им  страху,  велел
распять на кресте предводителя их Бокса (Box, Booz, Boz) с  сыновьями  и
семьюдесятью другими старшинами. Но гунский князь Баламбер недолго  поз-
волил Винитару пользоваться независимостию: он пошел на него войною и  в
битве сам застрелил его из лука. Бесспорно, что славянские племена долж-
ны были платить дань гуннам, как после платили ее  козарам;  как  видно,
также гунны, раскинув во времена Аттилы стан свой в Паннонии, среди сла-
вян, переняли от последних некоторые обычаи. Верно только то, что  после
гунского нашествия южные страны нынешней России  опять  отуманились  для
истории, как во времена скифов и сарматов; имена Скифии и Сарматии  сме-
нились именем Гуннии; славяне у соседних народов прослыли гуннами. Могу-
щество последних рушилось по смерти Аттилы (453 г.); подчиненные  прежде
им народы выделились опять из сплошной массы, но прошло не более  столе-
тия, как азиатские степи выслали новые толпы варваров одинакового проис-
хождения с гуннами, - то были авары. Авары, жившие  прежде  на  Волге  и
Каспийском море, в 565 году перешли Дон и стали угнетать славян;  извес-
тия об аварских угнетениях сохранились в славянских преданиях и занесены
в летопись: авары (обры), по свидетельству последней, напали на  славян,
примучили дулебов и зверски поступали с  их  женами;  когда  нужно  было
ехать обрину, то он не велел запрягать в телегу ни  коня,  ни  вола,  но
приказывал впрягать по три, по четыре или по  пяти  женщин.  Были  обры,
продолжает летописец, телом велики и умом горды, и бог истребил их,  все
померли, не осталось ни одного; есть поговорка в Руси и теперь:  "погиб-
ли, как обры". У византийцев слыли они самым разумным из скифских  наро-
дов, но вместе и самым лживым, коварным. Западные славяне, чехи, испыта-
ли также аварские притеснения. В половине VII века могущество их начина-
ет упадать, в 796 году Карл Великий нанес им страшное поражение в Панно-
нии; в 867 они почти все были истреблены болгарами, и остатки их, прини-
мая мало-помалу христианство, исчезли в Венгрии и Болгарии. Когда  осво-
бодились от авар наши юго-восточные славянские племена, - неизвестно, но
в половине IX века мы застаем их платящими дань другому степному  народу
- козарам. Исследователи несогласны относительно происхождения козар; по
всем вероятностям, это был народ, смешанный из разных племен,  что  было
очень естественно на границах между Европою и Азиею, на перепутьи  наро-
дов; смешанности племен в Козарском царстве соответствовало смешение ре-
лигий: здесь уживались друг подле друга четыре религии - языческая,  ма-
гометанская, христианская, еврейская,  и  последнюю  исповедывал  каган,
верховный повелитель козаров - пример, единственный в истории. Еще во II
веке по р. х. армянские историки упоминают о козарах; византийцы  хорошо
знают их в VII веке под именем восточных турков; в этом веке они утверж-
даются на берегах Понта, в VIII - овладевают большею частию  Тавриды;  в
какое время принуждены были им  платить  дань  юго-восточные  славянские
племена, определить нельзя; летописец говорит только, что  козары  брали
дань на полянах, северянах, радимичах и вятичах. Мы назвали козар  степ-
ным народом, потому что хотя у них и были города,  как  например  Итиль,
при устье Волги, но большинство народонаселения жило в кибитках,  немно-
гие богатые имели глиняные мазанки, и только у кагана были высокие  кир-
пичные хоромы. Летом город пустел: жители забирали имение и откочевывали
в степь.
   Но в то время как азиатцы, жившие на Дону и Волге, брали дань с  пле-
мен славянских, живших преимущественно на  восток  от  Днепра,  племена,
жившие от него к северу, платили дань варягам. Кто же были  эти  варяги?
Здесь, прежде нежели приступим к разбору летописных свидетельств о варя-
гах, считаем за нужное сказать несколько слов о географических  понятиях
летописца, во сколько они разнятся от наших. Разница состоит в том,  что
Балтийское, или Варяжское, море, по летописцу,  находится  не  на  севе-
ро-западе, но прямо на севере; это видно  из  описания  речных  течений:
"Днепр бо потече из Оковьского леса и потечеть на полдне, а Двина из то-
го же леса потечеть, а идеть на полунощье, и впадеть в  море  Варяжское;
из того же леса потече Волга на Восток". Вследствие такого взгляда  ста-
новится понятным, как варяги, приседя к морю Варяжскому, могут в  то  же
время соприкасаться с востоком, пределом Симовым; Скандинавский полуост-
ров мы должны положить поперек, Балтийское (Варяжское) море будет  нахо-
диться прямо на север от русских владений, составлять одно  с  Немецким,
это будет огромный рукав Атлантического океана, совершенно в виде Среди-
земного моря, причем северный скандинавский берег Варяжского моря  будет
соответствовать европейскому берегу Средиземного, южный берег Варяжского
- африканскому берегу Средиземного; следовательно, Скандинавский переше-
ек, подобно Суецкому, должен находиться на востоке, около Уральских гор,
соприкасаться с частию Симовою. Кончив перечисление народов по византий-
цу Амартолу - симитов, хамитов и яфетитов, - русский летописец прибавля-
ет от себя перечисление северных народов, которых не нашел у грека; так-
же в Яфетовой части, говорит он, сидят: русь - здесь под этим именем ле-
тописец разумеет все славянские племена, находящиеся под властью русских
князей, потом перечисляет чужие народы племени  финского  и  латышского,
которые в его время давали дань руси: чудь, меря, мурома, весь,  мордва,
заволоцкая чудь, пермь, печора, ямь, угра, литва, зимегола, корсь,  сет-
гола, ливь. Дошедши в этом перечислении до берегов Балтийского моря, ле-
тописец переходит к независимым от Руси разноплеменным народам,  обитав-
шим на берегах его, - ляхи, пруссы, чудь живут на берегах моря Варяжско-
го, говорит он. Здесь он идет верно от запада к востоку или  северо-вос-
току, разумея под прибрежными ляхами поморян, от них к  востоку  помещая
пруссов, потом чудь, т. е. финские племена, живущие в нынешних  остзейс-
ких провинциях, - Ингерманландии и Финляндии. Идя далее к  северо-восто-
ку, летописец, по своим понятиям, переходит на  противоположный,  север-
ный, скандинавский берег Балтийского моря, и говорит, что по  Варяжскому
же морю сидят варяги - вот сюда к востоку, до предела Симова; по тому же
морю сидят и к западу, до земли Английской и Волошской. Не  останавлива-
ясь здесь, летописец хочет перечислить все европейские народы, принадле-
жащие к племени Иафетову, и начинает так свое перечисление: варяги, свеи
(шведы), урмане (норвежцы), готе (русь  по  некоторым  спискам),  агняне
(англичане), галичане (быть может, жители Валлиса, Pays des Gals), волх-
ва (вероятно, общее название романских народов), римляне, немцы, корлязи
(быть может, французы, западные Каролинги, как  думает  Круг),  веньдицы
(венециане), фрягове (кажется,  в  тесном  смысле,  генуезцы).  Следова-
тельно, кого же летописец разумеет под именем варягов? Ясно, что это имя
у него есть общее: варяги живут по Балтийскому морю к востоку, до преде-
ла Симова, и к западу, по тому же морю живут до земли Английской  -  вот
границы варягов! Мы знаем и летописец знает, что в этих  пределах  живут
шведы, норвежцы, готы, летописец их именно и называет до англичан. Итак,
варяги летописца суть скандинавы; если  скажут,  что  летописец  разумел
также южный берег Балтийского моря, где жили и славяне, то он уже назвал
их прежде - "Ляхове, Пруси и Чудь приседять морю Варяжскому" и потом со-
вершенно молчит об них при исчислении народов  варяжских.  Второе  место
летописи: послы от соединенных племен славянских и финских пошли за море
к варягам-руси; эти варяги, прибавляет летописец,  зовутся  русь,  точно
так как другие варяги зовутся шведами, иные норвежцами, англичанами, го-
тами.
   На приведенных местах летописи основывается  мнение  о  скандинавском
происхождении варягов-руси и основывается крепко; вот почему это  мнение
древнейшее, древнейшее в науке, древнейшее в народе. Свидетельство русс-
кого летописца подтверждается свидетельствами  иностранными:  известием,
находящимся в Бертинских летописях, что народ рос принадлежит к  племени
свеонов известием Лиутпранда, епископа кремонского о тождестве руссов  с
норманнами; известием арабских писателей о нетождестве варягов,  руси  и
славян. Подле этого мнения, основанного на очевидности, некоторые хотели
и хотят дать место предположению, что князья варяго-русские и дружина их
были происхождения славянского и указывают  преимущественно  на  Поморье
(Померанию) как на место, откуда мог быть вызван Рюрик  с  братьями;  но
для чего нужно подобное предположение в науке?  Существуют  ли  в  нашей
древней истории такие явления, которых никак нельзя объяснить без  него?
Таких явлений мы не видим. Скажут: славяне должны были обратиться к сво-
им же славянам, не могли призывать чужих, но имеет ли право историк нас-
тоящие понятия о национальности приписывать предкам нашим  IX  века?  Мы
видим, что племена германское и славянское, чем ближе к языческой  древ-
ности, тем сходнее между собою в понятиях религиозных, нравах,  обычаях;
история не провела еще между ними резких разграничивающих линий, их  на-
циональности еще не выработались, а потому не могло быть и сильных наци-
ональных отвращений. Последующая наша история объясняет как нельзя лучше
призвание варяжских князей: после новгородцы и псковитяне охотно  прини-
мают к себе на столы князей литовских, да и вообще в наших предках мы не
замечаем вовсе национальной нетерпимости:  немец,  лях,  татарин,  бурят
становились полноправными членами русского общества, если только  прини-
мали христианство по учению православной церкви - это была  единственная
основа национального различия, за которую наши предки держались  крепко,
но в половине IX века ее не существовало: поклонник Тора так легко  ста-
новился поклонником Перуна, потому что различие было только в названиях.
С другой стороны, с варягами скандинавскими у наших северных славян была
связь издавна; издавна были они знакомы друг с другом. Наконец, если  бы
новгородцы и кривичи по нашим настоящим понятиям непременно хотели иметь
своим князем славянина, то не надобно забывать, что в союзе с ними  были
племена финские, у которых не могло быть этого желания.
   Нам остается сказать несколько слов еще о значении названий -  варяги
и русь. Сличив различные толкования ученых, можно вывести верное  заклю-
чение, что под именем варягов разумелись дружины, составленные из людей,
волею или неволею покинувших свое отечество и принужденных искать  счас-
тия на морях или в странах чуждых; это название, как видно, образовалось
на западе, у племен германских, на востоке, у племен  славянских,  финс-
ких, греков и арабов таким же общим названием для подобных  дружин  было
русь (рос), означая, как видно, людей-мореплавателей, приходящих на  ко-
раблях, морем, входящих по рекам внутрь стран, живущих по берегам  морс-
ким. Прибавим сюда, что название русь было гораздо более  распространено
на юге, чем на севере, и что, по всем вероятностям, русь на берегах Чер-
ного моря была известна прежде половины IX века, прежде прибытия  Рюрика
с братьями.
   Таковы, по нашему мнению, вероятнейшие выводы, какие можно добыть  из
многочисленных толков о варягах и руси.

   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Призвание варягов-руси северными племенами славянскими и финскими.  -
Следствия этого явления. - Обзор состояния европейских народов,  преиму-
щественно славянских, в половине IX века.

   Мы видели, что в половине IX века область нынешней России  вследствие
природного влияния разделялась главным образом на  две  части:  племена,
жившие на юго-востоке, находились в подчиненности от азиатского племени,
стоявшего лагерем на Дону и Волге;  племена,  жившие  на  северо-западе,
должны были подчиниться знаменитым морским королям, предводителям  евро-
пейских дружин, вышедшим с берегов Скандинавии: "Брали дань Варяги из-за
моря на Чуди, Славянах Новгородских, Мери, Веси и на Кривичах, а  Козары
брали на Полянах, Северянах, Радимичах и Вятичах, брали по  горностаю  и
белке от дыма". Летописец говорит о варягах, что они просто брали  дань,
а о козарах, что они брали по горностаю и белке - знак, что о  делах  на
юге летописец имел подробнейшие сведения, чем о событиях на севере.  Да-
лее, под 862 годом, летописец говорит, что племена, платившие дань варя-
гам, изгнали последних за море, не дали им дани и  начали  сами  у  себя
владеть. Из этих слов должно заключить, что варяги не брали только  дань
с северных племен, но владели у них; иначе летописец не мог сказать, что
после их изгнания племена начали сами у себя владеть и владели дурно, не
могли установить внутреннего порядка: не было между ними правды, продол-
жает летописец, встал род на род,  начались  усобицы.  В  таких  обстоя-
тельствах племена собрались и сказали: "Поищем себе  князя,  который  бы
владел нами и судил по праву". Порешивши так, пошли они за море к  варя-
гам, к руси, и сказали им: "Земля наша велика и обильна а порядка в  ней
нет: приходите княжить и владеть нами". Собрались три брата  с  родичами
своими, взяли с собой всю русь и пришли.
   При изображении нравов и обычаев славян вообще замечено уже было, что
родовой быт условливал между ними вражду, на которую так прямо указывают
писатели иностранные, знавшие славян; наш летописец подтверждает их  по-
казания: как скоро, говорит он, племена начали владеть сами собою, то не
стало у них правды, то есть беспристрастного решения споров, не  было  у
них устава, который бы все согласились исполнять, не было власти,  кото-
рая бы принудила ослушников к исполнению принятого устава. При  столкно-
вениях между родами, при общих делах  решителями  споров  долженствовали
быть старшины родов. Но могли ли они решать споры беспристрастно? Каждый
старшина был представителем своего  рода,  блюстителем  его  выгод;  при
враждебных столкновениях между членами родов каждый старшина обязан  был
не выдавать своего родича; кто будет посредником в распре между  старши-
нами? Разумеется, для ее решения род должен встать на род, и сила должна
утвердить право. История племени и города, которые  имели  такое  важное
значение в описываемых событиях, история  славян  ильменских,  Новгорода
Великого представляет лучшее доказательство сказанному. С течением  вре-
мени родовые отношения здесь исчезли, но концы с своими старостами напо-
минали о родах, из которых могло составиться первоначальное  народонасе-
ление, и вражда между концами заступила место родовой вражды; как прежде
восставал род на род, так после восставал конец на конец, остальные бра-
ли сторону того или другого, а иногда  оставались  спокойными  зрителями
борьбы. Роды, столкнувшиеся на одном месте и потому самому  стремившиеся
к жизни гражданской, к определению отношений между  собою,  должны  были
искать силу, которая внесла бы к ним мир, наряд, должны были искать пра-
вительство, которое было бы чуждо родовых отношений, посредника в спорах
беспристрастного, одним словом, третьего судью, а таким мог быть  только
князь из чужого рода. Установление наряда, нарушенного усобицами  родов,
было главною, единственною целию призвания князей, на нее летописец пря-
мо и ясно указывает, не упоминая ни о каких других  побуждениях,  и  это
указание летописца совершенно согласно со  всеми  обстоятельствами,  так
что мы не имеем никакого права делать свои предположения. Но кроме  пря-
мого и ясного свидетельства летописца, призвание князей как нельзя лучше
объясняется рядом подобных явлений в последующей истории Новгорода.  Ле-
тописец начальный говорит, что варяги были изгнаны и потом снова призва-
ны; летописцы позднейшие говорят, что как скоро один князь был  изгоняем
или сам удалялся из Новгорода, то граждане последнего немедленно посыла-
ли за другим: они не терпели жить без  князя,  по  выражению  летописца;
есть известие, что один из великих  князей  хотел  наказать  новгородцев
тем, что долго не посылал к ним князя. У внука Рюрикова новгородцы  про-
сят князя и в случае отказа грозят найти другого. Вот  что  сказали  они
однажды сыну великого князя Ростислава Мстиславича: "Не хотим  тебя,  мы
призвали твоего отца для установления наряда, а он  вместо  того  усилил
беспокойства". Сравним теперь это свидетельство с известием о  призвании
первых князей и увидим, что цель призвания одна и та же в обоих случаях:
князь призывается для установления наряда внутреннего как судья миротво-
рец.
   Обратим теперь внимание на некоторые другие обстоятельства, встречаю-
щиеся в летописи при рассказе о призвании князей. Первое  обстоятельство
- это соединение племен славянских и финских, что произвело  этот  союз?
Без всякого сомнения, означенные племена были приведены в связь завоева-
нием варяжским, как впоследствии остальные разрозненные славянские  пле-
мена были приведены в связь князьями из дома Рюрикова. Эта тесная  связь
между чудью, весью, славянами ильменскими и кривичами выразилась в друж-
ном изгнании варягов и потом в призвании князей.  Этому  же  завоеванию,
этому столкновению с чуждым началом северные племена  были  обязаны,  по
всем вероятностям, и относительно большею степенью общественного  разви-
тия или по крайней мере стремления к нему: после изгнания варягов они не
хотят возвратиться к разрозненному родовому быту и, не  видя  выхода  из
него при эгоизме родов, соглашаются  призвать  власть  извне,  призывают
князя из чужого рода. Эта большая степень общественного развития  у  се-
верных племен ясно окажется впоследствии, мы увидим, что северные племе-
на будут постоянно торжествовать над  южными.  Второе  обстоятельство  в
рассказе о призвании князей - это их расселение:  старший  брат,  Рюрик,
поселился у славян ильменских, второй, Синеус, - между чудью и весью  на
Белоозере, третий, Трувор, - у кривичей в Изборске. Но касательно  горо-
да, в котором сел сначала Рюрик, чтения  списков  летописи  разногласят:
одни говорят в Новгороде, другие - в Ладоге. По известному правилу,  что
труднейшее чтение предпочитается легчайшему, особенно если оно находится
в большем числе лучших списков, мы должны принять известие о Ладоге. По-
чему Рюрик избрал Ладогу, а не Новгород, объяснение найти нетрудно:  по-
ложение Ладоги относительно начала великого водного  пути,  относительно
близости моря важнее положения Новгорода; Ладога находится ближе к устью
Волхова; Рюрику нужно было удержаться при непосредственном  сообщении  с
заморьем в случае, если бы дело его пошло не так успешно в новой стране;
недавнее изгнание варягов должно было научить его осторожности; в  неко-
торых известиях сказано, что князья боялись сначала суровости  призывав-
ших племен; с другой стороны, Рюрику нужно было также обезопасить себя и
свою область от нападения других варягов, и вот он прежде  всего  строит
крепость в Ладоге, недалеко от устья Волхова и селится  здесь.  Наконец,
остается последний вопрос: какое значение имеет призвание Рюрика в нашей
истории? Призвание первых князей имеет великое значение в нашей истории,
есть событие всероссийское, и с него справедливо начинают русскую  исто-
рию. Главное, начальное явление в основании государства - это соединение
разрозненных племен чрез появление среди них сосредоточивающего  начала,
власти. Северные племена, славянские и финские, соединились и призвали к
себе это сосредоточивающее начало, эту власть. Здесь,  в  сосредоточении
нескольких северных племен, положено начало сосредоточению  и  всех  ос-
тальных племен, потому что призванное  начало  пользуется  силою  первых
сосредоточившихся племен, чтоб посредством их сосредоточивать и  другие,
соединенные впервые силы начинают действовать.
   Таково было явление, имевшее место в Северо-Восточной Европе в  поло-
вине IX века. В других странах Европы в это время происходили также  яв-
ления великой важности. Знаменитая роль франкского племени и вождей  его
кон