на
постели: так делывал мой отец и все добрые мужи. Возвратясь  из  церкви,
надобно садиться думать с дружиною, или людей оправливать (творить суд и
расправу), или на охоту ехать, или так поехать куда, или спать лечь: для
спанья время от бога присуждено -  полдень".  Охота  составляла  любимое
препровождение времени князей; по словам Мономаха, он вязал руками в пу-
щах диких лошадей, охотился на тура, на оленя, на  лося,  на  вепря,  на
медведя, на волка (лютого зверя); охотились и на зайцев, ловили их тене-
тами; Мономах говорит, что он сам держал весь наряд в ловчих, сам  забо-
тился о соколах и ястребах. Князья отправлялись на охоту на долгое  вре-
мя, забирали с собою жен и дружину; охотились в лодках по Днепру, из Ки-
ева ходили вниз по этой реке до устья Тясмина (до границ Киевской и Хер-
сонской губерний), Игорь Святославич в плену у половцев утешался  ястре-
биною охотою; в Никоновском списке о Всеволоде  новгородском  говорится,
что он любил играть и утешаться, а людей не управлял, собрал ястребов  и
собак, а людей не судил.
   Из летописных известий видно, что князья три раза в день садились  за
стол: завтракали, обедали, ужинали; час завтрака, обеда и ужина  опреде-
лить нельзя, можно видеть только, что обедали прежде полуден; это  будет
понятно, если вспомним, что вставали до свету и скоро после того завтра-
кали: при описании Липецкой битвы говорится, что князь Юрий прибежал  во
Владимир о полудни, а битва началась в обеднюю пору (в обед год); в пол-
день уже ложились спать. Князья по-прежнему любили пировать с  дружиною.
Кроме дружины, они угощали иногда священников: так,  летописец  говорит,
что князь Борис Юрьевич угощал в Белгороде на сеннице дружину и  священ-
ников; Ростислав Мстиславич в великий пост, каждую субботу и воскресенье
сажал за обедом у себя 12 чернецов с тринадцатым игуменом, а в  Лазареву
субботу сзывал на обед всех монахов киевских из Печерского и других  мо-
настырей; в обыкновенное время угощал печерскую братию по постным  дням,
середам и пятницам; в летописи называется это  утешением.  Большие  пиры
задавали князья при особенных торжественных случаях: на крестинах, пост-
ригах, имянинах, свадьбах, по случаю приезда других князей, причем гость
и хозяин взаимно угощали и дарили друг друга  по  случаю  восшествия  на
престол; так, в Никоновском списке читаем, что Всеволод Ольгович,  седши
в Киеве, учредил светлый пир, поставил по улицам  вино,  мед,  перевару,
всякое кушанье и овощи. Мы видели, что князья иногда сзывали к  себе  на
обед всех граждан, и граждане давали обеды князьям; князья пировали так-
же у частных людей: так, Юрий Долгорукий перед смертию пил  у  Осьменика
Петрила. Большие пиры задавали князья по случаю духовных торжеств, освя-
щения церквей: так, Святослав  Всеволодович  по  освящении  Васильевской
церкви в Киеве на Великом дворе  созвал  на  пир  духовный  митрополита,
епископов, игуменов, весь святительский чин, киевлян. На пирах у  князей
обыкновенно играла музыка. Хоронили князей немедленно после смерти, если
не было никаких особенных препятствий; так,  например,  Юрий  Долгорукий
умер 15 мая, в среду на ночь, а похоронили его на другой  день,  в  чет-
верг. Родственники, бояре, слуги умершего князя надевали черное платье и
черные шапки; когда везли тело князя, то перед гробом вели коня и  несли
стяг (знамя); у гроба становили копье; после похорон князя  родственники
его обыкновенно раздавали богатую милостыню духовенству  и  нищим:  так,
Ростислав Мстиславич по смерти дяди Вячеслава роздал  все  его  движимое
имение, себе оставил только один крест на благословенье. Ярослав  галиц-
кий сам перед смертью роздал имение по монастырям и нищим. Родственники,
бояре, слуги и народ плакались над гробом князя, причитали похвалы умер-
шему; похвала доброму князю в устах летописца состояла в  следующем:  он
был храбр на рати, почитал, снабжал, утешал духовенство, раздавал щедрую
милостыню бедным, любил и уважал дружину, имения не щадил для нее;  осо-
бенною заслугою выставляется также верность клятве, соблюдение  телесной
чистоты, правосудие, строгость к злым людям, бесстрашие  пред  сильными,
обижающими слабых. Об одежде князей можем иметь понятие из картины, при-
ложенной к известному Святославову Сборнику: здесь Святослав  и  сыновья
его, Глеб и Ярослав, представлены в кафтанах немного ниже колена; кафтан
у Святослава зеленый и сверх него корзно синее с красным  подбоем,  зас-
тегнутое на правом плече красною запоною с золотыми отводами; у  сыновей
кафтаны малинового цвета и золотые пояса с четырьмя концами.  Воротники,
рукава у молодых князей, подол у ярославова кафтана и края  святославова
корзна наведены золотом; подол святославова и глебова кафтанов  красный;
у маленького Ярослава от шеи до пояса золотая обшивка с тремя поперечны-
ми золотыми полосами; сапоги у Святослава зеленые, у Ярослава красные, у
обоих востроносые. На молодых князьях высокие синие шапки с красными на-
ушниками и зеленоватым подбоем (если только не принимать этого подбоя за
особенную нижнюю шапку); на Святославе шапка не так высокая, желтоватого
цвета, с синими наушниками и темно-красною опушкою; на маленьком Яросла-
ве синяя, не очень высокая. Святослав и Роман с усами без бород. На кня-
гине покрывало, завязанное под бородою; верхняя одежда красного цвета  с
широкими рукавами, с широкою желтою полосою на подоле и с  золотым  поя-
сом, видны рукава нижней одежды с золотыми поручами; башмаки золотые.
   Отношения князя к дружине оставались в главных  чертах  прежние.  При
Ярославе произошел новый набор дружины, но при сыновьях его уже начались
усобицы, перемещения князей из одной волости в другую; легко понять, как
такой порядок вещей должен был действовать на положение дружины. Дружин-
ники должны были или переезжать вместе с князьями  из  одной  волости  в
другую или, оставаясь в прежней, вступая в службу нового  князя,  ждать,
что старая дружина последнего, которая приедет с ним из прежней волости,
займет первое место: в княжение Всеволода Ярославича  и  племянника  его
Святополка мы видим ясные указания летописца на подобные отношения  ста-
рой и новой дружины при перемене князей. Таково было неприятное  положе-
ние дружины и при бесспорных сменах князей; но каково же было ее положе-
ние при борьбах, усобицах, когда один князь силою выгонял другого из во-
лости? Тогда дружина побежденного князя по необходимости должна была бе-
жать с ним из прежнего города в другой какой-нибудь, уступая место  дру-
жине победителя. Таким образом, вследствие перемещений княжеских и  дру-
жина не могла получить оседлости. От 1051 до 1228 года  мы  встречаем  в
летописи полтораста имен дружинников; из этого числа не наберем  и  пят-
надцати таких, которых отчества указывали бы нам, что это сыновья прежде
известных лиц, да и здесь исследователи руководствуются по большей части
одними предположениями: вероятно, может быть, что такой-то Лазаревич был
сын известного прежде Лазаря. Потом из этого количества имен мы  наберем
едва шесть примеров, чтоб дружинник служил после отца сыну, и, с  другой
стороны, не более шести примеров, чтоб дружинники оставались в  одних  и
тех же волостях; наконец, встречаем не более двух примеров  наследствен-
ности сана тысяцкого в одних родах.
   Понятно, что при такой неоседлости дружине трудно  было  во  все  это
время вступить в прочные, непосредственные отношения к  волостям,  полу-
чить важное первенствующее земское значение в качестве постоянных, бога-
тейших землевладельцев, в качестве лиц, пользующихся наследственно  пра-
вительственными должностями; бояре по-прежнему оставались  боярами  кня-
зей, а не боярами княжеств, действовали из личных выгод, тесно связанных
с выгодами того или другого князя, но не из  выгод  сословных.  Действия
дружины имели значение, силу, когда ее выгоды совпадали с выгодами горо-
да, волости; так случилось в Киеве по смерти Всеволода Ольговича; в Рос-
товской области по смерти Боголюбского; здесь, во втором примере,  бояре
действуют против младших Юрьевичей в пользу Ростиславичей, по согласию с
ростовцами, но дело решается не в их пользу вследствие особых  отношений
новых городов. При этом надобно заметить также, что с  самого  начала  у
нас на Руси вследствие размножения  членов  княжеского  рода  управление
сколько-нибудь  значительными   волостями   и   городами   переходит   к
князьям-родичам, а не к боярам, которые по этому самому  теряют  возмож-
ность приобрести важное значение в качестве  областных  правителей:  это
важное значение остается за князьями же. Исключение составляют  галицкие
бояре: Галицкая волость, ставши особым владением Ростиславичей,  князей,
исключенных из старшинства в роде Ярославовом, по этому самому не  пере-
меняла князей своих; с другой стороны, не дробилась на мельчайшие волос-
ти в племени Ростиславичей, потому что Владимиру удалось  избавиться  от
всех родичей и стать единовластителем в Галиче;  единовластие  продолжа-
лось и при единственном сыне его Ярославе. Вследствие этого  боярам  га-
лицким была возможность установиться в стране, получить  важное  земское
значение в качестве богатых землевладельцев и областных правителей:  вот
почему влияние дружины в Галиче на дела страны оказывается таким  исклю-
чительным; сколько-нибудь сильного участия городов в событиях,  происхо-
дивших по смерти Романа Великого, не замечаем, хотя  народонаселение  их
вообще питало привязанность к молодому Даниилу. Прибавим сюда еще  влия-
ние быта соседних Галичу государств. Польского и Венгерского.
   Но если так част и так необходим был переход дружины из одной волости
в другую и от одного князя к другому, то легко понять, что не было  воз-
можности для точного определения отношений ее к  князю;  дружинник  имел
полную свободу переходить из службы одного князя в службу другого:  каж-
дый князь принимал его с радостью, ибо каждый нуждался в храбрых дружин-
никах; переход был легок для дружинника и во всех других отношениях, по-
тому что Русская земля сохраняла свое единство, равно как и род  княжес-
кий, следовательно дружинник, переходя от одного князя к другому, не из-
менял чрез это нисколько ни Русской земле, ни роду княжескому, владевше-
му ею нераздельно. Князья не могли условиться не допускать этого перехо-
да, потому что очень редко случалось, чтоб все они находились в  мире  и
добром согласии между собою, а при первой усобице дружинникам открывался
свободный путь для перехода от одного враждебного князя к другому:  так,
в силу обстоятельств обычай перехода скоро  должен  был  превратиться  в
право, и после в княжеских договорах мы увидим, что  князья  обязываются
не препятствовать переходу дружинников: "А боярам между  нами  и  слугам
вольным - воля". Существовало ли такое  условие  в  княжеских  договорах
описываемого времени, или подразумевалось, как естественное и  необходи-
мое, и явилось только после при ослаблении родовой связи между князьями,
обособлении княжеств - решить нельзя по  неимению  княжеских  договорных
грамот из описываемого периода; мы знаем одно только, что такие  грамоты
существовали в это время. Хороший князь, по современным понятиям, не от-
делял своих выгод от выгод дружины, ничего не щадил для последней, ниче-
го не откладывал собственно для себя; жил он с нею в братском,  задушев-
ном кружку, не скрывал от нее  имения,  не  тая  дум  своих,  намерений:
"Князь! - говорит дружина Мстиславу Изяславичу, - тебе  без  нас  нельзя
было ничего ни замыслить, ни сделать, а мы все знаем твою  истинную  лю-
бовь ко всей братьи". А Владимиру Мстиславичу дружина говорит:  "Ты  сам
собою это, князь, замыслил, так мы не едем за тобою, мы ничего  не  зна-
ли". Из тона летописи видно, что не нравилось, когда князь  имел  одного
любимца, которому открывал свои думы, скрывая их от  остальной  дружины:
так, рассказывая о дурном поступке Святослава Всеволодовича с  Ростисла-
вичами, летописец говорит: "Святослав посоветовался с княгинею да с Коч-
карем, любимцем своим, а лучшим мужам думы своей не объявил". Князь поч-
ти все время свое проводил с дружиною: с нею думу думал, на охоту ездил,
пировал; в житии св. Феодосия читаем,  что  когда  князь  Изяслав  хотел
ехать к преподобному, то распускал всех бояр по домам и являлся в монас-
тырь с одним малым отроком: это рассказывается как исключение из обычая.
При таких близких отношениях бояр к князю естественно ожидать, что сове-
ты их и внушения не оставались без следствий в распрях и  усобицах  кня-
жеских: в деле ослепления Василька летописец  прямо  обвиняет  известных
бояр Давыдовых; не раз попадается известие, что  князь  поступил  дурно,
послушавшись злых советников; если дружинник по неудовольствию  оставлял
одного князя и переходил к другому, то, конечно,  не  мог  содействовать
приязни между ними. Мстислав Изяславич  отпустил  от  себя  двоих  бояр,
братьев Бориславичей, озлобив, по выражению летописца, потому что холопи
их покрали княжеских коней из стада; Бориславичи перешли к  Давыду  Рос-
тиславичу и начали ссорить его с Мстиславом. Вследствие таких  отношений
встречаем в летописи известие, что при княжеских договорах и бояре цело-
вали крест - добра хотеть между князьями, честь их беречь и  не  ссорить
их.
   По-прежнему встречаем различие между старшею и младшею дружиною. Ког-
да Святославу Ольговичу дали знать о смерти брата Игоря, то сказано, что
он созвал дружину свою старейшую и объявил ей об этом. Всеволод III пос-
лал сказать племяннику Мстиславу Ростиславичу: "Брат! если тебя  привела
дружина старейшая, то ступай в Ростов". Но старейшая дружина в  этом  же
самом рассказе переводится словом: бояре.  В  противоположность  старшей
встречаем название младшая дружина; так, Изяслав Мстиславич говорит бра-
ту Владимиру: "Ступай вперед на Белгород, а мы  все  отпускаем  с  тобою
дружину свою младшую, младшая дружина называется также  просто:  молодь,
молодые, молодые люди, продолжает носить название гридей, гридьбы. Члены
старшей дружины, бояре, были по преимуществу княжескими думцами,  совет-
никами; но встречаем известие, что иногда князья сзывают на совет бояр и
всю дружину свою. В состав дружины входила  также  собственная  прислуга
князя, жившая постоянно при нем, в его доме, дворце, это так  называемые
отроки, детские, пасынки, которые,  естественно,  разделялись  опять  на
старших и младших, или меньших. Таким образом, дружина состояла из  трех
частей: бояр, гридьбы и пасынков: летописец говорит, что  Мстислав  Рос-
тиславич, приехавши в Ростов, собрал бояр, гридьбу  и  пасынков,  и  всю
дружину. Третий отдел дружины, служня, слуги княжеские, живущие при  нем
в доме, на севере начинают носить название двора,  дворян;  естественно,
впрочем, ожидать, что в противоположность городовым  полкам  под  именем
дворян разумелась и вся дружина, все княжеское войско. Бояре имели  свои
домы в стольном городе княжеском, имели свои села; какого рода были  эти
села, кроме отчин, получали ли дружинники поместья от  князей  -  ничего
неизвестно. Кроме стольного  города  дружина  (преимущественно,  думаем,
младшая) жила также по другим городам, где отряды ее  составляли  засады
или гарнизоны, жила и по селам своим; после каждого похода дружина  рас-
пускалась. Княжеские слуги жили при дворе; но могли  также  чередоваться
службою, имея на стороне свои дома. Бояре имели около себя в походе свою
служню, своих отроков.
   Из бояр князь назначал тысяцких; что же касается  до  посадников,  то
они могли быть назначаемы и из детских. Тиуны княжеские и боярские имеют
прежнее значение. Из должностей служебных в доме, дворе княжеском встре-
чаем название ключников; на их должность указывает  следующее  известие:
когда Ростислав Мстиславич похоронил дядю своего Вячеслава, то, созвавши
бояр последнего, тиунов и ключников, велел принести перед себя все  име-
ние покойного князя. Покладник,  по  всем  вероятностям,  соответствовал
позднейшему спальнику. Звание конюший, стольник, меченоша объясняются из
самых слов. Упоминаются мечники; кощеи, которых, производя от слова кош,
можно принять за обозную прислугу; упоминаются седельники, название  ко-
торых указывает на их занятие; и кощеи и седельники находились при войс-
ке во время похода; седельники жили, как видно, целыми селениями  в  из-
вестных местах. В Новгородской летописи под 1181 годом встречаем  назва-
ние: кметство для лучших ратников, ибо это название в некоторых  списках
переводится чрез: мужи доброименитые. Мономах говорит,  что  он  взял  в
плен живыми пятерых князей половецких и иных кметий молодых пятнадцать.
   По-прежнему находим в летописи ясные указания на различие между  дру-
жиною и полками, собираемыми из остального народонаселения, городского и
сельского; дружина отличается от полка.  Вячеслав  Владимирович  говорит
племяннику Изяславу: "Дружина моя и полк мой будут у нас с тобою общие";
Ярослав галицкий говорит киевскому боярину об отце своем:  "Полк  его  и
дружина его у меня"; хотя, разумеется, слово "полк" сохраняет и свое об-
щее значение войска, точно так же как и дружина; и,  с  другой  стороны,
полк имеет значение известного отдела в войске. Киевские полки резко от-
личаются от княжеских дружин в рассказе о битве Изяслава  Мстиславича  с
дядею Юрием под Киевом: "Вячеслав и Изяслав, не входя в город, раскинули
стан перед Золотыми воротами: Изяслав Давыдович стал между Золотыми  во-
ротами и Жидовскими, Ростислав с сыном Романом перед Жидовскими  ворота-
ми, Борис городенский у Лядских ворот, а между князьями  стали  киевляне
на конях и пеши"; тут же говорится, что Вячеслав и племянники его послу-
шались дружины, киевлян и черных клобуков. На участие сельского  народо-
населения в походах указывают прямо известия летописи о сборах  Мономаха
и Святополка на половцев; дружина говорила, что весною не время  идти  в
поход, ибо для этого нужно отнять поселян (смердов) и лошадей их от  по-
левых работ; Мономах отвечал на это: "Странно мне, что вы поселяя и  ло-
шадей их жалеете, а об том не подумаете, как весною начнет поселянин па-
хать лошадью и приедет половчин, ударит поселянина стрелою, а лошадь его
возьмет себе". Если бы кто-нибудь задал вопрос: как участвовали поселяне
в походах, для чего, собственно, употреблялись здесь они и лошади их?  -
то на этот вопрос не может быть ответа по недостатку свидетельств;  при-
ведем только одно известие, что во время войны Мстислава  торопецкого  с
младшими сыновьями Всеволода III последние погнали на войну и "из  посе-
лей", как сказано в летописи. В летописи же читаем, что Изяслав Мстисла-
вич и в Киеве, и в Новгороде на вече объявлял о походе; было ли это пос-
тоянным обычаем - утверждать нельзя. К