рцев:  так,  великий  князь  Изяслав
созвал на вече бояр, всю дружину и киевлян; в одном списке летописи  чи-
таем, что народ стал на вече, а в другом, что киевляне сели у св. Софии;
в обоих говорится, что сошлось многое множество народа, сошлись все  ки-
евляне от мала до велика. Видим, что вече собирается  в  важных  случаях
для города, например, после потери князя, когда граждане оставлены самим
себе, как то случилось с владимирцами на Волыни в  1097  г.;  в  крайней
опасности, как, например, когда в том же году Ростиславичи послали  ска-
зать тем же владимирцам, что они должны выдать злодеев, наустивших князя
Давыда ослепить Василька. Наконец, вечем называется всякое собрание  не-
довольных граждан против князя или другого какого-нибудь лица. На  такие
веча начали смотреть после, как на заговоры и восстания, когда  в  Севе-
ро-Восточной Руси точнее определились отношения; новгородцы в глазах се-
веро-восточного народонаселения являются вечниками - крамольниками, вече
принимает значение крамолы, волнения народного. Но иначе смотрели на это
в описываемое время; в 1209 году сам Всеволод III дал новгородцам позво-
ление управиться с людьми, заслужившими их негодование, и летописец  го-
ворит при. этом, что великий князь отдал новгородцам их прежнюю волю лю-
бить добрых и казнить злых. Но если, с одной стороны, нельзя резко выде-
лять новгородский быт из быта других старших городов, то, с другой  сто-
роны, нельзя также не заметить, что в Новгороде было более благоприятных
условий для развития вечевого быта, чем где-либо: князья сменялись  чаще
по своим родовым отношениям и тем чаще вызывали народ к принятию участия
в решении самых важных вопросов; народ этот был развитее вследствие  об-
ширной  торговой  деятельности,  богатство  способствовало   образованию
сильных фамилий, которые стремились к более самостоятельному  участию  в
правительственных делах, а между тем главная сцена княжеской деятельнос-
ти была далеко на юге, сильнейшие князья не имели ни охоты, ни  времени,
ни средств заниматься новгородскими делами. Когда сильнейшие князья яви-
лись на севере, то сейчас же начали стеснять Новгород; но сначала  южные
князья были еще сильны, и Новгород мог найти у них защиту  от  северных.
Новгород имеет дело с младшими  князьями,  другие  города  со  старшими,
сильнейшими; из этого уже прямой вывод, что  вечевому  быту  было  легче
развиваться в Новгороде, чем в других городах.
   Мы объяснили явление веча и усиление его значения в некоторых городах
исторически из известных условий времени.  Но  есть  свидетельство,  что
Новгород пользовался какими-то особенными правами, утвержденными для не-
го грамотою Ярослава I; какого же рода была эта грамота? Из  условий,  в
соблюдении которых последующие великие князья  клялись  новгородцам,  мы
можем иметь полное понятие о правах последних: главное, основное из этих
прав есть право сопоставлять с князем посадника; посмотрим, можно ли ус-
тупку этого права отнести ко временам Ярослава I.
   Главною обязанностью князя в Новгороде, как и везде, была обязанность
верховного судьи, при исполнении  которой  он  соображался  с  законами,
имевшими силу в городе. Если бы князь родился, воспитывался и  постоянно
жил в Новгороде, то он знал бы обычаи и все  отношения  своей  родины  и
умел бы изменять их, сообразуясь с  требованиями.  Но  князья  сменялись
беспрестанно; они приходили из стран отдаленных, из областей - Киевской,
Волынской, Смоленской, Черниговской,  Суздальской;  князья-пришельцы  не
имели понятия об обычаях новгородских, точно так, как новгородцы не зна-
ли обычаев других русских областей; отсюда в суде княжеском должны  были
происходить беспрестанные недоразумения. Для отвращения таких  неудобств
новгородцы требовали от всякого нового князя, чтоб  он  судил  всегда  в
присутствии чиновника, избранного из граждан, знакомого со всеми обычая-
ми и отношениями страны: "А без посадника ти, княже, не судити".
   Вторым правом князя в Новгороде, как и везде,  было  право  назначать
правителей по волостям. Но мы видели, какую невыгоду  в  этом  отношении
имело для горожан частое перемещение князей с одного  стола  на  другой;
каждый приводил из прежней волости дружину,  которая  отстраняла  старых
бояр и возбуждала неудовольствие народа, поступая с новыми согражданами,
как с чужими, спеша обогатиться на их счет. В Новгороде  это  неудобство
было еще чувствительнее, ибо смена князей происходила чаще; отсюда  вто-
рое главное условие, чтоб князья назначали в судьи не  своих  мужей,  но
граждан новгородских; но так как беспрестанно сменявшиеся князья не мог-
ли знать граждан, достойных доверенности, и притом могли раздавать долж-
ности исключительно своим приверженцам, то сюда присоединялось необходи-
мое условие, чтоб князь не раздавал волостей без посадника: "А  без  по-
садника ти, княже, ни волостей раздавати".  Третьим  правом  князя  было
право давать грамоты, сообщать и скреплять своим именем известные права:
и здесь князья-пришельцы не могли обойтись без руководства туземного са-
новника, ибо не знали обычных границ прав и могли  вредить  выгодам  об-
щественным в пользу частных лиц, к ним приверженных; отсюда третье необ-
ходимое условие: "А без посадника, княже, ни грамот ти даяти".
   Беспрерывная смена князей, почти всегда враждебных друг другу, влекла
за собою еще другие неудобства, а именно: каждый новый князь, враждебный
своему предшественнику, естественно, недоброжелательными глазами смотрел
на все, сделанное последним: чиновники, назначенные Ольговичем,  естест-
венно, не нравились Мономаховичу, грамота, данная  Мстиславичем,  должна
была являться незаконною в глазах Юрьевича; отсюда каждая перемена князя
влекла за собою перемену чиновников и лишение  приобретенных  прав;  для
отвращения этого неудобства каждый новый князь обязывался, во-первых, не
лишать никого без суда, без вины, должностей, во-вторых, не пересуживать
грамот, данных предшественником: "А без вины ти, княже, мужа без вины не
лишити волости, а грамот ти не посужати". Но посадник был лицо,  необхо-
димое при каждом суде и пересуде. Если теперь сопоставление с князем по-
садника есть главная отмена новгородского быта, главное право Новгорода,
и если это право уступлено ему Ярославом I, то посадник тотчас же  после
уступки права должен явиться в качестве чиновника народного, ограничива-
ющего власть князя; но из обзора событий мы видим, что посадник с  таким
характером является в Новгороде  гораздо  позднее:  Мономах  и  сын  его
Мстислав посылают в Новгород посадников из Киева.  Из  этого  мы  должны
заключить, что первоначально посадник новгородский был то же самое,  что
впоследствии наместник - боярин, присылаемый великим князем вместо  себя
из Твери или из Москвы, Но какое же значение имели в Новгороде  посадни-
ки, присылаемые из Киева Мономахом и сыном его, когда в Новгороде и  без
них был уже князь, именно сын Мстислава, Всеволод; какое  значение  имел
посадник при князе, как чиновник последнего, а не туземный? Естественно,
что он был помощником князя, помогал ему в суде, исполнял  его  приказа-
ния, преимущественно же заступал место князя во время отсутствия послед-
него: возможность существования посадника при князе доказывает нам  при-
мер Полоцка. Теперь остается решить вопрос: когда и как посадник из  чи-
новника княжеского стал городовым? Если  главная  обязанность  посадника
состояла в том, чтоб заменять князя на время его отсутствия  из  города,
то посадник всего более был необходим в том городе, где отсутствие князя
случалось чаще; но мы знаем, что всего чаще сменялись князья в  Новгоро-
де. Если князь сменялся вследствие неудовольствия, то до прибытия нового
необходим был посадник, который бы заступал его место; но мог  ли  оста-
ваться посадником чиновник  изгнанного  князя?  Смена  князя  необходимо
влекла за собою и смену его посадника; но кто же будет заступать княжес-
кое место до прибытия нового князя? Необходимо было  избирать  посадника
городом. Впрочем, и после, когда в городе  находился  князь,  назначение
посадника не изъято было совершенно из-под его  влияния:  князь  избирал
посадника вместе с городом. Если посадник сперва был  назначаем  князем,
то срок отправления его должности, естественно, зависел от  воли  князя;
впоследствии, когда посадник стал чиновником городовым, то  он  сменялся
по воле города, смотря по обстоятельствам, мы видели, что посадники пос-
тоянно сменяются вследствие смены князей, вследствие торжества  той  или
другой стороны, причем иногда старые посадники вступают  снова  в  долж-
ность настоящих, или степенных. Один только раз встретили  мы  указание,
что при избрании в посадники при всех равных обстоятельствах  обращалось
внимание на старшинство: так, в 1211 году  Твердислав  уступил  посадни-
чество Димитрию Якуничу, потому что последний был страше его. Иногда ви-
дим, что посадник, сверженный в Новгороде, шел посадничать  в  пригород,
причем случалось, что пригорожане не принимали его, опять, вероятно,  по
отношениям своим к городским партиям; но при этом  легко  заметить,  что
посадники избираются обыкновенно из одного известного круга боярских фа-
милий. Все вышесказанное о превращении посадника из чиновника княжеского
в городового объясняется примером тысяцкого. Тысяцкий  существует  везде
подле князя в качестве его чиновника; в летописи встречаем известия, что
такой-то князь дал тысячу такому-то из своих приближенных: в Новгороде и
этот чиновник вместе с посадником стал подлежать народному избранию.
   Если право сопоставлять с князем посадника не  могло  быть  уступлено
Новгороду Ярославом I, произошло во времена позднейшие, то нельзя отнес-
ти ко временам Ярослава I и других  условий,  встречаемых  в  договорных
новгородских грамотах с великими  князьями,  например:  "Из  Суздальской
земли тебе Новгорода не рядить и волостей не раздавать", или: "А на  Ни-
зу, князь, новгородца не судить", ибо мы знаем, что Мономах рядил Новго-
род, судил новгородцев и раздавал волости из Киева. К этому должно  при-
бавить еще, что сами новгородцы, требуя от великих князей клятвы в  соб-
людении вышеозначенных условий и приводя в пример прежних князей, давав-
ших подобную клятву, нигде, однако, не упоминают имени Ярослава I.  При-
веденное обстоятельство тем более важно, что в других случаях новгородцы
именно указывают на грамоты Ярославовы.  О  содержании  этих  грамот  мы
должны заключить по обстоятельствам, в которых они упоминаются.  В  1228
году новгородцы поссорились с князем своим Ярославом  Всеволодовичем  за
то, что он поступил не по грамотам Ярославовым, а именно, наложил  новую
пошлину и посылал судей по волостям. На следующий год прибыл к ним князь
Михаил и целовал крест на всех  грамотах  Ярославовых,  вследствие  сего
тотчас же сделал финансовое распоряжение, а именно дал  свободу  смердам
на пять лет не платить дани. В 1230 году Ярослав, снова призванный,  ус-
тупил новгородцам и целовал крест на всех грамотах Ярославовых.  В  1339
году, когда великий князь Иоанн Данилович прислал требовать у  новгород-
цев ханского запроса, то они отвечали: "Того у нас не бывало  от  начала
мира, и ты, князь, целовал крест к Новгороду  по  старой  пошлине  и  по
Ярославовым грамотам". Вот все случаи, где новгородцы упоминают о грамо-
тах Ярославовых. Видя, что во всех этих случаях дело идет  о  финансовых
льготах, можно  заключать,  что  льготные  грамоты  Ярославовы  касались
только финансовых постановлений, и точно, в летописи встречаем известие,
что новгородцы получили подобную грамоту от Ярослава I. В  одной  только
Степенной книге сказано, что Ярослав I дал новгородцам позволение  брать
из его племени себе князя, какого захотят. Но, во-первых, новгородцы ни-
когда не упоминают об этом праве, полученном ими от Ярослава I, например
когда они не хотели принять к себе Святополкова сына на  место  любимого
ими Мстислава, то им прежде всего следовало бы указать на это право,  но
они молчат о нем, а указывают другие причины, именно уход Святополка  от
них и распоряжение великого князя Всеволода. Во-вторых, в летописях  чи-
таем, что новгородцы освобождены прежними князьями, прадедами князей,  а
не Ярославом, что потом подтверждается и в самой Степенной книге.  Сооб-
ражая все обстоятельства, можно с вероятностию положить, что особенности
в быту Новгорода произошли мало-помалу, вследствие известных  историчес-
ких условий, а не вследствие пожалования Ярославова,  о  котором,  кроме
Степенной книги, не знает ни одна летопись.
   Что касается до внешнего вида русского города в описываемое время, то
он обыкновенно состоял из нескольких частей: первую, главную, существен-
ную часть составлял собственно город, огороженное стенами  пространство;
впоследствии времени около города образуются  новые  поселения,  которые
также обводятся стенами; отсюда город получает двойные укрепления: город
внутренний (днешний) и город наружный  (окольный,  кромный),  внутренний
город носил также название детинца, внешний - острога; поселения, распо-
ложенные около главного города, или детинца,  назывались  nepeдгopoдueм.
Стены бывали каменные и деревянные (преимущественно) с дощатыми  забора-
лами, башнями (вежами) и воротами, которые носили названия или по  поло-
жению в известную сторону, например Восточные, или по украшениям, напри-
мер Золотые, Серебряные, или по тем частям города, к которым  прилегали,
по их народонаселению, например в Киеве были ворота Жидовские,  Лядские,
или по церквам, которые находились в башнях над воротами или,  быть  мо-
жет, даже  по  образам,  или  наконец  по  каким-нибудь  другим  обстоя-
тельствам, например Водяные в новгородском Детинце, выводящие к реке,  и
т. п. Упоминаются два вала, и место, находящееся между ними, носит  наз-
вание болонья. Передгородие разделялось на концы, концы - на улицы.  Го-
родское строение было тогда исключительно деревянное, церкви были камен-
ные и деревянные; что касается до количества церквей  в  городах,  то  в
Новгороде с 1054 года по 1229 построено было 69 церквей, из  которых  15
были, наверно, деревянные, ибо о них или прямо сказано так или  сказано,
что они были срублены; из остальных о некоторых прямо сказано,  что  они
были каменные, о других же ничего не сказано;  в  число  69  включены  и
церкви монастырские; нельзя думать, чтобы до 1054  года  находилось  уже
очень много церквей в Новгороде; это количество церквей во втором по бо-
гатству (после Киева) русском городе может дать нам приблизительное  по-
нятие о количестве церквей в Киеве. Из городных построек летописи упоми-
нают о мостах деревянных,  которые  разбирались;  Новгородская  летопись
упоминает о построении мостов через Волхов;  в  Киеве  Владимир  Мономах
устроил мост через Днепр в 1115 г. Из общественных зданий в  городе  па-
мятники упоминают о тюрьмах или погребах: о постройке их узнаем, во-пер-
вых, то, что у них были окна (небольшие оконцы): дружина Изяславова  со-
ветовала этому князю подозвать заточенного Всеслава полоцкого  к  оконцу
его тюрьмы и убить; описывая освобождение Игоря Ольговича из тюрьмы, ле-
тописец говорит, что великий князь Изяслав приказал "над ним поруб розо-
имати, и тако выяша из поруба вельми больнаго и несоша у келью". В  Сте-
пенной книге при описании чудес св. Бориса и Глеба читаем,  что  великий
князь Святополк Изяславич посадил двух человек в тюрьму без исследования
вины их, по клевете, и, посадивши, позабыл о них. Они молились св. Бори-
су и Глебу, и в одну ночь - "дверем сущим погребным заключенным, лестви-
цы же вне лежащи извлечены", - один из узников чудесным образом  освобо-
дился от оков и, явившись в церковь, рассказал всем об этом; отправились
к тюрьме - "и видеша ключи неврежены и замок, лествицу ж, по ней же вос-
ходят и исходят, вне лежащу". Каждый город имел торговые площади, торги,
торговища; из летописи известно, что торги производились по пятницам.
   Вследствие почти исключительно деревянного строения в городах  пожары
должны были быть опустошительны: в Новгороде от 1054 до 1228 года упоми-
нается  одиннадцать  больших  пожаров:  в  1097  году  погорело  Заречье
(он-пол) и детинец; в 1102 году погорели хоромы от ручья мимо Славна  до
церкви св. Илии; в 1113 погорел он-пол и город Кромный; в  1139  погорел
торговый пол, причем сгорело 10 церквей; в 1144 погорел холм; в 1152 по-
горел весь торг с осьмью церквами и девятою Варяжскою, т. е.  Латинскою;
в 1175 сгорели три церкви; в 1177 погорел Неревский конец с пятью  церк-
вами; в 1181 две церкви и много дворов; в 1194 году летом  в  неделю  на
Всех святых загорелся один двор на Ярышеве улице, и встал пожар сильный:
сгорело три церкви; потом перекинуло на Лукину  улицу;  на  другой  день
сгорело еще 10 дворов; в конце недели  еще  новый  пожар:  сгорело  семь
церквей и домы большие, после чего каждый день загоралось местах в шести
и больше, так что люди не смели жить (жировать) в домах, а жили по полю;
потом погорело Городище и Людин конец; пожары продолжались от Всех  свя-
тых до Успеньева дня; в том же году погорела Ладога и Руса. В 1211  году
сгорело в Новгороде 15 церквей и 4300 дворов; в 1217  погорело  все  За-
речье, кто вбежал в каменные церкви с имением, и те все сгорели со  всем
добром своим, в Варяжской божнице сгорел  весь  товар  немецких  купцов,
церквей сгорело 15 деревянных, а у каменных сгорели верхи и притворы. Из
других городов упоминается под 1183 г. сильный пожар во  Владимире  Кля-
земском: сгорел почти весь город с 32-мя церквами; в 1192  году  сгорела
половина города с 14 церквами; в 1198 году опять сильный пожар в том  же
городе: сгорело 16 церквей и почти половина города; в 1211 году  погорел
Ростов едва не весь с 15 церквами; в 1221 г. погорел весь Ярославль с 17
церквами; в 1227 погорел опять Владимир с 27 церквами, в следующем  году
новый пожар: сгорели княжие хоромы и две церкви. В 1124 году сгорел поч-
ти весь Киев, одних церквей погорело около шестисот (??).  В  1183  году
погорел весь Городец от молнии.
   Мы сказали о внешнем виде русского города в описываемое время; теперь
должны обратить внимание на его народонаселение. Мы видели, что в  горо-
дах жила дружина со своими различными подразделениями; но от этой дружи-
ны явственно различаются собственные граждане, горожане, так,  например,
явственно различается дружина киевских князей и  киевляне,  владимирская
дружина и владимирцы; на вечах киевляне отделяются от дружины.  Из  кого
же состояла эта масса собственно городского народонаселения и как  дели-
лась она? Современные источники указывают нам в городах людей торговых и
ремесленников, людей промышленных разного рода; о купцах не нужно приво-
дить известий: они так часто встречаются в летописи;  ростовцы  называют
жителей Владимира каменщиками, в Новгороде упоминается серебряник весец;
в Вышгороде упоминаются огородники с их старейшиною; очень вероятно, что
и в описываемое время, как впоследствии, люди, занимающиеся какою-нибудь
одною отраслью промышленности, жили вместе на особых местах, имея  своих
старост или старейшин: название концов новгородских Плотницкий, Гончарс-
кий могут указывать на это. Встречаем известия о смердах в городах:  ду-
маем, что здесь должно разуметь  под  смердами  простых  людей,  черных,
чернь или даже вообще всех горожан в противоположность дружине; так, под
1152 годом читаем, что Иван Берладник осадил галицкий город Ушицу,  куда
взошла засада князя Ярослава и билась крепко, но смерды стали перескаки-
вать через стенные забрала к Ивану, и перебежало их 300  человек;  здесь
смерды - жители Ушицы противополагаются засаде, дружине княжеской:  пос-
ледняя билась крепко против Берладника, а смерды перебегали к нему.  Как
после, так и теперь, собственно городовое  народонаселение  делилось  на
сотни, ибо кроме прямых известий, продолжаем встречать название соцких с
важным значением; понятно, какое близкое отношение к