осмотрим на месте, что нам  бог
даст - добро или зло; а если, брат, не поедешь, то на меня не  жалуйся".
Юрий собрал свое войско и выступил из Киева с дикими половцами; а  Изяс-
лав с своими союзниками двинулся из Владимира. В Пересопницу к Вячеславу
собрались сперва племянники его - Ростислав и Андрей Юрьичи, потом  при-
шел сам Юрий, Владимирко галицкий прислал свои полки, сам  также  подви-
нулся к границе и тем напугал поляков и венгров; страх  польских  князей
еще увеличился, когда они получили весть от брата, что пруссы идут на их
землю. Изяславу эта весть была очень не по сердцу, потому что поляки  не
могли теперь оставаться долее; положено было  от  имени  союзных  князей
послать к Вячеславу и Юрию с такими словами: "Вы нам всем вместо  отцов;
теперь вы заратились с своим братом и сыном Изяславом, а мы по боге  все
христиане, братья между собою, и нам всем надобно  быть  вместе  заодно;
так мы хотим, чтоб вы уладились с своим братом и сыном Изяславом, вы  бы
сидели в Киеве - сами знаете, кому из вас приходится там сидеть, а Изяс-
лаву пусть останется Владимир да Луцк, и что еще  там  его  городов,  да
пусть Юрий возвратит новгородцам все их дани". Вячеслав  и  Юрий  велели
отвечать им: "Бог помоги нашему зятю королю. и нашему брату Болеславу, и
нашему сыну Генриху за то, что между нами добра хотите; но если вы вели-
те нам мириться, то не стойте на нашей земле, животов наших и сел не гу-
бите; но пусть Изяслав идет в свой Владимир, и вы все ступайте  также  в
свои земли; тогда мы будем ведаться с своим братом и  сыном  Изяславом",
Союзники поспешили исполнить это требование, разъехались в свои земли, а
Мономаховичи начали улаживаться с племянником; дело остановилось за тем,
что Изяслав непременно хотел возвращения всех даней новгородцам, на  что
Юрий никак не соглашался: особенно уговаривал его не мириться Юрий Ярос-
лавич, правнук Изяслава I, которого имя мы уже раз прежде встретили: не-
известно, был ли этот Юрий обижен как-нибудь Изяславом или просто  думал
найти свою выгоду в изгнании Мстислави чей из Волыни. Как бы то ни было,
дядя Юрий слушался его советов, тем более что теперь союзники Изяславовы
ушли, и ему казалось, что нетрудно будет управиться с племянником: "Про-
гоню Изяслава, возьму всю его волость", говорил он и двинулся  с  братом
Вячеславом и со всеми своими детьми к Луцку. Двое старших  сыновей  его,
Ростислав и Андрей, шли вперед с половцами и остановились ночевать у Му-
равицы; вдруг ночью половцы от чего-то переполошились и побежали  назад;
но Андрей Юрьич, который находился напереди, не испугался  и  устоял  на
своем месте, не послушался дружины, которая говорила ему:  "Что  это  ты
делаешь, князь! Поезжай прочь, осрамимся мы". Дождавшись рассвета и  ви-
дя, что все половцы разбежались, Андрей отступил к Дубну к братьям и по-
ловцам, ожидавшим подмоги от Юрия; потом, услыхав, что Юрий идет,  подс-
тупили все к Луцку, где затворился брат Изяславов, Владимир.  Когда  они
приближались к городу, то из ворот его вышел отряд пехоты и начал с ними
П1ер1естреливаться; остальные Юрьичи никак не думали, что Андрей захочет
ударить на эту пехоту, потому что и стяг его не был поднят:  не  величав
был Андрей на ратный чин, говорит летописец, искал он похвалы от  одного
бога; и вот вдруг он въехал прежде всех в неприятельскую толпу,  дружина
его за ним, и началась жаркая схватка. Андрей  переломил  копье  свое  и
подвергся величайшей опасности; неприятельские ратники окружили  его  со
всех сторон; лошадь под ним была ранена двумя копьями, третье  попало  в
седло, а со стен городских сыпались на него камни, как дождь;  уже  один
немец хотел просунуть его рогатиною, но бог спас его. Сам  Андрей  видел
беду и думал: "Будет мне такая же смерть,  как  Ярославу  Святополчичу";
помолился богу, призвал на помощь св. Феодора, которого память  праздно-
валась в тот день, вынул меч и отбился. Отец, дядя и все братья  обрадо-
вались, увидя его в живых, а бояре отцовские осыпали его похвалами,  по-
тому что он дрался храбрее всех в том бою.  Конь  его,  сильно  раненый,
только успел вынести своего господина и пал; Андрей велел погребсти  его
над рекою Стырем. Шесть недель потом стоял Юрий у Луцка; осажденные  из-
немогли от недостатка воды; Изяслав хотел идти к ним на помощь из Влади-
мира, но галицкий князь загородил ему  дорогу.  Однако  последнему,  как
видно, хотелось продолжения борьбы между Мономаховичами,  а  не  оконча-
тельного торжества одного соперника над другим; ему выгоднее было,  чтоб
соседняя Владимирская волость принадлежала  особому  князю;  вот  почему
когда Изяслав прислал сказать ему: "Помири меня с дядею Юрием, я во всем
виноват перед богом и перед ним", то Владимирко  стал  просить  Юрия  за
Изяслава. Юрий Ярославич и старший сын Юрия Долгорукого, Ростислав,  пи-
тавший ненависть к Изяславу за изгнание из Руси, не давали мириться;  но
второй Юрьич, Андрей, взял сторону мира и начал говорить отцу: "Не  слу-
шай Юрия Ярославича, помирись с племянником, не губи отчины своей".  Вя-
чеслав также хлопотал о мире; у этого были свои причины: "Брат, -  гово-
рил он Юрию, - мирись; ты, не помирившись, прочь пойдешь, а Изяслав  мою
волость пожжет!" Юрий, наконец, согласился на мир: племянник уступил ему
Киев, а он возвратил ему все дани новгородские. Изяслав приехал к дядьям
в Пересопницу, и здесь уговорились возвратить друг другу все захваченное
после переяславской битвы как у князей, так и у  бояр  их.  После  этого
Юрий
   Вячеславу, но бояре отсоветовали ему: "Брату твоему не удержать  Кие-
ва, - говорили они, - не достанется он ни тебе, ни ему". Тогда Юрий  вы-
вел из Вышгорода сына своего Андрея и посадил там Вячеслава.
   Между тем (1150 г.) Изяслав отправил бояр своих и тиунов искать в Ки-
еве у Юрия именья и стад, пограбленных на  войне;  бояре  также  поехали
отыскивать свое: одни - сами, другие послали тиунов своих; но когда пос-
ланные опознали свое и начали требовать его назад, то Юрий не  отдал,  и
возвратились они ни с чем к Изяславу. Тот послал  к  дядьям  с  жалобою:
"Исполните крестное целование, а не хотите, так я не могу  оставаться  в
обиде". Дядья не отвечали, и Мстиславич снова  вооружился,  призываемый,
как говорят, киевлянами. В Пересопнице сидел в это время вместо Вячесла-
ва сын Юрия Глеб, который стоял тогда выше города на реке Стубле в  шат-
рах; Изяслав неожиданно пришел на него;  взял  стан,  дружину,  лошадей;
Глеб едва успел убежать в город и послал с поклоном к Изяславу: "Как мне
Юрий отец, так мне и ты отец, и я тебе кланяюсь; ты с моим отцом сам ве-
даешься, а меня пусти к отцу и клянись богородицей, что не схватишь  ме-
ня, а отпустишь к отцу, - так я к тебе сам приеду и поклонюсь".  Изяслав
поклялся и велел сказать ему: "Вы мне свои братья, об вас  и  речи  нет;
обижает меня отец твой и с нами не умеет жить".  Угостив  Глеба  обедом,
Изяслав отправил его с сыном своим Мстиславом, который, проводив его  за
Корческ, сказал ему: "Ступай, брат, к отцу; а эта волость отца  моего  и
моя, по Горынь". Глеб поехал к отцу, а Изяслав вслед за ним отправился к
черным клобукам, которые съехались к нему все с большою  радостию.  Юрий
до сих пор ничего не знал о движениях Изяслава и, услыхав, что он уже  у
черных клобуков, побежал из Киева, переправился за Днепр и сел  в  своем
Городке-Остерском; только что успел Юрий выехать из Киева,  как  на  его
место явился старый Вячеслав и расположился на дворе Ярославовом. Но ки-
евляне, услыхав, что Изяслав идет к ним, вышли к нему навстречу  большою
толпою и сказали: "Юрий вышел из Киева, а Вячеслав сел на его место;  но
мы его не хотим, ты наш князь, поезжай к св. Софии, сядь  на  столе  от-
цовском и дедовском". Изяслав, слыша это, послал сказать  Вячеславу:  "Я
тебя звал на киевский стол, но ты тогда не захотел; а теперь, когда брат
твой выехал, так ты садишься? Ступай теперь в свой  Вышгород".  Вячеслав
отвечал: "Хоть убей меня на этом месте, не съеду". Изяслав выехал в  Ки-
ев, поклонился св. Софии, оттуда поехал на двор Ярославов со всеми свои-
ми полками и со множеством киевлян; Вячеслав в это время сидел на сенях,
и многие начали говорить Изяславу: "Князь! возьми его и с  дружиною";  а
другие уже начали кричать: "Подожем под ним сени"; но Изяслав  остановил
их: "Сохрани меня бог, - говорил он, - я не убийца  своей  братьи;  дядя
мне вместо отца, я сам пойду к нему", и, взявши с собою немного дружины,
пошел на сени к Вячеславу и поклонился ему. Вячеслав встал,  поцеловался
с племянником, и когда оба селя, то  Изяслав  стал  говорить:  "Батюшка!
Кланяюсь тебе, нельзя мне с тобою рядиться, видишь, какая сила стоит на-
роду, много лиха против тебя замышляют; поезжай в свой Вышгород,  оттуда
и будем рядиться". Вячеслав отвечал: "Ты меня сам, сын, звал в Киев, а я
целовал крест брату Юрию; теперь уже если так случилось, то Киев тебе, а
я поеду в свой Вышгород", и, сошедши с сеней, уехал из Киева, а  Изяслав
сел здесь и послал сына Мстислава в Канев, велел ему оттуда добыть Пере-
яславля. Мстислав послал на ту сторону Днепра к дружине и к  варварскому
пограничному народонаселению, которое называлось турпеями, перезывая  их
к себе. В Переяславле сидел в это время Ростислав Юрьич; он послал к от-
цу в Городок за помощью, и когда тот прислал к нему  брата  Андрея,  то,
оставив последнего в Переяславле, погнался  за  турпеями,  настиг  их  у
Днепра, перехватил и привел назад в Переяславль. Между тем  Юрий  соеди-
нился с Давыдовичами и Ольговичами; а с запада явился к нему  на  помощь
сват его Владимирко галицкий. Услыхав о приближении Владимирка,  Изяслав
послал сказать сыну, чтоб ехал к нему скорее с берендеями, а сам с  боя-
рами поехал в Вышгород к Вячеславу и сказал ему: "Ты мне отец; вот  тебе
Киев и, какую еще хочешь, волость возьми, а остальное мне дай". Вячеслав
сначала отвечал на это с сердцем: "А зачем ты мне не  дал  Киева  тогда,
заставил меня со стыдом из него выехать; теперь, когда одно войско  идет
из Галича и другое - из Чернигова, так ты мне Киев даешь". Изяслав гово-
рил на это: "Я к тебе посылал и Киев отдавал тебе, объявлял, что с тобою
могу быть, только с братом твоим Юрием мне нельзя  управиться;  но  тебя
люблю, как отца, и теперь тебе говорю: ты мне отец, и Киев твой, поезжай
туда". Размягчили старика эти слова, любо  ему  стало,  и  он  поцеловал
крест на гробе Бориса и Глеба, что будет иметь Изяслава сыном, а Изяслав
поклялся иметь его отцом; целовали крест и бояре их,  что  будут  хотеть
добра между обоими князьями, честь их беречь и не  ссорить  их.  Изяслав
поклонился св. мученикам Борису и Глебу, потом отцу своему  Вячеславу  и
сказал ему: "Я еду к Звенигороду против Владимирка; а ты,  батюшка,  сам
не трудись, отпусти только со мною дружину свою, сам же поезжай в  Киев,
коли тебе угодно". Вячеслав отвечал: "Всю дружину свою  отпускаю  с  то-
бою".
   Уладивши дело с дядею, Изяслав поехал опять в Киев, ударил  в  трубы,
созвал киевлян и пошел против Владимирка: "Кто ко мне ближе, на  того  и
пойду прежде", - говорил он. Сначала Изяслав стал у Звенигорода;  потом,
слыша о приближении галичан, перешел к Тумащу, куда пришли к нему черные
клобуки, затворивши жен и детей своих в городах на  Поросьи.  На  другой
день на рассвете Изяслав выстроил войско и повел его против  Владимирка,
который стоял у верховьев реки Ольшаницы; стрельцы начали уже  перестре-
ливаться через реку, как вдруг черные клобуки, увидав, что галичан очень
много, испугались и стали говорить Изяславу: "Князь! Сила  у  Владимирка
велика, а у тебя дружины мало; как вздумает он перейти  через  реку,  то
нам плохо придется; не погуби нас, да и сам не погибни;  ты  наш  князь,
когда силен будешь, и мы тогда с тобою, а теперь не твое время,  поезжай
прочь". Изяслав отвечал им: "Лучше нам, братья, помереть здесь, чем  та-
кой стыд взять на себя"; но киевляне начали то же говорить  и  побежали;
черные клобуки бросились за ними к своим вежам; оставшись с одною дружи-
ною, Изяслав также пошел назад в Киев. К счастию его,  Владимирко  никак
не мог подумать, что противное войско побежало без битвы, счел это  хит-
ростию и не велел своим гнаться за Изяславом, который  поэтому  благопо-
лучно доехал до Киева; пострадал только задний отряд дружины, часть  ко-
торого была захвачена, а другая перебита галичанами,  Изяслав  застал  в
Киеве дядю Вячеслава; потолковавши друг с другом, они сели  вместе  обе-
дать, как вдруг пришла весть, что Юрий со всеми Черниговскими - у Киева,
и уже множество киевлян поехали в лодках к Юрию, а другие стали  перево-
зить его дружину на эту сторону. Видя это, Вячеслав и  Изяслав  сказали:
"Теперь не наше время", и поехали из Киева: Вячеслав  -  в  Вышгород,  а
Изяслав - во Владимир, занявши места по реке  Горыне  и  посадивши  сына
Мстислава в Дорогобуже.
   На другой день Владимирко галицкий подошел к Киеву и стал у  Ольговой
могилы; сюда приехал к нему Юрий со всеми Черниговскими  и  здоровались,
не сходя с коней. Введя Юрия в Киев, Владимирко объехал все святыни  ки-
евские, был и в Вышгороде у Бориса и Глеба и  потом,  расставшись  прия-
тельски с Юрием в Печерском монастыре, отправился назад в Галич. Услыхав
об его приближении, Мстислав Изяславич бросился бежать из  Дорогобужа  в
Луцк к дяде Святополку; Владимирко, побравши города по Горыне и  отдавши
их Мстиславу Юрьичу, которого взял с собою из Киева, подошел было к Луц-
ку, но не мог взять его и ушел в Галич, а Мстислав Юрьич оотался в Пере-
сопнице; но скоро потом Юрий отдал этот город вместе с Туровом и Пинском
сыну Андрею, который и сел в Пересопнице; цель этого перемещения и пред-
почтения Пересопницы Турову ясна: Андрей, самый  храбрый  из  Юрьевичей,
должен был оберегать границу со стороны Волыни, откуда Юрий ждал нападе-
ния от племянника. Зимою Изяслав прислал в Пересопницу  просить  Андрея:
"Брат! Помири меня с отцом: мне отчины нет ни в Венгрии, ни в Польше,  а
только в Русской земле; выпроси мне у отца волость по Горынь". Он послал
в Пересопницу как будто за этим, а между тем наказал  послу  рассмотреть
хорошенько весь наряд Андреев и как город стоит: ему уже удалось раз на-
пасть здесь врасплох на брата Андреева Глеба, то же хотелось теперь сде-
лать и с Андреем; но у этого было все крепко и дружина большая.  Не  по-
дозревая хитрости, Андрей стал опять просить отца за Изяслава,  но  Юрий
не хотел ничего дать племяннику; тогда Изяслав стал  думать:  "Дядя  мне
волости не дает, не хочет меня в Русской земле, а Владимир  галицкий  по
его приказу волость мою взял, да еще сбирается придти на меня к Владими-
ру", и, подумав таким образом, послал брата Владимира сказать зятю свое-
му, королю венгерскому: "Ты мне сам говорил, что Владимирке не смеет го-
ловы высунуть; но я выгнал Юрия из Киева, Юрий  передо  мною  бегает,  а
Владимирко, согласившись с Ольговичами, пришел, да погнал меня из Киева;
теперь, брат, исполни свое обещание, сядь на  коня".  Король  немедленно
собрал всю свою силу и сел на коня, пославши сказать  Изяславу:  "Я  уже
выступил с братом твоим Владимиром, выступай и  ты;  узнает  Владимирко,
кого затронул".
   Но у Владимирка были приятели в Венгрии; они дали ему знать, что  ко-
роль идет на него, и галицкий князь, бросив обоз свой у Бельза, где сто-
ял тогда, поскакал с дружиною к Перемышлю, где уже король начал воевать.
Владимирко видел, что ему нельзя бороться с венграми, и начал посылать к
архиепископу да еще к двум епископам венгерским и к боярам  с  просьбою,
чтоб уговорили короля возвратиться, не жалел золота и достиг своей цели.
Король послушался подкупленных епископов и бояр и стал говорить: "Теперь
уже не время воевать, реки замерзают; вот, когда реки установятся, тогда
пойдем опять". Отпуская Владимира Мстиславича  в  Киев,  король  наказал
ему: "Отцу моему и своему брату Изяславу поклонись и скажи ему: царь  на
меня греческий встает ратью, и потому этою зимою  и  весною  нельзя  мне
сесть на коня для тебя; но твой щит и мой не будут розно; если мне само-
му нельзя, то помощь пошлю, 10000, больше ли, сколько хочешь,  а  летом,
бог даст, в твоей воле буду, отомстим за свои обиды". Изяслав,  выслушав
эти речи от Владимира, отправил его назад в Венгрию. "Брат! - говорил он
ему, - бог тебе помоги, что потрудился для моей и своей чести; ты был  в
Венгрии у зятя своего короля, ведаешь там всю мысль их и думу; так  пот-
рудиться бы тебе, брат, и теперь, поехать туда опять для  моей  чести  и
своей". Владимир отвечал: "Я, брат, этим не тягочусь; для твоей чести  и
для чести брата Ростислава с радостию поеду".  Владимиру  было  наказано
говорить королю: "Если царь встал ратью и тебе самому нельзя приехать ко
мне, то отпусти помощь, как обещался, а мне  бог  поможет  на  Юрия,  на
Ольговичей и на галицкого князя; твоя обида - моя, а моя - твоя". Король
отпустил с Владимиром десятитысячный отряд, с которым Изяслав  и  отпра-
вился опять к Киеву, потому что звали его бояре Вячеславовы, берендеи  и
киевляне. На дороге у Пересопницы получив весть, что Владимирко галицкий
идет за ним с войском, Изяслав собрал на совет дружину. "Князь! -  гово-
рили бояре, - сам видишь, что нам пришлось плохо: ты идешь  на  Юрия,  а
сзади за тобою идет Владимир; очень трудно будет нам справиться!"  Изяс-
лав отвечал им: "Вы за мною из Русской земли вышли, сел своих и  животов
лишились, да и я своей дедины и отчины не  могу  покинуть:  либо  голову
свою сложу, либо отчину свою добуду и ваши все животы; если нагонит меня
Владимир, то, значит, бог дает мне с ним суд; встретит ли меня Юрий, и с
тем суд божий вижу; как бог рассудит, так и будет".
   Отпустив брата Святополка оберегать Владимир, Изяслав пошел вперед  к
Дорогобужу с братом Владимиром, сыном Мстиславом, с князем Борисом горо-
денским, внуком известного Давыда Игоревича, и с  венграми.  Дорогобужцы
вышли к нему навстречу с крестами и поклонились; Изяслав сказал им:  "Вы
люди деда моего и отца, бог вам помощь". Дорогобужцы сказали на это:  "С
тобою, князь, чужеземцы, венгры; как бы они не наделали зла нашему горо-
ду?" Изяслав отвечал: "Я вожу венгров и всяких других чужеземцев  не  на
своих людей, а на врагов; не бойтесь ничего". Миновав Дорогобуж, Изяслав
перешел Горынь, жители Корсуни вышли к нему также с радостию и с  покло-
ном; Изяслав миновал и их город, не желая,  как  видно,  пугать  жителей
приводом иноземной рати и подавать  повод  к  враждебным  столкновениям.
Между тем Владимирко галицкий соединился  с  Андреем  Юрьичем,  которого
вызвал из Пересопницы, и скоро к Изяславу пришла весть, что князь галиц-
кий, Андрей Юрьич и Владимир Андреевич (изгой, сын младшего из Мономахо-
вичей) переправляются с большими силами через Горынь; когда  Мстиславичи
переправились через реки Случь и Ушу, то на противоположном берегу  пос-
ледней уже показались неприятельские стрельцы и стали биться об реку,  а
иные поудалее перебирались даже с одного берега на другой: один  из  га-
лицких стрелков был схвачен, приведен к Изяславу и на спрос:  "Где  твой
князь?", отвечал: "Вот за городом Ушеском первый лес, тут он  остановил-
ся; узнав, что ты близко, не посмел пойти через лес, говорит: как пойдем
сквозь лес, то нападут на нас, а сила наша далеко  назади,  подождем  ее
здесь". Услыхав это, Изяслав сказал своим: "пойдем на  него  назад".  Но
дружина отвечала: "Князь! Нельзя тебе на него идти, перед тобою река, да
еще злая, как же ты хочешь на него ехать? Он же стоит лесом заложившись!
Это уж оставь теперь, а поезжай к своим в Киев; где нас Владимирко наго-
нят, там и будем биться, сам же ты так прежде говорил, что если  и  Юрий
встретится, то и с ним будем биться. А теперь, князь, не мешкай, ступай;
когда будешь на Тетереве, то вся тамошняя дружина к тебе приедет; а если
бог даст, дойдешь до Белгорода, то еще больше дружины  к  тебе  приедет,
больше будет у тебя силы".
   Изяслав послушался, пошел вперед, Владимирко за  ним;  когда  Изяслав
стал у Свят