Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
ыну только два примысла свои - Нижний и Муром.
Утверждение нового порядка вещей не обошлось без сопротивлений и в
самом роде князей московских: в первый же год княжения Василиева встре-
чаем известие о ссоре великого князя с дядею Владимиром Андреевичем, ко-
торый выехал из Москвы сперва в свой наследственный город Серпухов, а
потом в новгородскую область, в Торжок. Но в начале следующего года на-
ходим уже известие о мире между дядею и племянником: Василий придал Вла-
димиру к его отчине два города - Волок и Ржеву. Договор дошел до нас:
великий князь выговаривает себе право посылать дядю в поход, и тот дол-
жен садиться на коня без ослушания. Следующее условие показывает сильную
недоверчивость между родственниками. "Если я, - говорит великий князь
дяде, - сам сяду в осаде в городе (Москве), а тебя пошлю из города, то
ты должен оставить при мне свою княгиню, своих детей и своих бояр; если
же я тебя оставлю в городе, а сам поеду прочь, то я оставлю при тебе
свою мать, своих братьев младших и бояр". Предположение "Если переменит
бог Орду" находится в договоре; видно также, что при заключении договора
Василий уже имел намерение примыслить Муром, Торусу и другие места:
"Найду я себе Муром, или Торусу, или другие места, то ты (князь Влади-
мир) не участвуешь в издержках, которые я понесу при этом; если же тебе
бог даст какие другие места кроме Мурома и Торусы, то мы (великий князь
с братьями) не участвуем в твоих издержках". Потом заключен был второй
договор с Владимиром, по которому он уступил великому князю Волок и Рже-
ву и взял вместо них Городец, Углич, Козельск и некоторые другие места.
Владимир обязался не вступаться в примыслы великого князя - Нижний Нов-
город, Муром, Мещеру и ни в какие другие места татарские и мордовские,
которые были за дедом Василиевым Димитрием Константиновичем и за ним са-
мим. Владимир обязался в случае смерти великого князя признать старшим,
отцом, сына его, а своего внука, Ивана; здесь, впрочем, выговорена не-
большая перемена в отношениях. "Если, господин! - говорит Владимир, -
будет сын твой на твоем месте и сядет сын твой на коня, то и мне с ним
вместе садиться на коня; если же сын твой сам не сядет на коня, то и мне
не садиться, а пошлет детей моих, то им сесть на коня без ослушанья". В
1410 году умер князь Владимир Андреевич. В завещании он разделил свою
волость на пять частей по числу сыновей своих, которых вместе с княгинею
своею и боярами приказал великому князю Василию с просьбою печаловаться
об них; споры между сыновьями решает княгиня, мать их, и великий князь
должен привести в исполнение приговор ее, причем завещатель прибавляет:
"А вотчине бы их и уделам было без убытку". В случае смерти одного из
сыновей завещатель распорядился так: "Если не будет у него сына и оста-
нется дочь, то все дети мои брата своего дочь выдадут замуж, а брата
своего уделом поделятся все поровну".
До нас дошли также договорные грамоты Василия Димитриевича с родными
его братьями. В них нет отмен против прежних подобного же рода грамот.
Для объяснения последующих событий нужно заметить, что князья Андрей и
Петр Димитриевичи обязываются в случае смерти Василия блюсти великое
княжение и под сыном его, тогда как в договорной грамоте Юрия этого ус-
ловия не находится. Подобно Юрию, и самый младший брат великокняжеский,
Константин, не хотел сначала отказаться от прав своих в пользу племянни-
ка. Мы видели, что Константин родился незадолго до смерти отца, так что
ему в духовной Донского не было назначено никакого удела, и Василий Ди-
митриевич в первом завещании своем, распорядившись насчет родного сына,
говорит: "А брата своего и сына, князя Константина, благословляю, даю
ему в удел Тошню да Устюжну по душевной грамоте отца нашего, великого
князя". Но когда Василий в 1419 году потребовал от братьев, чтоб они от-
реклись от прав своих на старшинство в пользу племянника, то Константин
оказал явное сопротивление. "Этого от начала никогда не бывало", - гово-
рил молодой князь; Василий рассердился, отнял у него удел, и Константин
ушел в Новгород, убежище всех недовольных князей; однако скоро он усту-
пил требованиям старшего брата и возвратился в Москву.
С Новгородом Великим началась у московского князя вражда в 1393 году.
Давно уже новгородцы одним из главных условий своих с великими князьями
ставили, чтоб не звать их к суду в Низовые города; в 1385 году они взду-
мали приобресть то же право и в отношении к суду церковному; посадник и
тысяцкий созвали вече, где все укрепились крестным целованием не ходить
в Москву на суд к митрополиту, а судиться у своих владык по закону гре-
ческому; написали об этом и утвержденную грамоту. Когда в 1391 году мит-
рополит Киприан приехал в Новгород, то целые две недели уговаривал граж-
дан разодрать эту грамоту. Новгородцы отвечали одними устами: "Целовали
мы крест заодно, грамоты пописали и попечатали и души свои запечатали".
Митрополит говорил им на это: "Целованье крестное с вас снимаю, у грамот
печати порву, а вас благословляю и прощаю, только мне суд дайте, как бы-
ло при прежних митрополитах". Новгородцы не послушались, и Киприан пое-
хал от них с большим гневом. Московский князь, хорошо зная, что зависеть
от митрополита значило зависеть от Москвы, не хотел позволить новгород-
цам отложиться от суда митрополичьего: примысливши Нижний Новгород, он
послал сказать гражданам Великого, чтоб дали ему черный бор, заплатили
все княжеские пошлины (княжчины) и чтоб отослали грамоту о суде к митро-
политу, который снимет с них грех клятвопреступления. Новгородцы не сог-
ласились, и великий князь отправил дядю своего Владимира Андреевича и
брата Юрия с войском к Торжку. Новоторжцы побежали с женами и детьми в
Новгород и другие места, и много народу из новгородских волостей сбежа-
лось с домочадцами своими в Новгород. Князь Владимир и Юрий сели в Торж-
ке, а рать распустили воевать новгородские волости; взяты были Волок
Ламский и Вологда. Остальные жители Торжка возмутились было и умертвили
великокняжеского боярина Максима; но Василий послал перехватать убийц,
которые были привезены в Москву и казнены различными муками. Между тем
новгородская охочая рать с двумя князьями (Романом литовским и Констан-
тином белозерским) и пятью своими воеводами начала воевать великокняжес-
кие волости, взяла Кличен городок и Устюжню, а из Заволочья новгородцы с
двинянами взяли Устюг. Много было кровопролития с обеих сторон, и новго-
родцы, по словам их летописца, не желая видеть большего кровопролития
между христианами, отправили послов к великому князю с челобитьем о ста-
рине, а к митрополиту отослали грамоту целовальную; митрополит отвечал:
"Я грамоту целовальную беру, грех с вас снимаю и благословляю вас". Ве-
ликий князь также принял новгородское челобитье и взял мир по старине.
Новгородцы дали князю черный бор по своим волостям, заплатили 350 рублей
князю и митрополиту зато, что последний благословил их владыку и весь
Новгород; те, за которыми были княжчины, поклялись не утаивать их.
Три года прошло мирно: в 1395 году митрополит Киприан приехал в Нов-
город вместе с послом патриаршим и запросил суда; новгородцы суда ему не
дали, и несмотря на то, при отъезде он благословил владыку Ивана и весь
Великий Новгород. Но в 1397 году великий князь вдруг послал за Волок на
Двину бояр своих, приказавши объявить всей Двинской свободе (колонии):
"Чтоб вам задаться за великого князя, а от Новгорода бы отняться? Князь
великий хочет вас от Новгорода оборонять, хочет стоять за вас". В дошед-
ших до нас летописях выставлена одна причина такого поступка великокня-
жеского: Василий Димитриевич вместе с Витовтом литовским отправили пос-
лов своих к новгородцам с требованием разорвать мир с немцами; новгород-
цы не послушались князей и дали такой ответ в Москву: "Князь Василий! С
тобою у нас мир, с Витовтом другой, с немцами третий!" Но есть очень ве-
роятное известие, что великий князь решился захватить Заволоцкую свобо-
ду, узнавши о сношениях новгородцев с Витовтом литовским, который скло-
нял их поддаться ему. Как бы то ни было, бояре двинские и все двиняне
задались за великого князя и целовали ему крест; но Василий не удо-
вольствовался этим, послал войско захватить Волок Ламский, Торжок, Бе-
жецкий Верх, Вологду, после чего сложил с себя крестное целование к Нов-
городу и крестную грамоту скинул. Новгородцы сделали то же самое, но хо-
тели кончить дело миром, и когда митрополит прислал ко владыке, чтоб тот
ехал в Москву по святительским делам, то вместе с архиепископом новго-
родцы отправили к великому князю послов своих: владыка подал великому
князю благословение и доброе слово, а послы - челобитье от Новгорода;
владыка говорил Василию: "Чтоб тебе, господин сын князь великий, мое
благословение и доброе слово и новгородское челобитье принять, от Новго-
рода от своих мужей вольных нелюбье отложить, принять их в старину; что-
бы при твоем, сын, княжении другого кровопролития между христианами не
было; а что ты, сын князь великий, на крестном целовании отнял у Новго-
рода Заволочье, Торжок, Волок, Вологду, Бежецкий Верх, того, князь вели-
кий, отступись, пусть пойдет то к Новгороду по старине, и общий суд на
порубежьи отложи потому что это не старина". Но великий князь не принял
ни благословения, ни доброго слова от владыки, ни челобитья от послов
новгородских и мира не взял.
Тогда на следующий (1398) год, весною, новгородцы сказали своему гос-
подину владыке отцу Иоанну: "Не можем, господин отец, терпеть такого на-
силия от своего князя великого, Василия Димитриевича, что отнял у нас, у
св. Софии и у Великого Новгорода пригороды и волости, нашу отчину и де-
дину, хотим поискать их", - и целовали крест все за один брат, что отыс-
кивать им пригородов и волостей св. Софии и Великого Новгорода, сказали:
"Или найдем свою отчину, или головы свои положим за св. Софию и за свое-
го господина, за Великий Новгород". Владыка Иоанн благословил своих де-
тей, и новгородцы с тремя воеводами отправились за Волок, на Двину, к
городку Орлецу. На дороге встретил их вельский волостель владыкин, Иса-
ия, и сказал: "Господа воеводы новгородские! наехал князя великого боя-
рин Андрей с двинянами на Софийскую волость Вель в самый велик день, во-
лость св. Софии повоевали, а на головах окуп взяли; от великого князя
приехал в засаду, на Двину, князь Федор ростовский городок беречь, су-
дить и пошлины брать с новгородских волостей, а двинские воеводы, Иван
да Конон, с своими друзьями волости новгородские и бояр новгородских по-
делили себе на части". Услыхавши об этом, новгородские воеводы сказали
друг другу: "Братья! если так вздумал господин наш князь великий с клят-
вопреступниками двинскими воеводами, то лучше нам умереть за св. Софию,
чем быть в обиде от своего великого князя", - и пошли на великокняжеские
волости, на Белоозеро, взяли их на щит, повоевали и пожгли; старый горо-
док белозерский пожгли, а из нового вышли князья белозерские с великок-
няжескими воеводами и добили челом воеводам новгородскими всему войску,
заплативши 60 рублей окупа. Новгородцы захватили и Кубенские волости,
воевали около Вологды, взяли и сожгли Устюг, где оставались четыре неде-
ли; отсюда двое воевод с детьми боярскими ходили к Галичу и только одно-
го дня не дошли до него. Добычу взяли новгородцы страшную; пленников от-
пустили на окуп, потому что уже лодьи не поднимали, и многое принуждены
были бросить. С Устюга Двиною пошли новгородцы к городку Орлецу, стояли
под ним четыре недели, но когда начали бить пороками, то двиняне вышли
из городка с плачем, и воеводы, по новгородскому слову, приняли их чело-
битье, схватили только воевод заволоцких, которые водили Двинскую землю
на зло, по словам летописца: одних казнили смертию, других сковали, у
князя Федора ростовского взяли присуд и пошлины, которые он побрал, а
самого с товарищами оставили в живых; у гостей великокняжеских взяли
окупа 300 рублей; у двинян за их вину взяли 2000 рублей да 3000 лошадей.
С торжеством возвратилось новгородское войско домой, из 3000 человек по-
терявши только одного. Пленный воевода заволоцкий Иван Никитин как глав-
ный переветник скинут был с моста; братья его Герасим и Родион выпросили
себе у Великого Новгорода жизнь с условием постричься в монахи; четвер-
тый, Анфал, убежал с дороги; за ним погнался Яков Прокофьев с 700 чело-
век и пригнал к Устюгу, где в то время был ростовский архиепископ Григо-
рий и князь Юрий Андреевич; Яков спросил владыку Григория, князя Юрия и
устюжан: "Стоите ли за беглеца новгородского Анфала?" Те отвечали, что
не стоят. Тогда Яков пошел дальше за Анфалом и настиг его за Медвежьею
горою, где беглец с товарищами своими устроил себе острог и бился из-за
него с новгородцами; устюжане обманули Якова и в числе 2000 человек
пришли на помощь к Анфалу и бились с новгородцами крепко на реке Сухоне,
у порога Стрельного: Яков победил, убил 400 человек устюжан и дружины
Анфаловой, перетопил других в Сухоне, но сам Анфал убежал в Устюг. Это
было уже в 1399 году; но еще в предыдущем 1398 новгородцы, несмотря на
свои успехи, отправили к великому князю архимандрита, посадника, тысяц-
кого и двоих житых людей со вторичною просьбою о мире и получили его на
старинных условиях.
Но в Москве не могли забыть неудачи относительно Заволоцкого края, не
могли забыть и того, что владыка Иоанн благословил новгородцев на войну
с великим князем. В 1401 году владыка был позван к митрополиту Киприану
в Москву для святительских дел, но был задержан там и пробыл в наказании
и смирении с лишком три года. В то же время на Двине возобновлена была
прежняя попытка: известный нам Анфал Никитин с братом Герасимом, которо-
му удалось выбежать из новгородского монастыря, с полками великокняжес-
кими явились нежданно в Двинской земле и взяли ее всю на щит, жителей
посекли и повешали, имение их забрали, захватили и посадников двинских;
но трое из них, собравши вожан, нагнали Анфала и Герасима, бились с ними
на Холмогорах и отняли у них бояр новгородских. В то же время великий
князь послал двоих бояр своих с 300 человек в Торжок, где они захватили
двоих бояр новгородских и взяли имение их, хранившееся в церкви. Как шли
дела дальше, неизвестно; в 1402 году великий князь отпустил бояр новго-
родских, захваченных в Торжке, а в 1404 отпущен был и владыка Иоанн. По-
том, под 1406 годом, встречаем известие о приезде в Новгород князя Пет-
ра, брата великокняжеского; в 1408 году великий князь послал наместником
в Новгород брата своего Константина, чего уже давно не бывало. Анфал Ни-
китич не беспокоил более владений новгородских: в 1409 году он пошел с
вятчанами Камою и Волгою на город Болгары, но был разбит татарами и от-
веден в Орду; избавившись от плена, он явился опять в Вятку, но был
здесь убит другим новгородским беглецом, Разсохиным, в 1418 году. Этот
Разсохин шел по следам Анфала относительно Новгорода; в 1417 году из
Вятки, из отчины великого князя, как выражается новгородский летописец,
боярин князя Юрия Димитриевича, Глеб Семенович, с новгородскими беглеца-
ми - Жадовским и Разсохиным, с устюжанами и вятчанами наехали в насадах
без вести на Заволоцкую землю и повоевали волости Борок, Емцу и Холмого-
ры, захватили и двоих бояр новгородских. Но четверо других бояр новго-
родских нагнали Глеба Семеновича и отбили свою братью со всеми другими
пленниками и добычею, после чего четверо воевод новгородских пошли с за-
волочанами в погоню за разбойниками и пограбили Устюг. Это было послед-
нее враждебное столкновение Москвы с Новгородом в княжение Василия Ди-
митриевича, который первый ясно показал намерение примыслить к Москве
Заволоцкие владения. Овладевши Нижним Новгородом с помощию тамошних бо-
яр, великий князь попытался сделать то же самое и в Двинской области;
первая попытка была неудачна, но московский князь, верный преданиям сво-
его рода, не теряет надежды на успех, повторяет попытку, не упускает из
виду раз намеченной цели. Почетный прием, оказанный новгородцами в 1419
году князю Константину Димитриевичу, поссорившемуся с старшим братом,
как видно, не имел неприятных следствий для Новгорода.
Следы внутреннего разделения в Новгороде, разделения между лучшими и
меньшими людьми, опять обнаруживаются: в 1418 году какой-то простолюдин
Степан схватил боярина Даниила Ивановича и стал кричать прохожим: "Гос-
пода, помогите мне управиться с этим злодеем!" Прохожие кинулись на Да-
ниила, поволокли его к толпе, собравшейся на вече, и стали бить; между
прочим, выскочила из толпы какая-то женщина и начала бранить и бить его
как неистовая, крича, что он ее обидел; наконец полумертвого Даниила
свели с веча и сбросили с моста; но один рыбак, Личков сын, захотел ему
добра и взял на свой челн; народ разъярился на рыбака и разграбил его
дом, а сам он успел скрыться. Дело этим не кончилось, потому что боярин
Даниил хотел непременно отомстить Степану: он схватил его и стал мучить.
Когда разнеслась в народе весть, что Степан схвачен, то зазвонили вече
на дворе Ярославовом, собралось множество народа, и несколько дней сряду
кричали: "Пойдем на этого Даниила, разграбим его дом!" Подняли доспехи,
развернули знамя и пошли на Козмодемьянскую улицу, где разграбили дом
Даниилов и много других домов, а на Яневой улице пограбили берег. Тогда
козмодемьянцы, боясь, чтоб не было с ними чего хуже, решились выпустить
Степана и, пришедши к архиепископу, стали умолять его, чтоб вступился в
дело и послал к людскому собранию; святитель исполнил их просьбу и пос-
лал священника козмодемьянского вместе с своим боярином, которые и осво-
бодили Степана. Но и этим дело не кончилось: народ встал, как пьяный, на
другого боярина, Ивана Иевлича, разграбил его дом на Чудинцевой улице и
много других домов боярских, мало того, разграбили и Никольский монас-
тырь на поле, говоря, что тут житницы боярские; потом, в то же утро,
разграбили много дворов на Люгоще улице, говоря, что там живут их супос-
таты, пришли было и на Прусскую улицу, но жители ее отбились от грабите-
лей, и это послужило поводом к большому смятению. Вечники прибежали на
свою Торговую сторону и начали кричать, что Софийская сторона хочет на
них вооружиться и домы их грабить, начали звонить по всему городу - и
вот с обеих сторон толпы повалили, как на рать, в доспехах на большой
мост, стали уже и падать мертвые: одни от стрел, другие от лошадей; в то
же самое время страшная гроза разразилась над городом с громом и молни-
ею, дождем и градом; ужас напал на обе стороны, и многие начали уже пе-
реносить имение свое в церкви. Тогда владыка Симеон пошел в церковь св.
Софии, облачился, велел взять крест и образ богородицы и пошел на
большой мост, за ним следовали священники, причет церковный и толпа на-
роду. Многие добрые люди плакали, говоря: "Да укротит господь народ мо-
литвами господина нашего святителя!"; другие, припадая к ногам владыки,
с плачем говорили: "Иди, святитель, благослови народ, да утишит господь
твоим благословением усобную рать!"; а иные прибавляли: "Пусть все зло
падет на зачинщиков!" Между тем крестный ход, невзирая на тесноту от во-
оруженных людей, достиг большого моста; владыка стал посреди него и на-
чал благословлять крестом на обе стороны: тогда одни, видя крест, начали
кланяться, другие прослезились; от Софийской стороны пришел старый по-
садник Федор Тимофеевич с другими посадниками и тысяцкими и стал просить
владыку, чтоб установил народ; владыка послал духовника своего, архи-
мандрита Варлаама, и протодьякона на двор Ярославов к св. Николе отнести
благословение степенному посаднику Василью Осиповичу, тысяцкому, всему