Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
ть усиления Романа, обнаружившего уже
в галицких событиях предприимчивость и честолюбие, но все равно Рюрик
дал бы ему другую волость, равнозначительную, или деньги, на которые
можно было нанять половцев и переманить черных клобуков. Наконец, Всево-
лод мог оскорбляться, что Рюрик, распоряжаясь волостями, не сделал ему
чести, обошел волостию, но такое притязание было странно в положении
Всеволода; он был признан старшим, Киев принадлежал ему, он мог приехать
в этот город и распоряжаться всеми окружными волостями, но он, по приме-
ру брата, пренебрег Киевом, отдал его младшему, а теперь оскорбляется,
что этот младший не наделил его волостью! Если все эти расчеты и могли в
какой-нибудь мере иметь влияние на поведение Всеволода, то главным, од-
нако, побуждением его мы должны принять желание поссорить южных Монома-
ховичей, тесный дружественный союз которых необходимо уменьшал влияние
северного князя на юге. Получив от Рюрика требуемую волость, Всеволод
немедленно отдал лучший город Торческ сыну его, а своему зятю, Ростисла-
ву, а в остальные четыре города послал своих посадников. Расчет был ве-
рен, ибо когда Роман узнал, что Торческ взят у него и через руки Всево-
лода передан Рюрикову же сыну, то начал посылать к тестю с жалобами, бу-
дучи уверен, что тот сговорился нарочно со Всеволодом и отнял у него во-
лость для того только, чтоб передать ее своему сыну. Рюрик послал отве-
чать ему на его жалобы: "Я прежде всех дал тебе эту волость, как вдруг
Всеволод наслал на меня с жалобами, что чести на него не положили прежде
всех; ведь я тебе объявлял все его речи, и ты добровольно отступился от
волости; сам знаешь, что нам нельзя было не сделать по его, нам без него
нельзя быть: вся братья положила на нем старшинство во Владимировом пле-
мени; а ты мне сын свой, вот тебе и волость, такая же, как та". Но Рома-
на нельзя уже было успокоить и уверить, что тут не было никакого злого
умысла против него; он начал советоваться с своими боярами, как бы
отомстить за обиду, и придумали послать в Чернигов, к Ярославу Всеволо-
довичу, уступить ему старшинство и звать в Киев на Рюрика; Ярослав обра-
довался случаю и принял предложение. Тогда Рюрик послал объявить Всево-
лоду о замыслах Романа и Ольговичей: "Ты, брат, во Владимировом племени
старше всех нас, - велел он сказать ему, - так думай, гадай о Русской
земле, о своей части и о нашей", а к зятю Роману послал бояр своих обли-
чить его и бросить пред ним крестные грамоты. Роман испугался, увидев,
что тесть узнал о его сношениях с Ольговичами, и, не будучи приготовлен
так скоро начать войну, отправился в Польшу за помощью.
Мы оставили польские события после изгнания Владислава II, когда
старшинство принял брат его Болеслав IV Кудрявый (1142 г.). Изгнанник
Владислав после неудачных попыток получить опять старшинство умер в Гер-
мании, но три сына его - Болеслав, Мечислав и Конрад, - вероятно, по
настоянию императора возвратились в отечество и получили Силезию. По
смерти Болеслава IV Кудрявого старшинство перешло к брату его, третьему
Болеславичу, Мечиславу III, но Мечислав скоро возбудил против себя него-
дование вельмож, которые, изгнав его, провозгласили великим князем пос-
леднего из Болеславичей, Казимира Справедливого (четвертый Болеславич,
Генрих, умер прежде). Мы видели участие, какое принимал Казимир и знаме-
нитый палатин его, Николай, при восстановлении Владимира Ярославича на
столе галицком. По смерти Казимира (1194 г.) рождался вопрос: кому долж-
но достаться старшинство, потому что жив еще один из Болеславичей, преж-
де лишенный старшинства, Мечислав Старый. Мечиславу нельзя было наде-
яться вторично занять краковский стол: прежнее нерасположение к нему бы-
ло еще живо в вельможах, которым, сверх того, было гораздо выгоднее
иметь князем несовершеннолетнего племянника, чем старого дядю, и вот
прелаты и вельможи, собранные в Кракове, решили передать старший стол
Лешку, малолетнему сыну Казимира Справедливого. Но Мечислав не думал от-
казываться от своих прав и стал готовиться к войне с племянниками. В это
самое время явился к последним в Краков Роман волынский с просьбой о по-
мощи против тестя Рюрика; он имел право надеяться на помощь, потому что
вдова Казимирова, Елена, была ему родная племянница от брата Всеволода
Мстиславича бельзского. Казимировичи отвечали Роману: "Мы бы рады были
тебе помочь, но обижает нас дядя Межко (Мечислав), ищет под нами волос-
ти; прежде помоги ты нам, а когда будем все мы поляки за одним щитом, то
пойдем мстить за твои обиды". Роман послушался и поехал на Межка с Кази-
мировичами; тот не хотел биться с Романом, но прислал к нему с просьбою
быть посредником в споре между ним и племянниками. Роман не послушался
ни его, ни бояр своих и вступил в битву, в которой потерпел сильное по-
ражение, и раненный убежал в Краков к Казимировичам, откуда дружина при-
несла его во Владимир Волынский. Видя над собою такую беду, он отправил
посла к тестю Рюрику с поклонами и мольбою, чтоб простил его, послал
просить и митрополита Никифора, чтоб тот ходатайствовал за него пред Рю-
риком. Митрополит исполнил просьбу, и Рюрик, послушавшись его, созвал
бояр и сказал им: "Если Роман просит и раскаивается в своей вине, то я
его приму, приведу ко кресту и волость дам; если он устоит в крестном
целовании, будет вправду иметь меня отцом и добра моего хотеть, то я бу-
ду иметь его сыном, как прежде имел и добра ему хотел". И, действи-
тельно, Рюрик послал сказать Роману, что перестал на него сердиться,
привел его к кресту на всей своей воле и дал ему волость.
Роман был смирен, но нельзя было забыть, что он предлагал старшинство
и Киев Ярославу черниговскому и тот принял предложение; вот почему Рю-
рик, переславшись с сватом Всеволодом и братом Давыдом, послал сказать
Ярославу и всем Ольговичам от имени всех Мономаховичей: "Целуй нам крест
со всею своею братьею, что не искать вам нашей отчины, Киева и Смоленс-
ка, под нами и под нашими детьми и под всем нашим Владимировым племенем:
дед наш Ярослав разделил нас по Днепр, потому и Киева вам ненадобно".
Ольговичи обиделись таким предложением и послали сказать Всеволоду: "У
нас был уговор не искать Киева под тобою и под сватом твоим, Рюриком, мы
и стоим в этом договоре, но если ты приказываешь нам отказаться от Киева
навсегда, то мы не венгры и не ляхи, а внуки одного деда: при вашей жиз-
ни мы не ищем Киева, но после вас кому бог его даст". И были между ними
распри многие и речи крупные и не уладились, говорит летописец. Всеволод
хотел тою же зимою идти на Чернигов, Ольговичи испугались и послали к
нему игумена с поклоном и обещанием исполнить его волю; тот поверил им и
сошел с коня. В то же время черниговские послы явились и к Рюрику с сле-
дующими словами от своих князей: "Брат! У нас с тобою не было никогда
ссоры, мы этой зимой еще не успели заключить окончательного договора ни
со Всеволодом, ни с тобою, ни с братом твоим, Давыдом, а так как ты бли-
же всех к нам, то целуй крест не начинать с нами войны до тех пор, пока
мы кончим переговоры со Всеволодом и Давыдом". Рюрик, посоветовавшись с
боярами, принял предложение Ярослава, отправил в Чернигов своего посла и
взялся хлопотать о том, чтоб помирить с Ольговичами Всеволода и Давыда;
при этом Рюрик обещал Ярославу уступить ему Витебск и отправил в Смо-
ленск посла объявить об этой уступке брату своему, Давыду, после чего,
надеясь на мир, распустил по домам дружину, братьев, сыновей, половцев,
богато одаривши их, а сам отправился в Овруч по своим делам. Но Ярослав,
не дождавшись окончания переговоров о Витебске, послал племянника свое-
го, Олега Святославича, захватить этот город, где сидел один из полоцких
князей, зять Давыда смоленского. Последний, ничего еще не зная о сделке
Рюрика с Ярославом и слыша, что отряд Ольговичей, не доехавши до Витебс-
ка, стал пустошить Смоленскую область, выслал против него войско под на-
чальством племянника своего Мстислава Романовича. Мстислав ударил на
Олега, потоптал его стяги, изрубил его сына. Но в то время как Мстислав
получил успех на одной стороне, смоленский тысяцкий Михалко потерпел по-
ражение от полочан - союзников черниговского князя; Мстислав, возвраща-
ясь с преследования побежденного Олега, встретил победителей полочан;
думая, что это свои, спокойно въехал в ряды их и был взят в плен; тогда
обрадованный Олег Святославич послал весть к дяде в Чернигов, приписывая
себе весь успех дела: "Мстислава я взял в плен и полк его победил и Да-
выдов полк смоленский, а пленные смольняне сказывают мне, что братья их
не в ладу живут с Давыдом; такого, батюшка, удобного времени уже больше
не будет; собравши братью, поезжай поскорее, возьмем честь свою". Ярос-
лав и все Ольговичи обрадовались, помчались к Смоленску, но перехвачены
были на дороге послом Рюриковым, который сказал Ярославу от своего кня-
зя: "Если ты, обрадовавшись случаю, поехал убить моего брата, то нарушил
наш договор и крестное целование, и вот тебе твои крестные грамоты; сту-
пай к Смоленску, а я пойду к Чернигову, и как нас бог рассудит да крест
честный". Ярослав испугался, возвратился в Чернигов и отправил своего
посла к Рюрику, оправдывая себя, обвиняя Давыда, зачем помогает зятю
своему. Рюрик отвечал ему на это: "Я тебе Витебск уступил и посла отпра-
вил к брату Давыду, давая ему знать об этой уступке; ты, не дождавшись
конца делу, послал своих племянников к Витебску, а они, идучи, стали во-
евать Смоленскую волость: Давыд и послал на них племянника своего Мстис-
лава". Долго спорили и не могли уладиться.
В 1196 году Рюрик послал сказать свату своему Всеволоду суздальскому:
"Мы уговорились садиться всем на коней с рождества Христова и съехаться
в Чернигове: я и собрался с братьею, дружиною, с дикими половцами и си-
дел наготове, дожидаясь от тебя вести, но ты той зимой не сел на коня,
поверил Ольговичам, что станут на всей нашей воле; я, услыхав, что ты на
коня не садишься, распустил братью, диких половцев и поцеловал с черни-
говским Ярославом крест, что не воевать до тех пор, пока или уладимся
все, или не уладимся, а теперь, брат, и твой и мой сын Мстислав сидят в
плену у Ольговичей: так не мешкая, сел бы ты на коня, и, съехавшись все,
помстили бы мы за свою обиду и срам, а племянника своего выстояли и
правду свою нашли". Долго не было вести от Всеволода; наконец, он прис-
лал сказать Рюрику: "Ты начинай, а я буду готов". Рюрик собрал братью
свою, диких половцев и стал воевать с Ольговичами, тогда Ярослав прислал
сказать ему: "Зачем, брат, стал ты воевать мою волость и поганым руки
наполнять? Из-за чего нам с тобою ссориться: разве я ищу под тобою Кие-
ва? А что Давыд послал на моих племянников Мстислава, а бог нас там рас-
судил, то я выдаю тебе Мстислава без выкупа, по любви. Целуй со мною
крест да и с Давыдом меня помири, а Всеволод захочет с нами уладиться -
уладимся, а тебе с братом Давыдом нет до того дела". Рюрик отвечал ему:
"Если вправду хочешь мира, то дай мне путь через твою волость: я отправ-
лю посла и ко Всеволоду и к Давыду и, согласившись все, уладимся с то-
бою". Рюрик, по словам летописца, точно, хотел отправить посла для того
только, чтоб устроить общий мир, но Ярослав не верил Рюриковым речам: он
думал, что Мономаховичи хотят сговориться на него и потому не пускал Рю-
риковых послов через свою волость; Ольговичи заняли все пути, и целое
лето до самой осени продолжалась война набегами. Осенью Ольговичи приоб-
рели себе союзника: Роман волынский, принужденный в беде прибегнуть к
милости тестя, теперь оправился и хотел воспользоваться случаем, чтоб
отомстить за прежнее унижение; он послал отряд своих людей в пограничный
город Полонный и велел им оттуда опустошать Киевскую волость набегами.
Услыхав об этом новом враге Рюрик обратился к князю, которого мог счи-
тать естественным союзником своим по вражде к Роману, именно к Владимиру
Ярославичу, князю галицкому, и послал к нему племянника своего, Мстисла-
ва Мстиславича, сына знаменитого Мстислава Ростиславича, соперника Анд-
реева. Мстислав должен был сказать Владимиру от имени Рюрика: "Зять мой
нарушил договор и воевал мою волость, так ты, брат, с племянником моим
из Галича воюйте его волость; я и сам хотел идти ко Владимиру (Волынско-
му), да пришла мне весть, что сват мой Всеволод сел на коня, соединился
с братом моим Давыдом и вместе жгут волость Ольговичей, города вятичей
взяли и пожгли: так я сижу наготове, дожидаясь вести верной". Владимир
поехал с Мстиславом, повоевал и пожег волость Романову, а с другой сто-
роны, повоевал и пожег ее Ростислав Рюрикович с Владимировичами (сы-
новьями Владимира Мстиславича) и с черными клобуками, набрали много ра-
бов и скота.
Весть, полученная Рюриком о движении Всеволода и Давыда, была спра-
ведлива: они действительно вступили в землю Ольговичей и пожгли ее. Ус-
лыхав об этом, Ярослав собрал братью, посадил двоих Святославичей, Олега
и Глеба, в Чернигове, укрепил остальные города, боясь Рюрикова прихода,
а сам с остальными родичами и половцами отправился против Всеволода и
Давыда; он стал под своими лесами, огородился засеками, на реках велел
мосты разобрать и, приготовившись таким образом, послал сказать Всеволо-
ду: "Брат и сват! Отчину нашу и хлеб наш ты взял; если хочешь мириться с
нами и жить в любви, то мы любви не бегаем и на всей воле твоей станем,
а если ты замыслил что другое и от того не бегаем, как нас бог рассудит
с вами и св. спас". Всеволод был не охотник до решительных битв - этих
судов божиих, по понятиям южных князей; притом же Ольговичи обещали без
битвы стать на всей его воле; он начал думать с Давыдом, рязанскими
князьями, боярами, на каких бы условиях помириться с Ольговичами? Давыд
никак не хотел мира, но требовал непременно, чтоб Всеволод шел к Черни-
гову, он говорил ему: "Ты уговорился с братом Рюриком и со мною сойтись
всем в Чернигове и там мириться на всей нашей воле, а теперь ты не дал
знать Рюрику о своем приходе; он воюет с ними, волость свою пожег для
тебя, а мы без его совета и ведома хотим мириться; как хочешь, брат, а я
только тебе то скажу, что такой мир не понравится брату моему". Но Все-
володу не понравились речи Давыдовы и рязанских князей; он начал перего-
воры с Ольговичами, требуя у них, во-первых, отречения от Киева и Смо-
ленска, во-вторых, освобождения Мстислава Романовича, в-третьих, изгна-
ния давнего врага своего, Ярополка Ростиславича, который жил тогда в
Чернигове, в-четвертых, прекращения связи с Романом волынским. Ярослав
соглашался на три первые требования, но не хотел отступать от Романа,
который оказал ему такую важную услугу, нападши на тестя и отвлекши его
от похода на Чернигов. Всеволод не настаивал и тем подтвердил подозре-
ние, что хотел продолжения беспокойств на юге, не хотел окончательного
усиления здесь Ростиславичей. Помирившись с Ярославом, он послал сказать
Рюрику: "Я помирился с Ярославом, он целовал крест, что не будет искать
Киева под тобою, а Смоленска - под братом твоим". Рюрик сильно рассер-
дился и послал ему такой ответ: "Сват! Ты клялся, что кто мне враг, тот
и тебе враг; просил ты у меня части в Русской земле, и я дал тебе во-
лость лучшую, не от изобилья, но отнявши у братьи своей и у зятя своего
Романа; Роман после этого стал моим врагом не из-за кого другого, как
только из-за тебя, ты обещал сесть на коня и помочь мне, но перевел все
лето и зиму, а теперь и сел на коня, но как помог? Сам помирился, заклю-
чил договор, какой хотел, а мое дело с Романом оставил на волю Ярославо-
ву: Ярослав будет нас с ним рядить? А из-за кого же все дело-то стало?
Для чего я тебя и на коня-то посадил? От Ольговичей мне какая обида бы-
ла? Они подо мною Киев не искали; для твоего добра я был с ними недобр и
воевал, и волость свою пожег; ничего ты не исполнил, о чем уговаривался,
на чем мне крест целовал". В сердцах Рюрик отнял у Всеволода все города,
которые прежде дал, и роздал опять своей братье. Всеволод, по-видимому,
оставил это без внимания, но уже, разумеется, не мог после этого желать
добра Рюрику. На западном берегу Днепра Всеволод потерял волость, но на
восточном продолжал держать в своем племени Переяславль Южный, или Русс-
кий, - здесь по смерти Владимира Глебовича сидел другой племянник Всево-
лодов, Ярослав Мстиславич, ходивший совершенно по воле дяди; доказа-
тельством служит то, что Переяславль даже и в церковном отношении зави-
сел от Всеволода: в 1197 году он послал туда епископа. В следующем, 1198
году умер Ярослав Мстиславич, и на его место Всеволод отправил в Переяс-
лавль сына своего, Ярослава (1201); Всеволод послал также (1194 г.) во-
зобновить отцовский Городок на Остре, разрушенный еще Изяславом Мстисла-
вичем.
Недаром Рюрик так беспокоился насчет отношений обоих к волынскому
князю: скоро (1198) могущество последнего удвоилось, потому что по смер-
ти Владимира Ярославича ему удалось опять с помощью поляков сесть на
столе галицком и на этот раз уже утвердиться здесь окончательно. Лето-
пись ничего не говорит, почему через три года после этого (1201) Рюрик
собрался идти на Романа. Очень естественно, что киевскому князю не нра-
вилось утверждение Романа в Галиче, но почему же он так долго медлил по-
ходом на зятя ? Под 1197 годом летопись говорит о смерти брата Романова,
Давыда смоленского, который по обычаю передал стол свой племяннику от
старшего брата, Мстиславу Романовичу, а своего сына Константина отослал
старшему брату Рюрику на руки. В 1198 г. умер Ярослав черниговский, и
его стол по тому же обычаю занял двоюродный брат его Игорь Святославич
северский, знаменитый герой Слова о Полку, но скоро и он умер (1202),
оставя черниговский стол старшему племяннику Всеволоду Святославичу
Чермному, внуку Всеволода Ольговича. Все эти перемены и особенно, как
видно, неуверенность в Ольговичах, могли мешать Рюрику вооружиться на
Романа, но в 1202 году он успел уговорить Всеволода Чермного черниговс-
кого действовать с ним заодно против галицко-волынского князя; Ольговичи
явились в Киев, как союзники тамошнего князя, Мономаховича, чего давно
уже не бывало, но Роман предупредил врагов, собрал полки галицкие и вла-
димирские и въехал в Русскую землю; произошло любопытное явление, напом-
нившее время борьбы деда Романова, Изяслава, с дядею Юрием: или Рюрик не
умел приобресть народного расположения, или жива была память и привязан-
ность к деду и отцу Романову, или, наконец, Роман успел переманить чер-
ных клобуков на свою сторону обещаниями, или, наконец, все эти причины
действовали вместе - Русь (Киевская область) поднялась против Рюрика,
все бросилось к Роману: первые отъехали к нему от Рюрика сыновья Влади-
мира Мстиславича, как видно, безземельные, подобно отцу, за ними приеха-
ли все черные клобуки, наконец, явились отряды из жителей всех киевских
городов; Роман, видя это всеобщее движение в свою пользу, со всеми пол-
ками спешил к Киеву; киевляне отворили ему Подольские ворота, и он занял
Подол, тогда как Рюрик с Ольговичами стояли в верхней части города (на
горе); видя все против себя, они, разумеется, не могли более держаться в
Киеве и вступили в переговоры с Романом: Рюрик отказался от Киева и пое-
хал в Овруч, Ольговичи отправились за Днепр в Чернигов, а Киев отдан был
великим князем Всеволодом и Романом двоюродному брату последнего Ингварю
Ярославичу луцкому. Явление замечательное, бывшее необходимым следствием
преобладания сильнейшего северного князя и вместе старшего в роде, кото-
рый перестал жить в Киеве: Всеволод, враждуя с Рюриком, не хочет поддер-
живать его против Романа и, по уговору с последним, отдает Киев младшему
из Мстиславичей, не