для
этого устроен кутейник во всякой церкви, в Москве  же  все  это  вносится  в
жертвенник и в алтарь; в монастырях монахи и монахини и миряне живут вместе.
Надобно заняться выкупом пленных из бусурманских рук.
   Собор, удовлетворяя царским требованиям, постановил о поповских старостах
в Москве: сто священников, или как число вместит, избирают себе  священника,
исполненного  разума  духовного,  рачителя  божественному  писанию,  всякими
добродетелями украшенного; тот избирает себе  десятских,  и  быть  у  одного
старосты  храмам  сряду,  чтоб  священники  могли  удобнее  собираться   для
совещаний о церковных чинах, духовных делах и о всяком  благочестии.  Должно
устроить в Москве семь  соборов  и  семь  старост.  Этих  избранных  старост
приводят  к  митрополиту,  который  их  испытывает  и  поучает;  старосты  и
священники в соборном храме держат полное собрание  божественных  правил,  с
которыми старосты должны постоянно справляться;  а  священники  "и  дьяконы,
которые в их соборе, сходясь, держать перед ними совещания о всяких духовных
делах; все дела решают по правилам  св.  отец,  в  чем  же  будет  сомнение,
извещают общему пастырю  и  учителю,  митрополиту.  Относительно  церковного
благочиния и нравственности духовенства собор постановил, чтоб  церковное  и
алтарное устроение было благообразно, чисто  и  непорочно:  в  жертвенник  и
алтарь отнюдь бы ничего не вносили,  ни  съестного,  никаких  других  вещей,
кроме икон, крестов,  священных  сосудов,  риз,  покровов,  свечей,  ладону,
просвир, масла и вина служебного, чтоб на священных сосудах  непременно  был
третий покров или воздух, также чтоб престол не был без  покрова  и  царские
двери без занавеса. У простой чади в миру дети родятся  в  сорочках,  и  был
обычай эти сорочки приносить к священникам, которые клали их на престоле  до
шести недель; собор определил: впредь  такой  нечистоты  и  мерзости  в  св.
церкви не приносить. Собор  постановил,  чтоб  просвирни  были  вдовы  после
одного мужа, не моложе 50 лет, в добрых делах свидетельствованные; отнюдь не
должны они говорить над просвирами никаких речей; чтоб монахини при  мирских
церквах не жили в просвирнях.  Чтоб  звон  церковный  был  по  уставу.  Чтоб
священники уговаривали своих духовных детей чаще ходить в  церкви,  особенно
по  воскресеньям  и  господским  праздникам;  священники  в  церквах  должны
показывать собою пример всякой добродетели, благочестия, трезвости; также на
пирах, во всенародном собрании  и  во  всяких  мирских  беседах  священникам
должно  духовно  беседовать  и  божественным  писанием  поучать  на   всякие
добродетели; а  праздных  слов,  кощунства,  сквернословия  и  смехотворения
отнюдь бы сами не делали и детям своим духовным  делать  запрещали;  где  же
будут гусли, прегудники и потехи хульные,  от  этих  игр  священники  должны
удаляться, уходить домой, а сами на  них  отнюдь  не  дерзать;  чтоб  службы
церковные священники отправляли чинно и в ризах. Каждому новому  десятиннику
все городские попы и дьяконы обязаны показывать свои жалованные, ставленные,
благословенные и отпускные грамоты перед поповскими и земскими старостами  и
целовальниками, которые у десятинников в суде сидят, причем  пошлин  с  этих
грамот не дают; у которых попов  и  дьяконов  таких  грамот  не  будет,  тех
отсылают к святителям за  порукою.  У  сельских  попов  и  дьяконов  смотрят
грамоты десятские священники и старосты земские.  Для  большего  утверждения
все святители посылают к духовенстау и ко всем православным  христианам,  по
всем городам и селам соборных священников, добрых, искусных, чтобы церковные
чины и божественное пение совершалось  по  уставу.  Святители  также  должны
посылать грамоты к архимандритам, игуменам и протопопам, чтоб они  наблюдали
за  поведением  поповский  старост  и   десятских   и   всего   духовенства.
Относительно наблюдения за исполнением соборных предписаний мы имеем выпись,
данную в 1552 году Берсеневу и  Тютину,  в  которой  говорится:  "Не  велено
священническому и иноческому чину по священным правилам и соборному уложению
в  корчмы  входить,  упиваться,   празднословить,   браниться;   и   которые
священники, дьяконы и монахи станут по корчмам ходить, упиваться, по  дворам
и улицам скитаться пьяные, сквернословить, непристойными словами  браниться,
драться: таких бесчинников хватать и  заповедь  на  них  царскую  брать,  по
земскому обычаю, как с простых людей бражников берется, и отсылать  чернецов
в монастыри к архимандритам и игуменам, и те  их  смиряют  по  монастырскому
чину; а попов и дьяконов отсылать к поповским старостам, которые объявляют о
них святителям, и святители исправляют их по священным правилам; на  котором
чернеце нельзя заповеди доправить, то взять заповедь на том, кто его напоил.
Велеть по торгам кликать: чтоб православные христиане от мала  и  до  велика
именем божиим во лжу не клялись, на кривь креста не целовали,  непристойными
словами не бранились.  отцом  и  матерью  скверными  речами  друг  друга  не
упрекали, бород не брили и не  стригли,  усов  не  подстригали,  к  волхвам,
чародеям и звездочетцам не ходили и у поля (судебного поединка)  чародеи  не
были бы". Какие меры употреблялись  для  исправления  церковных  служителей,
забывавших  свои   обязанности,   видно   также   из   следующего   рассказа
новгородского летописца под 1572  годом:  архиепископ  Леонид  велел  дьяков
своих певчих поставить на правеж и велел на них взять по полтине  московской
за то, что не ходят в церковь к  началу  службы.  Относительно  иконописания
собор постановил: писать живописцам иконы с древних образов,  как  греческие
живописцы писали и как писал Андрей Рублев и прочие пресловутые живописцы, а
от своего замышления ничего не изменять. Архиепископы  и  епископы  по  всем
городам и весям и по монастырям "испытывают мастеров  иконных  и  их  письма
сами  смотрят;  каждый  в  своем  пределе  избирает  несколько   живописцев,
нарочитых мастеров, и приказывает им смотреть над всеми иконописцами, чтоб в
них худых и бесчинных не было, а сами архиепископы и  епископы  смотрят  над
теми избранными живописцами и берегут  этого  дела  накрепко,  а  живописцев
берегут и почитают больше простых людей;  вельможи  и  простые  люди  должны
также живописцев во всем почитать. Относительно изображений святых во Пскове
в 1540 году было любопытное происшествие: к Успеньеву дню старцы,  переходцы
с иной земли, привезли образ св. Николая и св. Пятницы  на  рези  в  храмцах
(киотах);  во  Пскове  таких  икон  на  рези  прежде  не  бывало,  и  многие
невежественные люди поставили это за  болванное  поклонение:  была  в  людях
молва большая и  смятение;  простые  люди  начали  священникам  говорить,  а
священники пошли к наместникам и  дьякам  с  собора,  что  в  людях  большое
смятение; старцев  схватили,  а  иконы  послали  к  архиепископу  в  Великий
Новгород. Владыка Макарий сам молился пред этими святыми иконами, молебен им
собор но пел, честь им воздавал, сам проводил до судна и велел псковичах эти
иконы у старцев выменять и встречать их соборно.
   На жалобу царя, что  ученики  учатся  грамоте  небрежно,  собор  отвечал:
ставленников святители строго допрашивают: почему мало умеют грамоте? И  они
отвечают: "Мы учимся у своих отцов  или  у  своих  мастеров,  а  больше  нам
учиться негде"; но отцы их и мастера и сами мало умеют, тогда как  прежде  в
Москве, Великом Новгороде и по иным городам многие училища бывали,  грамоте,
писать, петь и читать учили;  и  мы  по  царскому  совету  собором  уложили:
выбирать добрых  священников,  дьяконов  и  дьяков  женатых,  благочестивых,
грамоте, читать и писать гораздых, и у них устроить в домах училища: учили б
они детей со всяким духовным  наказанием,  более  же  всего  учеников  своих
берегли и хранили во  всякий  чистоте  и  блюли  их  от  всякого  растления,
особенно от скверного содомского греха и  рукоблудия.  В  Новгороде  Великом
попы, дьяконы, дьяки, пономари, просвирни и уличане к  церкви  принимают  за
большие деньги, на пономаре берут рублей 15, а иногда 20 и 30,  и  кто  даст
деньги, с тем идут к владыке всею улицею: а если владыка  пришлет  к  церкви
попа хорошего поведения и грамоте гораздого, но если этот поп больших  денег
уличанам не даст, то они его не примут. Вследствие  этих  злоупотреблений  и
постановлено было известное уже нам правило об избрании священнослужителей.
   О церковном суде собор постановил: весь священнический  и  иноческий  чин
судят сами святители с великим истязанием и обыском, соборно,  по  священным
правилам, во всех духовных делах и в прочих, кроме душегубства  и  разбоя  с
поличным, или судят те, кому святители велят судить, а не от мирских. А  что
по  монастырям,  у  архимандритов,  игуменов  и  строителей   есть   царские
жалованные грамоты, где написано,  что  не  судить  владыкам  архимандритов,
игуменов, попов, чернецов и всякий причт церковный, то грамоты эти  давались
вопреки священным правилам и впредь таким грамотам не быть. Если кому-нибудь
из священнического или иноческого чина случится искать своих обид на мирских
людях, то они ищут пред мирскими судьями,  с  которыми  вместе  должны  быть
святительские судьи, десятские  священники  и  земские  старосты.  При  суде
крестное целование и поле не допускаются, употребляется только  обыск;  если
же свидетелей нет и обыск невозможен, то употребляется жребий:  чей  наперед
вынется, тот и прав. Крестного целования и поля священническому и иноческому
чину не присужать ни в каких делах, кроме душегубства и разбоя с поличным: в
таких винах мирские судьи  судят  по  мирским  законам.  Монастыри  и  казны
монастырские ведают и отписывают по  всем  монастырям  царские  дворецкие  и
дьяки, и  приказывают  архимандритам,  игуменам  и  строителям  с  соборными
старцами, и считают архимандритов, игуменов и строителей во всем  приходе  и
расходе, да непорочен будет суд святительский. Если митрополит нездоров,  то
вместо себя приказывает  судить  владыке  сарскому  и  подонскому  со  всеми
архимандритами и игуменами соборно; а  бояре  митрополичьи  в  этом  суде  у
святителей не сидят, кроме писарей, кому дело записывать;  владыка,  судивши
соборно и обыскавши достоверными  свидетелями,  судный  список  кладет  пред
митрополитом и ставит перед  ним  обоих  истцов,  и  митрополит,  выслушавши
описок и спросивши истцов, был ли им такой  суд,  решает  дело  соборно,  по
священным  правилам.  Если   на   которых-нибудь   духовных   пастырей,   на
архимандритов и  игуменов  великих  честных  монастырей  станут  бить  челом
жалобщики об управах, то святители за ними недельщиков своих не  посылают  и
на поруку их не дают, а посылают к  ним  свои  грамоты  именные,  за  своими
печатями, с теми жалобщиками, чтоб с ними управились; а по жалобщиках  брать
поруки, чтоб им явиться на  срок,  если  не  управятся;  сроки  в  посыльных
грамотах архимандритам и игуменам назначать по жалованным и уставным царским
грамотам, исключая духовных дел; жалобщики должны отдавать посыльные грамоты
архимандритам и игуменам  перед  братиею  на  соборе;  если  архимандриты  и
игумены не управятся с жалобщиками, то пусть присылают к ответу  слуг  своих
вместо себя, а захотят сами ехать к ответу-в том  их  воля.  В  духовных  же
делах архимандриты и игумены ездят к  ответу,  как  им  святители  велят;  в
случае ослушания отправляется за ними пристав с записями и ставит  их  перед
святителем. Царским боярам и дворецким,  митрополичьим  и  владычним  боярам
игуменов, игуменей и строителей ни в  которых  делах  не  судить,  судят  их
святители сами по священным правилам. А по рядным грамотам, по духовным,  по
кабалам, в поклажах, боях, грабежах и в прочих всяких делах, кроме духовных,
попов, дьяконов и всех причетников и мирских  людей,  приказывают  святители
судить  своим  боярам,  а  у  бояр  в  суде  сидеть   старостам   поповским,
пятидесятским и десятским по неделям, то две и по три, да градским старостам
и целовальникам, да земскому дьяку, которым государь прикажет. Судные списки
бояре полагают перед святителей и ставят обоих истцов;  святители,  выслушав
список, спросят обоих истцов: "Такой суд им был ли?" И когда те окажут,  что
был, то святители, обговорив список с искусными людьми, велят учинить управу
и взять пошлины на виноватом. Где прежде  при  великих  чудотворцах,  Петре,
Алексии, Ионе, жили десятинники,  ведали  и  судили  весь  священнический  и
иноческий чин, все причты церковные и прочих  людей  во  всех  делах,  кроме
духовных, и теперь там быть десятильникам и судить, а на  суде  у  них  быть
"поповским старостам и десятским, также земским старостам,  целовальникам  и
земским  дьякам;  чинят  они  управу  по  суду  и   обыску   беспосульно   и
безволокитно; священникам и дьяконам к полю и крестному целованию  срока  не
назначают без святительского ведома; если которого дела не смогут решить, то
обоим истцам назначают срок стать перед святителем. Корчем десятильникам  не
держать,  держать  им  питье  про  себя.  Земские  старосты,   целовальники,
поповские старосты и десятские священники  должны  наблюдать  за  поведением
десятинников и в случае злоупотреблений писать к владыке, а если владыка  не
управит, писать царю; тогда десятиннику быть  от  царя  в  великой  опале  и
взятое  напрасно  доправляется  с  него  втрое.  Десятинники  могут   давать
обвиненного  на  поруку  только  тред  поповскими  старостами  и  десятскими
священниками или перед  земскими  старостами  и  целовальниками,  причем  от
поруки и поклонного не берут  ничего;  обыски  пишут  дьячки  церковные  или
земские перед десятскими, старостами и целовальниками.  Святительскую  дань,
десятильничьи пошлины, корм, заезд и  венечную  пошлину  должны  собирать  и
доставлять владыке старосты земские и поповские и десятские  священники,  по
книгам, которые пришлет к ним владыка; венечной пошлины  сбирать  с  первого
брака алтын, со второго два, с третьего три (четыре).
   Относительно беспорядков в богадельных избах собор  отвечал:  да  повелит
благочестивый царь всех больных  и  престарелых  описать  по  всем  городам,
отдельно от здоровых строев, и в каждом городе устроить богадельни мужские и
женские, где больных,  престарелых  и  не  имущих  куда  голову  подклонить,
довольствовать пищею и одеждою, а боголюбцы пусть милостыню и все  потребное
им приносят, да приставить к ним здоровых строев  и  баб  стряпчих,  сколько
будет пригоже; священникам добрым, целовальникам или городским людям  добрым
смотреть, чтоб им насильства и обиды от стряпчих не было; священники  должны
приходить к ним в богадельни, поучать их страху божию, чтоб жили в чистоте и
покаянии, и совершать все требы. Чтоб здоровые строи с женами по богадельням
не жили, а питались бы от боголюбцев,  ходя  по  дворам;  которые  же  могут
работать, работали бы.
   О выкупе пленных собор отвечал: которых окупят царские послы в  ордах,  в
Царе-граде, в Крыму, в Казани или Астрахани, или в Кафе, или сами откупятся,
тех всех пленных окупать из царской казны. А  которых  пленных  православных
христиан окупят греки, турки, армяне или другие гости и приведут в Москву, а
из Москвы захотят их опять с собою повести, то этого им не позволять, за  то
стоять крепко и пленных окупать из царской же казны, и сколько  этого  окупа
из царской казны разойдется, и то раскинуть  на  сохи  по  всей  земле,  чей
кто-нибудь-всем  ровно,  потому  что  такое  искупление   общею   милостынею
называется. Но когда статьи соборного постановления были посланы в  Троицкий
Сергиев  монастырь  к  бывшему  митрополиту  Иоасафу,  бывшему   ростовскому
архиепископу Алексию,  бывшему  чудовскому  архимандриту  Вассиану,  бывшему
троицкому игумену Ионе и всем соборным старцам, то они, утвердив все статьи,
о выкупе пленных написали: "Окуп брать не с сох, а с архиереев и монастырей.
Крестьянам, царь государь, и так много тягости; в своих  податях,  государь,
покажи им милость".
   Затретив   остальные   беспорядки,   указанные   царем,   без   особенных
подробностей, собор обратил внимание еще на некоторые бесчинства и суеверия:
на свадьбах играют скоморохи, и, как в церкви венчаться поедут, священник  с
крестом едет, а перед ним скоморохи с  играми  бесовскими  рыщут.  Некоторые
тяжутся не прямо и, поклепав, крест целуют или образа святых, на поле бьются
и кровь проливают: и в то время волхвы и чародеи помощь им оказывают, кудесы
бьют, в Аристотелевы врата и в рафли смотрят, по звездам и планетам  глядят,
смотрят дней и часов и, на такие чародейства надеясь, поклепца и ябедник  не
мирятся, крест целуют и на поле  бьются  и  убивают.  Запрещено  мужчинам  и
женщинам, монахам и монахиням мыться в  бане  в  одном  месте:  этот  обычай
указан во Пскове. По дальним сторонам ходят скоморохи,  собравшись  большими
ватагами до 60, 70 и до 100 человек, по деревням у  крестьян  силою  едят  и
пьют, из клетей имение грабят, а по дорогам людей разбивают. Дети боярские и
люди боярские и всякие бражники зернью играют и пропиваются,  ни  службы  не
служат, не промышляют, и от них всякое зло делается: крадут  и  разбивают  и
души губят. По погостам и селам ходят  лживые  пророки,  мужики,  женщины  и
девицы и старые бабы, нагие и 6осые, волосы отрастив и распустя, трясутся  и
убиваются, и говорят, что им является св. Пятница и св. Анастасия и велят им
заповедать христианам кануны завечивать; они же  заповедовают  христианам  в
среду и пятницу ручного дела не делать, женщинам не прясть, платья не  мыть,
каменей не разжигать. Собор  запрещает  заниматься  злыми  ересями,  которые
перечисляются: рафли, шестокрыл,  воронограй,  острономия,  задей,  алманах,
звездочетьи, Аристотель,  Аристотелевы  врата  и  иные  cocтавы  и  мудрости
еретические и коби бесовские; вооружается против известных уже нам суеверий,
которым предавался народ в Троицкую субботу, Иванов день, Великий  четверток
и проч.
   Мы видели, какого рода насилия позволяли себе сильные над слабыми в  быту
помещичьем и  крестьянском;  челобитная  царю  игумена  Кирилло-Белозерского
монастыря и братии на старца Александра показывает, что мог  позволять  себе
тогда дерзкий человек даже в монастыре: "Живет, государь, тот  Александр  не
по чину монастырскому: в церковь не ходит, а строит  пустыню,  где  и  живет
больше, чем в монастыре; монастырь опустошает, из казны, погребов, с  сушила
всякие запасы, из мельниц муку и солод, из сел всякий хлеб берет и  отсылает
к себе в пустыню; приехавши в монастырь, игумена и старцев  соборных  бранит
б........ детьми, а других старцев из собору  выметал  и  к  морю  разослал;
прочую братию служебников  и  клирошан  колет  остном  и  бьет  плетми,  без
игуменского и старческого совета, и на цепь и в железа сажает. Строителем он
был в Москве без малого семь лет, а отчета  в  монастырской  казне  не  дал.
После ефимона на погребе пьет силою с теми людьми, которых берет с  собою  в
пустыню; братии грозит, хочет на цепь и в железа сажать на  смерть,  и  тебе
же, государю, хочет оговаривать ложью старцев и всю братию,  и  от  тех  его
побой и гроз братия бегут розно. Православный царь государь! Укажи нам,  как
с Александром прожить;  а  про  пустыню,  про  его  строенье  вели  сыскать.
Общежительство Кирилловское он разоряет, слуг и  лошадей  держит  особенных,
саадаки, сабли и ружницы возит с собою, солью торгует на себя, лодки у  него
ходят отдельно от монастырских". Царь Иоанн с своей стороны упрекал монахов,
что они обращают слишком много внимания на знатных постриженников,  в  угоду
им нарушают древние строгие уставы монастырские; в знаменитом послании своем
в Кириллов-Белозерский монастырь он пишет: "Подобает вам усердно последовать
великому чудотворцу Кириллу, предание его крепко держать,  о  истине  крепко
подвизаться, а не быть бегунами, не бросать щита: возьмите вся оружия  божия
и не предавайте чудотворцева предания  ради  сл