Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
87 году Мстислав Давыдович был изгнан, и новгородцы
послали ко Всеволоду во Владимир опять просить Ярослава Владимировича -
знак, что последний был прежде выведение вследствие всеобщего негодова-
ния, но вследствие негодования одной только стороны. Посадник при этом
не был сменен, но через год противная сторона начала брать верх: у Миха-
ила Степановича отняли посадничество и дали его Мирошке Нездиничу, кото-
рого отец Незда был убит за приверженность к Ростиславичам смоленским,
следовательно, имеем право думать, что Мирошка наследовал от отца эту
приверженность и стоял за Мстислава Давыдовича против Ярослава. В спра-
ведливости последнего утверждает нас известие, что в 1195 году Мирошка
вместе с Борисом Жирославичем и сотским Никифором, Иванком, Фомою отпра-
вились к Всеволоду с просьбою сменить Ярослава и дать на его место сына
своего. Что же сделал Всеволод? Чтоб оставить Ярослава спокойным в Нов-
городе, он задержал Мирошку с товарищами как глав противной Ярославу
стороны, потом отпустил Бориса и Никифора, но продолжал держать Мирошку,
Иванка и Фому, несмотря на просьбы из Новгорода о их возвращении; нако-
нец, отпустил Фому, но все держал Мирошку и Иванка. Это рассердило нов-
городцев, т. е. сторону, противную Ярославу, последний был изгнан, и по-
сол отправился в Чернигов просить сына у тамошнего князя; что здесь
действовала только одна сторона, доказывают слова летописца, который го-
ворит, что добрые люди жалели об Ярославе, а злые радовались его изгна-
нию. Но прошло то время, когда изгнанные князья уезжали из Новгорода, не
думая о мести; мы видели, что уже Святослав Ростиславич, надеясь на по-
мощь Боголюбского, не хотел спокойно оставить области Новгородской;
Ярослав Владимирович последовал его примеру: он засел в Торжке, где жи-
тели приняли его с поклоном, и стал брать дани по всему верху, по Мсте,
и даже за Волоком, а Всеволод в то же время перехватывал везде новгород-
цев и не пускал из Владимира; впрочем, здесь держал их не взаперти.
Между тем из Чернигова приехал князь Ярополк Ярославич, но просидел в
Новгороде только шесть месяцев: вражда с владимирским князем и с Яросла-
вом, который сидел в Торжке и брал дани, не могла быть выгодна для нов-
городцев; пользуясь этим, сторона Ярославова восторжествовала, изгнала в
1197 году Ярополка и послала в Торжок за Ярославом; тот, однако, не пое-
хал прямо в Новгород, но сперва отправился во Владимир ко Всеволоду, ко-
торый, как видно, не хотел позволить, чтоб новгородцы присвоили себе
право ссориться и мириться с князьями без его ведома; во Владимир должны
были ехать из Новгорода лучшие люди (передние мужи) и сотские; там из
рук Всеволода приняли они Ярослава со всею правдою и честию, по выраже-
нию летописца; когда, говорит тот же летописец, Ярослав приехал в Новго-
род, то помирился с людьми, и стало все по добру, возвратился по здорову
и посадник Мирошка, просидевши два года за Новгород, и рады были в Нов-
городе все от мала и до велика; сын Ярославов, Изяслав был посажен в Лу-
ках, чтоб быть защитою (оплечьем) Новгороду от Литвы. Есть очень вероят-
ное по обстоятельствам известие, что новгородцы приняли Ярослава на всей
воле великого Всеволода, который с этих пор стал располагать Новгородом,
как располагал им Мономах или сын его Мстислав. Но мир Ярослава с Мирош-
кою и его стороною был непродолжителен, и через год (1199 г.) приехали
во Владимир из Новгорода лучшие люди, родственники и приятели Мирошки,
которые отдали князю поклон и просьбу от всего Новгорода: "Ты господин,
- говорили они, - ты Юрий, ты Владимир! Просим у тебя сына княжить в
Новгород, потому что тебе отчина и дедина Новгород". Всеволод согласил-
ся, вывел Ярослава из Новгорода, приказал ехать к себе, а владыке, по-
саднику Мирошке и лучшим людям велел также явиться во Владимир и взять
оттуда к себе на княжение сына своего, десятилетнего Святослава, на всей
воле великокняжеской; на дороге преставился архиепископ Мартирий, и Все-
волод вопреки старому обычаю новгородцев - выбирать владыку на вече -
сам, поговоря только с посадником, выбрал и послал к ним архиепископа
Митрофана, которого потом отправили к митрополиту на постановление с
новгородскими мужами и Всеволодовыми. В 1203 году умер посадник Мирошка,
и его место заступил соперник его, старый посадник Михаил Степанович;
через год Всеволод прислал сказать новгородцам: "в земле вашей рать хо-
дит, а князь ваш, сын мой Святослав, мал, так даю вам старшего сына сво-
его, Константина". О рати в продолжение трех предыдущих лет нет извес-
тий, а что Всеволод при этой перемене мог руководиться какими-нибудь
внутренними волнениями в Новгороде, доказательством служит смена посад-
ника тотчас по смене князя или, лучше сказать, по смене бояр владимирс-
ких, управлявших именем малолетнего Святослава, у Михаила Степановича
посадничество отняли и дали сыну покойного Мирошки Дмитрию; что малолет-
ний Святослав и посадник Михаил были сменены по жалобам новгородцев, до-
казывают слова летописца, что по прибытии Константина весь город обрадо-
вался исполнению своего желания. Владимирский летописец говорит, что
когда Всеволод отпускал Константина в Новгород, то сказал ему: "Сын мой
Константин! На тебя бог положил старшинство во всей братье твоей, а Нов-
город Великий - старшее княжение во всей Русской земле; по имени твоем и
хвала твоя такая: не только бог положил на тебе старшинство в братьи
твоей, но и во всей Русской земле, и я тебе даю старшинство, поезжай в
свой город".
Новый посадник Мирошкинич с братьею и приятелями, опираясь на силу
суздальского князя, захотели обогатиться на счет жителей и позволили се-
бе такие поступки, которые восстановили против них весь город; в числе
недовольных, как видно, стоял какой-то Алексей Сбыславич; брат посадни-
ка, Борис Мирошкинич, отправился во Владимир ко Всеволоду и возвратился
оттуда с боярином последнего, Лазарем, который привез повеление убить
Алексея Сбыславича, и повеление было исполнено: Алексея убили на Яросла-
вовом дворе - без вины, прибавляет летописец, потому что обычного усло-
вия с князем - не казнить без объявления вины, не существовало более:
Всеволод распоряжался самовластно в Новгороде. Вслед за этим событием
Всеволод пошел на Чернигов и велел Константину с новгородскими полками
следовать за собою в поход; мы видели, что Константин соединился с отцом
в Москве, но вместо Чернигова пошли на Рязань. Как видно, во время этого
похода новгородцам удалось довести до сведения великого князя о поступ-
ках посадника с товарищами; по окончании похода, отпуская новгородцев с
Коломны домой, Всеволод щедро одарил их и, по выражению летописца, дал
им всю волю и уставы старых князей, чего они именно хотели; он сказал
им: "Кто до вас добр, того любите, а злых казните"; сына Константина,
посадника Димитрия, тяжело раненного под Пронском, и семерых из лучших
мужей он оставил при себе; первое и последнее обстоятельство могут пока-
зывать, что новые распоряжения Всеволода происходили именно вследствие
жалоб новгородских, возбудивших неудовольствие великого князя на посад-
ника с приятелями его и на самого сына, который позволял им насильствен-
ные поступки. Как бы то ни было, когда новгородские полки пришли домой,
то немедленно созвали вече на посадника Дмитрия и на братью его, обвиняя
их в том, что они приказывали на новгородцах и по волости брать лишние
поборы, купцам велели платить дикую виру и возить повозы и в разных дру-
гих насильственных поступках, во всяком зле, по выражению летописца. На
вече положили идти на домы обвиненных грабежом, двор Мирошкин и двор
Дмитриев зажгли, имение их взяли, села и рабов распродали и разделили по
всему городу, а долговые записи оставили князю; кто при этом тайком нах-
ватал разных вещей, о том бог один знает, говорит летописец; известно
только, что многие разбогатели после грабежа Мирошкиничей. Народное оз-
лобление против бывшего посадника дошло до того, что когда привезли тело
Дмитрия, умершего во Владимире, то новгородцы хотели сбросить его с мос-
та, едва архиепископ Митрофан успел удержать их. Князем явился в Новго-
род прежде бывший здесь Святослав Всеволодович, а в посадники выбрали
Твердислава Михайловича, по всем вероятностям, сына покойного Михаила
Степановича - соперника Мирошки: ненависть к роду последнего естественно
должна была побудить к этому выбору; новгородцы поцеловали крест, что не
хотят держать у себя ни детей Дмитриевых, ни братьев, ни приятелей, и
новый князь Святослав отослал их в заточение к отцу, другие откупились
большими деньгами.
Перемена князя, впрочем, не переменила дел в Новгороде, не удовлетво-
рила всем сторонам: сын Всеволода, как бы он ни назывался - Константин
или Святослав, не мог обходиться с новгородцами, как обходились с ними
прежние князья из Юго-Западной Руси, и вот по некоторым очень вероятным
известиям недовольные послали в Торопец к тамошнему князю Мстиславу, сы-
ну знаменитого Мстислава Храброго, с просьбою избавить Новгород от суз-
дальских притеснений. Мстислав согласился принять на себя наследственную
обязанность ратовать за старую Русь, за старый порядок вещей против но-
вого, который вводили Юрьевичи северные, но не будучи уверен еще, как
видно, хотят ли его новгородцы всем городом, захватил сперва Торжок, за-
ковал дворян Святославовых и посадников, имение их разграбили, чья
только рука до него дошла, после чего послал сказать новгородцам: "Кла-
няюсь св. Софии, гробу отца моего и всем новгородцам, пришел я к вам,
услыхав о насилиях, которые вы терпите от князей, жаль мне стало своей
отчины". Новгородцы послали к нему с ответом: "Ступай, князь, на стол",
а Святослава Всеволодовича заперли в архиепископском доме и с дружиною
до тех пор, пока управятся с отцом. Мстислав приехал в Новгород, был
принят с большою радостию и тотчас же двинулся к Торжку, потому что Все-
волод захватил купцов новгородских по своим волостям и отправил сыновей
с войском к новгородским границам; но битвы не было: мы видели, как Все-
волод остерегался вступать в решительные сражения с князьями старой Ру-
си, притом же теперь сын его сидел пленником в Новгороде; Всеволод, по
словам летописца, прислал сказать Мстиславу слова, совершенно тому по-
нятные: "Ты мне сын, а я тебе отец; отпусти Святослава с дружиною и от-
дай все, что захватил, а я так же отпущу гостей и товары их". Мстислав
согласился, и мир был заключен. Как видно из последующего поведения по-
садника Твердислава, так сильно стоявшего за старину, он не мог быть на
стороне Юрьевичей: вероятно, он не менее других радовался и содействовал
перемене и потому не мог быть сменен вследствие этой перемены. Но скоро
по утверждении Мстислава в Новгороде явился с юга из Руси Дмитрий Якуно-
вич, сын старого посадника Якуна Мирославича; мы видели, что Якун был в
тесной связи с Ростиславичами северными, врагами Всеволода, дочь его бы-
ла за Мстиславом Ростиславичем; когда Всеволод утвердил свою власть над
Новгородом, то сын Якуна, Димитрий, принужден был искать убежища в Руси
и возвратился теперь в Новгород, когда уже нечего было более бояться
суздальского князя; Твердислав уступил ему добровольно посадничество,
как старшему. Но если Твердислав не мог быть заподозрен в приязни ко
Всеволоду, то очень легко мог быть заподозрен ерхиепископ Митрофан, дан-
ный Новгороду Всеволодом вопреки старому обычаю: и вот Мстислав вместе с
новгородцами свергнул Митрофана, который был отведен в Торопец (1211
г.).
Таким образом, и Великий Всеволод при конце жизни своей, подобно бра-
ту Андрею, должен был потерпеть неудачу в своих стремлениях благодаря
князьям старой Руси: войска Андрея бежали со стыдом от Мстислава - отца,
Всеволод должен был уступить Новгород Мстиславу - сыну, должен был заго-
ворить с ним его языком. В 1212 году Всеволод стал изнемогать и хотел
при жизни урядить сыновей, которых у него было шестеро - Константин,
Юрий, Ярослав, Святослав, Владимир, Иван. Он послал за старшим Констан-
тином, княжившим в Ростове, желая дать ему после себя Владимир, а в Рос-
тов послать второго сына Юрия. Но Константин не соглашался на такое рас-
поряжение, ему непременно хотелось получить и Ростов, и Владимир: стар-
шинство обоих городов, как видно, было еще спорное и тогда, и Константин
боялся уступить тот или другой младшему брату; как видно, он опасался
еще старинных притязаний ростовцев, которыми мог воспользоваться Юрий:
"Батюшка! - велел он отвечать Всеволоду, - если ты хочешь меня сделать
старшим, то дай мне старый начальный город Ростов и к нему Владимир или,
если тебе так угодно, дай мне Владимир и к нему Ростов". Всеволод рас-
сердился, созвал бояр и долго думал с ними, как быть; потом послал за
епископом Иоанном и, по совету с ним, порешил отдать старшинство младше-
му сыну Юрию, мимо старшего, ослушника воли отцовской - явление важное!
Мало того, что на севере отнято было старшинство у старого города и пе-
редано младшему, пригороду, отнято было отцом старшинство и у старшего
сына в пользу младшего; нарушен был коренной обычай, и младшие князья на
севере не приминут воспользоваться этим примером; любопытно, что бояре
не решились присоветовать князю эту меру, решился присоветовать ее епис-
коп. 14 апреля умер Всеволод на 64 году своей жизни, княжив в Суз-
дальской земле 37 лет Он был украшен всеми добрыми нравами, по отзыву
северного летописца, который не упускает случая оправдывать вводимый
Юрьевичами порядок и хвалить их за это: Всеволод. по его словам, злых
казнил, а добромысленных миловал, потому что князь не даром меч носит в
месть злодеям и в по хвалу добро творящим; одного имени его трепетали
все страны, по всей земле пронеслась его слава, всех врагов (зломыслов)
бог покорил под его руки. Имея всегда страх божий в сердце своем, он по-
давал требующим милостыню, судил суд истинный и нелицемерный, невзирая
на сильных бояр своих, которые обижали меньших людей.
Северная Русь лишилась своего Всеволода; умирая, он ввергнул меч меж-
ду сыновьями своими и злая усобица между ними грозила разрушить дело
Андрея и Всеволода, если только это дело было произведением одной их
личности; Юго-Западная, старая, Русь высвобождалась от тяготевшего над
нею влияния Северной, последняя связь между ними - старшинство и сила
Юрьевичей - рушилась, и надолго теперь они разрознятся, будут жить осо-
бою жизнию до тех пор, пока на севере не явятся опять государи единов-
ластные, собиратели Русской земли; тогда опять послышится слово, что
нельзя Южной Руси быть без Северной, и последует окончательное соедине-
ние их. Но по смерти Всеволода казалось, что Южная Русь не только осво-
бодится от влияния Северной, но, в свою очередь, подчинит ее своему вли-
янию, ибо когда Северная Русь лишилась Всеволода и сыновья его губили
свои силы в усобицах, у Руси Южной оставался Мстислав, которого доблести
начали с этих пор обнаруживаться самым блистательным образом: ни в русс-
кой, ни в соседних странах не было князя храбрее его; куда ни явится,
всюду принесет с собою победу; он не будет дожидаться, пока северный
князь пришлет на юг многочисленные полки, чтобы отразить их, как отец
его отразил полки Андреевы, он сам пойдет в глубь этого страшного суро-
вого сжимающего севера и там поразит его князей, надеющихся на свое гро-
мадное ополчение, и вместе уничтожит завещание Всеволода; в Руси Днеп-
ровской он не даст Мономахова племени в обиду Ольговичам; наконец, выр-
вет Галич из рук иноплеменников. Казалось бы, какая блистательная судьба
должна была ожидать Юго-Западную Русь при Мстиславе, какие важные, про-
должительные следствия должна была оставить в ней его деятельность, если
только судьба Юго-Западной Руси могла зависеть от одной личности Мстис-
лавовой!
В 1212 году умер Всеволод Великий, ив 1213 г. уже встречаем известие
об усобице сыновей его. Константин не мог спокойно сносить потерю стар-
шинства, по словам летописи, он разгорелся яростию, воздвигнул брови
свои гневом на брата Юрия и на всех думцев, которые присоветовали старо-
му Всеволоду отнять у него старшинство, и тотчас же наступило сильное
волнение в Суздальской земле: люди толпами стали перебегать с одной сто-
роны на другую. Между прочими князь Святослав Всеволодович, рассердив-
шись за что-то на брата Юрия, бежал от него к большому брату, Константи-
ну, в Ростов; другой Всеволодович, Владимир, князь юрьевский, также был
против владимирского князя. Видя это, последний спешил заключить крепкий
союз по крайней мере с Ярославом Всеволодовичем, князем переяславским;
он сказал ему: "Брат Ярослав! Если пойдет на меня Константин или Влади-
мир, будь ты со мною заодно, a они против тебя пойдут, то я приду к тебе
на помощь". Ярослав согласился, поцеловал с Юрием крест и отправился в
свой Переяславль, где созвал жителей к св. спасу и сказал им: "Братья
переяславцы! Отец мой отошел к богу, вас отдал мне, а меня дал вам на
руки: скажите же, братцы: хотите ли иметь меня своим князем и головы
свои сложить за меня?" Переяславцы отвечали в один голос: "И очень хо-
тим; ты наш господин, ты Всеволод!" После чего все целовали ему крест. В
то время, как это происходило в Переяславле, в Ростове Константин все
злобился на Юрия, толковал: "Ну разве можно сидеть на отцовском столе
меньшему, а не мне, большему?" и сбирался идти на Владимир с братом Свя-
тославом. Юрий боялся войны и послал сказать ему: "Брат Константин! Если
хочешь Владимира, то ступай садись в нем, а мне дай Ростов". Но Констан-
тин не хотел этого; он хотел в Ростове посадить сына своего Василька, а
сам хотел сесть во Владимире и отвечал Юрию: "Ты садись в Суздале". Юрий
не согласился и послал сказать брату Ярославу: "Идет на меня брат Конс-
тантин; ступай к Ростову, и как там бог даст: уладимся или станем
биться". Ярослав пошел с своими переяславцами, а Юрий с владимирцами и
суздальцами и стали у Ростова за рекою Ишнею, а Константин расставил
свои полки на бродах подле реки, и начали биться об нее; река была очень
грязна, и потому Юрию с Ярославом нельзя было подойти к городу, они
пожгли только села вокруг, скот угнали, да жито потравили; потом, прос-
тоявши друг против друга четыре недели, братья помирились и разошлись по
своим городам. Но усобица была далека до конца; Юрий знал, что мир нена-
дежен, и принимал свои меры: ему, как видно, трудно было удерживать за
собою отцовское приобретение, рязанские волости, которых князья и дружи-
ны их томились в тюрьмах владимирских; он освободил их, одарил и князей
и дружину золотом, серебром, конями, утвердился крестным, целованием и
отпустил в Рязань.
Скоро началась опять усобица, начал ее Владимир Всеволодович: он вы-
бежал из своего Юрьева сперва на Волок, а оттуда на Москву и сел здесь,
отнявши этот город у Юрия. Потом начал наступать и Константин: отнял у
Юрия Солигалич, пожег Кострому, а у Ярослава отнял Нерехту; обиженные
братья собрали полки и пошли опять к Ростову вместе с князем Давыдом му-
ромским, остановились на старом месте за рекою Ишнею и велели людям сво-
им жечь села. Между тем Владимир с москвичами и дружиною своею пошел к
Дмитрову, городу Ярославову; дмитровцы сами пожгли все посады, затвори-
лись и отбили все приступы, и Владимир, испуганный вестию о приближении
Ярослава, бежал от города назад в Москву, потерявши задний отряд своей
дружины, который перерезали дмитровцы, гнавшиеся за беглецами. Юрий и
Ярослав стояли все у Ростова, не вступая в битву по северному обычаю, и
опять помирились, выговоривши у Константина, чтоб он не только не помо-
гал Владимиру, но чтоб еще дал полки свои для отнятия у последнег