ю земли Русской: вследствие единства  рода
княжеского в древней Руси земля сохраняла свое единство; дружинник,  пе-
реходя от одного князя к другому, не изменял чрез это нисколько ни Русс-
кой земле, ни роду княжескому, владевшему ею нераздельно. Это право сво-
бодного перехода дружинники удержали и на севере: отсюда, как скоро  они
замечали невыгоду службы у слабого князя и выгоду у сильного, то свобод-
но переходили к последнему, ибо здесь не было измены прежнему  князю,  а
только пользование своим правом, признанным всеми князьями; так, мы  ви-
дели, что великий князь Василий Дмитриевич, склонивши  на  свою  сторону
дружину нижегородского князя, овладел беспрепятственно его княжеством.
   По родословным книгам, еще с князем Даниилом Александровичем  приехал
в Москву вельможа Протасий, предок знаменитых Вельяминовых; вернее,  из-
вестие, что Протасий был тысяцким при Калите, после чего мы  видим  этот
сан наследственным и для потомков  Протасия.  При  одинаковой  оседлости
князей и бояр их в других княжествах подобные явления найдем не в  одной
Москве: так, выехал из Чернигова в Тверь Борис Федорович, прозвищем  По-
ловой, и был в Твери боярином; сын его также здесь боярином, внук, прав-
нук и праправнук были тысяцкими. Кроме Вельяминовых мы видели целый  ряд
знатных фамилий, который продолжается от Калиты до праправнука  его.  Но
подле этих, так сказать, коренных московских  бояр  мы  видим  постоянно
приплыв пришельцев: приезжают служить московским князьям не только знат-
ные люди из Юго-Западной Руси и из стран чуждых, но  вступают  к  ним  в
службу князья Рюриковичи с юга и севера, Гедиминовичи из Литвы. Мы виде-
ли, к каким явлениям иногда подавал повод приезд нового знатного  выход-
ца, который хотел вступить в службу к князю только при условии  высокого
места; но, чтобы дать ему это место, нужно было взять его у другого ста-
ринного боярина, понизить последнего и вместе с ним целый ряд других бо-
яр, занимавших места под ним,- это называлось на тогдашнем  языке  заез-
дом: новый выходец заезжал старых  бояр,  которые  обязаны  были  подви-
нуться, чтобы дать ему высшее место. Так, при Калите выходец с юга Роди-
он Несторович заехал боярина Акинфа с товарищами. Тогда Москва не  взяла
еще явного перевеса над другими княжествами, Акинфу можно  было  пренеб-
речь ею, и, раздосадованный заездом, он отъехал в Тверь; но после, когда
Москва усилилась окончательно и боярские роды обжились в ней,  тогда  им
невыгодно стало отъезжать отсюда; они в случае заезда скорее соглашались
уступать высшее место пришельцу. Так, в княжение  Донского  выходец  во-
лынский Боброк заехал Тимофея Васильевича Вельяминова  с  товарищами,  и
тот уступил ему первое место; при Василии Димитриевиче  литовский  выхо-
дец, князь Юрий Патрикеевич, заехал также некоторых бояр,  именно  Конс-
тантина Шею, Ивана  Дмитриевича,  Володимера  Даниловича,  Димитрия  Ва-
сильевича, Федора Кошкина-Голтяя. Относительно этого заезда дошло до нас
любопытное известие: князю Юрию Патрикеевичу князь великий  место  упро-
сил, когда за него дал сестру свою великую княжну  Анну  (по  летописям,
дочь Марью). А брат был большой у князя Юрия Патрикеевича - Хованский; и
Федор Сабур на свадьбе князя Юрия Патрикеевича брата большого посел  Хо-
ванского (занял высшее место). И Хованский молвил Сабуру: "Посядь  брата
моего меньшего, князя Юрия Патрикеевича". И Федор Сабур молвил Хованско-
му: "У того бог в кике, а у тебя бога в кике нет" -  да  сел  Хованского
выше. "У того бог в кике" значит: у того счастье, судьба в кичке;  кичка
вместо: женщина, жена; князь Юрий получил высшее место по жене.
   До нас дошла также любопытная местная грамота нижегородского великого
князя Димитрия Константиновича: "Князь  великий  Дмитрий  Константинович
Нижнего Новгорода и городецкой и курмышской. Пожаловал есми бояр своих и
князей, дал им местную грамоту по их челобитью и  по  печалованию  архи-
мандрита нижегородского печерского отца своего духовного Ионы и по  бла-
гословению владычню Серапиона нижегородского и городецкого и сарского  и
курмышского: кому с кем сидеть и кому под кем сидеть. Велел садитись  от
своего места тысяцкому своему Дмитрию Алибуртовичу князю  волынскому,  а
под Дмитрием садиться князю Ивану Васильевичу городецкому, да против его
в скамье садиться Дмитрию Ивановичу Лобанову, да в лавке же  под  князем
Иваном князю Федору польскому Андреевичу; да садитись  боярину  его  Ва-
силью Петровичу Новосильцеву, да против в скамье садитись казначею  боя-
рину Тарасию Петровичу Новосильцеву. А пожаловал его  боярством  за  то,
что он окупил из полону государя своего дважды  великого  князя  Дмитрия
Константиновича, а в третие окупил великую княгиню  Марфу.  Да  садитись
боярину князю Петру Ивановичу Березопольскому, да садитись в лавке князю
Дмитрию Федоровичу курмышскому. А к местной грамоте князь великий  велел
боярам своим и дьяку руки прикладывать, а местную грамоту писал великого
князя дьяк Петр Давыдов сын Русин". Из этой грамоты мы видим, как в каж-
дом княжестве сильнейшие князья примышляли себе волости, сводя их князей
на степень слуг своих; здесь эти князья должны садиться ниже простых бо-
яр, и в начале грамоты бояре вообще поставлены выше князей.
   Кроме завещания Димитрия Донского и из других известий мы знаем,  что
бояре по-прежнему были думцами князя, князь думал, советовался с ними  о
делах. Начиная с Симеона Гордого, бояре являются свидетелями в княжеских
духовных грамотах. Рязанский великий князь Олег Иванович в  одной  своей
жалованной грамоте говорит: "Посоветовавшись  (сгадав)  с  отцом  своим,
владыкою Василием, и с своими боярами  (следуют  имена  их),  дал  я"  и
проч., но мы должны заметить, что в грамотах московских князей мы  этого
выражения не находим. Видим бояр, которые пользуются особенною  доверен-
ностию некоторых князей и чрез это обнаруживают большое влияние на дела:
таков был Семен Тонилиевич при князе Андрее Александровиче, бояре  Федор
Андреевич и сын его Иван Федорович Кошка при Василии Димитриевиче, Моро-
зов при князе Юрии Димитриевиче; мы видели, как влияние, переданное ста-
риком Кошкою молодому (относительно) сыну своему, возбудило  негодование
старших, отразившееся и в летописи.
   Разделение дружины на старшую и младшую сохраняется и  в  описываемое
время, только с переменою некоторых названий. Старшая дружина по-прежне-
му носит название бояр, или боляр. Право бояр на свободный отъезд от од-
ного князя к другому, от великого к удельному и наоборот, также от вели-
кого к великому же, от московского, например, к тверскому или рязанскому
и наоборот, подтверждается во всех договорах княжеских. Князья  обязыва-
лись в договорах своих не сердиться на отъехавших от них бояр, не захва-
тывать  их  сел  и  домов,  оставшихся  во  владениях  прежнего   князя.
Вследствие этого права бояр сохранять свои  недвижимые  имущества  после
отъезда в княжеских уделах постоянно могли находиться волости чужих  бо-
яр, несмотря на то что князья не позволяли чужим боярам покупать  сел  в
своих уделах; волости чужих бояр могли находиться в княжеских уделах еще
и потому, что известное княжество, например  Серпуховское,  принадлежало
сначала одному князю, Владимиру Андреевичу, и бояре его  могли  свободно
покупать села по всему княжеству, но по смерти Владимира Андреевича  его
владения разделились между сыновьями его на несколько особых уделов, бо-
яре его также разошлись по сыновьям, причем легко могло  случиться,  что
боярин остался служить старшему брату, серпуховскому князю, а село  его,
по новому разделу, очутилось  в  уделе  князя  боровского.  Это  обстоя-
тельство заставило князей вносить в свои договоры условие, что бояре от-
носительно суда и дани подведомственны тому князю, во владениях которого
живут, где у них недвижимая собственность: князья обязываются ведать та-
ких бояр судом и данью как своих; но в военное время бояре  должны  были
идти в поход с тем князем, которому служили, в случае же осады города, в
котором или близ которого они жили, они должны были оставаться  и  защи-
щать этот город. В случае спорного дела между одним  князем  и  боярином
другого оба князя отсылали от себя по боярину для  решения  этого  дела;
если же посланные бояре не могли между собою  согласиться,  то  избирали
третьего судью; но всякое дело боярина с своим князем  судит  последний.
За службу свою бояре получали от князей известные волости и села в корм-
ление: Иоанн Калита в завещании своем упоминает о селе Богородицком, ко-
торое он купил и отдал Борису Воркову. "Если этот Ворков,- говорит вели-
кий князь,будет служить которому-нибудь из моих сыновей, то  село  оста-
нется за ним; если же перестанет служить детям моим, то  село  отнимут".
Касательно пользования доходами с кормлений Симеон Гордый  распоряжается
так в своем завещании: "Если кто-нибудь из бояр моих станет служить моей
княгине и будет ведать волости, то обязан отдавать княгине моей половину
дохода (прибытка)". Димитрий Донской с двоюродным братом своим  Владими-
ром Андреевичем уговорились так относительно боярских  кормлений:  "Если
боярин поедет с кормленья от тебя ли ко мне, от меня ли к тебе, не  отс-
лужив службы, то дать ему кормленье по исправе, т. е. зато только время,
какое он находился в службе, или он обязан  отслужить  службу".  До  нас
дошли ввозные, или послушные, грамоты, дававшиеся при пожаловании  корм-
лением: в них приказывалось жителям отдаваемой в кормление волости чтить
и слушаться посланного к ним на кормление последний ведает их и судит, и
тиунам своим ходить у них велит, а доход должен брать по наказному спис-
ку; волости жаловались в кормление с мытами, перевозами,  со  всеми  на-
местничьими доходами в с пошлиною.
   Между самыми старшими членами дружины, между боярами, встречаем  раз-
личие: встречаем название больших бояр.  Летописец  говорит,  что  после
убийства тысяцкого Алексея Петровича  Хвоста  большие  московские  бояре
отъехали в Рязань. Димитрий Донской требует от двоюродного брата  своего
Владимира Андреевича, что в случае если он, великий князь, возьмет  дань
на своих боярах, на больших и на путных, то и удельный князь должен так-
же взять дань на своих боярах смотря по кормлению и по путям и отдать ее
великому князю. Великий князь Василий Васильевич договаривается с  Шемя-
кою, что если общие судьи их не согласятся то берут себе третьего судью,
для чего берут сперва из бояр великокняжеских двоих да  из  бояр  Шемяки
одного большого. Кроме упомянутого условия Донского с Владимиром Андрее-
вичем, мы не встречаем больше названия больших бояр вместе с путными; но
вместе с путными боярами, или путниками, встречаем на первом месте  бояр
введенных. Относительно этих введенных и путных бояр мы постоянно встре-
чаем условие, что когда в случае городовой осады бояре обязаны  садиться
в осаду или защищать тот город, в котором живут, бояре введенные и  пут-
ники избавляются от этой обязанности. Кроме того, о путных боярах в  до-
говоре великого князя Василия Димитриевича с Владимиром Андреевичем сер-
пуховским встречаем условие: "Если нам взять (дань) на своих  боярах  на
путных, то тебе взять на своих боярах на десяти". В  жалованной  грамоте
великого князя Василия Васильевича Троицкому Сергиеву монастырю  в  1453
году читаем: "Если кто станет чего искать на игуменском  приказчике,  то
сужу его я, князь великий, или мой боярин введенный". В родословной  Ки-
киных говорится, что Логгин Михайлович Кикин был у великого князя Димит-
рия Иоанновича боярин введенный, или горододержавец, держал города Волок
и Торжок без отнимки; сын Логгина, Тимофей,  называется  также  боярином
введенным.
   Объяснить значение этих названий: боярин введенный и путный - мы  мо-
жем только по соображению с другими подобными же названиями. Мы  видели,
что в одной грамоте на месте бояр введенных находятся большие,  из  чего
имеем основание заключать, что оба этих названия были равнозначащи. Пос-
ле встречаем название дьяков введенных. Что же касается  различия  между
боярами введенными, или большими, и путными, то его  можно  усмотреть  в
приведенном месте из договора Димитрия Донского с  Владимиром  Андрееви-
чем: "Если великий князь возьмет дань на своих боярах, на больших  и  на
путных, то и удельный князь должен также  взять  дань  на  своих  боярах
смотря по кормлению и по путям". Значит, большой боярин, или  введенный,
был именно горододержавец, получавший города, волости в кормление;  пут-
ный же боярин получал содержание с известных доходных статей  княжеских,
или так называемых путей. Боярин путный должен  был  иметь  поэтому  ка-
кую-нибудь придворную должность: конюший боярин,  например,  пользовался
доходами с волостей, определенных на конюший путь. Старинное слово: путь
и настоящее наше доход (от доходить) выражают одно и то  же  представле-
ние.
   Встречаем в описываемое время и название окольничего: так, оно  нахо-
дится в грамоте смоленского князя Федора Ростиславича 1284 года; в дого-
ворной грамоте Симеона Гордого с братьями. Серпуховской  князь  Владимир
Андреевич сделал  наместником  в  Серпухове  окольничего  своего,  Якова
Юрьевича Носильца; в рассказе о битве с Бегичем  упоминается  московский
окольничий Тимофей (Вельяминов). В жалованной грамоте  рязанского  князя
Олега Ивановича Ольгову монастырю в числе бояр, с  которыми  советовался
при этом князь, упоминается Юрий окольничий. Этот  Юрий  занимает  здесь
шестое место, из чего можем заключить, что окольничие  и  в  описываемое
время, как после, хотя и  причислялись  к  старшей  дружине,  составляли
вместе с большими боярами (после просто с боярами) думу княжескую, одна-
ко занимали второстепенное место. В числе  бояр  в  означенной  Ольговой
грамоте упоминается Манасия дядька, занимающий место выше окольничего, и
Юрий чашник, следующий за окольничим. В другой  рязанской  грамоте  выше
чашника встречаем название стольника которое встречается и в  московских
грамотах. Эти оба звания определяются легко из самых  слов,  указывающих
прямо на должность; но что была за  должность  окольничего?  На  нее  мы
встречаем указание  в  позднейших  источниках,  из  которых  видим,  что
окольничий употреблялся в походах царских, ездил перед государем по ста-
нам, и при этом случае иногда в окольничие назначались дворяне  -  ясный
знак, что здесь окольничий представлял не чин только, а должность.  Если
мы сравним это известие о значении окольничих с  известиями  о  значении
бояр путных, то будем иметь основание принять их за  тождественные,  тем
более что в каком отношении прежде находятся путники к  боярам  большим,
или введенным, в таком же отношении после находим окольничих  к  боярам.
Младшая дружина в противоположность старшей, боярам, носит общее  назва-
ние слуг и дворян; но в большей части  памятников  выделяются  составные
части младшей дружины, и первое место здесь, второе после бояр, занимают
дети боярские - название, показывающее ясно, из  кого  составлялся  этот
высший отдел младшей дружины. Дети боярские имеют одинакое  положение  с
боярами относительно права отъезда и  волостей,  не  имея  только  права
участвовать в думе княжеской.
   Второй отдел младшей дружины  составляют  собственно  так  называемые
слуги, слуги вольные, люди дверные, которые,  по  тогдашнему  выражению,
бывали в кормлении и в доводе и которые относительно свободного  отъезда
имели одинакое право с боярами и детьми боярскими, отличаясь от  послед-
них происхождением. От этих слуг вольных отличались слуги другого  рода,
промышленники и ремесленники, как-то: бортники, садовники,  псари,  боб-
ровники, бараши, делюи, которые пользовались  княжескими  землями.  Мос-
ковские князья обязываются не принимать их в службу, блюсти заодно,  зе-
мель их не покупать. Если кто из этих слуг не захочет жить на своей зем-
ле, то сам может уйти прочь, но земли лишается, она отходит к князю. Та-
кого рода слуги обыкновенно называются в грамотах  слуги  под  дворским,
ибо находились под ведомством дворского; этим названием  отличаются  они
от вольных слуг первого разряда, которые бывали в кормлении и в  доводе.
Наконец, у князей встречаем невольных слуг, холопей, которые могли упот-
ребляться в те же самые должности, в каких находились и слуги под дворс-
ким, равно и в высшие должности, по домовому  и  волостному  управлению,
например в тиуны, посельские, ключники, старосты, казначеи,  дьяки;  все
эти должностные лица назывались большими людьми в отличие от простых хо-
лопей, меньших людей. Название гриди, гридьба исчезает,  но  встречается
еще иногда название мужа.
   На юго-западе встречаем также бояр, слуг и слуг дверных; между бояра-
ми встречаем лучших бояр; между слугами -  дворных  детей  боярских.  Со
времени литовского владычества название бояр для старших членов  дружины
остается в областях русских, но при дворе великокняжеском оно  исчезает,
заменяется названием паны, паны рада. До нас  дошли  жалованные  грамоты
великих князей литовских вступавшим к ним в службу русским  дружинникам.
Если кто-нибудь из вельмож литовских свидетельствовал пред великим  кня-
зем о знатности выходца, то последнего принимали и при  дворе  литовском
соответственно его прежнему значению, как человека родовитого и  рыцарс-
кого, равняли его в правах с князьями, панами и шляхтою хоругвенною. Но-
вый слуга обязывался быть верным великому князю: с кем  последний  будет
мирен, с тем и он должен быть мирен, и наоборот,  и  отправлять  военную
службу вместе с прочею шляхтою, князьями, панами и земянами. Из этого мы
видим, как разделялись и назывались служилые люди (шляхта) при дворе ве-
ликих князей литовских. Дошли до нас присяжные грамоты  и  тех  вельмож,
которым великие князья литовские давали держать города:  новый  державец
обязывался держать город верно, не передавать его никакому другому госу-
дарству, кроме великого княжества Литовского; в случае  смерти  великого
князя город сдать его преемнику. О богатстве южнорусских, именно  галиц-
ких, бояр можно иметь понятие из известия о взятии двора боярина  Судис-
лава, где найдено было много вина, овощей, корма, копий, стрел. Что боя-
ре на юге получали от князей волости,  об  этом  источники  описываемого
времени говорят ясно; Даниил Романович не велит  принимать  черниговских
бояр, а раздавать волости галицким только; и вслед за тем встречаем  из-
вестие, что доходы с Коломыйской соли шли на раздачу оружникам. Больному
волынскому князю Владимиру донесли, что брат его Мстислав, еще не  всту-
пив в управление княжеством, уже раздает боярам города и села. От времен
литовских дошли до нас известия о жаловании слуг землями в вечное владе-
ние; при этих пожалованиях определяется  обязанность  пожалованного  яв-
ляться на службу с известным количеством вооруженных слуг. Имения даются
в вечное владение с правом передать их по смерти детям и ближним, с пра-
вом продать, подарить, распорядиться ими, как сочтут для себя  полезнее;
впрочем, Олгердов внук, князь Андрей Владимирович, пишет в своей  духов-
ной, что бояре, которым он дал имения, должны с этих имений служить жене
его. Боярские вотчины в Юго-Западной Руси издавна были свободны от дани,
не были тяглыми; в Смоленске дань (посощина) шла только с тех имений бо-
ярских, которые были пожалованы великим князем Витовтом и его преемника-
ми.
   По привилегии Казимира Ягелловича, данной литовским землям в 1457 го-
ду, князья, паны и бояре могли выезжать в чужие земли, кроме земель неп-
риятельских, для приращения своего состояния и для подвигов воинских,  с
тем, однако, условием, чтоб в их отсутствие служба великокняжеская с  их
имений нисколько не страдала. Имуществами отчинными или пожалованными от
Витовта они имеют право владеть так, как князья, паны и  бояре  польские
владеют своими имуществами, имеют право их продать, променять, отчудить,
подарить и всячески на свою пользу употребить. Подданные их освобожд