Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
а, но корсу-
няне подкопали городскую стену и уносили присыпаемую русскими землю к
себе в город; русские сыпали еще больше, и Владимир все стоял. Тогда
один корсунянин именем Анастас пустил в русский стан ко Владимиру стре-
лу, на которой было написано: "За тобою, с восточной стороны, лежат ко-
лодцы, от них вода идет по трубе в город, перекопай и перейми ее". Вла-
димир, услыхав об этом, взглянул на небо и сказал: "Если это сбудется, я
крещусь". Известие верно ходу событий: это не первый пример, что князь
языческого народа принимает христианство при условии победы, которую
должен получить с помощию нового божества. Владимир тотчас велел копать
против труб, вода была перенята; херсонцы изнемогли от жажды и сдались.
Владимир вошел в город с дружиною и послал сказать греческим императорам
Василию и Константину: "Я взял ваш славный город; слышу, что у вас сест-
ра в девицах; если не отдадите ее за меня, то и с вашим городом будет то
же, что с Корсунем". Испуганные и огорченные таким требованием, импера-
торы велели отвечать Владимиру: "Не следует христианам отдавать
родственниц своих за язычников; но если крестишься, то и сестру нашу по-
лучишь, и вместе царство небесное, и с нами будешь единоверник; если же
не хочешь креститься, то не можем выдать сестры своей за тебя". Владимир
отвечал на это царским посланным: "Скажите царям, что я крещусь; и уже
прежде испытал ваш закон, люба мне ваша вера и служенье, о которых мне
рассказывали посланные нами мужи". Цари обрадовались этим словам, умоли-
ли сестру свою Анну выйти за Владимира и послали сказать ему: "Крестись,
и тогда пошлем к тебе сестру". Но Владимир велел отвечать: "Пусть те
священники, которые придут с сестрою вашею, крестят меня". Цари послуша-
лись и послали сестру свою вместе с некоторыми сановниками и пресвитера-
ми; Анне очень не хотелось идти: "Иду точно в полон, говорила она, лучше
бы мне здесь умереть"; братья утешали ее: "А что если бог обратит тобою
Русскую землю в покаяние, а Греческую землю избавит от лютой рати; ви-
дишь, сколько зла наделала Русь грекам? И теперь, если не пойдешь, будет
то же". И едва уговорили ее идти. Анна села в корабль, простилась с род-
нею и поплыла с горем в Корсунь, где была торжественно встречена жителя-
ми. В это время, продолжает предание, Владимир разболелся глазами, ниче-
го не мог видеть и сильно тужил; тогда царевна велела сказать ему: "Если
хочешь исцелиться от болезни, то крестись поскорей; если же не крес-
тишься, то и не вылечишься". Владимир сказал на это: "Если в самом деле
так случится, то поистине велик будет бог христианский", и объявил, что
готов к крещению. Епископ корсунский с царевниными священниками, огла-
сив, крестили Владимира, и когда возложили на него руки, то он вдруг
прозрел; удивясь такому внезапному исцелению, Владимир сказал: "Теперь
только я узнал истинного бога!" Видя это, и из дружины его многие крес-
тились. После крещения совершен был брак Владимира с Анною. Все это пре-
дание очень верно обстоятельствам в своих подробностях и потому не может
быть отвергнуто. Прежняя вера была во Владимире поколеблена, он видел
превосходство христианства, видел необходимость принять его, хотя по
очень естественному чувству медлил, ждал случая, ждал знамения; он мог
отправиться и в корсунский поход с намерением креститься в случае удачи
предприятия, мог повторить обещание, когда Анастас открыл ему средство к
успеху, и потом опять медлил, пока увещания царевны Анны не убедили его
окончательно.
Владимир вышел из Корсуня с царицею, взял с собою Анастаса, священни-
ков корсунских, мощи св. Климента и Фива, сосуды церковные, иконы, взял
два медных истукана и четыре медных коня; Корсунь отдал грекам назад в
вено за жену свою, по выражению летописца. По некоторым известиям, в
Корсунь же явился ко Владимиру и митрополит Михаил, назначенный управ-
лять новою русскою церковию, - известие очень вероятное, потому что
константинопольская церковь не могла медлить присылкою этого лица, столь
необходимого для утверждения нового порядка вещей на севере. По возвра-
щении в Киев Владимир прежде всего крестил сыновей своих и людей близ-
ких. Вслед за тем велел ниспровергнуть идолов. Этим должно было присту-
пить к обращению народа, ниспровержением прежних предметов почитания
нужно было показать их ничтожество; это средство считалось самым
действительным почти у всех проповедников и действительно было таковым;
кроме того, ревность новообращенного не могла позволить Владимиру удер-
жать хотя на некоторое время идолов, стоявших на самых видных местах го-
рода и которым, вероятно, не переставали приносить жертвы; притом, если
не все, то большая часть истуканов напоминали Владимиру его собственный
грех, потому что он сам их поставил. Из ниспровергнутых идолов одних
рассекли на части, других сожгли, а главного, Перуна, привязали лошади к
хвосту и потащили с горы, причем двенадцать человек били истукана палка-
ми: это было сделано, прибавляет летописец, не потому, чтобы дерево
чувствовало, но на поругание бесу, который этим идолом прельщал людей:
так пусть же от людей примет и возмездие. Когда волокли идола в Днепр,
то народ плакал; а когда Перун поплыл по реке, то приставлены были люди,
которые должны были отталкивать его от берега, до тех пор пока пройдет
пороги. Затем приступлено было к обращению киевского народа; митрополит
и священники ходили по городу с проповедию; по некоторым, очень вероят-
ным известиям, и сам князь участвовал в этом деле. Многие с радостию
крестились; но больше оставалось таких, которые не соглашались на это;
между ними были двоякого рода люди: одни не хотели креститься не по
Сильной привязанности к древней религии, но по новости и важности дела,
колебались точно так же, как, по преданию, колебался прежде и сам Влади-
мир; другие же не хотели креститься по упорной привязанности к старой
вере; они даже не хотели и слушать о проповеди. Видя это, князь употре-
бил средство посильнее: он послал повестить по всему городу, чтоб на
другой день все некрещеные шли к реке, кто же не явится, будет противни-
ком князю. Услыхав этот приказ, многие пошли охотою, именно те, которые
прежде медлили по нерешительности, колебались, ждали только чего-нибудь
решительного, чтобы креститься; не понимая еще сами превосходства новой
веры пред старою, они, естественно, должны были основывать превосходство
первой на том, что она принята высшими: "Если бы новая вера не была хо-
роша, то князь и бояре не приняли бы ее", - говорили они. Некоторые шли
к реке по принуждению, некоторые же ожесточенные приверженцы старой ве-
ры, слыша строгий приказ Владимира, бежали в степи и леса. На другой
день после объявления княжеского приказа, Владимир вышел с священниками
царицыными и корсунскими на Днепр, куда сошлось множество народа; все
вошли в воду и стояли одни по шею, другие по грудь; несовершеннолетние
стояли у берега, возрастные держали на руках младенцев, а крещеные уже
бродили по реке, вероятно, уча некрещеных, как вести себя во время со-
вершения таинства, а также и занимая место их восприемников, священники
на берегу читали молитвы.
Непосредственным следствием принятия христианства Владимиром и расп-
ространения его в Русской земле было, разумеется, построение церквей:
Владимир тотчас после крещения велит строить церкви и ставить их по тем
местам, где прежде стояли кумиры: так, поставлена была церковь св. Васи-
лия на холме, где стоял кумир Перуна и прочих богов Владимир велел ста-
вить церкви и определять к ним священников также и по другим городам и
приводить людей к крещению по всем городам и селам. Здесь останавливают
нас два вопроса - по каким городам и областям и в какой мере было расп-
ространено христианство при Владимире, и потом - откуда явились при
церквах священнослужители? Есть известия, что митрополит с епископами,
присланными из Царьграда, с Добрынею, дядею Владимировым, и с Анастасом
ходили на север и крестили народ; естественно, что они шли сначала по
великому водному пути, вверх по Днепру, волоком и Ловатью, до северного
конца этого пути - Новгорода Великого. Здесь были крещены многие люди,
построена церковь для новых христиан; но с первого раза христианство бы-
ло распространено далеко не между всеми жителями; из Новгорода, по всем
вероятностям, путем водным, шекснинским, проповедники отправились к вос-
току, до Ростова. Этим кончилась деятельность первого митрополита Михаи-
ла в 990 году; в 991 он умер; легко представить, как смерть его должна
была опечалить Владимира в его новом положении; князя едва могли утешить
другие епископы и бояре; скоро, впрочем, был призван из Царя-града новый
митрополит - Леон; с помощию поставленного им в Новгород епископа Иоаки-
ма Корсунянина язычество здесь сокрушено окончательно. Вот любопытное
известие об этом из так называемой Иоакимовой летописи: "Когда в Новго-
роде узнали, что Добрыня идет крестить, то собрали вече и поклялись все
не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно,
когда Добрыня пришел, то новгородцы разметали большой мост и вышли про-
тив него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами,
но они и слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и
поставили их на мосту; особенно уговаривал их не покоряться главный меж-
ду жрецами, т. е. волхвами их, какой-то Богомил, прозванный за красноре-
чие Соловьем. Епископ Иоаким с священниками стояли на торговой стороне;
они ходили по торгам, улицам, учили людей, сколько могли, и в два дня
успели окрестить несколько сот. Между тем на другой стороне новгородский
тысяцкий Угоняй, ездя всюду, кричал: "Лучше нам помереть, чем дать богов
наших на поругание"; народ на той стороне Волхова рассвирепел, разорил
дом Добрыни, разграбил имение, убил жену и еще некоторых из родни. Тогда
тысяцкий Владимиров, Путята, приготовив лодки и выбрав из ростовцев
пятьсот человек, ночью перевезся выше крепости на ту сторону реки и во-
шел в город беспрепятственно, ибо все думали, что это свои ратники. Пу-
тята дошел до двора Угоняева, схватил его и других лучших людей и отос-
лал их к Добрыне за реку. Когда весть об этом разнеслась, то народ соб-
рался до 5000, обступили Путяту и начали с ним злую сечу, а некоторые
пошли, разметали церковь Преображения господня и начали грабить домы
христиан. На рассвете приспел Добрыня со всеми своими людьми и велел за-
жечь некоторые дома на берегу; новгородцы испугались, побежали тушить
пожар, и сеча перестала, Тогда самые знатные люди пришли к Добрыне про-
сить мира. Добрыня собрал войско, запретил грабеж; но тотчас велел сок-
рушить идолов, деревянных сжечь, а каменных, изломав. побросать в реку.
Мужчины и женщины, видя это, с воплем и слезами просили за них, как за
своих богов. Добрыня с насмешкою отвечал им: "Нечего вам жалеть о тех,
которые себя оборонить не могут; какой пользы вам от них ждать?". и пос-
лал всюду с объявлением, чтоб шли креститься. Посадник Воробей, сын Сто-
янов, воспитанный при Владимире, человек красноречивый, пошел на торг и
сильнее всех уговаривал народ; многие пошли к реке сами собою, а кто не
хотел, тех воины тащили, и крестились: мужчины выше моста, а женщины ни-
же. Тогда многие язычники, чтоб отбыть от крещения, объявляли, что кре-
щены; для этого Иоаким велел всем крещенным надеть на шею кресты, а кто
не будет иметь на себе креста, тому не верить, что крещен, и крестить.
Разметанную церковь Преображения построили снова. Окончив это дело, Пу-
тята пошел в Киев; вот почему есть бранная для новгородцев пословица.
"Путята крестил мечом, а Добрыня - огнем".
Таким образом, христианство при Владимире, как видно, было распрост-
ранено преимущественно по узкой полосе, прилегавшей к великому водному
пути из Новгорода в Киев; к востоку же от Днепра, по Оке и верхней Вол-
ге, даже в самом Ростове, несмотря на то что проповедь доходила до этих
мест, христианство распространялось очень слабо; мы увидим впоследствии,
что иноки Печерского монастыря будут проповедниками христианства у вяти-
чей и мери и будут мучениками там; летописец прямо говорит, что в его
время вятичи сохраняли еще языческие обычаи, наконец, Илариои, современ-
ник сына Владимирова, называет русских христиан малым стадом Христовым.
Самому князю принадлежит распространение христианства на запад от Днеп-
ра, в странах, которые он должен был посещать по отношениям своим к
Польше; есть известие, что в 992 году он ходил с епископами на юго-за-
пад, учил, крестил людей и в земле Червенской построил в свое имя город
Владимир и деревянную церковь Богородицы.
Мы видели, по каким областям и городам было распространено христи-
анство при Владимире; теперь обратимся к другому вопросу: откуда перво-
начальная русская церковь получила себе священнослужителей? Митрополит и
епископы были присланы из Царя-града; в Киеве, если прежде были христиа-
не, была церковь, то были, разумеется, и священники; Владимир привел из
Корсуня тамошних священников и священников, приехавших с царевною Анною.
Но все этого числа было недостаточно для крещения и научения людей в Ки-
еве и других местах, и вот есть известие, совершенно согласное с обстоя-
тельствами, что присланы были священники из Болгарии, которые были спо-
собны учить народ на понятном для него языке; есть даже известие, что и
первые епископы и даже митрополит Михаил был из болгар. Но сколько бы ни
пришло священников греческих и болгарских, все их было мало для настоя-
щей потребности; нужно было умножить число своих русских священников,
что не могло произойти иначе, как чрез распространение книжного учения.
Такое распространение было предпринято немедленно после всенародного
крещения в Киеве, ибо в нем митрополит и князь видели единственное
средство утвердить веру. Отцы и матери били мало утверждены, оставить
детей при них - значило мало подвинуть христианство, ибо они воспитыва-
лись бы более в языческих понятиях и обычаях; чтоб сделать их твердыми
христианами, необходимо было их на время оторвать от отцов плотских и
отдать духовным; притом, как выше замечено, только одним этим средством
можно было приобресть и священников из русских. Летописец говорит, что
Владимир велел отбирать детей у лучших граждан и отдавать их в книжное
ученье; матери плакали по них, как по мертвых, прибавляет летописец, по-
тому что еще не утвердились верою. Детей роздали учиться по церквам к
священникам и причту. В непосредственном отношении к принятию христи-
анства находится также следующее известие, сообщаемое летописью: в кня-
жение Владимира умножились разбои, и вот епископы сказали великому кня-
зю: "Разбойники размножились, зачем не казнишь их?" Владимир отвечал:
"Боюсь греха". Епископы возразили на это: "Ты поставлен от бога на казнь
злым, а добрым на милование; тебе должно казнить разбойника, только ра-
зобрав дело". Владимир послушался, отверг виры и начал казнить разбойни-
ков; но потом те же епископы вместе с старцами сказали ему: "Рать
сильная теперь; если придется вира, то пусть пойдет на оружие и на ко-
ней". Владимир отвечал: "Пусть будет так"; и стал он жить опять по уст-
роению отцовскому и дедовскому. Это известие показывает нам влияние ду-
ховенства прямо уже на строй общественный: не в церковных делах, не о
средствах распространения христианства советуется Владимир с епископами,
но о том, как наказывать преступников; вместе с старцами епископы пред-
лагают князю о том, куда употреблять виры, заботятся о внешней безопас-
ности, и князь соглашается с ними.
Теперь обратимся ко внешней деятельности Владимира. К его княжению
относится окончательное подчинение русскому князю племен, живших на вос-
ток от великого водного пути. Олег наложил дань на радимичей, Святослав
- на вятичей, но или не все отрасли этих племен пришли в зависимость от
русского князя, или, что всего вероятнее, эти более отдаленные от Днепра
племена воспользовались уходом Святослава в Болгарию, малолетством, а
потом междоусобием сыновей его и перестали платить дань в Киев. Как бы
то ни было, под 981 годом встречаем у летописца известие о походе на вя-
тичей, которые были побеждены и обложены такою же данью, какую прежде
платили Святославу, - ясное указаяие, что после Святослава они перестали
платить дань. На следующий год вятичи снова заратились и снова были по-
беждены. Та же участь постигла и радимичей в 986 году: летописец гово-
рит, что в этом году Владимир пошел на радимичей, а перед собой послал
воеводу прозванием Волчий Хвост; этот воевода встретил радимичей на реке
Пищане и победил их; отчего, прибавляет летописец, русь смеется над ра-
димичами, говоря: "Пищанцы волчья хвоста бегают". Кроме означенных похо-
дов на ближайшие славянские племена, упоминаются еще войны с чужими на-
родами: с ятвягами в 953 году; летописец говорит, что Владимир ходил на
ятвягов, победил и взял землю их; но последние слова вовсе не означают
покорения страны: ятвягов трудно было покорить за один раз, и потомки
Владимира должны были вести постоянную, упорную, многовековую борьбу с
этими дикарями. В скандинавских сагах встречаем известие, что один из
норманских выходцев, находившийся в дружине Владимира, приходил от имени
этого князя собирать дань с жителей Эстонии; несмотря на то что сага
смешивает лица и годы, известие об эстонской дани, как нисколько не про-
тиворечащее обстоятельствам, может быть принято; но нельзя решить, когда
русские из Новгорода впервые наложили эту дань, при Владимире ли, т. е.
при Добрыне, или прежде. Встречаем в летописях известия о войнах Влади-
мира с болгарами, с какими - дунайскими или волжскими - на это разные
списки летописей дают разноречивые ответы; вероятно, были походы и к тем
и к другим и после перемешаны по одинаковости народного имени. Под 987
годом находим известие о первом походе Владимира на болгар; в древнейших
списках летописи не упомянуто, на каких именно, в других прибавлено, что
на низовых, или волжских, в своде же Татищева говорится о дунайских и
сербах. Как бы то ни было, для нас важны подробности предания об этом
походе, занесенные в летопись. Владимир пошел на болгар с дядею своим
Добрынею в лодках, а торки шли на конях берегом; из этого видно, что
русь предпочитала лодки коням и что конницу в княжеском войске составля-
ли пограничные степные народцы, о которых теперь в первый раз встречаем
известие и которые потом постоянно являются в зависимости или полузави-
симости от русских князей. Болгары были побеждены, но Добрыня, осмотрев
пленников, сказал Владимиру: "Такие не будут нам давать дани: они все в
сапогах; пойдем искать лапотников". В этих словах предания выразился
столетний опыт. Русские князья успели наложить дань, привести в зависи-
мость только те племена славянские и финские, которые жили в простоте
первоначального быта, разрозненные, бедные, что выражается названием ла-
потников; из народов же более образованных, составлявших более крепкие
общественные тела, богатых промышленностию, не удалось покорить ни одно-
го: в свежей памяти был неудачный поход Святослава в Болгарию. В преда-
нии видим опять важное значение Добрыни, который дает совет о прекраще-
нии войны, и Владимир слушается; оба народа дали клятву: "Тогда только
мы нарушим мир, когда камень начнет плавать, а хмель тонуть". Под 994 и
997 годами упоминаются удачные походы на болгар: в первый раз не сказано
на каких, во второй означены именно волжские. Мы не будем отвергать из-
вестий о новом походе на болгар дунайских, если примем в соображение из-
вестия византийцев о помощи против болгар, которую оказал