для меня,  а
я для тебя десять дней еду". Но Ярослав никак не  соглашался:  "Не  могу
поехать один, - говорил он, - полк мой пеш; вы бы мне дома сказали,  что
так далеко идти". Князья завели распрю:  Рюрик  понуждал  Всеволодовичей
идти вперед, Святослав хотел идти дальше, но вместе с  братом,  и  когда
тот не согласился, то все возвратились ни с чем домой. В конце года, зи-
мою, Святослав с Рюриком отправили черных клобуков  с  воеводою  Романом
Нездиловичем на половцев за Днепр; Роман взял вежи и  возвратился  домой
со славою и честью великою, потому что половцев не было дома -  пошли  к
Дунаю. Под 1190 годом читаем в летописи, что Святослав с Рюриком утишили
Русскую землю и половцев примирили в свою волю, после  чего  поехали  на
охоту вниз по Днепру на лодках к устью Тясмины, наловили множество  зве-
рей и провели время очень весело. Но мир с половцами не был  продолжите-
лен. Осенью того же года Святослав по доносу схватил Кондувдея, торцкого
князя; Рюрик вступился за торчина, потому что был он отважен и надобен в
Руси, по словам летописца, Святослав послушался Рюрика, привел Кондувдея
к присяге и отпустил на свободу. Но торчин хотел отомстить за свой позор
и ушел к половцам, которые обрадовались случаю и стали с ним думать, ку-
да бы поехать им на Русскую землю; решили ехать на Чурнаев (город  князя
Чурная); взяли острог, зажгли княжий двор, захватили имение князя,  двух
жен, множество рабов; потом, давши отдохнуть коням, пошли было к другому
городу, Боривому, но, услыхав, что Ростислав Рюрикович в Торческе, возв-
ратились к своим ватагам и отсюда стали часто наезжать с  Кондувдеем  на
места по реке Роси.
   Святослава этою осенью не было в Киеве, он поехал за Днепр к  братьям
на думу; Рюрик также поехал в Овруч по своим делам,  оставив  на  всякий
случай сына Ростислава в Торческе: он знал, что Кондувдей станет воевать
Русь из мести Святославу. С этою же мыслию он послал сказать Святославу:
"Мы вот свои дела делаем, так и Русской земли не оставим без обороны;  я
оставил сына своего с полком, оставь и ты своего". Святослав обещал  ему
послать сына Глеба и не послал, потому что  ссорился  с  Мономаховичами,
но, к счастию, князья скоро помирились. Между тем зимою лучшие люди меж-
ду черными клобуками приехали в Торческ к Рюриковичу и сказали ему: "По-
ловцы этою зимою часто нас воюют, и не знаем, подунайцы что ли мы?  Отец
твой далеко, а к Святославу нечего и слать: он сердит на нас за  Кондув-
дея". Ростислав после этого послал сказать Ростиславу Владимировичу, сы-
ну Владимира Мстиславича: "Брат! Хотелось бы мне поехать на  вежи  поло-
вецкие; отцы наши далеко, а других старших нет, так будем мы за старших,
приезжай ко мне поскорее".
   Соединившись с черными клобуками, Ростислав Рюрикович внезапно  напал
на половецкие вежи, захватил жен, детей и стад множество.  Половцы  было
услыхав, что вежи взяты, погнались за Ростиславом и настигли его;  Рюри-
кович не испугался, что половцев было много и  велел  молодым  стрельцам
своим начать дело, половцы начали было с ними перестреливаться, но когда
увидали знамена самого Ростислава, то ударились бежать,  причем  русские
стрельцы и черные клобуки взяли 600 человек пленных; черные клобуки взя-
ли, между прочим, половецкого хана Кобана, но не повели его в полк, опа-
саясь князя Ростислава, а тайком договорились с ним о выкупе и  отпусти-
ли. Тою же зимою половцы с двумя ханами въехали в Русь Ростиславовою до-
рогою, но, заслышав, что сам Святослав киевский стоит  наготове,  броси-
лись бежать, побросавши знамена и копья. Святослав после этого поехал  в
Киев, оставив сына Глеба в Каневе, и вот половцы, услыхав, что Святослав
поехал домой, возвратились с Кондувдеем, но были встречены Глебом, побе-
жали и обломились на реке Роси: тут их  много  перехватали  и  перебили,
другие потонули, а Кондувдей ушел.
   В следующем 1191 году ходил Игорь северский опять на  половцев  и  на
этот раз удачно; на зиму пошли в другой раз Ольговичи в степи, но полов-
цы приготовились встретить их, и русские  не  решились  биться  с  ними,
ночью ушли назад. В 1192 году Святослав с Рюриком и со всею братьею сто-
яли целое лето у Канева, уберегли землю свою от поганых и  разошлись  по
домам. Потом Святослав и Ростислав  Владимировичи  с  черными  клобуками
пошли было на половцев, но черные клобуки не захотели идти за Днепр, по-
тому что там сидели их сваты и, поспоривши с князьями, возвратились  на-
зад. Наконец, Рюрику удалось перезвать к себе от половцев Кондувдея:  он
посадил его в своей волости, дал ему город на Роси Дверен.
   Помирившись с Кондувдеем, захотели договориться и с прежними  союзни-
ками его, половцами; в 1193 году Святослав послал  сказать  Рюрику:  "Ты
договорился с половцами лукоморскими, а теперь пошлем за остальными,  за
бурчевичами". Рюрик послал за лукоморскими, за двумя ханами, а Святослав
- за бурчевичами, также за двумя ханами. На осень  Святослав  с  Рюриком
съехались в Каневе, лукоморские ханы пришли туда же, но бурчевичи  оста-
новились на той стороне Днепра и послали ска!зать князьям: "Если  хотите
договориться с нами, то приезжайте к нам на эту сторону". Князья,  поду-
мавши, велели отвечать им: "Ни деды, ни отцы наши не езжали к вам;  если
хотите, то приезжайте сюда к нам, а не хотите, то ваша воля".  Бурчевичи
не согласились и уехали прочь, тогда Святослав не захотел мириться  и  с
лукоморцами: "Нечего нам мириться с одною половиною", - говорил он Рюри-
ку, и таким образом князья разъехались по домам, ничего не сделавши. Рю-
рик после этого, подумавши с боярами своими, послал сказать  Святославу:
"Вот, брат, ты мира не захотел, так нам уже теперь нельзя не быть  наго-
тове, станем же думать о своей земле: идти ли нам зимою? - так ты объяви
заранее, я велю тогда братьям и  дружине  готовиться;  если  же  думаешь
только стеречь свою землю, то объяви и об этом". Святослав отвечал: "Те-
перь, брат, нельзя нам идти в поход, потому что жито не родилось у  нас;
теперь, дай бог, только свою землю устеречь". Тогда Рюрик велел  сказать
ему: "Брат и сват! Если в поход мы не пойдем на половцев, то я пойду  на
литву по своим делам". Святослав с сердцем отвечал ему:  "Брат  и  сват!
Если ты идешь из отчины по своим делам, так и я пойду за Днепр по  своим
же делам, а в Русской земле кто останется?", и этими речами  он  помешал
Рюрику идти на литву. Но зимою лучшие люди между черными клобуками прие-
хали к Ростиславу Рюриковичу  и  стали  опять  звать  его  на  половцев:
"Князь! - говорили они, - поезжай с нами на вежи половецкие, теперь  са-
мое время; прежде мы хотели было просить тебя у отца, да  услыхали,  что
отец твой сбирается идти на литву, так, пожалуй, тебя и не  отпустит,  а
уж такого случая, как теперь, после долго ждать". Ростислав согласился и
прямо с охоты поехал в Торческ, не сказавшись отцу, а к  дружине  послал
сказать: "Время нам теперь вышло удобное, поедем на половцев, а что отец
мой идет на литву, так еще успеем съездить до его  похода".  В  три  дня
собралась дружина, Ростислав послал и в  Треполь  за  двоюродным  братом
Мстиславом Мстиславичем (Удалым), тот немедленно поехал с боярином своим
Сдеславом Жирославичем и нагнал Ростислава за Росью. Соединившись с чер-
ными клобуками, князья перехватали половецких сторожей, от которых узна-
ли, что половцы стоят с вежами и стадами своими  на  западной,  русской,
стороне Днепра за день пути; по этим указаниям русские  князья  отправи-
лись ночью, на рассвете ударили на половцев и взяли бесчисленную добычу.
Услыхав об этом, Святослав послал сказать Рюрику: "Вот уже твой сын зат-
ронул половцев, зачал рать, а ты хочешь идти в другую  сторону,  покинув
свою землю; ступай лучше в Русь стеречь свою землю". Рюрик послушался и,
отложив поход в Литву, поехал со всеми своими полками в Русь. Долго сто-
ял Святослав с Рюриком у Василева, сторожа свою землю, половцы не  пока-
зывались, но только что Святослав уехал за Днепр в Корачев, а Рюрик -  в
свою волость, то поганые стали опять воевать Украйну.
   Святославу и Рюрику даже во время мира  не  под  силу  были  наступа-
тельные движения на половцев: если они и ходили в степи, то озираясь  на
Переяславль; удалые северские князья вздумали было  пойти  подальше,  но
дорого заплатили за свою отвагу. Сила, которая давала  Мономаху  и  сыну
его Мстиславу возможность прогонять поганых за Дон, к морю, эта сила те-
перь перешла на север, и вот под 1198 годом встречаем известие, что  Ве-
ликий Всеволод с сыном Константином выступил в поход на половцев,  каким
путем, неизвестно. Половцы, услыхавши об этом походе, бежали с вежами  к
морю; великий князь походил по зимовищам их возле Дона и возвратился на-
зад. Скоро потом на юге явился сильный князь, который мог напомнить  по-
ловцам времена Мономаховы, - то был Роман волынский и галицкий.  В  1202
году зимою он ходил на половцев, взял их вежи, привел много пленных, от-
полонил множество христианских душ, и была радость большая в земле Русс-
кой. Но радость эта переменилась в печаль, когда в следующем году  Рюрик
и Ольговичи со всею Половецкою землею взяли и разграбили Киев, когда жи-
телей последнего иноплеменники повели к себе в вежи.  Потом  Всеволод  и
Роман умирили было на время всех князей; южные князья  в  1208  году,  в
жестокую зиму, отправились на половцев, и была поганым большая  тягость,
говорит летописец, и большая радость всем христианам Русской земли; в то
же время рязанские князья ходили также на половцев и взяли их  вежи.  Но
скоро опять встали смуты между князьями, знаменитый Роман умер, половцам
некого стало бояться на юге, и в 1210 году они сильно опустошили окрест-
ности Переяславля. В 1215 году половцы опять отправились к  Переяславлю;
тамошний князь Владимир Всеволодович вышел к ним навстречу с полками, но
был разбит и взят в плен.
   В то время как Русь, европейская Украйна, вела эту бесконечную и  од-
нообразную борьбу с степными народами, половцами, в  дальних,  восточных
степях Азии произошло явление, которое должно было дать  иной  ход  этой
борьбе. Исстари китайские летописцы в степях на северо-запад  от  страны
своей обозначали два кочевых народа под именем монгкулов и  тата;  образ
жизни этих народов был одинаков с образом жизни других собратий их,  яв-
лявшихся прежде в истории, - скифов, гуннов, половцев. В первой четверти
XIII века среди них обнаружилось сильное движение: один  из  монгольских
ханов, Темучин, известный больше под именем Чингисхана,  начал  наступа-
тельные движения на других ханов, стал покорять их: орда  присоединялась
к орде под одну власть, и вот образовалась огромная  воинственная  масса
народа, которая, пробужденная от векового сна к  кровавой  деятельности,
бессознательно повинуясь раз данному толчку, стремится на оседлые народы
к востоку, югу и западу, разрушая все на своем пути. В  1224  году  двое
полководцев Чингисхановых, Джебе и Субут, прошли обычные ворота кочевни-
ков между Каспийским морем и Уральскими горами, попленили ясов, обезов и
вошли в землю Половецкую.
   Половцы вышли к ним навстречу с сильнейшим ханом своим Юрием Кончако-
вичем, но были поражены и принуждены бежать к русским границам, к  Днеп-
ру. Хан их Котян, тесть Мстислава галицкого, стал умолять зятя своего  и
других князей русских о помощи, не жалел даров им, роздал  много  коней,
верблюдов, буйволов, невольниц; он говорил князьям:  "Нашу  землю  нынче
отняли татары, а вашу завтра возьмут, защитите нас; если же не  поможете
нам, то мы будем перебиты нынче, а вы - завтра".
   Князья съехались в Киеве на совет; здесь было трое старших:  Мстислав
Романович киевский, Мстислав Святославич черниговский, Мстислав Мстисла-
вич галицкий, из  младших  были  Даниил  Романович  волынский,  Всеволод
Мстиславич, сын князя киевского, Михаил Всеволодович - племянник  черни-
говского. Мстислав галицкий стал упрашивать братью помочь  половцам,  он
говорил: "Если мы, братья, не поможем им, то они передадутся татарам,  и
тогда у них будет еще больше силы". После долгих совещаний князья  нако-
нец согласились идти на татар; они говорили: "Лучше нам  принять  их  на
чужой земле, чем на своей".
   Татары, узнавши о походе русских князей, прислали сказать им: "Слыша-
ли мы, что вы идете против нас, послушавшись половцев, а мы вашей  земли
не занимали, ни городов ваших, ни сел, на вас не  приходили;  пришли  мы
попущением божиим на холопей своих и конюхов, на поганых половцев,  а  с
вами нам нет войны; если половцы бегут к вам, то вы бейте их  оттуда,  и
добро их себе берите; слышали мы, что они и вам много зла делают, потому
же и мы их отсюда бьем". В ответ русские князья велели перебить  татарс-
ких послов и шли дальше; когда они стояли на Днепре, не  доходя  Олешья,
пришли к ним новые послы от татар и сказали: "Если вы послушались полов-
цев, послов наших перебили и все идете против нас,  то  ступайте,  пусть
нас бог рассудит, а мы вас ничем не трогаем". На этот раз князья  отпус-
тили послов живыми.
   Когда собрались все полки русские и половецкие, то Мстислав Удалой  с
1000 человек перешел Днепр, ударил на татарских сторожей и обратил их  в
бегство; татары хотели скрыться в половецком кургане, но и тут им не бы-
ло помощи, не удалось им спрятать и  воеводу  своего  Гемябека;  русские
нашли его и выдали половцам на смерть. Услыхав о разбитии неприятельских
сторожей, все русские князья переправились  за  Днепр,  и  вот  им  дали
знать, что пришли татары осматривать русские лодки; Даниил  Романович  с
другими князьями и воеводами сел тотчас на коня  и  поскакал  посмотреть
новых врагов; каждый судил об них по-своему: одни говорили, что они  хо-
рошие стрельцы, другие, что хуже и половцев, но  галицкий  воевода  Юрий
Домамерич утверждал, что татары - добрые ратники. Когда Даниил с товари-
щами возвратились с этими вестями о татарах, то молодые князья стали го-
ворить старым: "Нечего здесь стоять, пойдем на  них".  Старшие  послуша-
лись, и все полки русские перешли Днепр; стрельцы русские встретили  та-
тар на половецком поле, победили их, гнали далеко в степи, отняли стада,
с которыми и возвратились назад к полкам своим. Отсюда восемь  дней  шло
войско до реки Калки, где было новое дело с татарскими сторожами,  после
которого татары отъехали прочь, а Мстислав галицкий велел Даниилу  Рома-
новичу с некоторыми полками перейти реку, за ними  перешло  и  остальное
войско и расположилось станом, пославши в сторожах  Яруна  с  половцами.
Удалой выехал также из стана, посмотрел на татар,  возвратившись,  велел
поскорее вооружаться своим полкам, тогда как другие два Мстислава сидели
спокойно в стане, ничего не зная: Удалой не сказал им ни слова из завис-
ти, потому что, говорит летописец, между ними была большая распря.
   Битва началась 16 июня; Даниил Романович выехал наперед, первый схва-
тился с татарами, получил рану в грудь, но не чувствовал ее по молодости
и пылу: ему было тогда 18 лет и был он очень силен, смел и храбр, от го-
ловы до ног не было на нем порока. Увидавши Даниила  в  опасности,  дядя
его Мстислав Немой луцкий бросился к нему на выручку; уже татары обрати-
ли тыл перед Даниилом с одной стороны и пред Олегом курским - с  другой,
когда половцы и здесь, как почти везде, побежали пред врагами и потопта-
ли станы русских князей, которые, по милости Мстислава Удалого, не успе-
ли еще ополчиться. Это решило дело в пользу  татар:  Даниил,  видя,  что
последние одолевают, оборотил коня, прискакал к реке, стал пить,  и  тут
только почувствовал на себе рану. Между тем  русские  потерпели  повсюду
совершенное поражение, какого, по словам летописца, не бывало от  начала
Русской земли.
   Мстислав киевский с зятем своим Андреем  и  Александром  дубровицким,
видя беду, не двинулся с места, стоял он на горе над рекою Калкою; место
было каменистое, русские огородили его кольем и три  дня  отбивались  из
этого укрепления от татар, которых оставалось тут два отряда с воеводами
Чегирканом и Ташуканом, потому что другие татары бросились  в  погоню  к
Днепру за остальными русскими князьями.  Половцы  дали  победу  татарам,
другая варварская сбродная толпа докончила их  дело,  погубив  Мстислава
киевского: с татарами были бродники с воеводою своим Плоскинею;  послед-
ний поцеловал крест Мстиславу и другим князьям, что если  они  сдадутся,
то татары не убьют их, но отпустят на выкуп; князья поверили, сдались  и
были задавлены - татары подложили их под доски, на которые сели обедать.
Шестеро других князей погибло в бегстве к Днепру и между  ними  -  князь
Мстислав черниговский с сыном; кроме князей, погиб  знаменитый  богатырь
Александр Попович с семидесятью собратиями, Василько ростовский, послан-
ный дядею Юрием на  помощь  к  южным  князьям,  услыхал  в  Чернигове  о
Калкской битве и возвратился назад.  Мстиславу  галицкому  с  остальными
князьями удалось переправиться за Днепр, после чего он велел жечь и  ру-
бить лодки, отталкивать их от берега, боясь татарской погони; но татары,
дошедши до Новгорода Святополчского, возвратились назад к востоку; жите-
ли городов и сел русских, лежавших на пути, выходили к ним навстречу  со
крестами, но были все убиваемы; погибло  бесчисленное  множество  людей,
говорит летописец, вопли и вздохи раздавались по всем городам  и  волос-
тям. Не знаем, продолжает летописец, откуда приходили на  нас  эти  злые
татары Таурмени и куда опять делись? Некоторые толковали, что это, долж-
но быть, те нечистые народы, которых некогда Гедеон загнал в  пустыню  и
которые пред концом мира должны явиться и попленить все страны.
   Обозрев главные явления,  характеризующие  стосемидесятичетырехлетний
период от смерти Ярослава I до смерти Мстислава Мстиславича торопецкого,
скажем несколько слов вообще о ходе этих явлений. Сыновья Ярослава нача-
ли владеть Русскою землею целым родом, не разделяясь, признавая за стар-
шим в целом роде право сидеть на главном столе и  быть  названным  отцом
для всех родичей. Но при первых же князьях начинаются уже смуты и усоби-
цы: вследствие общего родового владения, по отсутствию отдельных  волос-
тей для каждого князя, наследственных для его потомства, являются изгои,
князья-сироты; преждевременною смертию отцов  лишенные  права  на  стар-
шинство, на правильное движение к нему  по  ступеням  родовой  лестницы,
предоставленные  милости  старших  родичей,  осужденные  сносить  тяжкую
участь сиротства, эти князья-сироты, изгои, естественно, стремятся выйти
из своего тяжкого положения, силою добыть себе волости в Русской  земле;
средства у них к тому под руками: в степях всегда можно  набрать  много-
численную толпу, готовую под чьими угодно знаменами броситься на Русь  в
надежде грабежа.
   Но сюда присоединяются еще другие причины смут: отношения  городского
народонаселения к князьям непрочны, неопределенны; старший сын Ярослава,
Изяслав, должен оставить Киев, где на его место садится князь  полоцкий,
мимо родовых прав и счетов. Последний недолго оставался на старшем русс-
ком столе, Изяслав возвратился на отцовское место, но скоро  был  изгнан
опять родными братьями; возвратился в другой раз по смерти брата Святос-
лава, но это возвращение повело к новым  усобицам,  потому  что  Изяслав
включил в число изгоев и сыновей Святославовых Изяслав погибает в  битве
с племянниками-изгоями, княжение брата его Всеволода  проходит  также  в
смутах. При первом старшем князе из второго поколения Ярославичей  прек-
ращаются усобицы, от изгойства происшедшие и на восточной и на  западной
стороне Днепра, прекращаются на  двух  съездах  княжеских:  Святославичи
входят во все права отца своего и получают  отцовскую  Черниговскую  во-
лость; на западе вследствие испомещения изгоев, кроме  давно  отделенной
Полоцкой волости, является еще отдельная волость Галицкая с князьями, не
имеющими права двигаться к старшинству и переходить на другие столы, об-
разуется также отдельная маленькая волость Городенская для потомства Да-
выд